Дочь "ювелирного короля" Ирина Султанова наконец-то встречает свою любовь. Отец дарит ей на свадьбу бесценный рубин "Кровь инфанты", обладающий волшебными свойствами. Но счастье молодоженов оказывается недолгим - неизвестный преступник покушается на жизнь Ирины. За дело берутся ведущая телепередачи "Криминальные хроники" Александра Барсукова и ее друзья - майор милиции Андрей Мелешко и частный сыщик Игорь Пирогов…
Содержание:
-
ЧАСТЬ I 1
-
ЧАСТЬ 2 15
-
ЧАСТЬ 3 41
-
Примечания 46
Юлия Волкова
Алиби на одну ночь
ЧАСТЬ I
Глава 1
АРГЕНТИНСКОЕ ТАНГО
"Разве это в человеческих силах - отказаться от собственного счастья?"
Эта мысль пришла ей в голову внезапно, неизвестно из каких недр сознания, ибо секунду назад она думала совсем о другом. Глядя на мужчину, который спал, неловко раскинув руки и уткнувшись лицом в ее плоский живот, она думала, что завтра, нет, уже сегодня, в девять утра ей нужно быть в английском консульстве, где у нее назначена встреча с консулом. Причем желательно - во всеоружии, во всяком случае, без мешков под глазами. Кроме того, необходимо было продумать хотя бы приблизительную канву предстоящей беседы. Потому что консул - человек педантичный, упрямый и несговорчивый. А вопрос должен быть решен в ее пользу. Вернее, в пользу супругов Смит.
Смит… Угораздило же ее выбрать в мужья человека с такой фамилией! Нелепость. Мистер и миссис Смит. "Позвольте представить вам мою жену - Викторию Смит" - так обычно говорит ее муж на приемах. А иногда вместо "Виктории" говорит "Вика". "Моя супруга Вика Смит". Болван. И она дура. "Виктория Веденеева" - было во всех отношениях лучше. "Виктория Львовна", как называли ее студенты, тоже звучало неплохо. Но что сделано, то сделано. Вот уже полгода она - миссис Смит. Подданная великой британской империи. Исполнительный директор филиала другой империи - ювелирной. Хозяйка прекрасного трехэтажного особняка в Лондоне. Деловая, состоятельная, привлекательная, умная, талантливая… И - несчастная. "Разве это в человеческих силах - отказаться от собственного счастья?"
Она скосила глаза на мужчину, безмятежно уснувшего в нелепой позе. Эта безмятежность обманчива. Он проваливается в сон на несколько минут, но стоит ей пошевелиться или вздохнуть поглубже, он проснется. И сладкая пытка начнется снова. Этой ночью они словно решили испытать выносливость друг друга, проверить, кто первый устанет подниматься на волне страсти и нырять в ее пучину, кто первый скажет: "Не пора ли спать? Утром рано подниматься". Часы Спасо-Преображенского собора уже пробили шесть, но ни он, ни она этих слов так и не произнесли.
"Если бы два года назад мне сказали, что я узнаю счастье благодаря этому человеку, я бы здорово повеселилась, - подумалось ей. - Мне никогда не приходило в голову, что в один прекрасный момент все существующее потеряет смысл, по сравнению с возможностью лежать в его объятьях, слышать его шепот и дыхание. Это безумие. Но мне нравится сходить с ума…"
Долгое время она его вовсе не замечала. Мало ли молодых клерков в фирме! Если на каждого обращать внимание, то в глазах зарябит. Да и слишком много чести. Она - личная переводчица самого Султанова. У нее отдельный кабинет на элитном этаже, рядом с кабинетом шефа, два старательных, безупречных секретаря мужского пола, служебная машина с водителем. Клерки обитают на другом этаже, Виктория видела их лишь мельком, когда кто-то из них по служебной надобности появлялся в секретариате босса. Если бы не традиционные корпоративные вечеринки, проходившие два раза в год - перед Рождеством и в мае, в день рождения Султанова, - она никогда бы и не узнала, что существует на свете такой человек, Ярослав Краснов.
