С военной базы Фримен, его коллега лейтенант О\'Шон и афганский полевой командир отправились осматривать позиции, их сопровождал десяток боевиков. Передвигались, особенно не прячась, до официальной линии фронта было еще далеко, на востоке чуть розовело небо, до восхода солнца нужно было все осмотреть и вернуться на безопасные позиции. А у русских были, оказывается, свои планы на сей счет. Снайперская пуля толкнулась в грудь афганцу, шедшему первым, и он в предсмертном судорожном движении нажал на спусковой крючок. Предутреннюю тишину буквально располосовала автоматная очередь. И тут русские поперли прямо из песка, как будто стояли в нем закопавшись с головой. Маленький отряд Ларри, отстреливаясь, откатился за бархан. Не без потерь, трое из сопровождения остались лежать на песке.
Ларри выглянул из-за кромки бархана. На выдохе прицелился: прорезь прицельной планки, мушка и темное пятно фигуры в желто-зеленом камуфляжном комбинезоне - на одной линии. Стрелять не торопился - русских как минимум в два раза больше, бить надо наверняка. Справа вскрикнул О\'Шон, просит помочь. Афганцы палят беспорядочно, длинными очередями, командир по рации вызывает подмогу.
Перекатываясь к лейтенанту, Ларри дал пару коротких очередей. Лицо у О\'Шона бледное, это заметно даже в неверном предутреннем свете, по лбу катятся крупные градины пота. Левое плечо раздроблено. Комбинезон вокруг раны намок и разбух от крови. Он правой рукой пытается пристроить жгут, чтобы остановить кровотечение. Не выходит. Ларри расстегивает липкий комбинезон, чтобы освободить раненое плечо. Лейтенант морщится от боли и скрипит зубами. Видно, что хочет заорать, и сдерживается из последних сил.
Ему плохо. Больно, чертовски больно. Правой, здоровой, рукой он вытаскивает из кармана индивидуальную аптечку. Обезболивающее. Ларри вкалывает иглу прямо через рукав. Достает нож и осторожно разрезает комбинезон на плече. Намокшая от крови ткань поддается плохо. А совсем рядом в песок вгрызаются пули, поднимают фонтанчики пыли, свистят над головой. Ларри оставил лейтенанта и, схватив автомат, поднялся на колено, дал несколько очередей. Двое совсем молоденьких советских солдат откатились, залегли, начали отстреливаться, уже прицельно сбивая верхушку бархана на голову О\'Шона.
- Прикройте! - крикнул Фримен афганцам, которые залегли неподалеку.
Те дружно закивали, усиливая огонь. Русские поначалу огрызались, а потом уже не смели и головы поднять.
Ларри вновь упал рядом с раненым, перевернулся на бок и продолжил разрывать окровавленный комбинезон. Из него сочилась кровь и скользила струйкой по ножу, затекала в рукав. Крови слишком много, нужно спешить, лейтенант может не дожить до лазарета. Наконец отрезан воротник, рукав и еще кусок вокруг плеча.
- Терпи, лейтенант!
Лейтенант согласно кивнул, обезболивающее, кажется, подействовало, но ровно настолько, чтобы не реветь в голос. Ларри по опыту знал, что такое ранение - все равно больно, только боль из раны перемещается куда-то в мозг, а туда шприц не воткнуть. Ларри осмотрел рану, были видны разбитые кости и желтые нити разорванных сухожилий, кровь продолжала толчками выходить из вены. Лейтенант отвернулся, вдохнул воздух и затаил дыхание. Ларри быстро перекинул жгут возле основания шеи, пропустил его под плечом рукой, и на груди затянул. Зрачки у О\'Шона расширились, по подбородку потекла бурая капелька - до крови закусил губу. Ларри похлопал его по здоровому плечу:
- Все, теперь будет хорошо.
