Бабки замерли, как три статуи. Как идеально обученные натурщицы - с них сейчас можно было ваять. Только глазки испуганно метались из стороны в сторону. Да у той, что в очках, мелко дрожали губы.
Я сунула руку за пазуху и потрогала рукоятку ПМ. Что поделать, придется его доставать. О дьявол! И когда же меня соединят с Петербургом?
- Ну я пошла, - сообщила одна из бабулек. - Може, хлеб привезли. - Слишком громко сообщила. Слишком картинно.
- …и вот, короче, извлекаю я из кармана пушку свою…
Я вынула из кобуры волыну и ткнула ее в нос старухе.
- Сядь обратно. Не привезли еще хлеб. Я только оттуда.
Бабуля тихонечко охнула и послушно ткнулась обширным задом в скамеечку. Липецкий скоморох заткнулся на полуслове и, забыв про живот, выпятил его наружу. Почтальонша ухмыльнулась ехидно и совершенно недрогнувшим голосом прокомментировала:
- Доигрались.
- Ага, - согласилась я. - Если кто дернется, убивать не буду, но хребет прострелю. Останетесь инвалидами, как те менты. А мне терять нечего. Слыш ты, трепло пивное, - я направила ствол на мужика, - ложись. Рожу в пол, руки в стороны. И даже не шевелись.
Мужичок начал медленно укладываться на грязный пол. Я бросила взгляд на бабулек - они послушно замерли на скамейке.
- И чего же я, дура, сразу тебя не узнала? - удивилась стриженая девица и потянулась к телефону.
- Ну! - Я качнула "пээмом". - Не трогай трубку.
- Да не ссы ты. - Почтальоншу мой пистолет совершенно не выбил из равновесия. - Скажу Настасье, чтоб скорее соединяла. Поговоришь и проваливай… Настя! Настя! Чего Ленинград?.. Скорее давай! Клиент беспокоится… Обязательно. - Она положила трубку и сообщила: - Мне посоветовали послать тебя на хрен.
- Попробуй.
- И что случится? Напишешь жалобу? Или застрелишь меня?.. Сейчас будет твой Ленинград… - Почтальонша повернулась к окну. - Оба-а-а! Гляди-ка, патруль!
Я еще раз, чтобы уберечь их от непродуманных действий, показала бабулькам ПМ и, пройдя за стойку, выглянула в окно. Возле бульдозера топтались два солдатика с автоматами, а мент с погонами лейтенанта забрался на гусеницу и о чем-то беседовал с Джамалом. Один из солдатиков неожиданно поднял глаза на окно и пересекся со мной взглядами. Я не успела отступить в глубь комнаты, и он меня узнал. Сразу узнал - наверное, был хорошим физиономистом, - и, что-то крикнув, сиганул за бульдозер.
Вот и все. Беготня закончилась. Начинается война. И что за корова? Взяла и сама сунула рожу на обозрение - мол, вот она я, прячусь на почте. Хотя они все равно бы сюда зашли… Кого теперь брать в заложники? Стриженую девицу? Какая-то она непредсказуемая. Совсем меня не боится. Может доставить проблемы… Одну из бабулек? Хорошо бы, но только это отразится на скорости передвижения. А если, не дай Бог, у заложницы случится сердечный приступ? Или припадок? Нет… Остается мужик. Болтливый слизняк. Породу подобных ничтожеств я хорошо изучила. Много болтают, но ни на что путное не способны. Покорно позволят себя и ограбить, и пристрелить. Правда, этот липецкий псевдопахан может обделаться, и от него будет вонять. К тому же со страху не сможет нормально соображать. Но с этим ничего не поделаешь. Выбирать не приходится.
Я выскочила из-за стойки и от души припечатала ступню к заднице, обтянутой чистыми брючками со стрелочками.
- Подъем!!! Быстро!!!
Мужичок начал лениво вставать на карачки. Слишком лениво. Мне пришлось зацепить его за шкирятник и дернуть вверх. Отлетело несколько пуговиц. Пивной коммерсант тоненько взвизгнул. А я влепила рукояткой ПМ ему по почкам.
- Быстро, сказала!!!
Бабульки синхронно крестились и продолжали тихонечко сидеть на скамейке. Почтальонша, небрежно облокотившись о стену, с интересом наблюдала за мной. Железная девочка! Она вызывала у меня уважение. И я не завидовала ее будущему мужу. Хотя кто знает, как сложится?
