- Он уверял, что это наш единственный выход. Если Меннинг исчезнет, у нас будут все шансы избежать скандала из-за смерти девочки. Фарго утверждал, что, если Меннинг умрет, некого будет ругать и дело будет замято - ради репутации девушки и ее семьи. С этим аргументом нельзя было не согласиться.
- Значит, вы договорились помочь ему убить Меннинга?
Его лицо исказилось.
- Не все, лейтенант. Джорджия очень увлеклась этой идеей, но Коте и я не были согласны. Однако другого решения не было.
- Вы обязательно должны были участвовать все четверо в самом акте?
- На этом настаивал Фарго. Он считал, что, если мы все будем участниками и все будем одинаково виновны, никто из нас не осмелится обратиться в полицию.
- В сущности, символический акт?
Блейн согласился:
- Нечто в этом роде. В конце концов Коте и я согласились. Вот как это случилось.
- А Джорджия Браун?
- Я уже сказал, лейтенант. Она самым энергичным образом поддерживала Фарго. Но она вывихнула лодыжку, выходя из машины. Номер был выполнен очень убедительно. - Он невесело засмеялся. - Во всяком случае, нас она прилично разыграла, Котса и меня. Она лежала на земле, рыдая от боли, пока мы трое несли Меннинга до края скалы, чтобы сбросить его вниз.
- Стало быть, снимала Джорджия Браун? И вы не обратили внимания на вспышку?
- Она не пользовалась лампой-вспышкой. Она снимала в инфракрасном излучении - так это, кажется, называется.
- Как.., она тащила всю аппаратуру на себе?
Блейн опустошил стакан и поднял глаза:
- Если позволите, я бы выпил еще.
- Полник! - позвал я и протянул ему свой стакан, также пустой, опасаясь, как бы он меня не забыл. - Вы не вполне логичны, - сказал я Блейну. - Вы говорите, что Фарго сделал вам это предложение совершенно неожиданно, а часом позже вы уже несли Меннинга на вершину скалы. Однако за такой короткий отрезок времени у Джорджии появился аппарат с инфракрасной установкой.
Он устало покачал головой:
- Мы узнали о существовании этого снимка только тогда, когда начался шантаж.
Я вырвал у Полника стакан, который он мне принес.
- Мне это необходимо, - сказал я.
Блейн засмеялся, на этот раз почти весело.
- Вы понимаете, - сказал он, - это был направленный удар, скомбинированный Фарго и Джорджией. Фотоаппарат был спрятан в ее машине. Фарго должен был помогать нам сбросить Меннинга, чтобы не вызвать у нас подозрений. Но зачем нам было сомневаться в лодыжке Джорджии?
- Значит, потом она стала шантажировать вас и Котса?
- Мы платили три года, - подтвердил он. - У меня сердце обливалось кровью все это время.
- Тогда почему Джорджия исчезла сразу после вердикта судьи?
- Она не способна быть хоть сколько-нибудь честной с кем бы то ни было. Это не в ее натуре. Она обманула Фарго. Она сохранила и припрятала негатив. Значит, вы еще не поняли, лейтенант? Ведь Фарго тоже фигурирует на этом снимке. Она вынудила и его раскошелиться.
На лице Полника выразилось безграничное восхищение.
- Вот так комбинаторша! - воскликнул он. - Она достойна того, чтобы перед ней сняли шляпу, перед этой Джорджией Браун!
- Несмотря на то, что она превратилась в фарш, - заключил я.
Блейн выпил второй стакан и встал:
- Думаю, что мне больше нечего добавить, лейтенант.
Я в вашем распоряжении.
Мы вышли из библиотеки и направились через холл к входной двери. Камердинер открыл нам, и я пропустил Полника и Блейна вперед. Пока Полник усаживал Блейна в машину и устраивался сам, я услышал вежливое покашливание за своей спиной.
- Извините, сэр, - сказал камердинер, - но когда я могу надеяться снова увидеть моего хозяина?
- Не при вашей жизни, - совершенно искренне ответил я.