В фирме Семена Юсуповича Султанова, носившей гордое название "Конкистадор", иерархия соблюдалась строго, но дважды в год босс являл себя поборником демократического отношения к персоналу. На вечеринки приглашались все сотрудники - от генерального директора до уборщиц и полотеров. Ели, пили и развлекались все вместе, в большом зале, предназначенном специально для этих мероприятий. Понятно, что редкая уборщица решится пригласить на белый танец директора компании, однако это не возбранялось. Хотя, конечно, рядовые менеджеры и секретарши предпочитали наслаждаться праздником в своем кругу, а лица, приближенные к руководству, - в своем.
Тот январский вечер Виктория Веденеева проводила в обществе молодого и обаятельного начальника службы безопасности Чагина. Он ходил за ней по пятам, приглашал на каждый танец, рассказывал анекдоты, а она постепенно привыкала к мысли, что к концу праздника он напросится к ней домой - "на чашку кофе".
Вечеринка уже подходила к завершающей фазе, некоторые ее участники медленно, но верно выпадали в осадок, пережив праздничный "катарсис" и вступив в закономерное состояние "очищения", однако всплески энергии отдельных индивидуумов не давали ей угаснуть совсем. Наконец, оркестр заиграл аргентинское танго и был объявлен последний танец. Чагин как раз в этот момент, извинившись, куда-то отлучился, и тут перед Викторией, как из-под земли, предстал молодой человек с ярко-голубыми восхищенными глазами и пригласил танцевать.
Почему она согласилась, хотя уже изрядно устала от танцев? Вспомнить причину сейчас она не могла. Возможно, обиделась на Чагина - нашел время отлучаться! Возможно, ей польстил восхищенный взгляд клерка - ладно скроенного, светловолосого… Так или иначе, она согласилась, и танцевала самозабвенно. Она любила танцевать, а этот парень оказался прекрасным партнером: нечасто встретишь человека, который вообще имеет представление о фигурах танго, а танцевать его хорошо не умеет почти никто - за всю жизнь ей попадались два или три таких умельца. Поэтому, когда танец закончился, она не смогла удержаться от вопроса:
- Где вы учились танцевать?
Он, раскрасневшийся и утирающий пот со лба ладонью, засмеялся:
- У нас в деревне, где же еще! В клубе был кружок бальных танцев.
Этот ответ удивил и покоробил Вику одновременно. Удивил, потому что в ее кругу редко встречались люди, не стеснявшиеся своего провинциального и, тем более, деревенского происхождения. Покоробил, потому что она, имевшая в родовом дереве около пяти поколений петербуржцев и этим безмерно гордившаяся, чуралась плебейского сословия и всего, что с ним связано. Она принадлежала к той петербургской псевдоинтеллигенции, которую раздражает, когда в речи собеседника сквозят диалектные особенности, а в манерах присутствует простота, позволяющая справляться с бифштексом без ножа, с помощью одной вилки.
Когда-то в юности ее насмерть поразила одна знаменитая петербургская актриса, которую она почти боготворила. Вика Веденеева стояла у служебного входа в Александринский театр в ожидании контрамарки на премьеру. Контрамарку ей должен был вынести знакомый администратор - у нее, заядлой театралки, знакомые администраторы были везде. Администратор все не появлялся, а к служебному входу тем временем подъезжали артисты. Викина любимая актриса гордо вышла из сверкающей "Волги", одетая в шиншилловое манто, с капельками бриллиантов в ушах… А затем, воровато оглянувшись по сторонам, зажала пальцем ноздрю и ловко сморкнулась прямо под колеса "Волги". Для Вики эта сцена перевесила все спектакли с участием актрисы. С тех пор она не ходила в Александринку и с подозрением смотрела на дам, напоминавших ее бывший идеал.
