– Затем, чтобы ими завладеть. Каждый из нас переживает, когда не успевает добраться до грузовика первым. – Женщина посидела в молчании пару минут и продолжила: – Знаешь… А быть может, я вру… – Она смотрела куда-то вдаль, в ее глазах читалась печаль. – Понимаешь, мне здесь хорошо. Я здесь привыкла. Теперь это моя жизнь, и я сама ее выбрала. Но все мы, обитатели свалки, иногда закрываем глаза и начинаем верить, что когда-нибудь вернемся в нормальную жизнь. Мы все привыкли к смраду помойки, к грязи, и временами даже не верится, что где-то есть нормальная жизнь. А иногда по ночам она нам снится. Понимаешь, снится…
Поняв, что больше не могу сидеть и выслушивать откровения не на шутку разговорившейся бомжихи, что надо что-то делать, я с трудом встала и потерла онемевшие члены.
– Они тебе там внутренности не отбили? – поинтересовалась бомжиха.
– Вроде бы все на месте.
– Значит, жить будешь. И зачем тебе такой мужик нужен?
– Какой?
– У которого много баб. Из-за которого бабы такие вещи творят. Хотя сейчас, наверное, бабы из-за любого мужика друг друга грызут. Мужиков нынче мало, а баб много. Вот бабы сами мужиков и испортили. Послушай, оставайся у нас. Мы живем тихо, мирно, никому не мешаем.
Я испуганно посмотрела на женщину и глубоко вздохнула.
– Нет. Спасибо.
– Как знаешь. Смотри, потом будет поздно, – предостерегла меня женщина.
– Я приехала в Москву для того, чтобы оказаться на самой вершине, но только не на самом дне.
– На вершине оказываются единицы. Если все будут на вершине, кто тогда будет на дне? И еще, многие из тех, кто был на вершине, затем с треском падают на самое дно.
Я посмотрела на босые ноги и вспомнила, что мои туфли остались в машине. Я двинулась вперед, но тут-же почувствовала, как что-то острое впилось мне в пятку, и резко остановилась. Это было стекло. Я вынула его. Из ранки сочилась кровь, но я совершенно не чувствовала боли.
– Тут надо осторожнее. Очень много стекол, – очень вовремя заметила бомжиха.
Я подняла голову и огляделась. Разгребающие мусорные кучи бомжи побросали свою работу и с нескрываемым любопытством разглядывали меня.
– Хороша девка, – сказал кто-то совсем рядом. – Хороша! Хорошим девкам всегда хорошо достается… Видимо, падка на чужих мужиков. Вот и получила по заслугам.
Только теперь я с ужасом осознала, что все это реальность, страшная, опасная действительность, а никакая не галлюцинация. Я поняла, что мне нужно бежать… Как можно быстрее отсюда бежать. Мало ли что могут сотворить со мной бомжи.
– Ну как, девка, очухалась?
– Да.
– Как самочувствие?
– Спасибо. Хорошо.
– Все цело?
– Все.
– Голова кружится?
– Спасибо. Мне уже лучше…
– И почему красивые бабы всегда на мужиков падкие? Их прямо хлебом не корми, дай с чужими мужиками потрахаться. Девка, а ты хоть из-за хорошего мужика пострадала?
– Мужик как мужик. Нормальный.
– Наверное, крутой, если за него бабы так бьются. Сексуальный гигант. Силушка-то, наверное, в штанах дай бог каждому. Девка, трахается-то он хорошо?!
– Спасибо, хорошо, – с трудом выдавила я и стала пятиться.
– А ты свою соперницу на свалку привезешь?! Мстить будешь?!
– Нет, что вы… Я мстить не умею…
– Значит, отдаешь мужика?
– Значит, отдаю…
– А может, кого из нас выберешь? Кто тебе больше приглянулся? У нас мужики честные, могут и замуж взять!
От страха сердце у меня билось так, что казалось, может заглушить голоса бомжей. Я хотела позвать на помощь, но с ужасом поняла, что здесь неоткуда ждать помощи. Нужно было как можно скорее убираться отсюда, но я совершенно не понимала, как это сделать. Босые ноги вязли в мусоре, я едва передвигалась.
