В деревушке они быстро перегрузили часть вещей в милицейскую "Ниву" и двумя машинами тронулись в Городок. Майор и Перцев поехали на "Ниве". Ну а остальные с трупом - на "уазике". Когда кавалькада из двух машин прошла последние дома деревушки, стоящий у последнего дома мужичок достал мобильный телефон и долго-долго ковырялся в клавишах.
- Але, мне Сергеева… да, начальника охра… Слушай, это ты? Сергеев? Ну как ты и просил… ментовская суетня. Да! Так вот, докладаю: мусора выловили в озере утопленника и повезли его в Городок… в Городок, говорю. Да с полчаса назад… все… А телефон куда? Себе оставить? Вот спасибо!.. - сказал мужичонка и, сунув трубку мобильного телефона в карман, пошел в дом, бормоча: - А на фига он мне? Все равно звонить некому.
В это время Антон Сергеев, начальник охраны депутата областной Думы Кайнера Олега Анатольевича, уже заходил в просторный кабинет депутата.
- Папа…
- Какой я тебе Папа? - заорал депутат. - Зови как положено… отвыкай от… фени! Че там у тебя?
- Только что из Озерного человечек отзвонился: менты нашли в воде труп Николая Фоминых…
- Ну и что? - прищурился депутат. - Ну, утонул человек! Горе, конечно, но он наш товарищ все-таки, схороним как положено, не бросим. Чего так волноваться, а? Или ты тогда мне лапшу на уши навесил, сучонок? Давай, колись… пока не поздно. А то как бы тебе самому завтра не искупаться там же… случайно на пулю наткнувшись, - пристально глядя на Антона, сказал Кайнер.
- Так вы знали?.. - растерянно спросил Антон.
- Знал в общих чертах, да все ждал, когда сам расколешься. Садись, рассказывай.
Антон - лоб под два метра ростом - опасливо глянул на Кайнера и, нервно сглотнув слюну, присел на краешек стула.
- Ну, как только Фома приехал из Якутии, мы на катерке поплыли осматривать озеро - якобы искать место для строительства зоны отдыха, ну и вроде самим отдохнуть…
- Ты по делу давай, это я и сам все знаю.
- Приплыли мы, значит, на север озера и вылезли на берег. Фома-то думал, что мы и в самом деле приплыли приглядеть место. Он же не знал, что вы велели вытрясти у него номера счетов, куда он перевел часть денег за алмазы. Ну, значит, он довольный такой, все трещит про то, как ему за два месяца Якутия осточертела и как здорово, что отдохнем. В общем, он ничего не заподозрил. Ну, я выбираю момент и подмигиваю Быне. Тот ему, как и было оговорено, так приложил, что Фома на десяток минут отрубился. Мы его тут же и повязали. Когда он пришел в себя, принялся дергаться, орать, что Олег Анатольевич нам шкуру за него спустит. А когда мы взялись спрашивать его про номера счетов, он поплыл. Не сразу, правда, но колонулся и часть успел рассказать.
- Ага. Примерно про одну десятую часть. Дальше.
- Развязали, значит, мы его - поверили, что никуда не денется. Он же совсем поплыл, весь в соплях и слезах был. Разве ж думали, что он в озеро сиганет?
- Сиганет, сиганет! - передразнил его Кайнер. - Уроды! Вот и уплыл…
- Не, не уплыл, - широко улыбнулся охранник, - он хоть глубоко и надолго нырнул, но все равно, как только из воды появился - Ероха сразу же и стрельнул. Револьвер-то был переделанный из травматики - "Айсберг", но в голову он попал точно. Фома сразу же под воду и ушел. И сколько мы его ни искали - все без толку.
После этого рассказа лицо Кайнера приобрело ярко-красный оттенок.
- Ты хоть понимаешь, чем это…
- Понимаю, Олег Анатольевич.
- Ни черта ты не понимаешь! Бросай все дела, возьми пару-тройку надежных ребят и дуй в Городок. Делай там что хочешь, но мусора не должны найти пулю в башке у Фомы. Как говорится, утонул так утонул! А если найдут пулю, то следаки начнут копать, и тогда - хана! Нам никак нельзя светиться - у нас сделка крупная на носу, и если хоть что-то всплывет…
- Да просто надо с ихним экспертом договориться, заплатить как следует, и тогда он не найдет дырку в башке. А если найдет, то скажет, что это рыбы проели.
- Может, и с экспертом… - задумался Кайнер и прошелся по кабинету. - Только знаешь что? Сейчас я позвоню старому знакомому в Городок… В общем, иди, погуляй полчасика…
Однако Антон в приемной и десяти минут не просидел, как депутат его снова вызвал.
