- Сейчас я их сниму.
Мия села рядом и сняла с Александра Борисовича наручники.
- Так было нужно. Теперь ты и твой друг можете идти куда вам нужно.
- А к чему весь этот цирк?
- Это не цирк, Саша, - серьезно посмотрела на него Мия. - Это группа немедленного реагирования при президенте. Она выполняет особые поручения. Я ее возглавляю.
- Ваш президент отдал особое поручение арестовать меня?
- Ты глупый. - Мия обвила руками его шею. - Ты ничего не понимаешь. Никогда ничего не понимал.
- Подожди, Мия, - отстранился Турецкий. - Я, наверное, действительно глупый, потому что сейчас я тоже ничего не понимаю. Разве нельзя было поздороваться сразу, а не тащить нас сюда под дулами автоматов?
- Нельзя, - улыбнулась Мия. - Законы конспирации как у ваших русских революционеров. Я не могла при подчиненных признаться в нашем знакомстве. Тем более у тебя сейчас такое замечательное лицо. Ты с кем-нибудь подрался?
- Скорее подружился, - усмехнулся Александр Борисович. - А вообще, это чертовски длинная и запутанная история. И конец этой истории до сих пор неизвестен.
- Ну так расскажи, - предложила Мия. - Может быть, мы сумеем придумать конец вместе.
- Откровенно говоря, я чего-нибудь бы выпил, - признался Александр Борисович. - Слишком много впечатлений за последние полтора дня.
- Виски подойдет? Или вино?
- Все пойдет. Но лучше виски.
- Сейчас принесу. - Мия вскочила на ноги.
- Подожди минутку.
- Да? - Она обернулась.
- Я надеюсь, Майклу не придется сидеть всю ночь в наручниках? - сказал Александр Борисович. - За последние полтора дня он тоже получил достаточно впечатлений, пытаясь спасти мне жизнь. И к тому же наверняка сильно проголодался.
- Не волнуйся, Саша, - улыбнулась Мия. - Не придется.
Александр Борисович рассказал Мии все. Про то, как ему позвонил министр иностранных дел, про его разговор с Горностаевым. Про то, как он приехал в Намибию в составе группы выживания и перебирался через дюны. Про свой разговор с верховным вождем Кауримо Ритуако и его отказ вернуть Алешу на родину. Про свою встречу с Сэмом и про то, что теперь он не знает, что делать дальше.
- Да, я слышала об этом, - сказала Мия, выслушав историю Турецкого. - Ужасно жалко, что Джо убили.
- Ты знала Джо? - удивился Александр Борисович.
- Ну разумеется, я его знала, - подтвердила Мия. - Не в том смысле, какой вы у себя в России вкладываете в это слово. Я его знала по работе. Он был хорошим человеком. К сожалению, мы до сих пор не нашли его убийцу.
- Может быть, хоть ты мне подскажешь, что делать дальше, - спросил Александр Борисович. - Я не знаю.
- Ничего не делать, - спокойно ответила Мия. - Возвращайся в свою группу выживания.
- Но…
- В данной ситуации может помочь только один человек, наш президент, но с тобой, к сожалению, он разговаривать не станет. - Мия выдержала паузу, разглядывая расстроенное лицо Турецкого. - Зато он станет разговаривать со мной, - неожиданно закончила она.
- И что из этого? - недоуменно спросил Александр Борисович.
- А то, что ты получишь своего мальчика и сможешь отвезти его обратно в Россию.
- Ты серьезно?
- А как же еще, Саша? В некотором смысле я имею на нашего президента определенное влияние, и, если я попрошу его решить этот вопрос, он мне не откажет. Когда я все улажу, мы с тобой встретимся в Виндхуке.
- Подожди, Мия, - Александр Борисович по-прежнему был в недоумении, - а как же законы народа гереро, о которых говорил верховный вождь?
- Я думаю, что Кауримо Ритуако согласится исполнить личную просьбу президента, - лукаво улыбнулась Мия. - Между прочим, Саша, мой отец тоже верховный вождь. Я овамбо. Наш народ крупнее гереро.
