Корабль вновь приобрел видимые очертания, и Александр почувствовал некую защищенность. Он так же, как и Мор, не мог оторваться от восхитительности чарующего пейзажа вселенной, отдавая глубокую дань творчеству создателю этого безграничного полотна.
– Я могу вечно, без устали смотреть в эту бездну звезд, – сказал Мор. – Я вижу звезды, планеты, туманности, наполняющие этот бескрайний мрак, и они мне говорят о вечности – самом дорогом спутнике моей жизни, и самом тяжелом в моих воспоминаниях о давних событиях, ставших моим проклятием.
Александр почувствовал у Мора таящуюся печаль, которая тяготили его мысли, когда он вспоминал былое. Он решил спросить его о прошлом.
– Ты показал мне эти примеры человеческих страданий с тем, чтобы поведать мне о Боге? – спросил Александр.
– А тебе хочется узнать? – на губах Мора нарисовалась хищная улыбка с тенью скрытой грусти.
– Еще бы, узнать о Боге, о происхождении людей … Об этом мечтают все люди, ученые …
– Не спеши, ты не знаешь ответа, может он ввергнет тебя в безумие, в неистовый страх.
– Я не боюсь, и потом, ты первый начал рассказывать. Говори все.
– Все или ничего?
– Ну, что допустимо, остальное я сам дорисую в воображении.
– Ну, что ж, хорошо, – согласился Мор.
На его лице вновь засияла улыбка хищника, но на этот раз она была более коварной и вызвала в Александре волну холодка, пробежавшую по спине. От этого он встрепенулся, прогоняя неприятные ощущения. Он доверял Мору, как своему деду, несмотря на то, что познакомился с ним недавно. Он ему казался не опасным, несмотря на все увиденные чудеса. Во-всяком случае, так ему говорило сердце.
– Ты, наверное, уже заметил, что зарождение живого организма, будь то растение, птица, млекопитающее, рыба или человек, продумано до мельчайших деталей, – Александр, раздумывая над словами Мора, невольно кивнул, в знак согласия. – Его развитие, формообразование, разделение по функциям – всякая часть организма и сам организм выполняет свою, запрограммированную цель в жизни. Но кроме того, все эти звенья и части целого, и само целое всецело охраняются, сберегаются на всех этапах развития. Законы, которые управляют этим процессом перевоплощения, из зародыша во взрослую особь или организм, стоят на страже целостности и функционирования здоровой единицы природы.
– Да, так и есть, – согласился Александр.
– Рождение и развитие – гениально, – продолжал Мор, – но смерть, гибель организма не столь универсальна, я бы сказал, она противоположна по силе. Смерть не наделена утонченностью и гениальностью законов. Она есть хаос, беспорядок, и более того, она непредсказуема, она противоположна вечности, она темное пятно на светлом теле жизни.
– А какое ты имеешь отношение к этому? – вдруг спросил пытливый мозг Александра.
– Я есть смерть. Я превращаю хаос в гармонию и порядок, я контролирую завершение жизни, когда цель организма выполнена. Я убираю за Богом. Финал Бога не интересует, он был заинтересован лишь в рождении, поэтому все ее развитие продумал и заключил в законы. Зная эти законы, можно предсказать и рождение, но смерть увидеть нельзя, она скрыта в хаосе бессвязных законов. Я строю цепочки, ищу взаимосвязь, строю логику там, где она уже давно потеряла свою конструкцию. Смерть необходима, без нее мир бы погиб. Смерть строит гармонию, придает смысл жизни, вырисовывает все ее этапы, включая главный – финальный.
– Но почему смерть так жестока, почему люди …
– Не живут в гармонии, параллельно вечности? – договорил Мор.
– Да, почему мы умираем? За то время, что живет человек, ему мало что удается. Он даже себя понять не успевает.
– В таких словах кроится мудрый смысл, не зря я выбрал тебя. Хорошо, я расскажу тебе прошлое людей. Это было так давно, что я уже мало что помню. Десять, двадцать миллионов лет назад, я сбился со счета. Тех людей, которые сейчас бегают по планете, тогда не было. Биосфера была свободной, земля чистой, вода прозрачной, а люди жили в мире и гармонии со всем живым, что обитало на земле.
