- Здравствуйте, господин Петровский, - существо, стоявшее в помещении, обозначенном на плане заповедника как стоянка робокаров, было настолько неотличимо от человека, что Джонни не стоило никакого труда изобразить приветливую улыбку.
- Здравствуйте, Ган Ли. Вам, должно быть известно, что я привлеченный юрист, и пробыл в полете почти две недели?
Это был довольно грубый намек на желание следователя немедленно пройти курс реабилитирующих процедур. Несмотря на постоянный массаж и давление внутри скафандра, мышцы все же успели отвыкнуть от активной нагрузки и нормальной силы тяжести.
- Ваша комната уже готова, - вежливо сообщил мутант, не меняя выражения довольно приятного лица, обрамленного русой бородой, - а этот кар в вашем распоряжении.
Он тихо произнес команду и часть стены тотчас отъехала, открывая доступ в широкий коридор, походивший стерильной белизной на засекреченную лабораторию какого–то института. Джонни вначале даже слегка запаниковал, однако отведенный ему блок из комнаты и ванной оказался вполне стандартным и даже уютным. С большим удовольствием приняв ванну, Джонни велел кару отвезти себя в кабинет реабилитации.
И пока полностью автоматизированное оборудование всеми доступными методами пыталось вернуть гибкость и силу мышцам юриста, сам он упорно поглощал полученную c местного компьютера информацию о происшествии.
Джон даже видео, снятое с нескольких камер, просмотрел для объективности, и пришел к неутешительному выводу, несмотря на то, что преступление налицо, преступник остается неизвестным.
Ни одна камера не зафиксировала никого, кто хотя бы в относительной близости прошел от троих людей, спокойно лежавших в удобных шезлонгах, поставленных в дальнем углу оранжереи. Даже лишенный предрассудков Джонни почувствовал странный ужас, наблюдая, как мирно беседовавшие туристы вдруг начали неудержимо кашлять и корчиться в судорогах. Все трое одновременно, сам Карл, его сын Эрнест и Тина.
Позже, после проведенного анализа, было установлено, троица получила смертельную дозу концентрированного картиола, яда нового поколения, предназначенного для борьбы с насекомыми и мелкими грызунами. И это тоже было более, чем странно. Садовые роботы обычно растворяют концентрат картиола в воде, непосредственно перед применением. А уже через несколько часов он распадается на безопасные для человека элементы. Кроме того, пластик крошечной одноразовой капсулы, куда яд закачан под давлением, настолько прочен снаружи, что без острого инструмента её просто невозможно вскрыть.
Однако ничего похожего на подходящий инструмент на месте преступления и близко не обнаружено, а спрятать его на себе туристы не могли. В оранжерее после полудня достаточно жарко, и люди были одеты очень легко. Да и к тому же, все они с первой секунды отравления и до того, как впали в кому, были далеко не в том состоянии, чтобы спрятать или выбросить ножницы. Или что–то подобное, чем можно было бы вскрыть капсулу.
Причем на месте преступления даже оболочку из–под яда не нашли. Экологически безопасная упаковка, самораспадающаяся после попадания внутрь воздуха, бесследно исчезла за те минуты, пока роботы–реаниматоры возились с пациентами.
Да и весомых мотивов, о которых ему столько твердили еще в академии, Джонни пока не нашел. То есть, причин могло быть сколько угодно, сакраментальный треугольник налицо, но ни одного превалирующего мотива. Для того, чтобы подозревать кого–то из этой троицы, явно не хватает закрытой информации об истинных отношениях в семье, а для обвинения кого–то постороннего нет главного - улик.
Всё это было весьма странно и очень загадочно, а загадки Джонни любил, и потому, едва вырвавшись из цепких лап реабилитационных манипуляторов, приказал кару везти себя в столовую. После двухнедельного потребления полужидких гелей с запахом супа, сока и мяса страстно хотелось пожевать что–нибудь существенное.
Заодно Джонни надеялся поговорить с кем–нибудь из туристов, находящихся в заповеднике кроме отправленных в карантинный отсек пострадавших.