Как и ожидалось, ее партнер по танго ставил неправильные ударения, безбожно смягчал шипящие согласные, некоторые слоги растягивал, а некоторые - варварски редуцировал. Послушав, как он говорит, Виктория, в прошлом одна из лучших выпускниц питерского филфака, без труда догадалась о принадлежности его "родовы", как он сам выражался, к пермским корням. К тому же, он слишком громко вздыхал и смеялся, пил из бокала с прихлебом и пользовался невообразимо резким не то одеколоном, не то дезодорантом - по мнению Виктории, таких запахов в парфюмерии вообще не должно было существовать.
- А я давно к вам приглядываюся, - сказал он, с истинно провинциальной непосредственностью рассматривая ее с ног до головы и обратно. - Думаю себе: такая обалденная красотка - и не моя. Убиться можно.
Виктория натянуто улыбнулась и стала искать глазами Чагина. Его нигде не было.
- Вы нашего главного охранника хватилися? - услужливо произнес молодой человек. - Так он на втором этаже шампанское пьет с топ-менеджером. Передать, чтоб пришел?
- Не нужно, - прошипела она по-змеиному и подумала: "Пропал вечер!"
- Не расстраивайтеся, - улыбнулся бывший партнер. - Этот Рембо вас не стоит.
Виктории стало совсем плохо - какой-то провинциальный сопляк, по непонятной причине принятый в солидную фирму, лез к ней с утешениями!
- Я не расстраиваюсь, - ледяным тоном сказала она. - Спасибо за танец, всего доброго.
Она была уверена, что после этого он немедленно ретируется. Но не тут-то было.
- Хотите шампанского? - весело спросил он. - Или чего покрепче? Я принесу, мигом. А может, пирожного? ("А-а-а можьет пирожьного?" - так это звучало в оригинале).
- Я не ем сладкого. И мне пора домой. - Она отвернулась, явно дав понять, что общение закончено.
Но он обошел ее и теперь опять стоял перед нею, как сивка-бурка.
- Куда ж вы так торопитеся? Время детское, завтра - выходной. Или у вас дома семеро по лавкам плачут и корова недоеная? - Видимо, таким образом он шутил.
- А вам что за печаль? - довольно грубо спросила она.
Молодой человек вдруг приосанился и сообщил:
- Не в моих правилах бросать барышень в расстроенных чувствах.
Это было уже слишком! Как смеет он, неотесанная деревенщина, называть ее, Викторию Веденееву, "барышней"! По возрасту он был ровесником ее студентов.
- Молодой человек!.. - задохнулась она.
- Меня зовут Ярослав, - спокойно представился он, словно и не замечая ее ярости. - А вас, простите, как?
- Виктория Львовна, - отчеканила она.
- Вика, значит, - с улыбкой произнес он. - Была у нас одна Вика на факультете. Тоже красотка… Вы кем в фирме работаете? Я что-то раньше вас не встречал.
"Еще бы ты встречал! - заорало все у нее внутри. - Где, интересно? Ты ведь и Султанова сегодня впервые видел!"
- Я переводчица, - сухо ответила она. - Что еще вас интересует?
- Все, - радостно выдохнул он. - И главное, где мы проведем остаток вечера?
- У вас в Пермской губернии все такие прыткие? - Она из последних сил сдерживалась, чтобы не послать его к его пермской матери.
- Вообще-то я из Коми… - растерянно пробормотал Ярослав. - Но Пермь близко. Откуда вы узнали?
- У вас на лбу написано, - злорадно проговорила она.
- По выговору… - огорченно протянул он. - Я знаю, мне уже говорили, что карьеру с таким выговором не сделать. Исправлять надо. А как исправишь? Ведь это с детства прилепилося…
- Любой выговор можно исправить за месяц, - проворчала она. - Было бы желание.
- У меня есть желание! - воскликнул он. - А вы мне подскажете - как?
Вика вздохнула. Отправить его на курсы, которых теперь развелось видимо-невидимо? Там его будут мучить год и драть немалые деньги. А потом сообщат, что он - тяжелый случай, лентяй, тупица, что его произношение неисправимо. Нет, ей не было жалко его денег. Просто она была профессионалом и знала, что настоящих специалистов в этом деле немного, непонятно почему. Ведь исправить такой выговор не сложно, это даже не займет много времени. Лишь бы ученик был неленивый.