Люди были красивы, высоки, стройны и здоровы. Их тела не знали боли, уродства, а души чисты и свободны. Люди жили тысячу, а некоторые и несколько тысяч лет, не зная горя и боли. Смерть была так же продумана, как и рождение. Люди рождались и умирали без проклятий, а сама сладостная жизнь была долгой. Я не могу тебе поведать о всех таинствах перевоплощений, управляемых гениальными законами господа. Но однажды что-то произошло в сердцах людей. Они стали черствы, грубы и жестоки. Люди объединились и пошли против законов, против Бога. Они захотели жить вечно и управлять так же, как Бог. Зависть съела последнюю надежду – любовь, и перешла в наступление. Уже не слагались стихи, не пелись песни, люди погрязли в гордыне. И тогда Бог наказал людей и их предводителей, которых они выбрали из своих отрядов. Бог разгневался и наказал людей за их гордыню, он переделал законы, служившие охранять людей. Он преобразовал природу и дал ей жизнь по новым законам, ограничивающий человеческие возможности – Бог сократил людям жизнь в десять раз, а иным и того больше. Он превратил гениальную и легкую смерть, что была дверью в следующую жизнь, в случай и хаос, боль и страдания. Смерть стала непредсказуемой. Она потеряла свою универсальную природу, а превратившись в грубую, порой ужасную и зловещую тварь, в монстра, которого боятся. Люди стали ненавидеть смерть, они даже научили своих детей бояться ее, ненавидеть. Некоторые пытаются ее обойти, но их усилия тщетны. Тот, кто создал гениальное рождение, позаботился о твердости и непреодолимости барьера смерти. Она стала изгоем и бичом каждого. Но и жизнь из-за этого превратилась в страдания, даже рождение, которое раньше было таинством природы, теперь причиняет боль матери и неприятности новорожденному. Боль и страдание жизни стала повседневным спутником человека. Боль кривоногой жизни присутствует во время развития и преследует на протяжении всей жизни, пока, как кровожадное и ненасытное чудовище, не загонит человека в могилу. Но и перерождение стало смутным и непредсказуемым. Бог сменил свою личину, он стал жестоким и безжалостным, он отвернулся от человеческого рода, предавшего его когда-то.
– Скажи, пожалуйста, а кто же предал всех людей, живших десятки миллионов лет?
– Этим предателем и главой повстанцев был я, – ответил Мор, он горделиво приподнял голову. – Я поплатился за свою гордыню и тщеславие. Я хотел сделать людей счастливее, хотел подарить им свободу жизни – дать им вечную жизнь. Я был первым, кто усомнился в Боге. За это он наказ меня, сделав меня своим рабом. Теперь я слежу за страданием и болью всех тех, кого я так любил, ради кого я решился на смелый и безумный поступок. Теперь я безутешно несу эту ношу. Я лицезрею за смертью, испытывая те же муки – физические и неописуемые душевные страдания, что каждый человек, имеющий неосторожность родиться.
– Чего же он хочет? – спросил Александр.
– Он хочет, чтобы человек научился ценить жизнь, даже такие крохи времени, какие он отвел людям, невзирая на всю тяжесть этой жизни. Он хочет, чтобы люди прозрели через страдания, почувствовав смерть и боль. Вот почему зарождение жизни гениально, тогда как ее конец ужасен, непредсказуем, трагичен. Может он хочет, чтобы люди научились сострадать?
– Но почему люди так поступили? Почему они предали его? – неунимался Александр.
– Ответ таится в глубинах человеческой природы. Возможно, это ошибка Бога. Когда он нас создал, он что-то не учел, просчитался. И теперь мы рассчитываемся за его ошибку, – Александру показалось, что Мор и сам до конца не разобрался в себе и людях. Ему показалось, что Мор обвиняет Бога, несмотря на всю определенность произошедших ранее событий, в которых он винит и себя, как руководителя восстания.