– Девка, ты куда собралась? – окликнул меня кто-то из бомжей. – Может, составишь компанию, а то нам здесь одиноко?
– Извините. Я не могу. Я тороплюсь.
– Куда торопишься? Останься! Лучше, чем у нас, тебе не будет нигде!
– Я тороплюсь…
Я огляделась по сторонам. Кругом мусор и едкие клубы дыма. Определить, где находится шоссе, я не могла.
– Вы что до девчонки цепляетесь?! – вступилась за меня женщина, предлагавшая мне воду. – Что вам от нее надо?! Это моя подруга!
Она обняла меня за плечи и смачно сплюнула.
– Кто посмеет ее тронуть, пусть считает, что тронул меня! Ну, кто первый?
Бомжи замерли, удивленно глядя на мою защитницу:
– Да какая она тебе подруга?! Ее только что привезли сюда! Когда подружиться-то успела?!
– Я сказала, что это моя подруга, и баста! Девке и так плохо, а вы еще масла в огонь подливаете! Ее мужик обидел. Понимаете, мужик! А мужики, они обижать умеют! Это я на себе испытала, и я за свои слова отвечаю. Они так обидеть могут, что потом вся жизнь пойдет кувырком. Вы же всегда сострадать умели, так что же теперь с вами случилось? У девки, может, теперь вся жизнь пойдет наперекосяк! Мы здесь собрались потому, что мы все люди… Все… Мы люди! А к нам сюда приезжают нелюди! Мы ушли от обычной жизни, потому что хотели остаться людьми! Только нелюди привозят сюда трупы. Только нелюди привозят сюда слабых, пугают и бьют их. Посмотрите на эту девушку! Посмотрите на ее грустные глаза, попытайтесь в них заглянуть, и вы увидите, как глубоко она несчастна. Ее предали, унизили и растоптали. Нелюди привезли ее, так неужели мы, люди, сможем сделать ей плохо?! Неужели?!
Женщина замолчала. Молчали и бомжи.
– Короче, кто тронет ее пальцем, будет иметь дело со мной.
– И как зовут твою подругу?
– Как тебя зовут? – Бомжиха по-прежнему не убирала руку с моего плеча.
– Анжела.
– Анжела, я Вера. Не бойся. Тебя тут никто не тронет. Ты хочешь вернуться домой?
– Хочу.
– Не хочешь остаться с нами?
– Нет, думаю, что мне еще рано.
– Смотри. Если тебе будет совсем плохо, можешь всегда на нас рассчитывать. Тяжело – приходи к нам.
– Спасибо.
Вера убрала руку с моего плеча и смачно высморкалась прямо на землю.
– Где ты живешь?
– Я очень плохо знаю Москву и очень давно не была дома. Я снимаю квартиру. Но я знаю свой адрес.
– Значит, ты не москвичка?
– Нет. Я сама деревенская.
– Я тоже деревенская, – улыбнулась беззубой улыбкой Вера. – Я в деревне прожила свои лучшие годы.
– Скажите, а здесь далеко до трассы?
– До основной трассы далеко. Пешком долго идти. Попутки сюда тоже редко заглядывают. Единственный способ побыстрее отсюда выбраться, так это дождаться очередной мусороуборочной машины. С ней можно не только до трассы, но и до самой Москвы доехать. Можно, конечно, и на крутой тачке уехать. К вечеру опять кого-нибудь на разборку привезут. Попугать, уму-разуму поучить.
Я очень плохо соображала. Чувствовала только, что больше не могу пребывать в этом страшном кошмаре. У меня не хватит ни сил, ни терпения, чтобы дождаться очередного мусоровоза. Я пыталась взять себя в руки, но у меня ничего не получалось. Ничего.
– Ну что, будешь ждать? – Голос моей так называемой подруги вернул меня в реальность.
– А через сколько она будет?
– Не знаю. У меня расписания нет. Они сегодня до обеда каждые пятнадцать минут ездили. После обеда намного реже… А то смотри, может, на свадьбу останешься? Завтра весело будет. Вся свалка гулять будет.
– Нет, спасибо. Мне надо срочно вернуться.
– Как знаешь. Завтра тут даже гармошка играть будет.