По счастью, их было немного, всего пятеро, постаревшая до неузнаваемости актриса, довольно знаменитая во времена его юности, немолодая супружеская пара из Австралии, и тибетский монах с одним из учеников.
И хотя никто из этих людей не подходил на роль злодея, неизвестно зачем отравившего троих соседей, Джонни пока никого не собирался вычеркивать из списка подозреваемых.
Однако в столовой туристов не оказалось, лишь служитель Ган в одиночестве сидел за столиком, аккуратно разделывая сочную отбивную.
Ощутив восхитительный аромат, Джонни возжелал немедленно получить точно такую же, и уже через минуту робот–стюард ставил на его столик заказанное блюдо.
Юрист намеренно устроился поодаль от смотрителя, обед - святое дело, и лишь иногда искоса поглядывал в его сторону, поглощая необычно вкусное, после опротивевшего геля, мясо.
- Когда вам будет угодно меня допросить? - Проходя мимо, вежливо осведомился Ган, закончивший трапезу раньше гостя.
- Не допросить, а поговорить, - немедленно запротестовал Джонни, - допрашивают штатные следователи. Я же - только призванный юрист, случайно оказавшийся поблизости. Мое дело - собрать улики и написать отчет… дальше будут решать другие, более компетентные люди, которые уже направляются сюда с Гиона.
Джонни слегка лукавил, в его компетенцию входило и задержание преступника, если обнаружатся достаточно веские улики. Однако юрист уже успел сообразить, в данном случае ничего такого делать ему не придется. Отсутствие даже малейших улик ставило дело в разряд практически нераскрываемых.
- Хорошо, поговорить, - покладисто согласился мутант, - так когда? У меня не так много обязанностей, но они всё же есть, и я хотел бы спланировать свое время заранее.
- А для вас не будет неудобством, если я скажу - прямо сейчас?!
- Не будет, - вернувшись назад, сообщил смотритель и взялся за спинку свободного стула, - вы позволите?
- Будьте любезны, - Джонни доставляла удовольствие слегка старомодная вежливость смотрителя, - присаживайтесь. И расскажите сами то, что считаете нужным, а позже я задам вопросы, если они, разумеется, возникнут.
- Вы наверняка прочли всё, что успели найти в поисковых системах обо мне и Тине, и я хочу сразу сказать, да, это правда. Она была моей женой, правда, неофициально… - Ган начал свой рассказ с таких подробностей, о которых Джонни и не мечтал.
- Вам было трудно… когда она уехала?
- Мне было больно. Но я знал, что когда–то это произойдет и не пытался ее удержать. Всю жизнь просидеть под колпаком на дикой планетке - незавидная судьба для молодой, любознательной и непоседливой девушки.
Ган с едва заметной горечью усмехнулся и нажал кнопку вызова робота стюарда.
Интересно, что он собирается пить, заметив, как палец смотрителя нажал комбинацию, начинающуюся с семерки, стандартного обозначения напитков, насторожился Джонни. И почему–то почувствовал облегчение, когда робот привез высокий стакан с апельсиновым соком.
- А какие у вас были отношения после расставания?
- Нормальные… - Ли вздохнул, - мы расстались без скандала, я пообещал… не требовать её возвращения. Мы даже иногда переписывались… я не стал бы вам этого говорить, но думаю, следователи захотят получить доступ к этой переписке. В последнем письме она спрашивала разрешения приехать… Карлу очень хотелось помолодеть, и он приехал бы в любом случае, с нею или один.
- И вы позволили?
- Разумеется. Несмотря ни на что - мы друзья, и мне всегда приятно с ней встретится.
- Тогда вы, может быть, догадываетесь… - Джонни решил идти ва–банк, - кто из них, Тина или Эрнест, хотел убить Карла?
- А почему вы решили, что именно Карла? - Ли уставился на него в упор, и Джонни впервые увидел глаза мутанта вблизи.