- С тамошним экспертом не договоришься. Упертый. Идейный. В общем, делай что хочешь, но тот эксперт не должен вскрывать труп Фомы, и точка. В соседнем городке работает эксперт, которого мы слегка прикормили. Помнишь? С ним можно прямо говорить. Денег не жалей! - И, открыв сейф, кинул на стол солидную пачку денег. - И смотри, осечки быть не должно. Иначе ты следом за Фомой пойдешь измерять глубину озера. Правда, подо льдом темно будет, зато теплее, чем на улице, - пошутил народный избранник и засмеялся.
Глава 2
Утром Огурцов чувствовал себя неплохо. Хотя сильно болела голова, температура была нормальной.
- Я, наверное, схожу на работу, - сказал он жене и показал градусник - 36.9. - И вроде самочувствие неплохое, а?
- Лежи, - сказала Нина Алексеевна, - а то еще до пневмонии допрыгаешься на этой своей работе.
Огурцов, понимая справедливость слов супруги, покорно залез под одеяло, честно решив "поболеть". Однако не успела за ней закрыться дверь, как зазвонил телефон и высветился номер Капустина.
- Ну, ты как там, Димыч?
- Лежу…
- Что, совсем хреново или… - И, выслушав ответ, спросил: - Труп вскрыть не смог бы?
- А что за срочность?
И майор рассказал, как они вчера выловили в озере труп, и про то, что он гнилой уже прилично, и про то, что ему, майору милиции, он не понравился.
- Решительно не понравился. Ты понимаешь, о чем я?
- Наверное, понимаю. Милицейский инстинкт. Хорошо, через полчасика приду.
- Может, попозже?
- Нет, лучше с утра! Иду, - и стал быстро одеваться. Потом тихонько вышел из подъезда и прямо в дверях столкнулся с каким-то амбалом, вбегавшим с улицы. От толчка Огурцов упал на спину, не успев ничего сообразить или сделать, - его пронзила резкая боль, стрельнувшая откуда-то из правой ноги и мгновенно ударившая в голову… Больше он ничего не помнил. Пришел в себя от того, что кто-то хлопал его по щекам, а сам он лежал на ступеньках лестницы.
- Дмитрий Иванович, я "Скорую" вызвала, - услышал он голос соседки с первого этажа. - Да вы лежите, лежите, у вас нога сломана. А этот-то бесстыдник, как увидел, что вы упали, развернулся, сел в машину и укатил. Даже не помог.
Потом Огурцов довольно смутно припомнил, как фельдшер накладывал шину на ногу, как вокруг суетились какие-то люди, как прибежала вся в слезах жена, ну а потом от тряски боль резко усилилась, и он окончательно "отъехал", так что все процедуры, что проводили с его ногой, ощущал смутно.
Окончательно в себя пришел от голоса Перцева:
- Дима, ну как ты? - и Огурцов открыл глаза.
- Да вроде ничего!.. Так… плаваю! Накололи разной дрянью… по-моему, еще и промедол вкатили.
- Да-а-а, месячишко ты проваляешься на коечке, да и потом…
Они еще пару минут поговорили про то, как это больно - ломать кости и как потом долго болит место перелома.
- Кстати, - встрепенулся вдруг Огурцов, - а что там с трупом? Кто-то приедет вскрывать или…
- Да его отвезли в соседний городок. Сейчас, наверное, уже вскрывают.
- Ну и ладно. Там эксперт молодой, но для исследования утопленника семи пядей во лбу не требуется! Как правило… Так что ничего страшного. - И, помолчав, задал вопрос: - Кстати, все забываю спросить - как там Наталья?
Лицо Перцева стало смущенно-нежным:
- Гинекологи говорят, что через неделю должна родить. Мальчик. Только она проведать тебя не зайдет, ты уж не обижайся, ладно?
- Да ну, ты что? Какие здесь обиды? Ей приветы от меня! Спасибо, Толя, - чуть помолчав, сказал Огурцов. - Ты иди, а то меня чего-то в сон потянуло… сил никаких.
* * *
А накануне вечером, когда Иван Пуркаев - судмедэксперт из соседнего района - собрался было ложиться спать, в дверь позвонили. Глянув в дверной глазок, он увидел…
- Че разглядываешь? - раздался из-за двери жизнерадостный голос. - Это я, Антон, открывай.
Иван сказал, что сейчас откроет, только оденется, и присел у двери. На душе у него стало гадостно и нехорошо: "Явился! Значит, будет о чем-то просить, как тогда".
А тогда, пару лет назад, он польстился на тысячу долларов за то, что на вскрытии "не заметит" перелом подъязычной кости. "Понимаешь, доктор, - говорил этот Антон, - ну, прихватил я этого бичару, хотел из подъезда выкинуть… что-то в шее хрустнуло и… Помогай, в долгу не останусь". Значит, и сейчас кого-то за шею прихватил. Да кого, кого? Никого! Он меня за шею еще тогда прихватил и держит до сих пор.
