- Я узнал о тебе от верховного вождя Кауримо Ритуако. Я думал, что мальчик находится у него, и поехал к нему в деревню. Но он мне сказал, что ты взял мальчика под свою защиту.
- А в хижину вождя Ритуако ты тоже влез с заднего входа?
- Нет.
Александр Борисович сам сознавал всю нелепость своего положения.
- Нет, верховный вождь принял меня лично. Но он сказал, что по законам вашего народа мальчик должен остаться здесь, в Намибии. Тогда я решился на этот безумный поступок, о чем сейчас сильно сожалею. - Александр Борисович опустил голову. - Я должен был вначале обратиться к тебе.
Сэм повесил автомат обратно на плечо и почесал лоб:
- Значит, ты не убивал Джо. В принципе я готов тебе поверить. Убийца Джо действовал хитро и хладнокровно. Он прекрасно все продумал. Он бы не попался возле засова, как попался ты. Хорошо, я тебе верю.
- Ты отдашь мне мальчика, чтобы я смог увезти его обратно в Россию к матери? - с надеждой в голосе спросил Александр Борисович.
- Нет, - последовал короткий ответ.
- Но… Что тебе мешает? Сэм, у нас с тобой одинаковые цели. Мы оба пытаемся защитить мальчика. Ты выполнил данное Джо обязательство. Если ты считаешь, что в Намибии мальчику угрожает опасность, будет вдвойне благоразумным побыстрее увезти его в Россию.
Сэм помолчал.
- Я гереро, - сказал он после паузы. - Вождь Ритуако сказал тебе правду. По законам нашего народа мальчик должен остаться здесь. Если я сделаю то, о чем ты просишь, мне придется умереть.
Александр Борисович опять сделал неуклюжую попытку сесть поудобнее. Достав нож, Сэм подошел к нему и перерезал веревку.
- Спасибо. - Александр Борисович потер затекшие руки. - Крепко ты меня…
- На кухне есть лед, - сказал Сэм, - можешь приложить.
Сэм пропустил Турецкого вперед, и в молчании они направились на кухню. По дороге Александр Борисович бросил взгляд в висевшее на стене зеркало и ужаснулся. Часть его лица была синего цвета и опухла.
Кроме льда Сэм дал Александру Борисовичу какую-то мазь, сказав, что через несколько дней синяк рассосется.
- Сэм, - обратился к нему Турецкий, когда они сидели за столом, - может быть, ты мне что-то Посоветуешь? Откровенно говоря, я просто не знаю, что делать.
Сэм отрицательно покачал головой:
- Не знаю.
Внезапно на пороге кухни появился мальчик. Он только что проснулся от голосов и теперь тер руками глаза.
- Алеша?
Услышав русскую речь, мальчик встрепенулся:
- Вы понимаете по-русски?
- Да. Меня зовут Александр Бор… Дядя Саша. Я приехал из России, чтобы отвезти тебя обратно… Меня попросил об этом твой дедушка, Михаил Сергеевич.
- Кроме папы, здесь никто не понимает по-русски, - торопливо заговорил мальчик. - Даже дядя Сэм. После того как его убили… - мальчик запнулся, - дядя Сэм защищает меня от злого человека, который убил папу.
- Мне жаль твоего папу, - сказал Турецкий. - Но у тебя есть мама, дедушка и бабушка: Они очень волнуются за тебя.
- А вы видели мою маму?
- Нет, я разговаривал с твоим дедушкой. Твоя мама, к сожалению, очень больна. Она сейчас в больнице.
- Она заболела, потому что папа умер? - спросил мальчик.
Александр Борисович посмотрел на Сэма. Тот не понимал ни единого слова из их разговора, но Александру Борисовичу показалось, что, несмотря на это, Сэм чувствует, о чем они говорят.
Мальчик смотрел на Турецкого широко раскрытыми глазами и ждал ответа. Что мог ответить ему Александр Борисович?