Из янтарной глубины юношеских глаз всего на долю мгновенья глянул кто–то очень старый и мудрый, и интуиция юриста просигналила об опасности.
- Простой логический вывод, судя по отчетам, все пострадавшие получили примерно одинаковую дозу картиола, но у молодых и, следовательно, более здоровых Эрнеста и Тины было значительно больше шансов выжить, - доброжелательно пояснил он, с утроенным вниманием наблюдая за собеседником, - ведь преступник знал, что оранжерея напичкана следящей аппаратурой и туристов немедленно бросятся спасать. Кстати, откуда в заповеднике запас капсул концентрированного картиола?
- Мы обрызгиваем им защитные сетки от насекомых, - во взгляде Гана явно читалось непонятное смятение, - каждый день с заката и до следующего полудня створки купола раздвинуты, нашим растениям нужны естественные условия. А насекомые и грызуны тут очень активные… без картиола сгрызут любую сетку за несколько ночей.
- С какого времени в заповеднике используется картиол?
- Уже лет пятнадцать, - упорно думая о чем–то своем, отстраненно буркнул смотритель, - но роботы его всегда разводят… прежде чем использовать.
- Чем занималась Тина Мортэ в заповеднике?
- Была штатным смотрителем, разве вы не знаете? - Ли явно сделал для себя какие–то выводы и теперь выглядел очень расстроенным.
А Джонни, пользуясь этим состоянием смотрителя, торопился задать все свои вопросы.
- Когда она приехала в заповедник?
- Пять лет назад, - Ган пока ничего не заподозрил, и это нужно было использовать.
- Сколько вам лет?
- Двадцать пять.
- Сколько лет Тине Мортэ?
- Двадцать восемь.
- Где она родилась?
- Не знаю точно, где–то в Европе.
- Кто отвечает за хранение картиола?
- Он хранится в кладовой, куда посторонним доступ запрещен, - наконец–то в открытую запаниковал Ли, - но там электронные коды на замках, и они каждый день меняются.
- Кто имеет доступ к служебному терминалу?
- Только служители.
- Кто еще числится и настоящее время служителем, кроме вас?
- Никого. Нет, официально числится Майкл Сайрес, но они с Хелен отбыли в отпуск с тем челноком, который доставил последнюю партию туристов. Он женился… и потому взял три дополнительных положенных по закону дня к отпуску.
- Его жена улетела с ним? - Джонни еще продолжал давить свидетеля вопросами, а в мозгу уже начинала смутно вырисовываться невероятная догадка, пока подкрепленная только голой интуицией.
- Да, она полгода жила здесь на положении гостьи… Майкл платил за её питание. Кстати, ваше предположение, что Эрнест выжил бы за счет молодости и здоровья, неверно. Он всегда вел… бурный образ жизни, и практически не занимался спортом, а Карл, наоборот, очень следил за собой. Это подтвердили и приборы… и из комы он вышел первым, а Эрнст - последним.
- А какие отношения были у вашей бывшей жены с Эрнстом? - Джонни старательно уводил Гана от опасной темы, не желая насторожить того прежде времени.
Вначале нужно запросить кое–какие сведения… а подумать, как действовать, можно и позже. До прилета рейсового межпланетника еще почти неделя.
- Про это лучше спросить ее саму, - теперь Ган начал осторожничать, - думаю, уже завтра Тина сможет ответить на ваши вопросы.
- Угу, - довольно невежливо пробурчал в ответ Джонни, - это замечательно. А когда я смогу лично осмотреть место происшествия?
- Можете хоть сейчас, купол уже закрыт, - чуть заметная ухмылка змейкой скользнула по губам мутанта.
- Ган, вам кажется очень предосудительным желание человека, случайно оказавшегося в заповеднике, посидеть под знаменитыми кактусами? - напрямую спросил юрист, - вы ведь понимаете, что я никогда не смогу оплатить эту роскошь из своего кармана?!
- Нет, - с интересом взглянул на Джона смотритель, - но разочарование бывает порой таким… горьким.