- Не нагадил в штаны-то? - с ухмылкой спросила она.
- Нет пока.
- Хорошо. - Крепкий мужик. И где же его бандиты? И мильтоны, которые на довольствии…
- Бабки, пошли вон отсюда!!! - рявкнула я, и в этот момент дверь от сильного удара снаружи чуть не слетела с петель.
Никого в проеме, естественно, не было. Солдатики притаились за дверью. Мечтая об отпуске, до которого было уже всего ничего. Перетопчутся!
- У меня двое заложников! - проорала я. - …Бабки, вон пошли, я сказала… Короче, мне терять нечего. Только суньтесь!
- Полоумная дура, - просипел из-за двери простуженный голос. - На что ты надеешься? Не усугубляй!
- Бабки, вон пошли, вашу мать!.. У меня заложники!
- А у нас твой дружок.
- Давайте сюда его! На счете десять стреляю в колено заложнику! Я не шучу! Раз… Два…
Пивной коммерсант горько взвыл. Так голосят палестинские женщины по убиенным жидами мужьям.
- Заткнись! - Я сильно ткнула заложника стволом пистолета в затылок. - Четыре… Пять… - И в этот момент коротко звякнул телефон на столе почтальонши.
- Ага, - произнесла она в трубку. - Спасибо, Настена. - И поставила аппарат на стойку. - Разговаривай.
О Боже! Да неужели?!! Я мечтала об этом почти двое суток!
- Дядя Алеша! - проорала я в трубку. - Узнал?
- А-а-а! - Слышимость была просто великолепной. - Здравствуй, красавица. Как твое ничего?
Та-а-ак. Паролями обменялись. Теперь о деле. Но сначала…
- Восемь… Девять… - крикнула я в сторону двери. - Я не забыла!.. Дядя Алеша, плохо мое ничего.
И тут диспетчер меня поразил.
- Я полностью в курсе, - спокойно заявил он открытым текстом. - Вчера на тебя был запрос по ментовским каналам. Из какой-то Палицы, кажется. Твоим делом уже занимаются. Подключили Александра Андреича. Так что не беспокойся, все под контролем. Но лучше где-нибудь отсидись пару деньков, чтоб никого лишний раз не дразнить, и проявляйся. Все уже будет о'кей. Есть, где отсидеться?
- Нету!
- Найди. Откуда звонишь?
- Подберезье. Большое село километров в двадцати от Пялиц. Здесь почта. Я удерживаю заложника. Не могу вырваться. Сдаваться?
- Нет… Впрочем, действуй по обстановке. И продержись пару дней. Тебя могут постараться убрать. Не давайся.
Легко сказать: "Не давайся", подумала я и еще разок шарахнула коммерсанта из Липецка пистолетом. А то он снова начал скулить.
- Все, удачи, Марина. Не отчаивайся. И больше сюда не звони. Я сегодня улетаю в Германию, так что трубу отключаю. Не дозвонишься.
Все ясно. Номер диспетчера сегодня же сменят. И я останусь без связи. Хотя все, что надо, они уже знают. Больше никуда звонить и не следует. Остается заботиться только о том, чтобы сделать отсюда ноги. Проблемка!
- До свидания, дядя Алеша.
- Удачи, Мариночка.
Диспетчер отключился, и сразу в трубке раздался голос Настены:
- Окончили разговор?
- Да, - ответила я и протянула трубку девице. - Спасибо.
Она дернула плечами и улыбнулась.
Патруль за входной дверью подозрительно затаился - ни вздоха, ни шороха. Бабки наконец тихонечко покинули свой насест. Почтальонша, как ни в чем не бывало, копалась в конвертиках. Коммерсант еще не обделался. Все хорошо. Все как по маслу.
- Эй вы, ублюдки! - крикнула я. - Где мой парень? Давайте сюда.
- Пошла ты! Его уже увели. Сдавайся!
- С-суки… - прошипела я и еще раз ткнула заложника пистолетом в затылок. - Слышь ты, как там тебя? Игорь… Где твоя тачка?
Коммерсантик молчал. И дрожал как осиновый лист.
- Где тачка?!! Где?!! Падла…
- Как-кая та-а-ачка? - Мужичок наконец смог с трудом разродиться парой корявых слов.