Вика еще раз оглянулась в поисках Чагина и внезапно увидела его, обнимавшего рыжую менеджершу.
- Хорошо, - сказала она Ярославу. - Я дам вам несколько уроков. Но предупреждаю, времени у меня мало…
- У меня тоже, - перебил он. - Так может, начнем прямо сейчас?
- Забавное предложение, - пробормотала она. А потом, неожиданно для себя и для него, добавила: - Впрочем, как хотите. Мы можем подняться в мой кабинет…
Двадцать минут Ярослав Краснов, высунув от старательности язык, записывал несложные правила редукции гласных, а потом еще час покорно повторял за Викторией слова в нормативном петербургском исполнении. Он оказался достаточно способным учеником и к концу урока смог вполне прилично, без своих пермских изысков, прочесть несложный текст из газеты. Виктория подумала, что если так пойдет и дальше, он скоро перегонит по грамотности некоторых телевизионных дикторов.
А потом… Почему-то в ее памяти не сохранился момент, каким образом это произошло. То есть, на самом-то деле она помнила все. И как он читал текст, и как она оказалась в его объятьях. Но ведь что-то должно было случиться между чтением и объятьями? Слова, жесты, взгляды… Вопросы, объяснения… Но она не помнила. Может, ничего этого и не было? Может быть, он просто взял да и заграбастал ее своими лапами?..
Сколько ни старалась она вспомнить назавтра и в последующие дни, что послужило толчком к сближению, ничего не получалось. Почему она позволила поцеловать себя?.. обнять?.. сбросить одежду?..
Его дыхание отдавало молоком, топленым молоком.
"Молоко на губах не обсохло", - мелькнуло в ее сознании, а потом она пропала, провалилась в другое измерение, названия которому не было… А на следующий день поняла, что будет нуждаться в этом дыхании всегда.
Глава 2
Я НА СВАДЬБУ ТЕБЯ ПРИГЛАШУ…
Он был неутомим, страстен, нежен, настойчив, ласков и шаловлив. Но даже если бы он и не был столь великолепен, это было уже неважно. Ему почти не нужно было стараться, чтобы поднять ее на вершину наслаждения и удерживать там долго, бесконечно…
Такого с нею за тридцать с лишним лет жизни не было еще никогда. Все прежние партнеры теперь представлялись ей лишь жалкой пародией на мужчину. Любое сравнение всегда оказывалось в пользу этого неотесанного провинциала, который по-прежнему неумело пользовался столовым ножом и пил чай - о ужас! - в прикуску. Впрочем, его невозможный выговор исчезал достаточно уверенно, и под руководством своей талантливой учительницы Ярослав быстро научился правильным ударениям. Насколько он властвовал над Викой в постели, настолько же подчинялся ей во всем остальном. Он буквально смотрел ей в рот, когда она объясняла правила нормативной орфоэпии или этикета, рассказывала о петербургском модерне начала двадцатого века, учила выбирать галстуки или раскрывала тайны карьерного роста в фирме "Конкистадор".
Она знала, что в первую очередь благодаря ее урокам Ярослав Краснов из менеджера-стажера превратился в руководителя группы. Это произошло через полгода его работы в "Конкистадоре". А когда еще через четыре месяца он получил должность начальника отдела маркетинга по Юго-Западу России, Виктория подумала, что ее лепта в этом невероятном для фирмы взлете не так уж и велика… Да, с ее помощью ему удалось избавиться от большинства провинциальных манер. Да, благодаря ей на Краснова обратил внимание его топ-менеджер, а потом и сам Султанов. Но она трезво оценивала ситуацию: этого было бы недостаточно для столь стремительного продвижения.
Ярослав Краснов был отличным работником. Он был несомненно умен, старателен, легко сходился с людьми… И - самое главное - фантастически удачлив.
