Я толкнула калитку, вышла на дорогу и побрела в сторону Шурикова дома. Дождь наконец закончился, но в любую минуту мог хлынуть снова. Так уже бывало не раз за сегодняшнюю ночь.
– Постой! – Игорь бросился за мной вдогонку, но я даже не посмотрела в его сторону. Я шла, как в бреду, прижимая к груди пистолет.
– Да постой же ты, Рита! – Игорь преградил мне дорогу и слегка встряхнул меня за плечи.
– Что тебе надо? – спросила я.
– Нет, ты и в самом деле чокнутая! Сначала спасаешь мне жизнь, а потом спрашиваешь, что мне надо. Во-первых, я бы хотел забрать у тебя пистолет, потому что в любую минуту тебя могут увидеть. Представь себе картинку: идет молодая, красивая девушка в обнимку с "береттой". Зачем тебе лишние неприятности? Во-вторых, я собираюсь тебе помочь. Ведь я теперь твой должник.
Совершенно безропотно я протянула Игорю пистолет. Игорь сунул его в карман и нежно обнял меня за плечи.
– Послушай, а ты отчаянная. Я еще никогда не видел такой смелой девчонки. Вон каких здоровенных мужиков напугала.
– А что их пугать? С пистолетом напугать каждый может.
– А где же ты так стрелять научилась?
– Как?
– Ну так. Пули ведь совсем рядом пролетали… Ты могла попасть в Толика.
– Но ведь не попала.
– Случайность, наверное.
– А вот и не случайно. Я же рассчитывала расстояние. А стрелять я и не училась. Я сегодня впервые в жизни пистолет в руках держала.
– Вот уж не похоже… Ты ведь собственной жизнью рисковала. Можно сказать, грудью встала на мою защиту…
Игорь наклонился к моему уху и прошептал:
– Скажи правду. Неужели ты и в самом деле так любишь меня?
– Что?! – возмутилась я.
– Ты так любишь меня, что позабыла обо всем на свете?
Я покраснела как вареный рак и отпрянула от Игоря.
– Скажешь тоже! Возомнил себе черт-те что!
– Ничего я не возомнил. Грудью вставать на защиту человека можно только в том случае, если ты его любишь, и любишь по-настоящему.
– Ерунда!
– А вот и не ерунда. Тебе, наверное, ресторанная подсобка теперь по ночам снится?
Я оттолкнула Игоря и, убыстряя шаги, пошла по дороге.
– Придурок, ну и придурок, – бормотала я себе под нос, смахивая несуществующие слезинки.
Игорь молча поплелся за мной, как тянутся собаки за хозяевами, стараясь не отставать.
В глубине души я испытывала к нему теплые чувства, но назвать их любовью… Не знаю, не знаю… "Любовь – кольцо, а у кольца начала нет и нет конца… Та-ри-та-ти-та-ри-та-та…" Подруг у меня немного, и почти все они замужем. Первый муж – по "залету", второй – по расчету, третий – по инерции: спокойнее им, видите ли, с мужем.
"У Катьки муж есть, а у меня нет – обидно, блин!"
– Вот вам и вся любовь… Самые стойкие "ради детей" такое терпят! И пьянство, давно уже превратившееся в болезнь, и измены бесконечные, и побои каждодневные, и прилюдное унижение, что для меня, например, хуже смерти. Кстати, дурной пример заразителен. Девочки будут копировать мать, мальчики – отца. Захватывающий триллер под названием "Семейная жизнь", увы, конца не имеет. Так стоит ли вообще шарманку заводить?
Стоит… Стоит, конечно… Любая женщина мечтает выйти замуж, даже самая убежденная феминистка, а я к таковым не отношусь. Я никогда не страдала от недостатка мужского внимания. Но единственного так и не встретила. Хотя… Однажды я действительно без памяти влюбилась. Стихи, помнится, писала, идиотка. "Город, сотканный из грусти, домом для нас стал…" Ах, как лирично, ах, как мелодраматично! Мне тогда восемнадцать лет было – девочка совсем. Засыпала – думала о нем, просыпалась – думала о нем. "Мой милый, мой ненаглядный, мой единственный…" А у единственного оказалась жена в положении. И ребенок грудной. Я тогда с горя таблеток наглоталась. Хорошо – откачали. Девчонки с работы вовремя заскочили навестить. С тех пор я зареклась воспринимать мужиков всерьез. Да и научилась многому.