- Твоя!!! Какая… На чем сюда прикатил?
- На а-автобусе.
Почтальонша расхохоталась:
- Все "мерседесы" в ремонте. Бандитов пересажали. Пушка в ломбарде.
- Заткнись! - цыкнула я на нее.
Молодец девица, конечно, что не трясется от страха. Но то, что она к тому же еще получает удовольствие от всего, что происходит, меня просто бесило. Мне вот сейчас не до смеха. Может, я доживаю последний час своей жизни.
И сколько же надо времени ментам и солдатам, чтобы подтянуть сюда подкрепление? И что у них за подкрепление? Будет ли группа захвата? Будут ли снайперы? Есть ли у них вертолет? Или попрутся сюда на машинах? Лейтенантик в ментовской форме, конечно, уже сообщил обо мне по рации. И улей сразу же загудел. Все, кто поблизости, бросились к этой несчастной "Почте - Аптеке", как рыцари в Камелот на турнир, за победу в котором обещана целая дюжина девственниц. Только здесь вместо девственниц звездочки на погоны. Тоже неплохо, в каждом социуме свои ценности… И все-таки, есть ли у них снайперы и группа захвата? Или мне будут противостоять непредсказуемые дилетанты? Неизвестно, что хуже. Непрофессионалы могут забить на заложника и в припадке служебного рвения пристрелить и его и меня. Они могут сами полезть под мой пистолет, а убивать я никого не намерена. Еще чего не хватает! Они, наконец, могут… Да все они могут, быдло, которому дали поиграться с оружием! И все же лучше иметь дело с ними, чем со снайперами. А поэтому пора выходить.
Или сдаваться? Всего на два дня. Быть может, даже меньше. Но что за это время со мной успеют сделать менты? Страшно подумать! Успеют все, что захотят. И потом я не смогу за всю жизнь отмыться от этого. Они сломают мне все, и не важно уже будет то, что потом их жестоко накажут. Я не хочу, чтобы меня драли во все дырки колхозом, чтобы погубили моего будущего ребенка. Лучше сдохнуть. Лучше погибнуть в бою. Или попытаться сбежать. Скрыться всего на два дня…
- Эй вы, ублюдки! - крикнула я. - Сколько вас там?
- На тебя хватит. Сдавайся!
"Сдавайся"… заело пластинку. Сдамся только, если меня подстрелят, и будет никак не обойтись без больницы. Там менты в ближайшее время не успеют сделать со мной ничего ужасного. Кстати, идея! Почему бы самой ни поранить себя, если начнет припекать. Проверенный зековский способ: спичечный коробок от пупка влево, спичечный коробок вниз. В этом месте нет никаких жизненно важных органов. Туда можно смело втыкать заточку, если хочешь уйти от более серьезных неприятностей и отсидеться недельку в больничке.
Итак, на крайний случай у меня есть выход. Но только на крайний. А пока…
- Так! Слушай сюда, кто там главный, - начала я выдвигать ультиматум. - Первое, моего парня сюда. Второе, машину ко входу. Третье…
- А не пошла бы ты, тварь!
- …Третье, я сказала! Через двадцать секунд прострелю заложнице ногу! Потом руку!.. Ты слышишь меня, лейтенант?..
- Идиотка, ты знаешь, что с тобой сделают?
- Знаю!.. Каждую минуту буду отстреливать у девочки по кусочку. Пока не выполните требований…
Беседуя с ментовским летехой, я переместилась за почтовую стойку и устроилась в красном углу горницы так, чтобы меня не смогли подстрелить через окно. Присела на корточки и надежно прикрылась коммерсантом из Липецка. Я упрятала себя в треугольник, катетами которого служили две мощные бревенчатые стены, а гипотенузой - потерявший уже человеческий облик Игорь. Сейчас меня не смог бы достать и снайпер. Никто не смог бы достать. Дымовые шашки и гранаты с газом применять при освобождении заложников запрещено. Штурм - крайняя мера, да и прибегнуть к ней могут лишь специально обученные ребята. А они далеко отсюда. В Москве. И никто их дергать сюда ради меня не подумает. Никаких спецсредств - звуковых бомбочек или "чертовых радуг" - местные рэйнджеры не видели даже близко. Впрочем, меня на них не поймать, я достаточно подготовлена. Так что в этом углу я в полнейшей недосягаемости, если, конечно, менты не решат плюнуть на коммерсанта и почтальоншу. Только отдать такой приказ - плюнуть! - никто не отважится. Решат брать меня измором. Продержусь я так пару суток? За пару не отвечаю, а сутки продержусь точно. Но потом начну засыпать. Это мой огромнейший недостаток. Я это определила еще в тренировочном лагере - то, что совершенно не умею бороться со сном.