- Да, Алеша, - сказал Турецкий, - мама очень расстроилась, что убили твоего папу и что ты сейчас один и очень далеко от нее.
- Я хочу поехать к маме, - сказал мальчик. - Вы возьмете меня с собой в Россию?
- Да, - ответил Александр Борисович, - мы поедем в Россию. Только немного позже. Мне осталось сделать кое-какие дела.
Александр Борисович глотнул воды.
- Сэм, я постараюсь найти какой-нибудь выход из создавшейся ситуации… - Александр Борисович замялся, - я имею в виду законный выход. Мальчик хочет уехать в Россию к маме.
- Хорошо, если ты действительно найдешь такой выход, который удовлетворит всех, я не стану препятствовать. Могу пообещать, что до тех пор мальчик будет находиться в полной безопасности. Хотя слишком затягивать с поиском выхода тоже не стоит.
Внезапно Сэм насторожился и поднял автомат. Прислушавшись, Александр Борисович понял причину его тревоги.
Возле задней двери слышался какой-то шум.
Сэм поднялся с места и осторожно двинулся в том направлении. Александр Борисович, схватив первое, что попалось под руку, двинулся за ним.
- Не стреляй! - крикнул Турецкий, различив того, кто безуспешно пытался справиться с "легко открывающимся" засовом.
Сэм опустил автомат.
- Майкл, ты что здесь делаешь? - Спросил Александр Борисович. - Я же сказал тебе, чтобы ты уезжал.
- Саша, я ждать, а потом думать, тебе нужен помощь, - сказал Майкл, не сводя глаз с автомата. - Что у тебя с лицом?
- Все в порядке, Майкл, - улыбнулся Турецкий, - спасибо.
2
Пока Александр Борисович Турецкий решал свои вопросы, Витя Солонин тоже не сидел сложа руки. Все это время он продолжал следить за Юрием Даниловичем.
Отставной подполковник, который, по его собственным словам, никогда не выезжал за пределы страны, становился в Намибии все, более популярной фигурой.
К нему постоянно приезжали какие-то люди.
Как и первые дни, они старались остаться незамеченными.
Солонин уже не сомневался, что Юрий Данилович имеет при себе достаточное количество драгоценных камней, которые планирует вывезти в Россию контрабандным путем.
Оставалось только выбрать ситуацию, когда можно будет схватить мерзавца за руку.
В самом крайнем случае его всегда можно будет взять на таможне, но для Солонина это не было решением проблемы. Ему нужно узнать каналы поставок и принцип, по которому функционирует нелегальный алмазный бизнес.
Когда Александр Борисович уезжал, у Вити Солонина было довольно гадко на душе. Он чувствовал себя чуть ли не предателем. Александр Борисович пригласил его в эту поездку в качестве подстраховщика, и вот теперь, когда дошло до дела, он, Витя Солонин, вынужден отпустить его одного.
Но по-другому он поступить не мог. Нельзя было выпускать Кокушкина из поля зрения. В конце концов, он мог попросту скрыться. И тогда особое задание министра внутренних дел окажется провалено.
Тем временем у Юрия Даниловича случилась неприятность. Каким-то совершенно непонятным образом он умудрился порвать свой спальный мешок.
- Сам не знаю, как так получилось, - растерянно объяснял Юрий Данилович собравшимся вокруг него участникам группы выживания.
- Зацепился за что-то, - предположил Феликс Светланов.
- Да за что тут можно зацепиться?! - возмутился Юрий Данилович.
Оказалось, есть за что. В низу стены между камнями торчал железный стержень.
Увидев его, Юрий Данилович помрачнел.
- Да пустяки, - успокоил его Гожелинский, - зашьешь.
Это слово - зашьешь - эхом отозвалось в голове Вити Солонина. Теперь он знал, каким образом Юрий Данилович собирается провозить алмазы через границу.
Но что-то во всей этой истории сильно смущало Виктора. Только он никак не мог понять, что именно.