Я беспомощно улыбнулась, обвела бомжей уже менее испуганным взглядом и немного сбивчиво произнесла:
– Ребята, вы очень добрые и человечные. Спасибо вам за то, что вы ничего не сделали мне плохого. Спасибо. Можно, я пойду? Вы меня и правда отпускаете?
– Куда?
– Пойду до трассы пешком.
– Так до ночи будешь идти!
– Ничего страшного. Пусть даже до ночи. Я все равно пойду.
– Будет безопаснее у нас пересидеть, чем одной до трассы идти. – Вера вновь положила руку на мое плечо. – Послушай, у тебя же деньги есть. Я их у тебя видела. Я не ошиблась, есть у тебя деньги?
– Есть.
– А адрес ты свой помнишь?
– Конечно, помню.
– Ну вот и хорошо.
– Что ж хорошего-то?
– Такси можно вызвать.
– Такси?!
– Ну да, если у тебя деньги есть.
– Но ведь для того, чтобы вызвать такси, надо иметь телефон?
– Есть у нас телефон, главное, чтобы деньги были.
Вера посмотрела на стоявшего неподалеку бомжа, того самого, который представился начальником помойки и брал мзду с незваных посетителей его территории.
– Послушай, Георгий, дай телефоном воспользоваться. Нам надо такси вызвать.
– Телефон денег стоит, – сердито произнес Георгий.
– А мы у тебя ничего за бесплатно и не просим. Анжела, дай ему деньги.
В кармане моего платья лежали две стодолларовые купюры. Я достала одну из них и протянула начальнику свалки. Он посмотрел купюру на свет, попробовал на язык и сунул ее в карман. Затем порылся в огромных карманах бесформенных штанов и достал мобильный телефон. Протянув его мне, он смачно сплюнул и прохрипел:
– Только не долго. У меня уже батарея разряжается, а с подзарядкой здесь целая проблема. Подзаряжать тяжело. В моем государстве с электричеством напряженка. Приходится на базу ходить подзаряжать. А за это платить надо.
Мне показалось, что я просто сошла с ума. Я не могла поверить, что держу в руках мобильный телефон. Кто бы мог подумать! Свалка, бомжи и… мобильный телефон.
Начальник свалки не мог не заметить мое удивление и пояснил:
– Ты, девка, не удивляйся. Сейчас время такое. Без связи – никуда. Этот мобильник я в кармане у одного жмурика нашел.
– У кого?!
– У одного жмурика.
– А кто такой жмурик?
– Жмурик – это труп, – важно пояснил мне начальник свалки. – Нам привезли одного жмурика закопать, а из его кармана телефон не вытащили. Правда, он был отключен, но это пустяк. Сейчас телефон включить проще простого.
Я подумала, что жмурик был не из бедных. Телефон дорогой. "Нокиа" последней модели.
– Это "Нокиа". Новый совсем, – сказал бомж.
– Я вижу.
– Мы карточки билайновские покупаем. Очень удобно.
Я взяла и тяжело вздохнула.
– Чего не звонишь? – удивилась Вера.
– Да сюда ни одно такси не поедет.
– С чего ты взяла? Ты же не за бесплатно поедешь.
– Но как я назову адрес?
– Назови, как есть.
– Что, прямо так и сказать – городская свалка?
– Так и скажи.
– Диспетчер подумает, что это розыгрыш.
– Ты говори серьезным голосом, и никто ничего не подумает.
– Я не смогу.
– Дай я!
Вера выхватила у меня трубку, набрала справочное, а затем позвонила в заказ такси.
– Але, девушка, здравствуйте. Вы знаете, я работаю на базе, находящейся на территории свалки. У меня не заводится машина. Вы бы не могли прислать такси? Куда ехать?..
Я спешно назвала Вере свой адрес, она продиктовала его диспетчеру. Отдав трубку Георгию, Вера похлопала меня по плечу:
– Ну все, подружка, не переживай. Карета в течение часа будет.
Я посмотрела на Веру взглядом, полным бесконечной благодарности, и почувствовала, как на мои глаза набежали слезы.
– Спасибо. Спасибо тебе огромное. Ты мой адрес запомнила?
– Запомнила.
– Если захочешь вернуться в жизнь, приезжай. Я обязательно тебе помогу.