Когда мы приехали в комиссариат, Полник занялся формальностями, а я пошел в кабинет Паркера. Лейверс был еще там. У него был почти довольный вид. Я рассказал ему версию Блейна об убийстве Меннинга.
Когда я кончил, он заворчал.
- Я пригласил сюда мисс Рейд, - сказал он. - Сейчас она придет. Ее показания полностью совпадают с признанием Дженис Юргенс. С этим кончено. Вам осталось только завтра утром продиктовать ваш официальный рапорт и отыскать Фарго, тогда все, включая и меня, будут удовлетворены.
- Хорошо, шеф, - сказал я. - Разрешите теперь уйти? День был тяжелый, и этот начинается не легче.
- Всего двадцать четыре часа работы в день - и он уже ног не таскает! - презрительно воскликнул он.
- Выгоднее быть шерифом, - ответил я, - не надо самому лезть в квашню или заниматься мелочами вроде преследования преступников.
- Убирайтесь или я вас самого выставлю на посмешище! - весело вскричал он.
- Ну и язык! Сразу видно, что вы смотрите вестерны... Кстати, хорошо ли вы себя чувствуете, шериф? - осведомился я с тревогой. - Вы вдруг стали человечным!
У двери я остановился.
- Идите, идите, Уилер, - раздраженно бросил Лейверс. - Вы уже дали свою финальную реплику!
- Все-таки кое-что до меня не дошло, - сказал я. - Джорджия Браун имела в руках средство шантажа, которое принесло ей состояние. Однако она кинулась к Пауле Рейд с предложением публичного разоблачения истинных обстоятельств смерти Меннинга. Зачем бы ей отказываться от своего трюка?
- Может, она свихнулась! - тявкнул Лейверс. - Как бы то ни было, дело закончено, Уилер, и я считаю, что вы вправе отдохнуть.
Я сел за руль "остина-хили" и поехал домой. Занималась заря, и глухие удары молотка в моем черепе извещали о неминуемой мигрени.
Усталым жестом я повернул ключ в двери, открыл ее и вошел в квартиру. Гостиная была освещена. Я споткнулся о чей-то чемодан и растянулся во весь рост.
Осторожно поднял голову и увидел еще шесть чемоданов, сваленных у входа, и тоже, к сожалению, не моих. Поднялся на ноги и обнаружил на диване норковую шубу. У меня отвисла челюсть, когда я увидел серебряную блондинку, медленно выныривающую из меха.
- Вы очень поздно возвращаетесь! - заявила она тоном упрека.
Я грозно посмотрел на нее.
- Меня впустил сюда сторож, - продолжала она агрессивно. - Он сказал, что одной больше, одной меньше, какая разница.
- Что вам тут надо?
- Я боюсь репортеров и еще больше Кента. У меня нет другого места, где я была бы в безопасности.
- Почему вы думаете, что со мной вы в безопасности? Это оскорбление для моей репутации!
- Я не об этом, - возразила она. - Я хотела сказать о настоящей безопасности.
Голова у меня разламывалась.
- Ладно, - сказал я. - Вы умеете готовить?
Она недоверчиво уставилась на меня:
- Что вы хотите сказать?
- Можете вы хоть кофе сварить?
- Я могу приготовить мартини, - простодушно ответила она.
- Попытайтесь сварить кофе. Это очень просто, уверяю вас.
- Если вы так говорите...
Она встала и сняла свою норку. На ней был все тот же пестрый свитер и золоченые плавки. Но я желал только одного - чтобы она принесла мне чашку кофе.
Я еле добрался до спальни, взял пижаму и халат и отправился в ванную, где минут десять стоял под горячим душем. Ледяной душ хорош для людей с остроконечным черепом. Я вытерся, надел пижаму и халат и вернулся в гостиную.
Тони приготовила кофе и поставила на стол. Я взял полную чашку и стал осторожно тянуть по глотку.
- Неплохо, - вынужден был я признать.
- Если мне можно здесь переночевать... - начала она. - Я заказала билет на самолет в Лас-Вегас на утро, на 9.30. Я не помешаю вам.
- Ладно, - сказал я, - но я лягу на кровати!
Ее постоянно удивленный взгляд стал еще более удивленным.