"Неужели он всерьез собирается провезти алмазы в спальном мешке? - мучительно соображал Солонин. - Ничего тупее придумать нельзя. Разве что везти алмазы в карманах. Но ведь он же не дурак!"
Пока Юрий Данилович, коля себе пальцы и поминутно вздыхая, возился со своим спальным мешком, Витя Солонин намеренно ушел подальше, чтобы лишний раз не попадаться Кокушкину на глаза.
Теперь осталось только выбрать место и время, для того чтобы поговорить с Юрием Даниловичем с глазу на глаз. В самой грубой форме.
Когда никого не было рядом, Витя Солонин быстро достал привезенные из Москвы наручники и спрятал во внутренний карман.
В обещанное время Александр Борисович Турецкий не появился. Витя Солонин хотел было позвонить ему на мобильный, но вовремя одумался.
Хуже всего, когда мобильный звонит в неподходящее время.
Вдруг Александр Борисович сидит в засаде и звонок его выдаст?
К тому же Виктор был уверен, что мобильный Турецкого отключен.
Юрий Данилович, благополучно зашивший свой спальный мешок, теперь был необычайно весел и жизнерадостен. За ужином он пил много вина, постоянно шутил и рассказывал всевозможные истории из собственной жизни, за достоверность которых он каждый раз ручался как за себя самого.
- Вообще-то, ребята, у меня есть одна мечта, - сказал Юрий Данилович, выпив уже изрядное количество. - Знаю, что это выглядит безумно и по-ребячески, но ничего не могу с собой поделать.
- А что за мечта? - поинтересовался Бровкин.
- Новая жизнь, - неопределенно сказал Юрий Данилович и замолчал.
- Ты что имеешь в виду? - удивился Герасим Севастьянович. - До трехсот лет, что ли, дожить хочешь?
- Нет, - поморщился Юрий Данилович, - не в этом дело. Просто как-то раз, давно уже, сидел я, пил водку и думал. Мне как раз тогда тридцать шесть лет стукнуло. В общем, понял я, что половина жизни прожита. И ничего особо хорошего за эти полжизни я не видел: Ничего, - сказал я сам себе, - теперь ты стал умнее и следующую половину жизни проживешь по-другому. А потом у меня водка кончилась - и я пошел в магазин за новой. А пока шел до магазина, минут пятнадцать, - на дворе осень, на улицах слякоть - шел и смотрел вокруг. В общем, пока я шел, понял вдруг, что и следующую половину жизни я проживу точно так же. Среди всей этой слякоти. А потом получу пенсию две тысячи рублей и стану ходить на коммунистические митинги. Я ведь сразу после этого из армии уволился.
- Да, Юра, - засмеялся Герасим Севастьянович, - ты не патриот.
- Да при чем тут патриотизм, Герасим! Просто не хочу я, чтобы ко мне как к скотине относились. Пока можешь ходить - кормят, а после - на мыло. Это и есть наша страна. По-другому у нас к людям не относятся, и не важно, кто у власти. При царе так было, при большевиках так было. И при демократах так же.
- Так ты что, уехать, что ли, хочешь?
- Жить я нормально хочу! Чтобы включать телевизор и не видеть этих паскудных рож.
- Все так живут, - усмехнулся Герасим Севастьянович.
- А я не хочу как все. - Юрий Данилович резко поднялся и вышел из мотеля.
Остальные участники группы выживания какое-то время сидели молча. Разговаривать никому не хотелось.
- Саша не звонил? - нарушил тишину Сергей Юшин, обращаясь к Солонину.
- Нет, - отрицательно покачал головой Виктор.
- Завтра утром мы отправляемся дальше, ему придется нас догонять. Ждать мы не можем.
Утром Александр Борисович тоже не появился, и группа выживания двинулась в путь без него.
Виктор все-таки попробовал набрать номер Турецкого, но, как он и предполагал, абонент оказался временно недоступен.
"Надеюсь, что с ним ничего не случилось", - думал Солонин в машине.