- У меня не будет разочарования, - уверенно пообещал юрист, - потому что никогда не было даже мечты попасть сюда. Но если я скажу коллегам, что был здесь и не попытался попасть в оранжерею - надо мной будут смеяться всю оставшуюся жизнь.
- Нажмите на пульте кара единицу и он доставит вас в оранжерею, - согласно склонил голову Ган, - выбирайте любой шезлонг… для работы.
Однако Джонни сделал по–своему, доехав до оранжереи на каре, слез с удобного кресла и поковылял дальше на подгибающихся от слабости ногах. Едва он приблизился, половинки стеклянной двери послушно разъехались, открыв взгляду юриста ошеломляющее зрелище. Знакомые по офисам, гостиницам и прочим местам колючие растения, только в сотню раз более крупные и роскошные, буквально заполонили все свободное пространство огромной оранжереи. Устремившиеся вверх, к свету, плети и отростки создавали таинственный полумрак, казавшийся зачарованным лесом из детских сказок. Неширокие аллеи, ведущие вглубь зарослей, прикрывали дополнительные арочные потолки из особого прозрачного металлопласта. Вставленные в него полоски светодиодов безжизненным светом освещали проход к шезлонгам, расставленным на небольших площадках.
Однако Джонни пришел сюда не просто посидеть, юрист хотел найти подтверждение сумасшедшей идее, мелькнувшей в его мозгу во время разговора со смотрителем.
- Привет… - приблизившись к гибким, закрученным вокруг шпалеры колючим побегам толщиной с небольшое бревно, зачарованно прошептал Джонни, - я не сделаю тебе зла. И ничего мне от тебя не нужно… я тут случайно. Просто пришел сказать, ты замечательное растение… и будь осторожнее.
Юрист грустно улыбнулся кактусу и развернулся к выходу, ехидно посмеиваясь над самим собой, старый романтический идиот, ну и что это вдруг взбрело ему в голову?!
Легкий, как укус насекомого, укол заставил его застыть на месте, неверяще уставившись на запястье. Тонкая, подсохшая иголочка торчала из кожи, и, судя по расположению, прилететь она могла только сбоку.
- Тебе не понравились мои слова? Или я сам? Или это не наказание… а привет? - Джонни казалось, что он сходит с ума и больше всего не хотелось, чтоб кто–то это заметил. - Я еще приду, - шепнул он тише, - не скучай!
И, с трудом передвигая подкашивающиеся от непривычной нагрузки ноги, поплелся прочь.
В своей комнате, едва добравшись до стола, Джонни вызвал сервер заповедника и дрожащими от нетерпения пальцами сначала сделал несколько запросов, а потом бережно спрятал в один из кармашков барсетки полученную в подарок иглу.
Негромкий аккорд означал, что запрошенные данные уже в компе, и Джонни торопливо открыл файл. Так, не это и не это… вот. Мутант Ган Ли родился на Киндее одним из первых в две тысячи пятьдесят первом году, в две тысячи шестьдесят втором вместе с родителями покинул колонию.
А в две тысячи шестьдесят пятом вернулся с Земли и организовал поселение мутантов. Когда обнаружились странные свойства кактусов, Ган устроился в оранжерею штатным смотрителем и много лет проработал без единого нарекания. Но в две тысячи сто двадцатом неожиданно попросил расчет и улетел на землю. А через два года на Киндею приехал восемнадцатилетний парнишка с документами на имя Гана Ли, назвавшийся сыном первого мутанта.
Все совпадало. И от этого казалось еще более невероятным. Оставалось лишь выяснить кое–какие детали, и Джонни неимоверно волновался, запрашивая медицинский файл Карла Афкинса. А когда прочел, что у бизнесмена неоперабельная опухоль в мозгу, понял, что нашел главного преступника. Знакомый до отвращения эгоистичный мотив, заставляющий неизлечимо больных пытаться заразить своих родственников и друзей. Вот доказать ничего не удастся, а жаль. И еще остается неясной роль смотрителя… сколько в случившемся несчастье его вины?!