- Я знаю, - вздохнул Александр Борисович, - Майкл мне уже об этом говорил. Он тоже овамбо. Значит, я в ближайшее время смогу забрать мальчика?
- Я же сказала, что сможешь. Через два-три дня. Только знаешь, Саша… - Мия замолчала. - Если бы Джо был жив, я бы не стала тебе помогать. Потому что правда была на его стороне.
- Ты считаешь, что он имел право увезти мальчика? - удивился Турецкий.
- Он увез не мальчика, - серьезно сказала Мия. - Он увез своего сына. Я считаю, что сына должен воспитывать отец, а не мать. Мать его только испортит. Я изучала вашу российскую систему и думаю, что это неправильно, когда суд отдает сына матери. Разве женщина сможет научить мальчика тому, что ему нужно знать? Она только воспитает его слабым и беззащитным. Разве она сможет заступиться за него так, как это сможет сделать отец? Мальчику нужен тот, на кого он захочет быть похожим. Разве это правильно, если мальчик захочет быть похожим на свою мать?
- Не знаю, Мия. - Александр Борисович почесал затылок. - Я никогда об этом не задумывался. Может, ты и права. Хотя слышать такое из уст женщины неожиданно.
- Потому что ты привык общаться с европейскими женщинами, - сказала Мия, - а они другие. В большинстве своем они лицемерны и слабовольны. Они выступают за женское равноправие, но предпочитают жить за счет мужчины. А это, на мой взгляд, трусость и слабость. Очень жаль, что я не могу сейчас тебя познакомить со своей подругой из Кении Ван-гари Маатаи. Месяц назад она получила Нобелевскую премию мира. Тогда бы ты понял разницу, понял бы, что женщины бывают и другие - умные, сильные и храбрые.
- И очень красивые, - добавил Александр Борисович, привлекая ее к себе, - безумно красивые.
4
Отставной подполковник с Урала Юрий Данилович Кокушкин тоже искал время и место. С этой слежкой пора было заканчивать.
Юрий Данилович давно обратил внимание на странное поведение двоих участников группы выживания - Александра Турецкого и Виктора Солонина.
Эти двое могли быть кем угодно, но только не морскими пехотинцами, принимавшими участие в боевых действиях.
Потом он обратил внимание на то, что они действуют поодиночке. У каждого из них были свои собственные дела. И если Александр Турецкий вел себя абсолютно естественно, то Виктор Солонин явно что-то недоговаривал.
Тогда Юрий Данилович понял, с какой целью Солонин находится в группе выживания.
Целью Виктора Солонина был он, Юрий Данилович Кокушкин.
В следующие дни Юрий Данилович внимательно наблюдал за Виктором, при каждом удобном случае пытаясь спровоцировать его на какие-то действия.
То, что Виктор упорно не поддавался на провокации и каждый раз старательно отмалчивался, убедило Юрия Даниловича в том, что он прав. Виктор Солонин действительно следил за ним.
Теперь Юрию Даниловичу надо было выбрать время и место для того, чтобы избавиться от этого назойливого следопыта.
Когда Александр Турецкий неожиданно уехал из лагеря вместе с каким-то африканцем, Юрий Данилович понял, что обстоятельства складываются в его пользу.
Надо было выманить Солонина из лагеря, оказаться наедине с ним в укромным месте и пристрелить. Пистолет Юрий Данилович приобрел сразу же по прибытии в Намибию. Отличный пистолет с глушителем.
"Все-таки Бабушкин разбирается в оружии, - подумал Юрий Данилович, взвешивая пистолет в руке. - Отличная штука".
Юрий Данилович не собирался везти алмазы через границу. Это было бы безумием. У них есть кому возить алмазы. Дипломатическую почту не обыскивают. А желающие подзаработать есть и среди дипломатов. Не все, конечно. Некоторые не понимают или делают вид, что не понимают намеков. Тогда с ними происходит то, что недавно произошло с этим… как там его звали?
А Юрий Данилович слишком серьезный человек, чтобы заниматься подобной мелочью.
Свои алмазы он оставит здесь. Еще в одном тайнике. А таких тайников у него на территории Намибии было уже много.
Юрий Данилович вспомнил, как он делал свой первый тайник. Еще в далекие советские времена, когда попал сюда, по долгу службы.
Тогда сразу два офицера Советской армии были арестованы на таможне при попытке вывезти драгоценные камни. И лишь благодаря, счастливому случаю майор Юрий Данилович Кокушкин не оказался в их числе.
От ареста и позора его спас внезапный приступ диареи. Вместо того чтобы утром отправиться в аэропорт, Юрий Данилович оказался в военном госпитале.
Несколько дней подряд он изрыгал проклятия в адрес Африки, своего недуга и всего, что только приходило ему в голову. А спустя несколько дней он узнал, чего сумел избежать благодаря своей болезни.
Именно тогда он понял, что пытаться пройти через таможню, имея при себе драгоценные камни, чревато самыми нехорошими последствиями.
Выписавшись из госпиталя, он выехал на военном джипе в саванну и, выбрав неприметное место, зарыл свои алмазы в землю.
Юрий Данилович решил ждать.
Он знал, что однажды вернется за ними. Неизвестно как, неизвестно когда, но это произойдет.
Впоследствии, когда уже активно занялся драгоценными камнями и стал достаточно часто бывать в Намибии, он понаделал множество таких тайников. Юрий Данилович никогда не наносил места захоронений на карту, опасаясь, что карту могут выкрасть или он сам может ее потерять, - он все держал в голове.
Нынешний визит Юрия Даниловича в Намибию тоже не должен был стать исключением. Лежащие в его рюкзаке алмазы должны были найти свое временное прибежище в земле Намибии.
Именно эти алмазы и должны были стать приманкой для Виктора Солонина.
Прежде всего Солонин ни в коем случае не должен был заподозрить, что его слежка обнаружена. От этого зависел успех всего плана. А дальше расставляется простейшая ловушка, в которую попадается сам охотник.
Самое главное, чтобы охотник ни на минуту не усомнился, что охотником является именно он. Тогда он теряет бдительность, и обезвредить его становится очень просто.
Обычно следователи считают себя слишком умными. И не просто умными, а прозорливыми. Людьми, которые способны разгадывать чужие комбинации.
И в этом заключается их слабость.
Когда они сидят у себя в кабинете, имея в своем распоряжении данные, полученные оперативниками, экспертами-криминалистами и всеми остальными, - это одно. А африканская саванна, полная хищных зверей, - это совсем другое.
"Здесь и выясняется, кто умнее и хитрее, - думал Юрий Данилович. - Именно это называется словом "выживание". А не игра "Зарница", в которую продолжают играть все эти отставные герои".
План Юрия Даниловича по устранению Виктора Солонина был прост. Он состоял всего-навсего из трех пунктов.
Солонин должен был заподозрить, что у Юрия Даниловича есть драгоценные камни. А это уже произошло.
Солонин должен был догадаться, что Юрий Данилович не собирается вывозить их за пределы Намибии.
После этого он должен был понять, что Юрий Данилович собирается их спрятать в тайнике.
"А ведь все это чистая правда, - подумал Кокушкин. - Только все должно быть окутано тайной, разобраться в которой под силу только самому проницательному следователю".
Для начала на глазах у всей группы выживания, и в особенности на глазах у Виктора Солонина, устроил неприятность со спальным мешком.
Сидя на земле с иголкой в руках, Юрий Данилович посмеивался про себя, вспоминая, как сразу же после этого Виктор Солонин куда-то исчез.
Наживка была закинута.