Мысль о том, что Александр Борисович мог попасть в какую-нибудь передрягу, а он, находясь практически рядом, был не в состоянии оказать ему помощь, не давала Виктору покоя.
Чтобы отвлечься от этих мыслей, Солонин еще сильнее сконцентрировался на фигуре Юрия Даниловича.
Профессиональное чутье подсказывало ему, что развязка близка.
3
Расставшись с Сэмом и Алешей, Турецкий с Майклом направились к своей машине. Надо было возвращаться в лагерь.
- Саша, что ты собираешься делать дальше? - спросил Майкл.
Александр Борисович не знал, что делать дальше.
Совершенно не знал. Он попробовал действовать законным путем, попробовал незаконным.
В обоих случаях результат оказался нулевым.
Не совсем нулевым, конечно, но и похвастаться тоже было нечем.
- По крайней мере, я знаю, что мальчик жив, - сказал себе Турецкий. - Он в надежных руках и хочет вернуться в Россию. А это уже кое-что.
Вспомнив о надежных руках Сэма, Александр Борисович пощупал опухшую половину лица и посмотрел в боковое зеркало машины.
Тот еще видок!
Уже начало светать, и Александр Борисович в очередной раз восхитился красотой местной природы.
- У вас очень красивая страна, Майкл, - сказал он.
- Да, - с гордостью ответил тот. - Но я слышал, что Россия тоже красивая.
- Да, красивая.
Александр Борисович снова посмотрел в боковое зеркало.
За ними ехало три военных джипа.
"Черт, Сэм… - подумал Александр Борисович. - Зачем же так?"
Джипы прибавили скорость.
- Майкл, - сказал Турецкий, - похоже, у нас проблема. Ты можешь предположить, кто это?
- Не знаю. - Майкл бросил быстрый взгляд на Александра Борисовича. - Но они мне уже сигналят, чтобы я останавливать машина. Мы должны будем сразу выходить с поднятыми руками. И не надо ничего говорить, пока они сами нас не спросить.
- Это не бандиты? - спросил Александр Борисович. - Может, не стоит останавливаться?
- Нет, это военные, - ответил Майкл, сбавляя скорость. - Они могут арестовать тебя как иностранный шпион, а меня - как друг иностранный шпион.
- И что тогда с нами будет? - поинтересовался Турецкий.
- Нас обоих расстрелять, - объяснил Майкл, - а тебя перед этим еще бить.
- Чтобы я сказал военную тайну? - криво усмехнулся Александр Борисович.
- Нет, чтобы просто бить, - успокоил его Майкл.
Майкл, съехав на обочину, остановил машину. Два джипа остановились перед ними, перегородив дорогу, третий таким же манером остановился за ними.
Майкл тут же вышел из машины и поднял руки вверх. Александр Борисович Турецкий, хотя ему это было не по душе, последовал примеру Майкла.
"В чужой монастырь, - вспомнил Александр Борисович народную мудрость, - со своим уставом не ходят".
Одновременно из всех трех джипов выскочили вооруженные автоматами люди в камуфляжной форме и принялись их обыскивать.
Оглядев саванну, Александр Борисович подумал, что о правах человека в данный момент лучше не заикаться.
А еще он мысленно поблагодарил Федора Хмелева, настоятельно советовавшего ему не иметь при себе никакого оружия.
Тем временем из первого джипа вышла молодая женщина. Она тоже была одета в камуфляжную форму и, судя по тому, как вытянулись остальные бойцы при ее появлении, была здесь главной.
Когда она приблизилась и Александр Борисович Турецкий увидел ее лицо, у него отвисла челюсть.
Если бы Александр Борисович был героем американского боевика, то в данный момент он бы сказал только одну фразу. Он бы сказал: "Твою мать!"
Но он был помощником заместителя генерального прокурора Российской Федерации и, если верить словам художника с московской автомобильной стоянки Сереги, хорошим мужиком.
Поэтому вместо фразы "Твою мать!" он произнес всего лишь одно слово.