Лейтенант в ответ слабо улыбнулся. Фримен вытащил индивидуальный перевязочный пакет. Разорвал прорезиненную оболочку, развернул ватно-мар-левые тампоны, приложил к ране. Один тампон на входное отверстие, а другой - на выходное. Не поднимаясь с земли, лежа на боку, начал бинтовать. Получилось неплохо, тампоны и бинты надежно закупорили рану. Теперь, если доживет до лазарета, жить точно будет.
Фримен лег на спину, достал сигареты и закурил. В небе погасла последняя звезда, с минуты на минуту из-за барханов выползет солнце и тогда русские уйдут, вынуждены будут уйти - это не их территория, кругом моджахеды. На сердце у Ларри было легко и приятно. Еще одна не загубленная, а спасенная жизнь. Здорово! Просто прекрасно. Перевернулся на живот и, не выпуская из зубов сигареты, начал осматриваться.
Пока он спасал лейтенанта, атака русских захлебнулась. Афганцы продолжали постреливать одиночными, экономя патроны, помощи все еще не было. Удивительно, что русские не отступали. Возможно, чувствовали свое превосходство, а возможно, узнали среди "духов" (так они называли афганцев) светлокожих иностранцев и решили во что бы то ни стало уничтожить, а еще лучше взять в плен военных советников.
Видимо, Ларри не ошибся в своих предположениях - передохнув минут пять, советские снова пошли в атаку. Автомат в руках Ларри выплюнул слишком короткую очередь и заглох. Затвор коротко и сухо щелкнул. Перевалившись на бок, он выщелкнул пустой магазин и едва успел достать из кармана полный, как над гребнем бархана нависла сосредоточенная веснушчатая физиономия. Из-под выцветшей и пропитанной потом камуфляжной косынки на Ларри смотрели хитрые и одновременно злые глаза настоящего советского русского - парня лет, наверное, двадцати.
Губы его раздвинулись в довольной ухмылке, а автомат был готов к бою и нацелен прямо в грудь Ларри. Вставлять магазин и передергивать затвор - некогда. Ларри было немного жаль парня, но и умирать он пока не собирался. Инстинкты зверя, приобретенные в "Дельте", сработали мгновенно. Один шаг вперед. Даже не шаг, а рывок, и ствол незаряженного автомата под тяжестью тела вонзается в мягкий живот русского. Парень пытается нажать на курок, но конечно же у него ничего не выходит.
- Извини, - Ларри левой рукой легко вырывает у него оружие и отшвыривает подальше. Солдат распахивает рот в безмолвном вопле, у него в глазах удивление. Он не просто удивлен - он ошарашен, обескуражен и стволом в животе, и безупречным русским американца, а больше всего, конечно, тем, что умирает таким молодым.
Ларри выдергивает автомат, и веснушчатый солдат валится на колени, зажимая руками разодранный живот. Еще один удар сверху прикладом, и череп русского раскалывается, не оставляя ему никаких шансов. Ларри перезаряжает оружие и, прячась обратно за бархан, дает длинную очередь. Кровь на стволе высыхает быстро. Через несколько минут подоспел большой отряд афганцев, и Ларри вместе с раненым О\'Шоном убрался подальше, не дожидаясь окончания боя.
Потом Ларри перевидал еще много советских и российских военных. Видел их в деле: в Таджикистане, в Абхазии, в Грозном в 1995-м, встречался с российскими миротворцами в Югославии, сталкивался в Маршалл-центре. Слава богу, убивать своими руками больше никого не пришлось.
18
Клиентов у Дениса не было и не предвиделось, и он, несмотря на отказ Варвары Кольцовой, на свой страх и риск стал следить за Машей, не предупреждая об этом ее родителей и не сообщая ничего своим оперативникам. Утром "провожал" ее в школу и дальше в течение дня терпеливо следовал девичьим маршрутам. Ничего экстраординарного в них не было. Никакого предчувствия у него не было и в помине, скорее, он хотел сам себе сказать с облегчением: ну вот, слава богу, никакие такие коленца она больше выкидывать не собирается…
Ларри Фримен снова шел мимо маленьких двухэтажных домиков по узкой пешеходной улице. Под лосиными рогами дверь была нараспашку. Какой-то совершенно пьяный мужчина, вдыхая полной грудью свежий воздух, покачивался в дверях. Он посторонился, увидев внушительную фигуру Фримена, и икнул, прикрыв рот рукой.
