– У меня сейчас нет.
– Я слышу это ровно полгода.
– Рустам, я же тебе сказал: как будут, сразу же отдам. Ты же меня знаешь.
– Знать-то я тебя знаю, только денег своих не вижу. Полгода назад я дал тебе сто тысяч баксов на пару недель и до сих пор не могу получить их обратно.
– Рустам, но в жизни всякое случается, вот и у меня возникли определенные трудности. Нужно еще немного подождать.
– Сколько?
– Пару недель.
– Хорошо. Я подожду, только ты все это время просидишь здесь, в этом подвале.
– Ты с ума сошел!
– Я не сошел. Я просто хочу получить свои деньги обратно.
– Как же ты их получишь, если я буду сидеть здесь? Деньги же сами с неба не упадут. Их надо найти, а кроме меня, этого никто не сможет сделать.
– Хорошо, тогда в этом подвале будет сидеть твоя телка.
– Вот это другой разговор, – обрадовался Марат.
– Вы что, совсем спятили! Я тут сидеть не буду! Ну и подонок ты, Марат! Таких придурков еще поискать надо!
Рустам внимательно посмотрел на Марата и ехидно улыбнулся:
– Телка твоя больно нагло себя ведет, а ты терпишь. Что-то я раньше за тобой такого не замечал. Сейчас я проверю, дорога она тебе или нет. Я хочу знать точно, вернешься ты за ней или нет, если я тебя отпущу, а то, может, ты уйдешь с концами. Мне останется ее только грохнуть. Мы с тобой друзья, а с друзьями делятся не только женами. Она же тебе не жена. Вспомни, сколько раз мы с тобой в бане вместе парились, сколько проституток перетрахали. Так поделись со мной и этой телкой.
Рустам встал со стула и подошел ко мне.
– Ну что, девочка, тебе придется развлечь меня и моих ребят. Тогда мы подружимся.
Я вжалась в стену и с ужасом посмотрела на Марата.
– Марат, неужели ты этого придурка ко мне подпустишь?
Марат сидел с безразличным видом и старался не смотреть в мою сторону. Рустам размахнулся и с силой ударил меня по уху.
– Это тебе за придурка, – сказал он и начал расстегивать штаны.
Закружилась голова, в глазах потемнело. Я дотронулась до уха. Рука тут же испачкалась в крови.
– Ты мне разбил ухо, – прошептала я.
– В следующий раз я разобью тебе не только ухо, но и еще что-нибудь. Ты у меня кровью харкать будешь, тварь!
Я снова посмотрела на Марата, но он сидел без движений.
– Марат, а ты сволочь порядочная!
Рустам подошел ко мне и взял за подбородок. Я вывернула голову и сильно укусила его за руку. Он заорал, отскочил и стал трясти рукой.
– Ну, сука, держись!
Ко мне тут же подскочили до сего момента скучавшие рядом с дверью мужики и принялись рвать юбку и пиджак.
Я громко кричала и брыкалась, одновременно пытаясь уклониться от ударов.
– Рустам, скажи им, чтобы прекратили! – попросил Марат и подошел ко мне.
Мужики отпустили меня и вопросительно посмотрели на Рустама.
– Оставьте ее, – сказал он.
Стукнув меня последний раз, мужики отошли к двери. Я громко заревела и стала осматривать свою разорванную одежду. Из пиджака торчала грудь, хотя пиджаком эти лохмотья назвать было трудно, от юбки ничего не осталось, по всему телу были ссадины и сочилась кровь. Я подползла к стене и села, поджав ноги к груди, чтобы не было видно моего голого тела. В этот момент больше всего на свете мне хотелось вернуться на родину, какой бы жестокой она ни была. По крайней мере, там у меня был паспорт, какие-то права и не было этих страшных мужиков. Григорич уже, наверное, звонит черт знает сколько и не может дозвониться. Подумает, что я сбежала, и убьет Натку. От этих мыслей мне стало совсем худо, и я заревела еще громче. Мне стало так жалко себя. Ведь я молодая и красивая, окончила хореографическую школу, а потом хореографическое училище с красным дипломом. Талантливая, подающая надежды балерина, а сижу в такой дыре без денег, документов, да и вообще в чужой стране. Не знаю даже английского языка. Мне бы танцевать в "Лебедином озере" и не морочить себе голову, но что сделаешь, уж если я такой уродилась. Правильно говорят, что в семье не без урода. Ну не могу я танцевать за жалкую зарплату, хоть убейте меня. Чтобы хорошо танцевать, нужно хорошо материально подпитываться, иначе танец будет просто не в кайф.