Потом вздохнул и открыл дверь.
- Встречай гостя, - жизнерадостно сказал начальник охраны депутата, раскидывая в сторону руки, в каждой из которых зажато было по большущей коньячной бутылке. - Надо бы вопросик один перетереть. Айда в машину!
Иван накинул куртку, спустился вниз и сел в "Волгу". Кроме Антона, в ней никого не было.
- А чего так скромно-то - "Волга"? Вы ж все на "мерсах" да "Ауди" привыкли?
- Есть… есть и "Мерседесы", есть и "Ауди", все есть! А эта машинка для конспирации, - хохотнул хозяин и, посерьезнев, сказал: - Тебе надо завтра сделать так…
Рассказ длился примерно полчаса, и в конце его Пуркаев совсем увял. Дело пахло премерзко: огнестрел - это вам не сломанная кость.
- А как быть? - начал было Пуркаев.
- А вот, - снова хохотнул Антон, - материальная компенсация. - И, пересчитывая, стал выкладывать на колени эксперту купюры: - Раз, два, три, четыре, пять! Ровно пять тысяч зелеными.
- Да нет, я не про то! А если труп увезут в Город, тогда как быть?
- Ну, это не твоя забота. Не увезут. А если и увезут - половину денег вернешь, а половину оставишь себе. Видал, как выгодно с нами отношения поддерживать?
Ночь эксперт Пуркаев провел практически без сна. Ему было стыдно, но он понимал, что выбора нет. Деньги были нужны позарез, и именно столько. А если не взять, то… Вот и выбирай. Потом долго лежал и все прикидывал варианты, как это сделать. Как говорится, чтобы и волки сытыми остались, и овечка под нож не угодила… Самое главное, как сделать, чтобы в секционном зале во время вскрытия никого не было. И куда бы санитара девать, лишние глаза и уши ни к чему! Под эти мысли Иван и уснул. Впрочем, утром все разрешилось само собой. Санитар - ура! ура! - пришел уже хорошо пьяненьким, и эксперт на законных основаниях выставил его с работы, после чего - пока никто не мешал и не видел - взялся за свое темное дело. Пулю в черепе нашел - рана-то не сквозная была - и кость, где она прошла, удалил. Правда, когда исследование трупа уже заканчивал, все дело чуть было не испортил майор из соседнего района. Он приперся узнать, что там с утопленником, и при этом едва не увидел череп. Эксперт майора выставил и, выйдя следом, пояснил, что смерть, насколько можно судить на таком гнилом трупе, наступила от утопления. Повреждений не обнаружено. Майор покрутил носом и ушел. В дверях этот майор столкнулся с Антоном. Иван и Антону тоже рассказал, что мужчина - вот несчастье! - утонул, а родственники пусть забирают тело и хоронят. Антон, получив эти сведения, хохотнул, покровительственно похлопал по плечу и уехал, а Иван, чувствуя себя премерзко, пошел заканчивать вскрытие. Приведя в порядок тело, Иван стал складывать одежду, снятую с трупа и, ощупывая карманы, нашел за подкладом куртки нечто твердое. Резанув скальпелем, он извлек твердый и округлый предмет, плотно упакованный в - простите! - презервативы! И не в один-два… С трудом он их размотал и увидел абсолютно бесцветную стекляшку неправильной формы, диаметром около сантиметра. Он взял ее и повертел в пальцах: стекло… пластик? И вдруг подошел к столу, где лежало толстое стекло, и провел по его поверхности гранью этого камешка. Послышался своеобразный хрупающий звук, и стекло распалось на две части.
Иван в растерянности опустился на стул. Алмаз! Крупный алмаз, насколько понимал Иван. Подумав немного, он спрятал находку в сейф, решив заняться ею попозже.
А в это время майор Капустин сидел в пустом кабинете родного РОВД и думал. Думал напряженно, сопоставляя факты и догадки, одновременно записывая мысли. Наконец, собрав все мысли в кучу, пошел к полковнику, начальнику РОВД.
- Товарищ полковник, я считаю, что в случае с утопленником, - и он посмотрел в свои записи, - Фоминых Николаем Ивановичем, 1967 года рождения, имеет место быть убийство, а никакое не утопление!
- Да? - спросил полковник. - Обоснуй! Излагай факты!
- Факты? - вставая, переспросил Капустин. - Вот они! - И, достав блокнот, стал читать: - Николай Фоминых, ранее судимый за мошенничество, работал в фирме, принадлежащей депутату Кайнеру, был этаким зицпредседателем. На следующий день после приезда из Якутии он утонул. Есть непроверенные данные, что перед поездкой в Якутию он часть денег перевел на какие-то только ему известные счета. Далее, когда мы его нашли и повезли из деревушки, что лежит недалеко от озера, в морг нашего городка, чтобы определиться с причиной смерти…
- Из Озерного…
- …Был звонок некоему Антону Сергееву, который…
- Я знаю, кто он и на кого работает. Дальше!
- Звонок был с телефона, сим-карта которого зарегистрирована все на того же Сергеева. То есть в Озерном есть человек, который мгновенно доложил: труп нашли и извлекли. А зачем это надо, если человек просто утонул? Значит, убийство!
- Может, и так, - задумчиво сказал полковник, - вот только как тебе так быстро удалось про звонок из Озерного узнать?
- Так помните, в прошлом году мы выручили из большой беды представителя этой сотовой компании…
- А-а-а… так вот как! Ладно, излагай дальше.
- Значит, так, - продолжил Капустин. - На следующее утро какие-то хулиганы сломали ногу Огурцу… простите, судмедэксперту Огурцову.
- А что здесь странного? Ну, совпадение, ну, неприятно - и что?
- А то, что Огурцова мы знаем долгие годы и знаем, что он не пойдет на фальсификацию… Вот ему и ломают ногу - чтоб не допустить его до вскрытия трупа Фоминых. А почему? А потому, что они чего-то боятся! А вот тот эксперт, Пуркаев - молодой, да из ранних, - у оперов их ОВД есть кое-какая информашка на этого Пуркаева - падок, подлец, на деньги. То есть с ним, скорее всего, договорились. И еще: я сегодня посетил морг, где он вскрывал труп Фоминых. Так вот, увидев меня, эксперт явно растерялся и чуть не на руках вынес меня из секционного зала. Боялся, что увижу того, чего нельзя? Но не это самое главное. Когда я выходил из морга, в дверях столкнулся - знаете с кем? С Антоном Сергеевым. А это уже серьезно!
- Возможно! Что еще?
- В основном все, - ответил майор, - это ключевые моменты.
- Могу еще кое-что добавить, - сказал полковник. - Мы составили фотороботы двух злодеев из "Волги". Дед Иванов нам помог - он в то утро, как всегда, сидел на лавочке и все видел: и как из машины вылезли два парня - один здоровенный, как шкаф, - сразу в подъезд кинулись, и тут же раздался крик Огурцова. Сразу же оба парня выбежали из подъезда и быстро уехали. Дедуля их обрисовал и клянется, что опознает обоих. А вот номер на машине был плохо различим. Хотя опера штук пять вариантов номеров составили - опять же с помощью дедульки, и, насколько мне известно, один из них принадлежит такой же белой "Волге". Опера их - если это, конечно, та машина - скоро доставят к нам. Так что дело в отношении причинения Огурцову тяжкого вреда здоровью считай уже раскрытым.
- Отлично, товарищ полковник. А с этим что? - и Капустин положил на стол блокнот с записями. - Ведь здесь надо повторную экспертизу делать? Эксгумацию?
- Эксгумацию, говоришь… - проговорил полковник и, отойдя к окну, надолго замолчал. Затем, повернувшись к майору Капустину, сказал: - Оставьте свои записи. Пойду к прокурору…
И в это время по внутреннему телефону позвонил дежурный:
- Андрей Михайлович, к вам прокурор прошел.
- Отлично, он мне как раз и нужен! - И, помолчав пару секунд, сказал: - Значит, так! Срочно пригласи ко мне начальника розыска, начальника криминальной милиции, старшего участкового и начальника следствия… Давай в темпе! А заместителя своего я сам приглашу, он рядом.
- Ну, я пошел? - спросил Капустин.
- Останься, ты и будешь докладывать на импровизированном межведомственном совещании.
Глава 3
Собрались довольно быстро и стали ждать прокурора - он задержался в отделе дознания. Наконец прокурор прибыл и, услышав, для чего в кабинете собралось руководство, выразил неудовольствие:
- О таких мероприятиях надобно сообщать заранее!
- Василий Викторович, время не терпит, дело срочное! - И полковник, кивнув майору Капустину, сказал: - Докладывайте!
Капустин изложил материал быстро - говорил не более десятка минут, почти тезисно высказав свои мысли и изложив факты. Все немного помолчали и затем стали обсуждать услышанное. Прокурор и начальник милиции слушали молча. Когда все участники совещания высказали свое мнение, поднялся прокурор и сказал так:
- Выслушал, но не проникся! Считаю эксгумацию преждевременной акцией, так как оснований для ее проведения я не вижу. Даю вам неделю на разработку. За это время вы должны добыть факты, а пока у вас одни предположения. И не более того. Вот когда будут факты, тогда решим вопрос и об эксгумации! - после чего собрал свои бумаги и, попрощавшись, вышел из кабинета.