Мор продолжал:
– Все зло человеческое происходит из-за желания человека оценить, примерить, сравнить, из-за стремления стать собственником, желания присвоить, стать выше остальных. Все эти качества человек развил, желая стать Богом. Человек – собственник, и это надо признать. Он раб собственности. Только немногие могут похвастаться свободой от собственности, и только они владеют не жалкой частью, а всем бескрайним миром. Такие люди умнее и мудрее всех остальных, так как они не гоняются лихорадочно за малым, а лицезреют весь мир в едином и неделимом целом; они могут объять мир, не упустив ни малейшей детали сложного и многогранного целого.
Мир не имеет цены, это только человек оценивает, чтобы потом присвоить то, что принадлежит всем. Человек ставит ценник на окружающем его мире, не им созданном, но для него сотворенный. Он не понимает, что оценка миру не нужна, он существовал до человека и не переведется после него. Мир вечен, а человек – нет. Разве человек может оценить бесконечность, находясь в ограниченных рамках собственника, созданных им самим. Рефлекс собственника, возникающий у человека всяких раз, когда он видит другого, выработался в результате его жизни в обществе ему подобных, когда он однажды лицезрел соперника.
Человека губит порожденный им, и отчасти врожденный, инстинкт самосохранения. Боясь за свою ограниченную жизнь, в конце которой наступает неминуемая, порой ужасная смерть, человек уничтожает окружающий его мир. Ему стало все равно – нет его, нет и мира, в этом проявляется самая отвратительная, унаследуемая его черта – черта собственника.
– Для чего же тебе нужен я? – внезапно спросил Александр, обдумывая все вышесказанное Мором.
– Ты обладатель чистой, незагрязненной, непорочной души.
– Это по тому, что я еще не взрослый? – спросил Александр.
– Не только. Детские души – это кристально чистые слезы Господа, посылаемые им в грязную лужу человеческой жизни. Боги тоже изливают слезы. В тебе нет всех тех оков, которые связывают свободу поступков, мыслей. Чтобы лучше чувствовать поступки людей, мне нужен друг среди них. Друг, глядя в душу которого, я мог бы сравнить, отличить замутненность человеческих душ, отличить и понять их сердечные муки и лживые страдания. Твоя душа, для меня выглядит, все равно, что белое полотно, на котором еще нет жутких изгибов и ужасающих форм вечного художника, имя которому – жизнь.
Глава 6. Магия вуду
На северо-востоке Судана, в небольшой сельской местности, проживал знахарь по имени Салех. Его кожа была черной, как у всех африканцев, он был среднего роста, худой, но жилистый, довольно подвижный, ему было больше тридцати. Жена его умерла пять лет тому назад, когда он проживал в Заире. От жены у него родилась дочь, ее назвали Захра, что в переводе означает "цветущая". Дочери исполнилось четырнадцать лет. Год назад Салех со своей дочкой переехал из Заира в Судан, где успешно практиковал свое магическое ремесло, которое среди африканского населения было в почете и именовалось "магией вуду". Судан – бедная страна, здесь многие крестьяне влачат жалкий, полу-животный образ жизни, но встречаются и богатые. Салех не требовал со своих заказчиков высоких гонораров, его клиенты не всегда имели средства. На одного богатого клиента приходилось десять бедных. Салех выполнял любую работу, связанную с его искусством. Дочь он водил всюду с собой, и она понемногу перенимала азы магии вуду.
Деревня, куда был приглашен Салех, находилась по соседству с широкой рекой Нил, где кормилась вся деревня. Семейство, вызвавшее мага, было не из бедных, в нем насчитывалось четыре взрослых мужчины и шесть женщин, не считая многочисленных ребятишек, бегающих по двору.