– А ты, если хочешь уйти от той жизни, приезжай тоже. Я тоже тебе помогу, – по-доброму улыбнулась Вера. – Тебя ж здесь никто не обидел?
– Нет, – покачала я головой.
– Потому что мы тоже ЛЮДИ. ЛЮДИ! Просто никто не хочет этого понять!!! Никто! Мы не хотим жить, как все! Мы хотим жить в своей стране и по своим законам!!! Так что, Анжелка, смотри, в следующий раз будь осторожна! В том мире, в котором ты живешь, живут НЕЛЮДИ. Понимаешь, НЕЛЮДИ! И с мужиками будь осторожнее. Никогда не доверяй мужикам! Никогда! Если доверишься, очутишься здесь, среди нас! – Вера взглянула на Георгия и неожиданно закричала что было сил: – Георгий, где твой гребаный магнитофон?!
– Как где? Где всегда, – захлопал глазами Георгий.
– Тащи его сюда!
– Зачем?
– Танцевать будем!
– Танцевать?!
– Вот именно! Ко мне подруга не каждый день приезжает!
Георгий побежал за магнитофоном, а шустрая Вера скинула с себя бесформенный свитер, точно такие же бесформенные штаны и осталась в одной рваной ночной рубашке. Через несколько минут показался Георгий с магнитофоном и бутылкой шампанского. Увидев шампанское, Вера радостно захлопала в ладоши и закричала:
– Молодец Георгий! Молодец! Ты самый настоящий мужик! Самый настоящий из всех мужиков, которых я только знала!
– Я подумал, что тебе не грех выпить шампанского… Ты же не каждый день лучшую подругу в путь провожаешь, – пробубнил Георгий, с треском открыл бутылку, протянул ее Вере и включил музыку. Вера сделала несколько глотков из горла и протянула бутылку мне. Я последовала ее примеру.
– Анжелка, ты танцевать умеешь?
– Умею.
– Тогда давай забацаем что-нибудь.
– А ты умеешь?
– Умею. Я раньше знаешь где работала?
– Где?
– В стриптизе!
– Да ты что?!
– А ты думала как?!
– Круто! А где?
– В "Грезах"!
– Солидно!
– Я именно там со своим мужем познакомилась! Я ему приваттанец танцевала. Короче, я так танцевала, что он в ту же самую минуту в меня влюбился! На коленях стоял, цветами задаривал. Умолял, чтобы я стриптиз бросила и замуж за него вышла… Вот я и сделала, как он хотел… Дома сидеть стала, детей рожать, семейный очаг хранить… Ну и получила по заслугам. Молодая была, дурная, не знала, что у мужика на поводу никогда нельзя идти. Они ж, кобели, женских жертв вообще не понимают. Ой не понимают! Это я потом поняла, слишком поздно я это поняла.
– Верка, так ты ж еще совсем молодая. Сколько лет тебе?
– В этом году тридцатник будет.
– А я думала, полтинник…
– Что, плохо выгляжу?
– Как тебе сказать… Неухоженно, что ли…
– А мне плевать! Мне уже на все плевать! Главное, что у меня душа молодая! Это самое главное. В душе мне восемнадцать. Понимаешь, восемнадцать?! Так мы сегодня танцевать будем?
– Будем!
– Ну что, вперед?
– Вперед! – крикнула я, и мы с Веркой задвигались в такт музыке.
Бомжи, встав в круг, хлопали в ладоши и громко орали:
– Молодцы, бабы! Молодцы!!!
Мы с Веркой танцевали, передавали друг другу шампанское, пили его из горла. Я отчаянно танцевала, забыв про отбитые внутренности, совершенно не чувствуя боли, и… плакала. Королева осталась без королевства, опустилась на самое дно… Мечта о сказочном принце, который распознает во мне королеву и возьмет к себе в свое королевство, улетучилась. Слезы капали все сильнее и сильнее. Я расставалась с мечтой, а с мечтой невыносимо больно расставаться. На то она и мечта.
– Анжелка, давай резче, резче давай!!! – кричала Верка, судорожно извиваясь в танце.
– Даю, Верка! Ох, даю! Даю!!!