"Первые пятнадцать минут, - размышлял Юрий Данилович, - проницательный следователь станет ликовать. Еще бы! Он уже наверняка догадался, каким именно образом я собираюсь провозить контрабанду. Но это продлится не более пятнадцати минут. Потом его должны охватить сомнения. Он станет теряться в догадках. Одно он будет знать точно - алмазов в спальном мешке нет. Он перестанет спать и начнет следить за каждым моим шагом. И однажды ночью, может быть даже завтра, когда остальные участники группы выживания будут крепко спать и видеть во сне женщин, проницательному следователю повезет. Он увидит, как я выйду из лагеря и отправлюсь в неприметное место - за камни или еще куда-нибудь. Именно тогда его осенит гениальная догадка - он поймет, что Юрий Данилович Кокушкин собирается зарыть свой клад в землю. Разве он упустит шанс поймать меня с поличным? Разумеется, не упустит. Об одном только проницательный следователь Виктор Солонин не будет знать. О том, что Юрий Данилович уже ждет его. Но такие ошибки человек совершает в жизни всего один раз. Его труп будет лежать и указывать вытянутой рукой в ту сторону, где будет зарыт клад. - Юрий Данилович радостно засмеялся про себя. - Все получится как у пиратов. Как в "Острове сокровищ". А что, именно в этих краях они все и плавали. Надо отдать дань уважения месту".
Этой ночью Виктор Солонин не спал. Он лежал с закрытыми глазами в своем спальном мешке и тщательно вслушивался в окружающие звуки.
Со всех сторон раздавался привычный храп участников группы выживания. Громче всех храпел Юрий Данилович Кокушкин.
От Александра Борисовича по-прежнему не было никаких известий. Несколько раз в течение дня Солонин пытался связаться с ним по мобильному, но абонент по-прежнему оставался недоступен.
Попытка дозвониться в Москву тоже не увенчалась успехом. Высококлассный международный роуминг, обещанный Виктору Солонину компанией МТС, почему-то сейчас не работал. Пользоваться для служебного звонка чужим телефоном Виктор не захотел.
Внезапно он понял, что больше не слышит храпа Юрия Даниловича. Спустя несколько минут он уловил звук расстегивающегося спального мешка.
Развязка приближалась.
Юрий Данилович, как всегда осторожно переступая через тела спящих людей, вышел из мотеля.
- Значит, вот в чем дело, - подумал Виктор Солонин. - Кокушкин, очевидно, заметил слежку и решил подстраховаться. Сделал вид, что спрятал алмазы в собственном мешке. А на самом деле он не собирается их никуда вывозить.
Виктор вспомнил разглагольствования Юрия Даниловича о том, что он мечтает начать другую жизнь.
"Так, значит, он собирается начать ее здесь, - подумал Солонин. - Приобрести недвижимость. А дальше ему будет проще".
Виктор вылез из мешка и вышел вслед за Юрием Даниловичем. Его силуэт еще был виден, он явно направлялся в сторону каменных нагромождений.
Виктор видел днем эти камни, там можно было спрятать все что угодно. Сейчас он вспомнил, что Юрий Данилович тоже разглядывал эти камни.
Кокушкин скрылся из виду.
Солонин отключил свой мобильный и быстрыми перебежками добрался до места, в очередной раз пожалев о том, что у него нет оружия.
В кармане лежали наручники, в кармане жилета сложенные чистые листы бумаги и ручка. Для того чтобы Юрия Даниловичу было чем написать признание.
Осторожно подобравшись к камням, Виктор увидел в середине широкий разлом. Он прислушался, но никаких звуков не уловил.
Юрий Данилович мог направиться только сюда. Виктор успокоил дыхание и двинулся вперед.
При свете звезд было мало что видно, поэтому Виктор решил двигаться вдоль стены. Коридор извивался, в некоторых местах становился уже, в некоторых, наоборот, шире. И вдруг впереди, метрах в пятидесяти, Виктор увидел слабый свет. Такой свет получается от карманного фонарика. Свет пробивался из-за угла, и Виктор понял, что он практически у цели.
Стараясь ступать как можно тише, Виктор подбирался к источнику света. До него оставалось пятнадцать, десять, пять метров. Коридор в этом месте максимально расширился. Виктор заглянул за угол.
В расщелине между камнями он увидел горящий электрический фонарь. Кроме фонаря, здесь ничего не было.