Экран на двери засветился внезапно, и появившееся на нем бородатое лицо заставило Джонни насторожиться. Интересно, с чем он пожаловал?! Юрист позволил гостю войти и выключил свои жучки, помочь, в крайнем случае, они ничем не смогут, а в справедливое возмездие Джонни давно не верит. Зато, если он окажется прав… В этом, почти невероятном, случае, чем меньше информации дойдет до боссов фирмы, тем спокойнее будет спать он, Джонни Петровский.
- Я видел, какие файлы вы скачали после возвращения из оранжереи, - напрямую сообщил смотритель, опустившись на предложенное ему место.
Джонни только молча кивнул, подталкивая мутанта к дальнейшей откровенности.
- Где я допустил ошибку? - Ган смотрел на юриста с детским интересом, - Почему вы сразу полезли читать историю колонизации?!
- Ответ за ответ, - не стал кочевряжиться гость, - кто пронес в оранжерею картиол?
- Карл. Очень ловкий и обходительный гад… притворялся таким добрым и бескорыстным… Тина сама не поняла, когда успела ему выболтать слишком много. И когда Карл сделал выводы, то немедленно привез её сюда… и в первый же день прилета выставил мне условие, если за неделю он не получит здоровье и молодость, а Эрнст - излечение от наркомании, все узнают правду. Меня насмешило такое условие… тут работала целая экспедиция и то ничего не накопала… ему бы никто не поверил. - Ган с горечью усмехнулся и стиснул дрожащими пальцами ткань служебного комбинезона, - и тогда он пообещал, что убьет всех, и себя и сына и Тину… она числится его секретарем и обязана всюду сопровождать. Причем заявил, что подозрение упадет на меня… он все продумал заранее. Даже картиол с собой привез.
- Как он собирался открыть упаковку?
- Не знаю, он ведь намеревался сделать это в своей комнате. У меня оставалось всего три дня… А капсулу Карл постоянно носил с собой, в одной конволюте с лекарством… он был смертельно болен. И время от времени проверял… на месте ли она.
- И когда он в очередной раз достал капсулу, чтоб убедиться в её наличии, кактус выстрелил иглой, - уверенно заключил Джонни, - вам пришлось долго подкарауливать удобный момент.
- Я хотел просто выбить яд у него из рук… - вздохнул Ган, - никогда бы не подумал, что такая прочная упаковка не устоит перед колючкой.
- В оранжерее было жарко, да и конволюта в кармане могла нагреться от тела. Вот и хватило удара колючки, - Джонни вспомнил, как легко иголка пробила его собственную кожу, - а камеры почему не зафиксировали этот момент?
- Они как раз были повернуты в другую сторону, - загадочно хмыкнул смотритель, внимательно наблюдая за мельканием ловких пальцев юриста.
- Я тут посмотрел, хранить картиол положено в прохладном, темном месте, - не поднимая головы, сообщил тот, - попробую написать в отчете, что, по всей видимости, одна из упаковок случайно приклеилась к манипулятору робота и таким образом попала на защитную сетку. А потом, когда опустилось стекло, лопнула от нагрева… маловероятное, но всё же объяснение. Вряд ли кому–то удастся найти другое.
- Почему маловероятное… - глаза мутанта засияли, - очень правдоподобное… один из роботов на днях раздавил канистрочку с маслом… его очистили, но, одна капля вполне могла остаться незамеченной… а иглы кактусов давно достигли сетки, так что придавленная капсула просто обязана была со временем лопнуть. Спасибо вам, Джонни!
- Не за что, - насмешливо фыркнул юрист, - вы обещали честный ответ… кто вам Тина? Дочь или внучка?
- Вы и это поняли? Дочь. Но как?
- Ган Ли по документам на три года младше Тины… а вы говорили о ней с такой заботой… как о маленькой девочке… да и дружат обычно с бросившими их женами только немолодые мужчины. И еще вопрос сверх договоренности, можно?
- Хоть два, я перед вами в долгу.