Дома местные жители строили в основном простые: смесь навоза с ветками деревьев и кустов, редко встречался кирпич. Кровля в таких ветхих строениях состояла из копны веток, связанных на вершине и покрытых непромокаемой мешковиной. Мужчины одевались просто: короткие шорты или рваные брюки, футболка; женщины укрывались до самых ступней платьем из тонкой ткани пестрых оттенков, расписанных цветочным колоритом. Мальчишки бегали в одних шортах и радовались жизни, работая пастухами. Мужчины, в основном, работали на заработках в ближайших городах, или занимались ловлей рыбы на реке.
Салеха пригласила к себе в хижину одна из молодых женщин, четверо мужчин и две старухи остались во дворе. Женщины стирали, готовили ужин, а мужчины уселись на белые пластмассовые стулья (крохи цивилизации) под навесом и покуривали кальян.
Все говорили о пропавшем муже молодой женщины, который ушел год назад на заработки, и до сих пор не подавал о себе знать.
Молодая женщина присела на стул, напротив нее сидел Салех, они были вдвоем в небольшой комнате, где из мебели было три стула и четыре низких кровати, сделанных из веток и того же материала, что и дом. Полумрак царил в комнате.
– Мне ваши братья уже рассказали о вашем горе, – начал Салех.
Женщина чуть кивнула головой, опустив глаза.
– Вы хотите узнать, что случилось с вашим мужем? – уточнил Салех.
– Да, он ушел год назад на заработки, и больше я его не видела, – ответила молодая женщина, робко склоним голову и потупив взгляд.
Уже около месяца на нее поглядывал один из местных жителей. Она понравилась ему, и он не прочь был взять ее в жены, несмотря на то, что у него была одна старая жена. Молодая женщина была не против такого брака, хоть муж был ее старше вдвое. Ей было трудно выжить, потому что у нее было двое детей от первого супруга, который ушел на заработки и не вернулся. Ее братья посчитали, что год – это большой срок, чтобы не заявить о себе. Для них сестра с двумя детьми была обузой, и они, узнав о новом приемнике, загорелись желанием выдать сестру замуж повторно. Она не была против, но хотела удостовериться, что ее первый муж не вернется. Поэтому она пригласила из соседнего селения мага, о котором уже были наслышаны многие сельчане.
– Вы будете гадать? – не поднимая глаз, спросила женщина Салеха.
– Я не буду гадать, это не надежно. Магия вуду, которой я занимаюсь вот уже десять лет, использует живые силы природы, она тесно переплетается с энергией людей, и она не может быть приблизительной. Но вам предстоит выполнить все мои просьбы, чтобы выяснить истину.
– Я согласна на все, – робко ответила молодая женщина, и с любопытством хорошего ученика она внимательно поглядела в глаза мага.
– Вы узнаете все сами.
– Но я не разбираюсь в магии.
– Вам и не придется. Все люди видят сны по ночам. Эти сны охраняются богом по имени Лоа. Вам надо лишь попросить его о своей просьбе, он вам и откроет правду о муже.
– Но я не знаю ни о каком Лоа …
– Это не важно, вы только выполняйте все мои поручения.
– Понятно, – покорно кивнула головой женщина.
– Прежде всего, постарайтесь призвать Лоа в своих молитвах перед сном. Лягте в кровать, закройте глаза, представьте себе Лоа и попросите, только искренне, его показать вам, во сне, вашего мужа. Он не ответит вам до тех пор, пока вы не поднесете богу то, чего он потребует у вас. Это подношение ему необходимо для выполнения вашей просьбы.
– Понятно, – кивнула женщина.
– Перед сном очистите свою спальню, добавьте благовоний, для приятных ощущений. Постелите чистое белое белье, помойте свое тело и ложитесь спать.
– Но в комнате, кроме меня, еще есть люди, – возразила женщина.
– Им придется временно спать в другой комнате.
– Хорошо, – согласилась женщина.
– Ночью, если вы сделали все правильно, вам придет сон, посылаемый духом Лоа. Этот сон будет гранью между реальностью, в которой вы живете, и миром Духов, которые вы призовете. Этот миг сна будет не долгим, и вам надо его запомнить, а лучше записать. Поэтому возьмите лист бумаги и карандаш, и как только проснетесь, запишите все, что видели, чтобы не потерять видения.