- Конечно! Я не какая-нибудь недотрога, лейтенант.
Я и не думала даже, что вы будете спать на полу.
Видимо, подействовал кофе, но моя мигрень прошла.
Глава 12
- Милая, - сказал я, тяжело ворочая языком, - что-то должно случиться - звонят колокола.
Я немного стряхнул с себя сон и наконец понял, что звонит телефон. Я вылез из кровати, ощупью добрался до гостиной и взял трубку.
- Мадам, - сказал я, - у нас семьдесят тысяч последних резиденций, расположенных на пяти гектарах в "Мирных пастбищах". Если бы мы положили вашего мужа в такое место, которое ему не подходит, я был бы в отчаянии. Вы хотите, чтобы его выкопали?
На другом конце провода раздался серебристый смех.
- Лейтенант, - сказал сладостный женский голос, - ваши шутки дурного вкуса!
- Я чувствую себя дурно, выгляжу дурно и знаю это, - сказал я. - Кто у телефона?
- Я думала, что вы узнаете меня по голосу. - Она, видимо, была слегка разочарована. - Это Паула Рейд. Могу ли я увидеться с вами в течение дня? Это очень важно.
- Это можно осуществить. С утра я должен быть в комиссариате - писать мои показания. Не можем ли мы встретиться после обеда?
- Чудесно. Здесь это в настоящее время нереально.
Может быть, где-то в другом месте?
- Приезжайте ко мне, - сказал я, надеясь, что она перестанет наконец ходить вокруг да около.
- Прекрасная идея, - с жаром подхватила она. - Когда вам удобно, лейтенант?
- - Если в четыре часа?
- Идет, сегодня в четыре. До свидания.
Я услышал легкий щелчок. Она повесила трубку.
- Что она хочет у меня выклянчить? - спросил я громко, ощупывая небритый подбородок, повесил трубку и пошел в ванную.
Я совсем забыл, что теперь я должен смотреть, куда ставлю ногу: через секунду я опять оказался на брюхе.
Я тяжело поднялся и сосчитал: семь чемоданов; они валялись на полу, как и вчера.
Дверь ванной слегка скрипнула, и оттуда вынырнула Тони. На ней было одеяние, модное в этом году в турецких банях: полотенце. Полотенце было маленькое, а Тони большая.
- Привет! - бросила она мне, лучезарно улыбаясь.
Я взглянул на часы: одиннадцать.
- В принципе, вы должны были уже быть в Лас-Вегасе, - холодно сказал я.
- Я прозевала свой самолет. Но будет другой. Я приготовила кофе, он в кухне.
- Да, но у меня здесь свидание в четыре часа.
- Правда? - сказала она, подмигивая. - Вы, можно сказать, очень занятой человек.
- Будьте ко мне добры и улетайте до четырех часов.
- Ну конечно! Не думаете ли вы, случайно, что я навязываюсь вам?
- Я сказал бы - нет, если бы был уверен, что вы нормальны, - сказал я с сомнением в голосе.
- Вы будете принимать душ? - спросила она.
- Я всегда принимаю душ, - раздраженно ответил я.
- Сейчас, я хочу сказать?
- Да.
- Тогда возьмите это, - сказала она небрежно и бросила мне полотенце. - Ловите!
Я поймал полотенце на лету и замер на мгновенье.
У Тони была самая тонкая талия, которую я когда-либо видел у девушки. Может быть, она казалась такой по контрасту. Вероятно, я должен был сказать, что у нее самые большие... Я закрыл глаза.
- Сначала надо выпить кофе, - сказал я умирающим голосом и кое-как потащился в кухню.
Через полчаса я был готов к выходу. Тони поставила на проигрыватель пластинку "Фрэнки". Она была одета в белую полотняную юбку и ярко-красный шелковый корсаж. У двери я обернулся:
- Вы не знаете, где может прятаться Фарго?
- Бедняга Кент! Ему лучше стать покойником. Без него его заведения никогда не будут такими, какими были. Он, знаете, очень опытный директор!
- Не нужно было мне задавать этот вопрос. Во всяком случае, я не увижу вас здесь в четыре часа.
- Эл!
- Что еще?
- Это прощание любовника?
- Не совсем. Не хватает роз.
***
Я поехал в комиссариат диктовать свои показания, касающиеся Дженис Юргенс - Мэнди Морган. Я ждал, пока они будут отпечатаны, чтобы подписать. Я узнал, что Фарго все еще в бегах. К полудню я вышел из комиссариата и поехал в бюро шерифа.
Когда я появился там, Аннабел Джексон подняла голову и посмотрела на меня поверх машинки.
- Ну-ну! - произнесла она нараспев. - Наша хитрая ищейка с заспанными глазами! Вы пришли за своей косточкой, лейтенант, или собираетесь опять капать шерифу на мозги?
- Я просто войду, - ответил я тоже нараспев, - ни у кого ничего не спрашивая, даже не говоря ни слова...
- И за это ему платят! Звезды телевидения, звезды Голливуда, подружки бандитов в золотых бикини...
- Берегитесь, как бы не вскочил ячмень! Замочные скважины - это вредно: дует, знаете ли!
- Шериф в кабинете, лейтенант, - сказала она, внезапно заледенев. - И если вы вывихнете ногу, входя, я обещаю вам, что буду ржать до упаду.
Я постучал в дверь Лейверса и вошел.
- Рад вас видеть, Уилер, - сказал шериф. - Садитесь и возьмите сигару.
- Такой прием отдает поцелуем смерти, - сказал я недоверчиво. - Вы знаете, что я не курю сигары.
- Вы думаете, что я предложил бы вам сигару, если бы вы их курили? возразил он.
Я успокоился. Я снова видел перед собой подлинного Лейверса.
- Вы читали утренние газеты?
- Я только что встал, шеф. Вы слишком многого от меня хотите.
- Все прошло очень здорово, действительно здорово, - сказал он с удовлетворенным видом. - Мы поровну разделим славу с отделом убийств.
- Поздравляю, шеф, - вежливо сказал я.
- Вскользь отметили, что некий лейтенант Уилер, временно прикомандированный к службе шерифа, участвовал в расследовании. По крайней мере, в первом выпуске...
- К счастью, они его затем ликвидировали, потому что, если я буду продолжать получать газетные вырезки, мне придется снять другую квартиру. Мне негде будет спать.
- Когда схватят Фарго, все дело закроется, - сказал он. - Он, может быть, сейчас уже во Флориде.
- Возможно. Не могу ли я вернуться в отдел убийств, шеф? Мне там больше нравится. Я вздыхаю по делам действительно сложным, вроде богатых пьяниц или дамочки, которая сообщает по телефону, что она пришила своего мужа, и просит забрать их обоих...
- Я использовал свое влияние в вашу пользу, - сказал любезно Лейверс. - Вы можете уехать на уик-энд.
Можете не появляться в этом кабинете до понедельника.
- Спасибо, - сказал я, ошеломленный.
- Во всяком случае, - ухмыльнулся он, - вам нужно немного времени до завтрашнего вечера, чтобы прорепетировать.
- Репетировать?
- А может, и не надо, - скалился он, - вы природный скоморох.
- Не могу ли я задать нескромный вопрос, шеф, - о чем вы, в сущности, говорите?
- Вы не в курсе?
- Я искрутил все мозги, чтобы понять, - сказал я, - но до меня так и не дошло.
Он откинулся на спинку стула и загоготал. Он хохотал не переставая и наконец так стукнул кулаком по столу, что календарь изобразил летающее блюдце.
- Я сохраню для вас сюрприз, Уилер! - лепетал он прерывающимся голосом. - Я совсем не хочу испортить эффект сюрприза! Проведите спокойно уик-энд!
- Единственное, что меня утешает, - это то, что вас с минуты на минуту хватит инфаркт! - сказал я едко, затем встал и вышел, провожаемый взрывами его смеха.
Проходя, я остановился перед столом Аннабел.
- Вы сказали ему что-то смешное, лейтенант? - холодно вопросила она. Или просто один лишь взгляд на вас дал такой эффект?
- Что я сделал, чтобы заслужить такое обращение? - возразил я недовольно. - Может, я случайно поджег вашу юбку и не заметил?
- Вам незачем останавливаться для разговора со мной, - сказала она, я не вхожу в число ваших поклонниц!
Ее пишущая машинка яростно застрекотала. Я пожал плечами и покорно вышел.
Я угостил себя завтраком, превышающим мои возможности, и думал о том, что сегодня пятница и я свободен до понедельника.
В три часа с небольшим я вернулся домой и испустил вздох облегчения, не увидев в гостиной ни одного чемодана. На всякий случай я обошел все комнаты, но серебряной блондинки не обнаружил.
Это было мое первое свидание со специалисткой по голубому цвету - даже если она хотела только посоветоваться, где найти секретаршу подешевле, - и я решил сделать приготовления.
Я прибрал квартиру, положил на проигрыватель тщательно подобранные пластинки, достал лед из морозильника и протер несколько стаканов - два, во всяком случае.
Звонок прозвенел ровно в четыре, и в этот момент квартира Уилера была готова к любым поворотам судьбы.
Я открыл дверь, и Паула Рейд приветствовала меня теплой улыбкой:
- Добрый день, лейтенант. Как мило, что вы пригласили меня сюда.
- Входите, пожалуйста, - сказал я, придерживая дверь.
Она прошла в гостиную. Я закрыл дверь и пошел следом.
- У вас прелестно, - сказала она. - Очень интимно.
- Я к этому стремился, - скромно ответил я.
- Вы позволите называть вас Эл? Мы слишком хорошо знакомы, чтобы продолжать церемонии. Вы не находите?
- Ну конечно, Паула. Садитесь.
Я подвел ее к дивану.
- Спасибо, - сказала она и села, скрестив ноги.
Я почтительно уставился на них. Она была одета в сапфирового цвета платье из шелкового фуляра, которое кружилось вокруг ее плеч и спускалось между грудями дерзким вырезом.
- Сейчас я вам подам стаканчик вашего любимого напитка, - сказал я.
- Откуда вы знаете, какой мой любимый напиток?
- Им должен быть джин-тоник, - ответил я. - Гармонирующие цвета.
- Я принимаю это как комплимент, - сказала она.
Я стал готовить выпивку, а она тем временем подошла посмотреть проигрыватель. Едва я закончил, как она уже вернулась и села на диван.
- Вы любите музыку? - спросила она.
- Да! Хотите послушать?
- С удовольствием.
Я подошел к окну и опустил штору, объяснив:
- Солнце бьет в глаза. - Затем включил радиолу. - Музыка для вас, Паула. - Моя любимая?
- Естественно. Что же, как не блюз?
Я сел рядом с ней и возрадовался, что у нее немнущееся платье, так что она ничем не рисковала.
- Эл, - начала Паула настойчивым тоном, - я пришла просить вас об услуге, очень важной услуге.
Я посмотрел на нее и глубоко вздохнул.
- Я уверен, что мы договоримся, милочка, - сказал я.
- Вы знаете, что убийство Джорджии Браун сорвало мою завтрашнюю передачу?
- Знаю, - ответил сочувственно я.
- Так вот, Кей Стейнвей согласилась в ней участвовать как главная звезда. Хотя она мне страшно не нравится, она сделает сбор теперь, когда Фарго хотел ее убить. Но мне кажется, ее одной недостаточно. Нужен кто-то еще, чтобы интервью было интересным.
Я бесплодно размышлял несколько секунд.
- Очень жаль, крошка, - искренне сказал я, - но я никого не знаю, кто мог бы...
- А я знаю!
- Кто же?
- Вы!
Я закрыл глаза. Я должен был это предвидеть. Грубый смех Лейверса снова зазвучал в моих ушах, и я начал понимать свое положение.
Я уже открыл было рот, чтобы сказать ей, что она чокнулась, если думает уговорить меня встать перед ее камерой и рисковать тем, что пять миллионов телезрителей втопчут в грязь меня и виновников моего появления на свет. Но я не произнес ни слова и поспешно закрыл рот.