Фримен выбрал тот же столик, за которым недавно сидел со стариком, и сел спиной к камину, чтобы видеть дверь. Над головой оглушительно бренчала гитара. Румяного официанта нигде видно не было, и он довольно долго ждал, когда к его столику вообще кто-либо подойдет. Наконец с блестящим подносом к нему направилась хмурая девица в красном сарафане, который не доходил ей и до колен. Кокошник на голове был лихо сдвинут на затылок, а на груди атласной блузы под сарафаном не было ни одной пуговицы. Фримен смеющимися глазами проводил официантку и не заметил, как возле его столика оказался среднего роста малоприметный мужчина в пиджаке без галстука.
- Мистер Фримен? - Мужчина быстро, но внимательно посмотрел на американца. - Меня зовут Юрий Державин. Вы позволите?
Ларри встал, протянул руку, и они обменялись рукопожатием.
- Вы уже освоились? И как вам здешняя фирменная куропатка? - Державин специально говорил по-русски, демонстрируя свою осведомленность. Он коротко махнул рукой, и девица в коротком сарафане мигом оказалась возле их столика. Сделав заказ, он обернулся и посмотрел на дверь. Фримену показалось, что пьяный мужчина, что попался ему на входе, вполне трезвым шагом только что вышел из ресторана.
- Итак, к делу. Я видел список. Все это - не последние люди, а то и просто высокопоставленные государственные деятели. В общем, то, что вы хотите, просто диверсия.
Державин приятно улыбнулся. Пригубил бокал "Божоле", откровенно наблюдая за Фрименом. Тот, уплетая куропатку, в свою очередь не произносил ни слова, разглядывая собеседника. Державин продолжил:
- За те деньги, что вы предложили молодым юристам, они, конечно, землю носом рыть будут. И усердно, но то, что вам нужно, не найдут.
Державин промокнул губы салфеткой и, улыбнувшись, вонзил в мясо нож.
Фримен, прищурившись на красно-синий витраж люстры, что-то прикинул в уме и испытывающе посмотрел на русского.
- А за десять тысяч долларов офицер спецслужбы добудет то, что мне нужно?
Державин, оценив его проницательность, холодно улыбнулся, откусывая мясо.
- Шутить изволите? Десять тысяч - это ведь те же пять и пять, что вы предложили этим мальчикам.
- То же, - согласился Фримен, - вернее, те же, но - в одни руки.
Державин отрицательно покачал головой.
- Сколько?
- Пятьдесят, - коротко объявил Державин.
- М-мм. А морда не треснет? - очень по-русски осведомился американец.
- Какое похвальное знание нашей культуры. Не треснет.
- Пятьдесят не пойдет. Много. Двадцать пять.
- Сорок.
Последовала очередная пауза длиной в пару минут, по истечении которых Фримен сказал:
- Тридцать.
Что-то в его голосе заставило Державина тут же согласиться.
- Значит, за тридцать тысяч офицер спецслужбы достанет необходимые сведения?
Державин счел за лучшее промолчать.
Фримен посмотрел на его гладкое, умное лицо и позвал официантку.
Девица лихо вытащила пробку из бутылки, и шампанское, шипя, выстрелило пеной в высокий потолок.
Через сутки Сергей Петрович Теребилов вызвал к себе в кабинет майора Державина. Тот, как всегда, куда-то спешил, но, отложив все дела, тут же четко, по-военному козырнул генералу в его кабинете.
- Юрий Петрович, что там, ну, с этим делом сына? От него самого не могу добиться внятного ответа. Вы прояснили этот вопрос?
Державин внимательно посмотрел в глаза генералу и, чуть понизив голос, произнес:
- Подполковник американской армии в отставке Ларри Фримен вчера вечерним рейсом вылетел на родину. От встречи со мной отказался, выяснив, что я сотрудник Федеральной службы безопасности.