– Анжелка, ты мне обещаешь, что больше никогда не будешь доверять мужикам?!
– Обещаю!!!
– Если бы ты знала, что я пережила, когда своего с лучшей подругой в постели застукала! Если бы ты знала! А что он ей говорил! Что говорил-то! Он мне такого никогда в жизни не говорил! Никогда! Ни когда я первого ребенка ему рожала, ни когда второго! Уверял, что говорят о своих чувствах ради показухи, любовь надо делами доказывать, поступками! И доказал… Он мне все доказал! Что он ей говорил! Что говорил! А куда он ее целовал!!! Анжелка, если бы ты знала, куда он ее целовал!!! Он меня ни разу туда не поцеловал, как бы я ни просила! А ее прямо вылизал всю, словно она медом намазана! – Допив шампанское, Верка швырнула бутылку в сторону и крикнула: – А ну, народ, не надоело глазеть?! Выходите-ка все танцевать!
– Завтра на свадьбе напляшемся, – стали отнекиваться бомжи.
– Свадьба свадьбой, а моя подруга подругой! Георгий, чего стоишь?! Ты же всю жизнь в ансамбле русской песни и пляски танцевал!
– Так это когда было…
– Какая разница, когда это было… Главное, что раньше одна пляска была, а сейчас совсем другая! А ну, народ, выходи танцевать!
Бомжи, один за другим, подчиняясь Веркиному разудалому настроению, включались в танец. Мы с Веркой обнялись, начали раскачиваться из стороны в сторону и заботливо вытирали друг другу слезы.
– Анжелка, ты к этому мужику не возвращайся! – Верка пыталась перекричать громкую музыку.
– К какому?
– К тому, из-за которого тебя сюда баба вывезла!
– Не буду!
– Вот и правильно, пусть она сама с ним долбится! У нормального мужика есть только одна женщина! А если у мужика их две и он между ними мечется, как дерьмо в унитазе, грош цена ему! Да и не мужик он вовсе!
Неожиданно Георгий выключил магнитофон и выкрикнул:
– Тихо, мобильный звонит! Тихо!!!
Все резко остановились и замерли. Георгий выслушал абонента и склонился в мою сторону:
– Барышня, ваша карета подана! Доброго пути!
До такси мы шли всем скопом. Георгий нес громко кричащий магнитофон. Мы с Веркой шли обнявшись и пританцовывая, а следом за нами пританцовывала наша честная компания… Увидев эту картинку, таксист так перепугался, что никак не мог достать сигарету из пачки.
Я прощалась с Веркой, с Георгием и со всеми остальными. Они стали мне по-настоящему близки.
– Нет, Анжелка, мы не прощаемся! – кричала Верка. – Мы говорим друг другу "до свидания"! Бог даст, свидимся! Ты если в "Грезах" будешь, увидишь девчонок-стриптизерш, спроси, кто Верку помнит. Если помнят, передавай привет! Скажи, что я их очень люблю! Они мне иногда по ночам снятся! Скажи, мол, видела Верку, она живет хорошо. На жизнь не жалуется. Живет как может.
Верка всхлипнула, в ее глазах появились слезы.
– Скажу, Верочка, не переживай. Я все скажу.
– Скажи, милая, скажи… Анжелка, запомни наш мобильный. Позвони как-нибудь… Может, в гости соберешься, звони, мы тебя встретим. Может, просто душа у тебя заболит и тебе поговорить захочется. Я же знаю, как страшно может болеть душа. Ой, как она иногда болит… Как болит… В такие минуты надо, чтобы кто-то тебя обязательно выслушал, но там, куда ты едешь, никто слушать не будет. Там народу полно, но никто никого не слышит. Каждый слышит только себя и никого больше! Звони. Обязательно звони, только в себе не держи! Слышишь, это очень плохо! У нас "Билайн", а в "Билайне" входящие звонки с мобильных бесплатные.
– Но у вас же с подзарядкой проблемы. С электричеством тут особо не разгуляешься.
– Не переживай. Георгий на базу лишний раз сходит, подзарядит. В конце концов, не каждый же день звонить будешь.
– Хорошо. Я позвоню.
– Запомни номер!
– Запоминаю!
– Восемь, девять, ноль три…