Если бы не эта его удачливость, проявлявшаяся буквально во всем, за что бы Краснов ни брался, маяться бы ему, даже при самых благоприятных обстоятельствах, еще лет пять в младших клерках - одним из многих, безвестных, безымянных. Но ему удавалось проводить такие операции и организовывать такие сделки, которые не удавались никому, и это не осталось незамеченным.
А потом, будучи уже руководителем группы, он поехал на Украину вместо своего слегшего с аппендицитом начальника и без труда склонил к партнерству профильные фирмы в Харькове и во Львове. Это было настоящей сенсацией. Долгое время украинские фирмы старались избегать сотрудничества с "Конкистадором", дабы не быть им поглощенными. Как Краснову удалось заставить понтоватых украинских руководителей изменить мнение, осталось загадкой для всех. Возможно, и для самого Краснова. Тем не менее, он не только нашел с ними общий язык, но и проявил железную хватку во время переговоров. Несговорчивые "хохлы" и "шляхтичи" даже охнуть не успели, как их фирмы превратились в филиалы "Конкистадора".
- Где ты учился? - на заре знакомства спросила его Вика.
- В Петрозаводске, на экономическом факультете университета. - Видя, что она слегка поморщилась, Краснов добавил: - Там нас хорошо учили.
- И потом ты сразу приехал в Петербург? Решил завоевывать мир отсюда?
- Нет. Потом была армия. Целых три года.
- Ты был моряком? - засмеялась она, представив Краснова, карабкающегося по мачте боевого корабля.
- Я был ракетчиком, - вздохнул он. - С горя остался на сверхсрочную. Знаешь, что такое ракетчик? Это человек, который на всю оставшуюся жизнь может забыть о завоевании мира. Ближнее зарубежье - все, на что я могу рассчитывать.
- Почему?
- Потому что я - кладезь военных тайн, - грустно усмехнулся Ярослав. - Правда, до сих пор не знаю, каких.
- Думаю, это исправимо, - Вика покачала головой. - Султанов, если захочет, сможет тебе помочь.
Краснов опять усмехнулся.
- Я понимаю, - сказал он, - что при желании босс может добиться даже изменения текста военной присяги. Но совладать с системой государственной безопасности и охраны военных тайн ему не под силу.
- Не все так трагично, мальчик, - пробормотала она. - А как ты вообще попал в фирму?
- Ногами пришел, - удивился он вопросу. - Как же еще?
На этот раз усмехнулась она, причем недоверчиво.
- Ты пришел в "Конкистадор" и сказал: "Здравствуйте, я хочу у вас работать"? Так не бывает.
- Почему? Со мной было именно так. Я не был уверен, что хочу работать именно в "Конкистадоре". Какая мне была разница? За три года службы я забыл почти все, чему научился в университете. Но офис фирмы буквально в двух шагах от дома, где я тогда снимал комнату.
- Многие молодые люди дорого заплатили бы, чтобы попасть к Султанову, - сказала Вика задумчиво. - К нему очень нелегко пробиться. Поразительный ты человек. Подожди, а как это ты с улицы пришел? - Она даже приподнялась на локте. - Мы ведь объявлений о приеме на работу не даем.
- Я гулял с собакой, - хмыкнул Ярослав. - Это у меня такая обязанность была - гулять с собакой хозяина квартиры, когда он сам не мог. И собачка моя около ступеньки главного входа пописала. Ну, думаю, это - судьба! Позвонил в звонок, открыл дверь амбал Вася. То есть тогда я не знал, как его зовут. Но через пять минут уже знал. Слово за слово… Вообще-то я поначалу думал в охрану устроиться. Ну, а когда назавтра пришел с документами, оказалось, что тут как раз организовалась эта вакансия, и навроде как я подхожу.
Виктория только головой покачала. У Ярослава был явный талант оказываться в нужное время в нужном месте.
- Везунчик… - проворчала она и погладила его крепкое плечо, призывая к возобновлению любовной игры. - Как это у тебя получается?
- Что? - Он, не торопясь бросаться в омут страсти, внимательно оглядывал стройную фигуру Виктории. От такого его взгляда каждый раз по всему ее телу проносилась горячая волна.
- Все, - прошептала она.