- …Так чего вы решаете?
Ответом мне была тишина.
- Ау, лейтенант!
Тишина…
Я бросила взгляд на стриженую девицу. Вся ее уверенность и спокойствие куда-то вдруг испарились. Сидя на краешке стула, она вся сжалась, заметно став меньше в размерах, и испуганно таращилась на меня.
- Ты что, правда мне выстрелишь в ногу? - глухо спросила она.
Я улыбнулась:
- Тебя как зовут?
- Лена.
- Я не хочу стрелять в тебя, Лена. Но если меня к этому вынудят… В том числе и ты… Но до этого не дойдет. - Я усмехнулась. - Не волнуйся. Расслабься. Мы просто разыграем спектакль, и стрелять мне в тебя не придется… Эй, лейтенант, чего затих?! Что решил?!
- Слышь ты, дура! - наконец отозвался простуженный голос. - Я ничего не решаю. Через десять минут здесь будет начальство, вот с ним и общайся. А пока сиди и не рыпайся.
- Верни моего парня!
- Перебьешься!
- Тогда на твоей совести будет заложница!
- Да погоди ты десять минут!
- Погоди, - жалобным голоском попросила Лена. - Действительно, что тебе десять минут?
- А то, - вздохнула я, - что через десять минут здесь будет рота спецназа. И мне уже не уйти… Хотя все равно не уйти.
Остается сдаваться. Или принимать бой. Или стрелять себе в живот - спичечный коробок влево, спичечный коробок вниз…
- Черт с тобой, лейтенант! - проорала я. - Десять минут! - И обратилась к Лене. - У тебя есть закурить?
Она кивнула и достала из старенькой сумочки полную пачку "Норд Стара".
- Отлично. - Я воткнула в рот сигарету. - Надеюсь, на двое суток нам хватит.
Лена испуганно похлопала густыми ресницами, и я рассмеялась:
- Не волнуйся, все закончится раньше. Хорошо закончится… А теперь внимательно слушай, что должна делать, чтобы, на самом деле, не получить в ногу пулю. Надеюсь, ты неплохая актриса…
* * *
Начальство объявилось действительно через десять минут. Без опоздания. С превеликим шумом и помпой. На вертолете, который, приземлившись на испорченную бульдозером асфальтированную площадку прямо под окнами почты, чуть не снес воздушным потоком крыши с окрестных изб.
Впрочем, этого я не видела. Сидела в своем уголке, прижав к себе Игоря (кажется, он об этом мечтал?), и слушала репортаж о событиях, который вела Лена.
- Похоже, десантники, - докладывала она, уткнувшись носом в стекло, - Человек десять. В касках, в бронежилетах. С такими маленькими автоматами. Побежали сюда. Ага… делают мне какие-то знаки. Не пойму, какие.
- Начальство там с ними есть?
- Кто его знает? В брюках с лампасами никого. А так не разобрать.
- Хорошо. Отойди от окна.
Лена послушно отступила в сторонку и, усевшись на полу напротив меня, принялась не спеша разминать сигарету.
- Что, сейчас все начнётся? - пробормотала она.
Я пожала плечами.
- Не знаю. Все зависит от этих вояк. Если дадут мне возможность просидеть здесь спокойно хотя бы сутки, пока меня отсюда не вынут мои ребята…
- А раньше не могут твои ребята? - перебила меня почтальонша. - Что-то уж очень долго они раскачиваются, пока ты тут колбасишься.
- Сама не пойму… Правда, все здесь не просто. Слишком крепко я вляпалась в грязь. Слишком большая вокруг этого поднялась шумиха. Теперь, чтобы все умять, придется подключать серьезных людей. Придется тратить немалые деньги. Лен, я не знаю, что будет сделано для того, чтобы меня отмазать. - Я вздохнула. - Вот только для этого нужно время… И этого времени местным хватит, чтобы избавиться от меня, как только почувствуют, что ошиблись на этот раз адресом и надо срочно спасать мундир.
- Почему тебе так кажется?..
- Мне не кажется. Я это знаю. Я слишком…
- Марина Александровна!!! - перебил меня громоподобный, усиленный в тысячу раз мегафоном голос. Стекла в окнах испуганно вздрогнули. - Я полковник Терехин Вадим Леонидович, зам начальника областного отдела службы госбезопасности…
Bay! Мной занимаются комитетчики! Это же здорово! Впрочем, я этого ожидала. И приятно, что не ошиблась. И приятно, что у меня есть реальные шансы выжить и даже не быть избитой и изнасилованной, если надумаю сдаться. Комитет - не мусорская шарашка…
Или все же нет таких шансов? А пес его знает! Я уже вообще ничего не знаю! Я успела отупеть за последние сутки и что-то делаю сейчас только чисто автоматически. Мною руководят инстинкты. Но не разум.
- …Марина, дочка, - продолжал скрипеть в мегафон полковник Терехин. - Через минуту я зайду к тебе в комнату. Я буду один. Я буду без оружия. У меня будут подняты руки, так чтобы ты видела. Не убей меня, дочка. Хорошо? Я хочу только поговорить с тобой. Пожалуйста, дочка, не выстрели, когда я зайду. И все будет отлично. Мы обо всем договоримся.
- И чего орет в свой матюгальник на всю округу? - хмыкнула я. - Проще было сказать то же самое из-за двери.
- Ты будешь с ним разговаривать? - с интересом спросила Лена.
- Почему бы и нет? Вдруг о чем и договоримся. - Я пихнула пистолетом под ребра затихшего Игоря. - Ты не заснул?
- Не-е-ет, - прохрипел он.
- Это радует… Вздумаешь проявлять героизм, церемониться с тобой не буду. Шлепну, и все. Понял?
Заложничек неразборчиво пошлепал губами.
- Не слышу!
- Поня-а-ал.
- Какой героизм? - усмехнулась Лена. - Одна мысль, не насрать бы в штаны…
Она хотела развить эту интересную мысль, но тут из коридора (или сеней? Не знаю, как это здесь называется) послышался голос Терехина. На этот раз, слава Богу, без мегафона.
- Марина, дочка. Готова? Мне можно входить?
- Да! - крикнула я.
- Не стреляй. - И он появился в дверном проеме с поднятыми вверх руками.
Это был невысокий плотный мужчина лет шестидесяти. Глубокая лысина и круглая, почти безбровая физиономия деревенского простачка могли вызвать ложное впечатление, что имеешь дело с этаким безобидным добряком, не способным не только принимать жестких решений и наказывать, но даже по-отечески пожурить зарвавшегося бандита. Вот только глаза, глубокие и холодные, не могли обмануть. Меня, во всяком случае, не могли. Я сразу прочитала в них взгляд жестокого профессионала, бескомпромиссного и безжалостного. Я не раз в жизни уже встречала подобные взгляды. И знала, что от их обладателей лучше держаться подальше. Они умеют выигрывать. Они рождаются с психологией победителей.
- Опустите руки, - сказала я. - Я вам верю. И прикройте, пожалуйста, дверь за собой. И присаживайтесь. Чего стоять. Разговор будет долгим.
- Спасибо, Мариночка. - Дедушка-полковник - и какой же очаровашка! - устало опустился на скамеечку, еще хранившую, наверное, тепло бабулиных задниц.
- Киньте мне, пожалуйста, удостоверение.
Терехин шумно втянул в себя воздух и сунул ладошку за пазуху. Я не боялась, что он сейчас вместо своей красной книжицы выдернет ствол и устроит пальбу. Не дурак же он. И не супермен, что, в общем-то, одно и то же.
- Лови! - Удостоверение перелетело через почтовую стойку и хлопнулось возле ноги заложника Игоря.
- Лен, подай, - попросила я, и уже через пару секунд одним глазом изучала комитетскую "корку", а другим следила за своим гостем.
Его поведение пока не вызывало никаких нареканий. Сидел, ссутулившись, на уголке скамейки и внимательно изучал пол под ногами.
- Спасибо. - Я кинула "корку" назад.