Да и то про себя.
Он сказал: Мия…
Это была Мия, так неожиданно разорвавшая их отношения.
Мия, уехавшая на родину, не попрощавшись.
Мия, которую Александр Борисович Турецкий, несмотря на все свои попытки, так и не смог забыть.
Мия, встреча с которой здесь, на ее родине, в Намибии, была насколько вероятной, настолько и неожиданной.
Мия не узнала Турецкого.
Внимательно осмотрев обоих пленников, а они оказались именно пленниками, Мия резко обратилась на местном языке к Майклу.
- Она хочет видеть наши документы, - перевел Майкл. - Саша, надеюсь, у тебя есть при себе паспорт.
К счастью, паспорт у Александра Борисовича с собой был.
Но в данный момент ему было не до паспорта.
Он смотрел на Мию и не мог поверить, что она не узнаёт его. Он был готов закричать: Мия, это же я! - но мрачные физиономии стоящих вокруг африканцев с автоматами на изготовку остановили его.
У Турецкого взыграла мужская гордость.
"Ну и к черту! - подумал он, наблюдая, как Мия рассматривает его паспорт. - К черту!"
Не удостоив Александра Борисовича взглядом, Мия опять обратилась к Майклу. И опять на местном языке.
- Они арестовывать нас, - перевел Майкл. - Мы должны следовать, куда они нам скажут. А если мы отказываться, то они нас застрелить и бросить саванна.
- Меня уже застрелить, - ответил Александр Борисович и улыбнулся Мии. - Сейчас меня застрелить второй раз.
Все расселись по своим машинам, и свой дальнейший путь Александр Борисович Турецкий продолжил в сопровождении солидного эскорта.
- Майкл, а ты понял, кто они? - спросил Турецкий. - Полиция, спецназ или кто?
- Это особый отряд, - ответил Майкл. - Они работать с наш президент.
- А куда они нас везут?
- Я не знать, - покачал головой Майкл. - Но пока они нас не убивать, я буду с ними ехать. И ты, Саша, лучше тоже с ними ехать.
- Куда уж лучше, - вздохнул Александр Борисович.
Пока они ехали, Александр Борисович думал о том, что группа выживания как раз в это время снимается с места и отправляется на точку следующего испытания.
"Господи, да у меня же есть мобильный, - подумал Александр Борисович. - Чего же я сижу? Надо срочно звонить. Хмелеву, Вите Солонину…"
Достав телефон, Александр Борисович вздохнул. Вообще-то этого следовало ожидать. Аккумулятор был разряжен: на последней стоянке он просто не успел его зарядить.
- Не надо звонить, - Посоветовал Майкл. - Все равно не получаться. Там в машине специальный прибор, который блокировать любой звонок. Поэтому они оставлять нам телефон, а не отбирать.
- Будем ждать, - развел руками Александр Борисович.
И вновь Александр Борисович сидел на земле и не имел ни малейшего представления о том, что ему предстоит в ближайшем будущем.
Только на этот раз его руки сковывали наручники, а над головой вместо потолка была брезентовая палатка.
Вот только настроение у него было гораздо хуже.
Как и в прошлый раз, тогда, в Москве, он не мог объяснить себе поведение Мии.
Она его не узнала.
Их с Майклом разместили в разных палатках. Уже прошло часа три, с тех пор как отряд Мии остановился на Ночлег.
Никаких объяснений.
Ни единого взгляда.
Уже, наверное, тысячу раз Александр Борисович повторил свою заветную мантру: к черту! - но с каждым разом он все больше начинал думать о Мии.
Она появилась в его палатке внезапно. Просто вошла, серьезная, собранная, не улыбаясь.
- Здравствуй, Саша, - сказала она. - Не ожидала тебя здесь увидеть… - Она сделала паузу. - Вообще не ожидала тебя увидеть.
- Ну извини, Мия, - криво усмехнулся Турецкий. - Я тоже не ожидал, что наша встреча окажется именно такой.