К счастью. А может, и на беду.
– Рита, постой! Ну сколько можно дуться!
Я вздрогнула и вернулась в реальность.
– Я уже давно не в том возрасте, чтобы дуться.
Игорь взял меня за руку, заставив замедлить шаг.
– Прости, Рита, я был груб с тобой. В конце концов, ты спасла мне жизнь, а я себя веду, как последний подонок. Спасибо тебе, дорогая.
– За что?
– За то, что ты таки заставила их уехать.
– Да пожалуйста. В следующий раз выбирай себе друзей потщательнее. Жизнь одна, и ее нужно ценить.
– Да никакие они мне не друзья. Так, бывшие однокурсники…
– Хорошие у тебя однокурсники, ничего не скажешь. Уж больно завистливые. А из зависти такое можно сотворить…
– А, ерунда! Я, видишь ли, с детства привык, что мне завидуют. Это сейчас появились частные школы, где дети богатых родителей имеют возможность учиться отдельно от основной массы. В классе человек пять, не больше, преподаватели – сплошь кандидаты наук, бдительные охранники… В наше время ничего подобного не было. Учился я в обыкновенной школе. Правда, обедал в ресторане на зависть одноклассникам. Да и в школу меня привозили на папиной служебной машине. Забирали тоже на ней.
А затем я в институт поступил, где все повторилось.
– Получается, что ты из элитной семьи?
– Да, если можно так выразиться.
– Твой папа большой начальник?
– Мой папа человек влиятельный!
– Понятно… Выходит, из-за него ты испытываешь определенные неудобства в жизни.
– И удобства тоже, – усмехнулся Игорь.
Мы и сами не заметили, как подошли к дому Игоря. Во дворе по-прежнему играла громкая музыка. Танцующих пар поубавилось, но было еще довольно много.
– Может, зайдем поедим шашлыка? – Игорь не выпускал мою руку из своей.
– У меня нет аппетита. Правда, от бокала холодного шампанского я не откажусь.
Через пару минут мы уже сидели за пластмассовым столиком, который был вытерт чьей-то заботливой рукой. Игорь ел шашлык, а я медленно потягивала шампанское. В нескольких метрах от нас танцевала крашеная блондинка. Она ревниво поглядывала в нашу сторону, но подойти не решалась.
– Я смотрю, аппетит у тебя будь здоров, – усмехнулась я. – Угроза быть убитым никак на него не повлияла.
– Да уж, на аппетит я никогда не жаловался. – Игорь улыбнулся и закинул в рот большой кусок мяса. – Может, попробуешь? Парная свининка. Папин шашлычник здорово готовит.
– Нет, спасибо, – вежливо отказалась я.
Игорь пожал плечами и продолжил есть.
– Скажи, а ты и в самом деле хочешь мне помочь? – начала я издалека.
– Я же твой должник. Ты помогла мне, я помогу тебе.
– При чем тут это. Так как, ты мне поможешь?
– Помогу. А что я должен делать?
– Я и сама не знаю, как объяснить. Все, что случилось, в голову у меня не укладывается. С Шуриком вроде все ясно. Я не думаю, что он тоже исчез. В конце концов, клумба не тронута. И цветы на месте. А вот с Таней…
Я говорила сумбурно, постоянно сбиваясь и запутываясь все больше. Смущало немного и то, что пришлось довериться малознакомому человеку.
Правда, я чувствовала к Игорю некоторую симпатию, а может быть, и больше… Мне почему-то казалось, что он не подведет, не предаст, не причинит мне боль.
– Пожалуйста, отгони машину Шурика за пределы поселка. Мы должны были сделать это вместе с Татьяной, но так и не сделали, – сказала я. – Желательно создать видимость того, что Шурик вообще не приезжал на дачу. Если не удастся, боюсь, мне крышка. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Игорь положил пустой шампур на тарелку, налил себе полный бокал шампанского и выпил его так, как пьют водку.
– Не совсем.
– Что – не совсем?
– Я не совсем понимаю, о чем ты говоришь.
– А что тут непонятного? – удивилась я. – Если ты не хочешь ехать один, давай поедем вместе. Главное – отогнать машину подальше от поселка. Можно оставить ее в ближайшем лесу. Мало ли что могло случиться с Шуриком по дороге на дачу. Время сейчас страшное, сам знаешь.
– Рита, а где дядя Саша? – вдруг спросил Игорь.
– Шурик, что ли? – не поняла я вопроса.
– Ну да, Шурик. Александр Игоревич Ж. Депутат и мой сосед.
– А разве я тебе не говорила? Я столкнула его с балкона.
Глаза Игоря стали огромными.
– Зачем? – выдохнул он.
– Не знаю, – пожала плечами я. – Он мне надоел.
– Как это?
– Не задавай дурацких вопросов!
– Получается, ты можешь запросто столкнуть с балкона надоевшего любовника?
– Получается так. Послушай, я и сама не знаю, почему я так поступила. Не расспрашивай меня, ладно?
– И что же случилось с дядей Сашей дальше?
– С Шуриком, что ли?
– Ну да, с Шуриком.
– Понимаешь, он умер. Третий этаж все-таки… Высокий. Тем более он не ожидал ничего такого. Может, он еще в полете умер, от разрыва сердца. Все-таки возраст. В таком возрасте лучше по земле ходить. Он же не летчик, в самом деле. Да и парашюта у него не было. Хотя парашют и не раскрылся бы. Низко…
Игорь смотрел на меня так, словно я только что вышла из дурдома. Впрочем, из дурдома таких не выпускают – там их держат пожизненно.
– И где же мертвый дядя Саша?
– Шурик, что ли?
– Ну да, Шурик.
– Я закопала его под сосной. Правда, одна я бы не смогла вырыть такую могилу. Мы копали ее вместе с Татьяной. Она еще там клумбочку разбила. Шурик словно в раю лежит, среди цветов.
– А Татьяна где?
– Вот этого я не знаю. Мы с ней сидели, ужинали, Шурика вспоминали. Затем я пошла спать, а она собралась меня задушить.
– Зачем?
– Вот уж не знаю. Она говорила, что уже давно мечтала о смерти Шурика, потому что его дом деньгами набит. Наверное, она хотела избавиться от меня и сбежать вместе с деньгами. Эта Таня не так проста, какой хотела казаться. Разве у простой домработницы может быть сканер…
– А дальше? – перебил меня Игорь.
– А дальше я тебе рассказывала. Защищаясь, я огрела ее статуэткой. Она умерла у меня на глазах. У нее вся голова была разбита.
– И куда же она подевалась, с разбитой-то головой?
– Не знаю. Может, прихватила деньжата и отправилась в рай… Откуда мы знаем, может, на том свете тоже деньги нужны. Мы же там не были.
Я наконец замолчала. Игорь смотрел на меня в упор, словно пытался убедиться в достоверности моих слов.
– Ну и что ты уставился? – не выдержала я. – Ты мне не веришь?
– Я уж и не знаю, верить тебе или нет. По-моему, у тебя клинический случай.
– Это у тебя клинический случай. Если бы я знала, что ты такой придурок замороженный, то ничего бы тебе не рассказывала!
Я хотела встать, но Игорь схватил меня за руку и посадил на место.
– Ты хоть понимаешь, что ты натворила?
– Пока я вообще ничего не понимаю. Может быть, ты мне объяснишь.
– Ты убила человека!
– Зато я спасла тебя.
– Но это не оправдание. Одно с другим не связано, Маргарита!
Неожиданно строгий тон Игоря вывел меня из себя.
– А ты мне мораль не читай, папенькин сыночек! Читай кому-нибудь другому. Я, может, в тот момент плохо соображала. Ты бы посидел с мое в морозильнике, посмотрела бы я, как бы ты после этого соображал. У меня все мозги отмерзли. А с отмороженными мозгами человек на что угодно способен!
– Это же в каком морозильнике ты сидела?
– В обыкновенном. При ресторане. Меня туда братки посадили. А Шурик выкупил за пятьдесят тысяч долларов. Привез меня на дачу, напоил водкой и сексом заниматься заставил. Вот ты когда-нибудь трахался в замороженном состоянии?
– Н-нет, – растерянно пролепетал Игорь.
– А мне пришлось. Поэтому и финал такой плачевный.
Игорь постучал пальцем по столу и сказал:
– Ты мне тут такого наговорила. Какой-то морозильник, какие-то братки, мертвый дядя Саша, сбежавший труп домработницы со сканером… Почему я должен этому верить?
– Не хочешь – не верь. Это твое право. Короче, ты мне поможешь?
– А что я должен сделать?
– Машину подальше отогнать.
Игорь кивнул, мы пошли к дому Шурика.
Глава 13
Первым делом мы сразу прошлись по всем комнатам. В глубине души я надеялась увидеть лежащую на полу Татьяну, но этого не произошло.
Словно и не было ее в спальне. И никто меня не душил, и я никого не била статуэткой по голове. Хотя била – точно помню.
Через несколько минут мы уже сидели в машине Шурика. Ключ зажигания, как и положено ему, торчал в глазке. Но поворачивать его Игорь не спешил.
– А может, не нужно ее отгонять? – сказал он.
– Как это не нужно?
– Если Татьяна мертва, убийство дяди Саши можно списать на нее. Единственное, что настораживает: а где же ее труп?
– Не знаю. В любом случае лучше уж отогнать машину подальше от дома. Так спокойнее.
– Ну поехали, если спокойнее. – Игорь включил мотор и осторожно, словно опасаясь чего-то, надавил на педаль.
КПП мы миновали без проблем. За пределами дачного поселка я немного расслабилась. Раздражала только лежащая на заднем сиденье пачка сигарет. Эти сигареты принадлежали покойному Шурику. Да и в моем офисе наверняка найдется немало вещей, которые будут напоминать мне о нем. Надо будет поскорее от них отделаться.
Когда до въезда в Москву оставалось всего несколько километров, мы завернули в лес и остановили машину.
– Ну вот и все.
Игорь открыл багажник и достал канистру с бензином. Я смотрела за его действиями как завороженная, не смея произнести ни слова. Облив машину бензином, Игорь зажег спичку, бросил ее на капот, схватил меня за руку и оттащил на приличное расстояние. Затем повалил на землю и накрыл своим телом. В тот момент, когда раздался мощный взрыв, я врезалась лицом в холодную, пахнущую дождем землю и затаила дыхание.
Игорь лежал сверху. Я отчетливо слышала, с какой бешеной скоростью бьется его сердце.
– Игорь, зачем ты так?
– Затем, чтобы версия о возможном убийстве дяди Саши с целью ограбления выглядела правдоподобнее.
Игорь нежно куснул меня за ухо. Я почувствовала, как что-то твердое уперлось мне в ягодицы.
Неужели он пожелал меня даже в такой ситуации?
– Сейчас не время, – жалобно простонала я.
– Извини, сейчас и в самом деле не время. Пора уходить.
На шоссе мы поймали попутную машину и без сил плюхнулись на заднее сиденье.
– Ребята, через десять минут будем в Москве. Куда вас отвезти? – спросил водитель.
Игорь посмотрел мне в глаза и спросил:
– Ты где живешь?
– А зачем тебе? – ответила я.
– Зачем? Девушек принято провожать до подъезда. Разве не так?
Сама не знаю, почему я назвала неправильный адрес. Улица та же, а дом другой – в противоположном конце.
Когда машина остановилась, Игорь взял меня за руку и грустно спросил:
– Я могу подняться к тебе на чашечку кофе?
– Нет. У меня родители очень строгие, – опять соврала я.
– А телефончик дашь?
– Не могу. У нас дом еще не телефонизирован. Видишь, новый совсем.
– Тогда как же мы с тобой встретимся? Неужели мне придется ехать на базар и искать мясную лавку?
– А тебе стыдно?
– Глупости! Мне все равно, кем ты работаешь.
– Вот и ищи, раз все равно.
С этими словами я выскочила из машины, не отказав себе в удовольствии громко хлопнуть дверью – хотелось дать выход эмоциям. Затем зашла в чужой подъезд – благо, домофон не работал, поднялась на второй этаж, где было большое, заляпанное краской окно, и, стоя у подоконника, проводила быстро удаляющийся "жигуленок" глазами. Крохотная белая точка скрылась за поворотом. Ну, кажется, все… На рынке я не работаю, и Игорь меня не найдет. Дача его находится рядом с Шуриковой, но я туда ни ногой: исчезновение депутата – это вам не шутка, товарищи… Да и домработница его пропала… Темное дело… Надо будет потом газеты почитать… А вдруг на след выйдут?
Все может быть, охранники на КПП глазастые, хотя и меняются часто. Ладно, пусть сначала Таньку найдут… Логичнее предположить, что это она виновата… Виновата в чем? Не знаю и знать не хочу! Пусть себе следаки разбираются, они, в конце концов, за это зарплату получают.
Всю дорогу до дома я проревела – хорошо хоть прохожих не было в этот ранний час. Дома я стащила с себя грязную одежду, без всякого удовольствия постояла под душем, натянула на себя теплый махровый халат, легла на диван и отвернулась к стенке.
О Шурике думать не хотелось. Голова была забита Игорем. Тело еще помнило его ласковые прикосновения. Нет, не ласковые. В подсобке он был груб и настойчив. Но мне это даже понравилось. Быстрота и натиск – класс! Ни в какое сравнение не идет с жалкими потугами Шурика изобразить из себя "настоящего мачо". Это ж надо было сначала найти такого любовника, а потом по собственной дурости его потерять… Ну, я Игоря имею в виду. А о Шурике ни слова больше. Неизвестные злоумышленники ограбили его и сожгли джип.
"Джип… джип… джип…" – настойчиво зазвонил телефон. Шурик? – вздрогнула я. Господи, да какой там Шурик! Шурик давно уже мертв. Впрочем, разве давно? Суток еще не прошло… Душа покидает грешную землю на третий день. Иди на девятый?.. Или на сороковой? Или вообще не покидает в случае насильственной смерти? "Когда заплачет, не шутя, здесь златокудрое дитя… Тогда взликует этот дом, и дух уснет, живущий в нем".
Вот еще, буду я о Шурике слезы проливать!
Телефон наконец умолк. Я завозилась на диване, устраиваясь поудобнее. Надо бы выспаться как следует и все забыть. Вот уж не думала, что преждевременная смерть какого-то старикашки выведет меня из себя… Он и так уже на ладан дышал, хотя и хорохорился до последнего дня, герой-любовник. Ну, подтолкнула и подтолкнула… Он умер быстро и, надеюсь, безболезненно. В полете. Как птица. Красивая ему досталась смерть… А Танька виновата сама… Как там говорил незабвенный товарищ Бендер? "Заседание продолжается, господа!" Заседание или жизнь? Для меня-то, конечно, жизнь… Качественная, полная наслаждений жизнь. Другая мне и не нужна вовсе. Только продолжится она без Игоря, жаль…
Провалявшись в полудреме до полудня, я встала, привела себя в порядок и поехала на работу.
Настроение мое, как ни странно, улучшилось. Я даже напевала что-то по дороге. Будто бы и не было ничего.
В моем кабинете все было по-прежнему. Те же бумаги на столе, те же папки с фотографиями… Я села за стол, достала косметичку, поярче накрасила губы, припудрила кончик носа и вызвала секретаршу.
– Как обстоят дела с похоронами Маши Макаровой?
– Все уже состоялось. Мы вас обыскались, думали, вы тоже примете участие.
– Я не смогла, слишком много дел. Кстати, а ты была?
– Да, конечно. И девочки наши ходили.
– А Машин любовник был?
– Он ее гражданский муж.
– Какая разница. Не расписывались, значит, любовник.
– Нет, его не было. Да вы не волнуйтесь, мы на похороны деньги перечислили. Все по высшему разряду прошло.
Я почувствовала нарастающее волнение, но решила скрыть его от секретарши.
– Если я не ошибаюсь, Машиного… мужа звали Алексеем?
– Совершенно верно, – кивнула Катя.
– А почему он не присутствовал на Машиных похоронах?
– Говорят, что с ним произошел несчастный случай. Он лежит в больнице.