Генералу Теребилову такой ответ не слишком понравился. Теребилов снял очки и положил их во внутренний карман пиджака.
- Как это - "выяснив"?
- Понятия не имею, товарищ генерал. - Державин вздохнул и покосился на кожаный диван в углу. - Может, ваш сын знает?
19
Стас Теребилов, в очередной раз вызвавший неудовольствие своего отца-генерала, разумеется, пожаловался на жизнь приятелю. Вечером после работы друзья заехали выпить пива в бар "Джек Рэббит Слимз". У них был приятель, однокашник по МГУ, когда-то работавший в двух шагах отсюда, в Издательском доме "Коммерсантъ", он-то их и приучил к этому заведению.
- Ты только представь, отец думает, будто это мы с тобой ляпнули американцу, кто такой Державин и где работает!
- Зачем? - удивился Олег.
- Вот и я ему то же самое говорю! Зачем нам самим нужно было себе бизнес ломать?!
- Короче, что ты предлагаешь?
- Надо брать инициативу в свои руки.
- Да у нас же все было в руках, - напомнил Олег. - И что толку?
- Не ной, - прикрикнул Стас. - У меня план. Мы сами нароем компромат на фигурантов для этого Фримена, причем такой, что Державину и не снилось.
- Как же мы это сделаем? - Олег заказал еще по бокалу "гессера".
- Ты Грэма Грина читал? "Наш человек в Гаване" помнишь?
Олег неопределенно мотнул головой, одновременно расплескивая пиво.
- Там английская, или какая-то другая, разведка завербовала человека на Кубе, а он им гнал совершенную дезу. Он радиоприемниками торговал и передавал схемы своих приемников в качестве добытых им секретных материалов.
- Пылесосами.
- Что?
- Пылесосами он торговал, - сказал Олег.
- Какая разница! Главное, заказчик глотал все это за милую душу! Мы тоже так сможем! Такого насочиняем!
- Ты соображаешь, что несешь?!
- Я-то соображаю, я-то как раз соображаю, - зашипел Теребилов-младший, - а вот ты совсем пошевелить извилинами не хочешь. Да мы проведем этого Фримена за милую душу! Мы что, не сможем с тобой собрать информацию об этих людях?!
- Мы разве частные сыщики?
- Мы - больше, мы - юристы! У нас есть список Фримена - пять человек, один из них сейчас в Москве не живет, остается по два на брата. Нам нужно всего-то за ними последить, узнать, куда они ездят, чем занимаются, остальное - сочиним и сфальсифицируем. Я знаю, - авторитетно заявил Стас, - мне отец сто раз рассказывал, как такие вещи делаются.
- Может, лучше привлечь настоящих частных сыщиков? - с сомнением сказал Олег.
- Привлекли тут уже одного, - напомнил Стас. - Хватит, пора самим зарабатывать. А то эти старики-Державины в упор нас не станут ни замечать, ни благословлять.
Первым делом Олег Павлов и Стас Теребилов разыскали своего однокашника, того, что работал некогда в "Коммерсанте", и поинтересовались у него механизмом сбора подобного рода информации, который практикуется у журналистов.
- Это вам не ко мне, ребята, - засмеялся однокашник, писавший на экономические темы, - это вам к Степе Исправникову.
- Исправников… что-то знакомое, - пробормотал Стас.
- Это телеведущий, которого грохнули на днях, - подсказал Олег.
- Во-во, - сказал журналист, - по слухам, он успел подобраться к бывшим руководителям "Межбанка" - Тюрину и Кольцову…
- К кому?! - одновременно закричали приятели.
Тюрин и Кольцов - это ведь были фамилии из списка Фримена. Сами по себе, наверно, не такие уж редкие фамилии, но вот их сочетание наводит на определенные мысли.
- Кольцов - он сейчас кремлевский чиновник, - несколько удивленно пояснил журналист. - А Тюрин, кажется, крупный бизнесмен…
20
На четвертый день Денису порядком надоело следить за Машей Кольцовой, но отступать от своего плана он был не намерен, в конце концов четыре дня - не срок для качественной проверки с помощью всего-навсего наружного наблюдения. Денис рассказал об этом Филе и попросил его подменить. Филя был, конечно, болтун, но болтун в хорошем смысле слова, а отнюдь не находка для шпиона. Филя согласился следить за девчонкой, но поставил единственное условие: для слежки Денис даст ему свой джип. Денису этого, конечно, не хотелось, и он привел убийственный, с его точки зрения, аргумент: а вдруг машина примелькалась, ее как раз пора уже сменить. На что Филя, в свойственной ему шапкозакидательской манере, пообещал покрасить джип из темно-синего в темно-зеленый цвет (вариант, который они давно обсуждали) у приятеля в халявном автосервисе. И Денис не устоял.
Впрочем, на седьмые сутки наблюдения за Машей Денис отобрал у Фили джип: хорошего понемножку, тем более что частенько по вечерам звонил дядя и просил его куда-нибудь отвезти, его служебную машину в Москве знали слишком хорошо, и Вячеслав Иванович не упускал случая пересесть к племяннику. И Филя был вынужден вернуться в свои многострадальные "Жигули".
21
Олег со Стасом попросили своего шефа передать Фримену, что хотят встретиться с ним и что у них для него есть эксклюзивные материалы. Это было чистым блефом. Они выкачали из Интернета все упоминания в прессе о Кольцове и Тюрине и попытались как-то связать их между собой. К удивлению Олега, вышло недурно, по крайней мере, особенно в той части, которая касалась середины девяностых годов, когда и Тюрин, и Кольцов работали в "Межбанке", какой-то товарный вид получился. От "Межбанка" сохранились остатки корпоративного сайта с ограниченным доступом. За полсотни баксов знакомый программист преодолел эту преграду и выгреб оттуда все, что было: внутренние бюллетени шестилетней давности и прочую дребедень. На вкус Олега, это выглядело как связка пожелтевших страниц в туалете.
Фримен приехал в офис "Лондон Чане пандер" точно к назначенному времени, педант хренов. Это Олегу совсем не понравилось, еще будет требовать такого же безукоризненного выполнения тех эфемерных обещаний, которые они приготовились ему дать. Фримен бегло просмотрел предоставленные ему материалы, поблагодарил, но брать их не стал.
Олегу говорить не пришлось. Переговоры вел Стас. Он сказал коротко и внятно:
- Мистер Фримен, это, конечно, мелочи, но помимо того, что мы уже для вас сделали - свели с нужными людьми, мы могли бы предоставить вам еще одну услугу - некоторые любопытные сведения о жизни интересующих вас людей.
- Например?
- Например, Валентина Кольцова.
- Что именно? Если я скажу, что именно, это и будет теми самыми сведениями, которые мы хотим вам предложить, - заметил Стас. Почему не поблефовать, подумал он, что я теряю, в конце концов?
"Хорошо блефовать, - подумал Олег, - когда у тебя папа - генерал ФСБ".
Фримен молчал несколько минут, потом сказал, глядя в потолок:
- Насколько я понимаю, джентльмены, вы хотите поиграть в шпионов. Запретить вам это опасное занятие я не могу, тем более… тем более что могу извлечь из него выгоду. Итак, вы добываете мне информацию о сегодняшней жизни Кольцова, я готов нанять вас для этого. Узнайте, где он бывает, с кем встречается, главным образом - все, что не укладывается в рамки образа кремлевского чиновника. Членов его семьи это тоже касается.
- А… - сказал Стас.
- Об оплате поговорим позже, - улыбнулся Фримен краем рта, - скажем так, она будет сдельной.
Он поднялся и вышел из офиса.
- Отлично, - сказал воодушевленный Стас, - просто отлично! Нет, ты видел, как мы с ним это провернули, а?
Олег молчал.
- С чего начнем? - Стас продолжал диалог за двоих.