И наконец, главное, вам могут сниться различные сны, вы их анализируйте, но не усложняйте восприятие сна, не фантазируйте. Используйте лишь свои чувства и ощущения.
– И это все?
– Да, а сейчас вы сядьте ровно, закройте глаза и думайте о своем пропавшем муже, вспоминайте его. Я буду проводить в вашей комнате обряд, вызывать духа Лоа, который обитает здесь.
– Он здесь? – удивилась женщина, смутившись.
– Боги везде, только люди их не видят, потому что слишком заняты житейскими проблемами и собой, – ответил Салех.
Женщина закрыла глаза, как ей велел маг. Она вся сжалась, потому что не знала, с какими силами ей придется столкнуться. Она богобоязненно склонила голову, прижав к себе руки и сжав кулаки, затем стала вспоминать пропавшего мужа.
– Только не открывайте глаза, – сказал Салех и приступил к обряду.
Женщина еще больше сжала глаза, напрягая веки.
Спустя полчаса Салех вышел во двор к людям, ожидавшим окончание обряда. Салех обменялся парой фраз с главой семейтсва. Получив гонорар – кувшин молока и коробку сигарет, он отправился на улицу. Здесь у изгороди, играя с ребятишками, его ждала дочь. Она поднялась с мятой пожелтевшей травы, и они вдвоем пошли по широкой проселочной дороге. Навстречу им, в ста метрах, неторопливо шло стадо коров, подгоняемых мальчишками-пастухами. Белые мускулистые тела коров медленно, утомленные истомой жаркого дня, шли домой с пастбища. На их головах дугообразно вверх тянулись длинные и мощные рога, коровы жевали траву и отгоняли длинными хвостами назойливых мух. С обеих сторон земляной утоптанной дороги тянулись деревья с широкими кронами. Под сенью деревьев в тени сидели девочки и наслаждались вечерней прохладой.
Захра улыбнулась девочкам и поприветствовала их рукой.
– Знакомые? – спросил Салех.
– Да, через две недели будет праздник. Мы вместе пойдем. Там будут состязания пастухов.
– А, знаю. Прыжки, танцы и стрельба из луков.
– Да, верно, – какие-то воспоминания окрасили ее щеки румянцем, девушка опустила глаза, а потом робко поглядела в сторону девушек, машущих ей в ответ руками.
Подул освежающий ветерок, наполненный свежестью реки вперемежку с благоуханием трав и кустарников. Новый прилив сил вошел в утомленное тело Салеха. Стадо коров поравнялось с ними. Салех увидел мальчишек-пастухов. Они о чем-то шептались, косо поглядывая в его сторону. Позади стада шел молодой высокий мужчина. Вид его лица был воинственный, на нем были широкие белые штаны и майка, голову укрывал, красного цвета, военный берет, сдвинутый на бок. Парень был знаком Салеху. Они поравнялись, остановились и поприветствовали друг друга.
– Что-то у тебя печальный вид, – сказал Салех.
– Я иду в соседнее селение на войну, – сказал молодой человек.
– На войну? – удивился Салех. – А что произошло?
– Помните случай со стадом коров, которое пропало.
– Да, это было месяц назад, я тогда был в той деревне, где пропало стадо. Помнишь, Захра? – он обратился к дочери.
– Да, папа, ты тогда помог им искать этих коров.
– Да, совершенно верно, – сказал Салех, – коров обнаружили в ущелье, за холмами, там, где я и предсказал.
– Все верно, – согласился молодой человек. – А теперь они хотят войны, чтобы вернуть стадо. Мы тоже готовимся их атаковать, надо отбить коров.
– Вот оно что, – удивился Салех. Он сдвинул брови, и о чем-то задумался. – Но ведь многие умрут …
– Мы не боимся смерти, – гордо сказал юноша.
– Постой, ты ведь с другой деревни. Тебе-то что до этого стада? – спросил Салех.
Юноша задумался, он опустил голову, но потом твердо сказал: