Я зашла внутрь и обалдела. Крыша была стеклянной. Над нами и в самом деле сияли звезды в компании с одинокой луной. Марат нажал на кнопку, и крыша открылась, словно люк у автомобиля. Сразу повеяло свежим воздухом, по волосам пробежал легкий ветер.
– Ты такая красивая, – прошептал Марат.
– Обыкновенная.
– Красивая!
– Таких сотни.
– Таких единицы!
Я вновь подняла голову вверх и посмотрела на звезды.
– Это называется пентхаусом?
– Верно.
– Представляю, сколько стоит такая квартира…
– Не дороже, чем твой номер в гостинице. Чего бы ты сейчас хотела больше всего на свете?
– Шампанского.
Марат подошел к холодильнику и открыл дверцу. Верхний отсек, напоминавший большущий шкаф, был забит бутылками "Клико".
– Да у тебя этого добра целая куча! – присвистнула я.
– Я запасливый, – улыбнулся Марат и достал бутылку.
Мы выпили по бокалу и слились в поцелуе.
– А теперь чего бы ты хотела больше всего?
– Тебя, – прошептала я, уткнувшись Марату в плечо.
Он взял меня на руки и понес на кровать…
– Ты особенная, – восхищенно произнес Марат, нежно целуя мое тело.
– Таких сотни, – робко попыталась возразить я ему.
– Таких единицы, – серьезно сказал он.
…Сполна насладившись ласками друг друга, мы уснули. В эту ночь мне ничего не снилось, что бывает редко. Обычно, помимо дневной жизни, для меня существовала и ночная. В ней все было по-другому, не так, как на самом деле. Я вообще не люблю просыпаться. Потому что во сне я независимая, богатая, красивая, сорю деньгами, как мне вздумается, и не заглядываю в кошелек, с ужасом понимая, что мне не дотянуть до следующей зарплаты. Только во сне я могу ходить в длинной норковой шубе, делать дорогие покупки. Только во сне я не знаю, что такое отсутствие денег, только во сне я обедаю в дорогих ресторанах, езжу на дорогой машине. Но в эту ночь я не видела ничего. Может, это было связано с тем, что я была слишком пьяна, а может, и с тем, что рядом со мной был Марат.
…Открыв глаза, я зажмурилась от яркого света. Прямо в лицо светила лампа. Рядом с кроватью стояли мужчины в масках. Их было четверо. Сон моментально слетел. Натянув одеяло до подбородка, я посмотрела на Марата и спросила его дрожащим голосом:
– Что это?
– Сейчас узнаем, – спокойно сказал Марат.
– Собирайся, – произнес один из мужчин и добавил: – И баба твоя пусть собирается.
– Зачем? Кто вы такие? Как вы сюда попали? Что происходит? – закричал Марат.
– Не ори, а то хуже будет. Собирайся, потом все узнаешь.
Плечистый мужчина сдернул с меня одеяло, больно ткнув в бок пистолетом. Взвыв, я вскочила и добежала до стены. Затем подняла с пола свой костюм и принялась одеваться. Руки дрожали, я никак не могла натянуть юбку. Кое-как справившись с застежкой, я спохватилась, что не надела трусики, но в данный момент это было не так важно, и без них можно прекрасно обойтись. Посмотрев на шляпку, я поняла, что надевать ее в такой ситуации, пожалуй, не стоит. Это будет выглядеть смешно. Марат влез в брюки и попытался дотянуться до сотового телефона, за что получил хороший удар по шее.
– Сумки, бумажники, телефоны не трогать. Ничего с собой не брать, – произнес один из налетчиков.
– Девушку-то отпустите. Она тут ни при чем, – сказал Марат взволнованным голосом.
– Девка поедет с тобой. Разговор окончен, – жестко отрубил мужчина.
– Можно я возьму свою сумочку, – произнесла я жалобным голосом.
– Я же сказал: вещи и телефоны оставить в квартире, накинуть на себя одежду – и к выходу!
– Марат, что происходит? – спросила я со слезами на глазах.
Марат растерянно пожал плечами и тихо произнес:
– По всей вероятности, это какая-то ошибка.
Меня толкнули к выходу, при этом я сильно ударилась бедром о дверную ручку. Потерев ушибленное бедро, я повернулась к своим обидчикам и зло прошипела:
– Поосторожнее, иначе у вас будут неприятности. Вы еще не знаете, с кем имеете дело. Не надо меня толкать, я и так понятливая.
Мы с Маратом направились к лифту. Наши обидчики не отступали ни на шаг.
– Чертовщина какая-то, – бубнил себе под нос Марат, крепко сжимая мою руку.
Я поглаживала бедро и думала об оставленной сумочке. Как-никак, а там осталась карточка гостя – документ все-таки. Кроме того, в сумочке лежал радиотелефон – единственная связь с Григоричем. В голову пришла бредовая мысль о том, что за мной должен следить лысый. Если он где-то рядом, то обязательно увидит, что у меня неприятности. Выйдя из подъезда, я оглянулась по сторонам и печально вздохнула. Машины лысого нигде не было видно. Меня успокаивало только то, что лысый мог где-то спрятаться и наблюдать за всем этим безобразием со стороны. В эти минуты он представлялся мне если не богом, то самым лучшим другом. Я думала о нем с таким трепетом и надеждой, что сам бы он ни за что не поверил в искренность моих чувств, но я и в самом деле ждала от него помощи.
– Ты только не переживай, все образуется. Это глупая и нелепая ошибка, – шептал Марат.
– Лучше бы мы поехали в мою гостиницу. Спали бы спокойно, и голова ни о чем не болела.
Нас посадили в лимузин и плотно завязали глаза. Я воспряла духом. Тугая повязка на глазах говорила о том, что нас хотят оставить в живых. В машине я не видела Марата, но чувствовала его жесткое тяжелое дыхание и знала, что он рядом. Марат по-прежнему сжимал мою руку, изредка перебирая мои пальцы. Это придавало мне силы и внушало оптимизм.
Не знаю, сколько мы ехали, но мне показалось – целую вечность. Когда машина наконец остановилась, нас вытолкали из нее и завели в помещение. Я держалась за Марата и старалась не упасть. Спустившись по лестнице, мы попали в комнату с каким-то сырым и спертым воздухом. Еще через пару минут нам сняли повязки. Как только незваные гости ушли, закрыв за собой дверь, я постаралась осмотреться, но сделать это оказалось очень тяжело. В помещении не было ни света, ни окон. По всей вероятности, это был подвал. Постепенно глаза стали привыкать к темноте, и я начала различать неясные контуры. Мокрые заплесневелые стены с множеством трещин, низкий сырой потолок… Просто камера пыток какая-то!
– Тут, наверное, крысы есть, – прошептала я в отчаянии.
– Может быть.
– Почему ты так спокойно об этом говоришь?
– Потому что крысы – это сущая ерунда по сравнению с тем, что с нами может случиться.
– Ничего себе ерунда! А я вот больше боюсь крыс, чем этих людей в масках.
– Глупая! Крысы тебе ничего не сделают, а вот эти ублюдки – да.
– Не скажи. Крысы в любой момент могут броситься и откусить полноги.
Неожиданно в правом углу, там, где было накидано немного сена, что-то зашевелилось и запищало. Я закричала и бросилась к Марату. Он прижал меня к себе и рассмеялся.
– Да не бойся ты! Это мыши.
– Не мыши, а крысы. Когда эти сволочи нас отсюда выпустят?
– Думаю, что скоро. Я за тебя переживаю. Мне очень жаль, что ты из-за меня попала в такую ситуацию. Ты, наверное, уже жалеешь, что вообще со мной связалась.
– Как я могу жалеть, если в моем номере стоит такой роскошный букет цветов. Мне никто не дарил таких цветов.
– А муж?
– Тоже.
– Что же у тебя за муж такой? Вроде бы крупный бизнесмен, а не может подарить своей любимой жене букет роз?
– Зато он снимает мне дорогие номера в гостинице.
– Тоже верно.
Марат прижал меня к себе и стал крепко целовать. Затем он сунул руку под юбку и улыбнулся.
– Ты без трусов?
– Как видишь.
– А почему?
– Ты что, издеваешься? Разве в той ситуации мне было до трусов! Я их просто не нашла.
– Тебе без них идет намного больше.
– Даже в такой момент у тебя не пропало чувство юмора?
– Нет. Ты удивительная и замечательная девушка. Мне очень жаль, что ты замужем.
– А что было бы, если бы я была свободна?
– Я думаю, что между нами могли бы завязаться более длительные отношения.
– А если бы я была обычной бедной танцовщицей, приехавшей за границу на заработки?
– Слава богу, что ты не обычная бедная танцовщица, приехавшая за границу на заработки, – прошептал Марат. Ласки его становились все более смелыми. Я задрожала и оттолкнула его от себя.
– Ты что?
– Сейчас не время. Давай лучше подумаем, как отсюда выбраться. Марат, пораскинь мозгами, кто мог нас сюда привезти?
– Да кто угодно.
– Как это?
– Ирина, я занимаюсь черным бизнесом и вхожу в криминальную структуру. У меня очень много недоброжелателей.
– Тебя уже похищали раньше?
– Нет. Впервые.
– Ну, у тебя хоть какие-то соображения по этому поводу есть?
– Пока никаких.
– Послушай! – разозлилась я. – Почему ты такой аморфный? В твоих глазах читается безразличие! Тебе не кажется, что ты несешь за меня ответственность, – ведь это ты меня втянул, ты и вытягивай!
– Я знаю, о чем ты сейчас больше всего беспокоишься.
– О чем?
– Ты боишься, что твой супруг приедет и не найдет тебя в гостинице, и тогда твоя семейная жизнь будет под большим вопросом!
– Ну, допустим, а тебе-то что?
– Так запомни на будущее, чтобы твоя жизнь протекала без изменений: никогда не изменяй мужу. Все вы, бабы, одинаковые!
– Хам!
– От такой же слышу!
– Да пошел ты!
Я отошла в самый дальний угол и села на корточки. Марат остался на прежнем месте, похоже, ему хотелось выговориться.
– За мужа она переживает. Привыкла жить без проблем, как у бога за пазухой. Столкнулась с первой в жизни неприятностью – и сразу истерика. Спустись с небес, дорогая, то, что ты сегодня увидела, это и есть реальная жизнь!
– Живи сам такой скотской жизнью, – буркнула я, доставая из кармана пачку сигарет и зажигалку.
– У тебя есть курить? Здорово, – обрадовался Марат. – А у меня карманы прошмонали, все вытащили: и сигареты, и пистолет. Угостишь?
– Перебьешься, – сурово произнесла я и жадно закурила сигарету. Нервы заметно сдали, руки дрожали, пепел постоянно падал не на пол, а на юбку.
– А если отберу силой!
– Попробуй, – усмехнулась я и стала ждать худшего.
К счастью, Марат не сдвинулся с места и сел на пол.
– Костюм испачкаешь, – съязвила я.
– К черту костюм!
– Пол холодный – заработаешь простатит.
– Ну и что?
– Лечиться придется.
– Вылечусь. А ты что это вдруг такая заботливая стала?
– Я всегда жалела мужчин-импотентов.
– А у тебя, случаем, муж не импотент?
– Импотент.
– Тогда понятно, почему ты ложишься под первого встречного.
– Что ты сказал?
– Что слышала.
– Ненавижу!
– Говорят, что от ненависти до любви один шаг.
– Врут. Если человека ненавидишь, то никогда не сможешь его полюбить. Да и вообще, разве тебя можно полюбить?
– А почему бы и нет?
– Во-первых, ты не в моем вкусе.
– А какие в твоем вкусе?
– Крупные.
– А я что, по-твоему, мелкий, что ли?
– Ты не мелкий, но и не крупный. Бывают и покрупнее.
– А во-вторых?
– А во-вторых, ты сутенер хренов, вот ты кто!
– Поосторожнее со словами, – зло произнес Марат.
Я поняла, что могу перегнуть палку и получить за это по голове. Поэтому предпочла замолчать. Докурив сигарету, я выкинула окурок. Буквально через минуту запахло дымом. Окурок попал в сено, и оно загорелось. Огонь становился все больше. Марат подскочил, откинул меня в сторону и, сняв пиджак, принялся тушить огонь. Как только огонь потух, я посмотрела на Марата и ужаснулась. Он был весь в саже, словно негр, с уставшим и измученным лицом.
– Ты что, не видела, что сено горит?
– Видела…
– А почему с места не двигалась?
– Я люблю смотреть на огонь.
– Ты что, дура? Тебя в детстве случайно не роняли? Ты же могла сгореть!
– А может, мне жить не хочется!
– Захочется.
Марат подошел ко мне и поцеловал.
– Прости.
– Ты был груб.
– Ты тоже остра на язычок. Ну, прости, ты меня сама вывела. Мы должны в такой ситуации держаться вместе, а ты вздумала устраивать скандалы.
– Так и скажи, что курить хочешь, – засмеялась я.
– Хочу.
Мы поцеловались, а потом я протянула Марату сигарету. Он жадно закурил и вдруг засмеялся.
– Ты что? – удивилась я.
– Ты, Золушка, сажей вся перемазалась!
– Боже мой, на кого я похожа! – воскликнула я, с тоской посмотрев на некогда белый воротничок. – Это ты меня испачкал.
– Прости, но мне кажется, что сейчас нет разницы, как мы выглядим.
– Я должна всегда хорошо выглядеть!
Перед глазами опять возник мой спаситель, и я разозлилась на него еще больше. Идиот! Это все из-за него! Он бросил меня и не захотел помочь! Все мои неприятности только из-за него! Я же предлагала ему сбежать. Если когда-нибудь его еще встречу, то даже не поздороваюсь!
Неожиданно дверь открылась, и в подвале зажегся свет. Я закрыла глаза и сжалась в комочек.
– Что это у вас тут паленым пахнет? – услышала я грубый мужской голос.
– У нас случился пожар, – робко произнесла я, осматриваясь вокруг. Господи, лучше бы света не было, я бы тогда не знала, в какой дыре мы сидим. Неподалеку от меня лежала парочка дохлых крыс. Это привело меня в состояние шока. Я закричала и отбежала подальше.
– Ты что орешь? – спросил стоящий на пороге мужик.
– Крысы!
– Так они же дохлые.
– Тут есть и живые. Я сама слышала. Сколько нам тут сидеть? Когда вы нас выпустите?
– Это зависит от твоего напарника.
– Что он должен сделать?
– Посмотрим, как он будет отвечать на наши вопросы. Если сделает все как положено, то сразу вернетесь обратно. А если начнет хитрить, то может случиться и так, что вас придется похоронить.
Я выпучила глаза и перевела взгляд на Марата. Марат выглядел изможденным. От его некогда накрахмаленной белоснежной рубашки осталось одно название. Я посмотрела на свой пиджак и ужаснулась. Края пиджака обгорели, сама я была в саже – и в самом деле замарашка какая-то!
Минуты через две в подвал зашел второй мужик и поставил стул. Затем посмотрел на нас и спросил:
– Что у них тут случилось?
– Пожар, – ответил первый.
– А откуда у них спички?
– Наверное, у бабы были, потому что у Марата я все из карманов вытащил.
– А почему никто у телки карманы не прошмонал?
– Вот этого я не знаю.
– Серьезнее надо быть в следующий раз. – Мужик подошел ко мне и требовательно протянул руку:
– Выкладывай все, что в карманах.
Я послушно вытащила зажигалку и сигареты.
– Еще.
– Больше ничего нет.
Мужик похлопал меня по карманам и отошел в сторону. Дверь вновь распахнулась, и в подвал спустился шкафоподобный мордоворот. Успокаивало только то, что одет он был в дорогой костюм серого цвета. Обычно в таких костюмах ходят коммерсанты. Вот жизнь пошла! Сразу не разберешься, кто перед тобой стоит. Одет, как коммерс, а морда криминальная. Получается как в песне: догадайся сам. Хотя, если разобраться, коммерсы по своей сути ничем от бандитов не отличаются, разве что только гонора поменьше. Но это я так – отвлеклась.
Мордоворот сел на приготовленный ему стул, достал дорогую сигару и смачно закурил.
– Привет, Марат.
– Привет, Рустам.
– Не ожидал такой встречи?
– Не ожидал.
– А мне казалось, ты приготовился к тому, что к тебе в любой момент могут прийти мои люди.
– Предупреждать все-таки надо.
– Я тебя уже полгода предупреждаю, а результата никакого нет.
– Можно было и не устраивать этот маскарад, а по-хорошему поговорить.
– Между прочим, этот маскарад, как ты его называешь, может стоить тебе жизни.
– Но ведь ты представляешь, что тебе за это будет.
– Представляю.
– Ты хорошо представляешь?
– Довольно ясно. Но ты сам лишил меня права выбора.
Устав слушать их перепалку, я повернулась к Марату:
– Марат, оказывается, ты его знаешь.
– Знаю, – буркнул Марат.
– Ну, так скажи ему, чтобы он нас отсюда выпустил. Мы и без того здесь уже дерьма нахватались. Дышим вонючей сыростью, с крысами сидим. В туалет сходить негде!
– Помолчи, – сурово произнес Марат. – Видишь, я разговариваю. И вообще: не имей привычки меня перебивать.
– С какой это стати я должна молчать! Вы тут свои отношения выясняете, а я должна страдать! Я ни у кого ничего не брала. Меня полгода никто ни о чем не спрашивал и не предупреждал. Почему я должна тут сидеть?
– Сейчас я поговорю, и нас выпустят.
– Ты уверен? Я тут уже слышала реплику про маскарад, который может стоить тебе жизни! Тебя грохнут, а я под раздачу попаду!
– Что ты сейчас хочешь?
– Я хочу, чтобы меня выпустили.
– Ты хочешь уйти без меня?
– Конечно, твои дела – ты и разбирайся, а у меня своих дел по горло.
– Да какие у тебя могут быть дела! Все равно задницу целый день в гостинице паришь!
– Да что ты вообще про меня знаешь! У меня проблем столько, что тебе и не снилось!
– Надо же, какая ты у нас занятая!
Мордоворот, удивленно смотревший на нас, не выдержал:
– Послушайте, вам не кажется, что вы тут не одни? Для выяснения отношений я отведу вам другое время.
– Мы уже давно все выяснили, – пробурчала я, зло посмотрев на Марата.
Рустам усмехнулся и спросил:
– Марат, что за телка такая строптивая? Я еще не видел, чтобы телки с тобой так разговаривали. Это проститутка?
– Нет, замужняя. Супруг у нее шишка на ровном месте, а вот сама она на голову слаба.
– Я так и подумал. Ее, наверное, роняли в детстве.
– Главное, чтобы у тебя голова была на месте, – пригрозила я Рустаму.
Рустам побагровел и посмотрел на Марата.
– Скажи своей телке, чтобы она язык прикусила. Ты меня знаешь – я могу ее так отделать, что никто не узнает!
– Это не моя телка, – ответил Марат.
Я расширила глаза от удивления:
– Чья же, если не твоя?
– Не знаю, – ответил Марат, – но не моя, это точно.
– Не ты ли сегодня всю ночь шептал мне на ухо, как тебе хорошо и как жаль, что я замужем?
– Это было в момент сексуального порыва. Это не в счет.
– Ты хочешь сказать, что все наши отношения в постели не в счет? Все это было несерьезно?
– Конечно, нет.
– Тогда что же это было?
– Подумаешь, просто перепихнулись, и все.
– Ах ты, скотина!
– От такой же слышу.
– Я думала, что ты хоть чуть-чуть меня любишь.
– Ты неправильно думала.
– Скотина! Сутенер ты хренов!
– Прекратите! – заорал Рустам. – Немедленно прекратите! Вы не одни. Просидели вдвоем почти три часа и не смогли выяснить отношения! А ты, милая, заткнись!
Я заткнулась и стала отряхивать свой костюм. Боль и унижение захлестнули меня. Хотелось огреть Марата по голове чем-нибудь тяжелым.
– Марат, я хочу получить свои деньги обратно, – спокойно сказал Рустам.