Поняв, что его провели, Виктор отскочил в сторону и резко развернулся. Прямо перед своим лицом он увидел лицо Юрия Даниловича. Кокушкин тут же схватил Виктора за плечи и резко ударил своей головой в лицо.
Утром группа выживания недосчиталась еще двоих участников - ни Виктор Солонин, ни Кокушкин в лагерь не вернулись. Хотя их вещи были на месте. Мобильные телефоны обоих молчали. Александр Борисович Турецкий тоже был недоступен.
Подчиняясь правилам группы, командир Сергей Юшин принял решение - двигаться дальше.
Оставшиеся вещи спрятали на дереве.
Погрузившись в машины, в которых теперь было три свободных места, группа выживания отправилась к месту следующего испытания.
5
Хорошо, что Виктор Солонин умел держать удар. Юношеская секция бокса научила его этому. Он быстро вскочил на ноги и тряхнул головой. До Юрия Даниловича было около семи метров.
И тут Солонин увидел, что Кокушкин держит в руках пистолет, на конце которого навинчен глушитель.
"Почему он сразу не выстрелил? - подумал Виктор, глядя на дуло пистолета. - Захотелось вначале выяснить отношения?"
Юрий Данилович с улыбкой смотрел на Солонина.
- К стене, - скомандовал он.
Виктор сделал два шага назад и почувствовал спиной холод камня.
- Ну что, Витя, конец? - ухмыльнулся Кокушкин. - Наигрался в следопыта?
Солонин молчал. Он спокойно смотрел на Юрия Даниловича, а его мозг в это время лихорадочно искал выход.
"До тех пор пока вы живы, - вспоминал он слова инструктора из антитеррористической группы "Пятый уровень", - у вас есть преимущество перед противником".
Похоже, снова настало время применить полученные навыки.
- А я ведь давно тебя вычислил, - продолжал Юрий Данилович. - Ты мне еще в самый первый раз не понравился. Когда пришел на собеседование.
"Тот факт, что ваш противник вооружен, а вы нет, - говорил инструктор, - делает уязвимым не вас, а его".
- А ведь ты, Витя, наверное, считал себя очень умным, - все еще ухмылялся Юрий Данилович. - Ты, кстати, где служишь-то? МВД? Прокуратура? Куда скромному уральцу до московских умников? А уралец-то поумнее оказался.
"Пистолет делает вашего противника самоуверенным, - наставлял инструктор. - Он считает, что у вас нет шансов, и теряет бдительность. Усыпите его еще больше, выглядите растерянным, дайте ему почувствовать свою власть над вами".
- Хотел видеть, куда я спрячу камни? - Юрий Данилович полез в карман и достал небольшой металлический футляр. - Вот они. Извини, Витя, показать не могу, одна рука занята. Здесь и спрячу. И камни спрячу, и тебя спрячу.
"Уклониться от пуль совсем не сложно, - продолжал инструктор. - Принцип заключается в том, чтобы ваш противник не знал, где вы окажетесь в следующий момент. Каждое ваше движение должно быть обманным. Вы всегда должны быть на один шаг впереди".
Юрий Данилович убрал футляр обратно в карман. Его лицо приняло жесткое выражение.
- Ладно, Витя, хватит шуток, - сказал он. - Есть предложение. Предложение действительно одну минуту. От того, как ты себя поведешь, будет зависеть, умрешь ты быстро и безболезненно или мне придется перед этим прострелить тебе обе коленки. Мне нужно знать, что вам известно о нашей деятельности. Время пошло.
"Вы должны четко представлять себе расстояние между вами и вашим противником, - поучал инструктор. - Рассчитайте, сколько пробежек вам надо сделать".
- Я жду. - В голосе Юрия Даниловича зазвучали металлические нотки.
"Не дожидайтесь того момента, когда ваш противник готов выстрелить. Пусть он думает, что вы станете ждать до конца".
Витя Солонин наклонил голову и медленно стал приседать на корточки.
- Это еще что за цирк?..
В это время Солонин уже сделал рывок к противнику, впереди была стена, а проход оставался у него за спиной.