– Прекрати истерику, – ледяным голосом произнес Марат.
Но я словно и не слышала его, заревев еще громче.
– Прекрати, я сказал.
Наконец я замолчала и только изредка продолжала всхлипывать. Рустам, достав носовой платок, перевязал рану на руке. Затем посмотрел на Марата и спросил:
– Марат, в чем дело? Тебе эта телка дорога?
– Нет.
– Тогда в чем дело?
– Насчет этой телки у меня совсем другие планы. Я придумал одно дельце, и довольно выгодное. Телку трогать не надо, а то нам с этого дельца ничего не выгорит.
– Каково дельце? – заинтересовался Рустам.
– Это телка не простая, а золотая. У нее муж крупный бизнесмен. Бабок у него немерено. Она живет в шикарном отеле напротив русского ресторана. Сам знаешь, что это за отель. Какая-нибудь шелупень там не останавливается. Эта телка снимает номер за три штуки баксов в сутки. Ее муж улетел на несколько дней в Пусан по поводу какой-то важной сделки, но со дня на день должен вернуться. Ты улавливаешь, на что я намекаю?
– Улавливаю.
– Муж не знает, куда девать лишние бабки, и очень сильно любит свою красавицу жену. Как ты думаешь, он на нас обидится, если мы у него попросим немного денег?
– Думаю, что нет.
– И я так думаю. Если он желает видеть свою ненаглядную целой и невредимой, пусть заплатит и забирает ее обратно.
– А что эта телка делала в твоей постели?
– Глупый вопрос! Трахалась, конечно.
– Ну даешь! Ты всегда был большой оригинал. А где ты ее подцепил?
– Я ее снял в ресторане. Обедали за соседними столиками. Ты же знаешь этих богатых замужних баб. Как только их мужья уезжают, они ищут, на какой бы кол залезть.
– Что же ты сразу не сказал, что с такой золотой курицей познакомился, – засмеялся Рустам.
– Да я хотел ее для себя оставить, но теперь вижу – придется с тобой поделиться. Я, когда с ней познакомился, сразу понял, что ее муженька можно хорошо потрясти. Думаю, потрахаю, затем спрячу и буду мужу диктовать условия. Ты зря ей ухо разбил, теперь этот коммерс может ничего не дать.
– Даст, куда денется! Эти лохи за своих проституток-жен могут любые бабки отвалить. Сколько мы с него потребуем?
– Двести тысяч баксов, – произнес Марат. – Как раз сотня твоя. Я возвращаю тебе долг.
– Нет, так не пойдет.
– Почему?
– Давай больше, чтобы обидно не было. Не каждый же день можно такую золотую курицу найти. Сотка – это долг, но ведь я еще хочу в наваре остаться.
– Рустам, с каких это пор ты стал рассуждать как коммерсант?
– С тех пор, как ты меня на сотку баксов нагрел. Давай триста, чтобы никому не было обидно. Сто пятьдесят твои, и сто пятьдесят мои. Согласен?
– По рукам. Думаю, что сумма для него реальная.
– Так, а как нам теперь с ее мужем связаться?
– Будет ему звонить, чтобы срочно вылетал, – засмеялся Марат и посмотрел в мою сторону.
От услышанного меня затрясло, я была готова провалиться сквозь землю. Господи, какой ужас! Вот это я попала! Ну за что мне выпали такие испытания? Я посмотрела на Марата глазами, полными слез, и в сердцах произнесла:
– Какая же ты сволочь! Я даже представить не могла, какая ты сволочь!
Марат весело рассмеялся:
– В следующий раз будешь умнее! Захочешь под кого-нибудь лечь – сто раз все перепроверишь, чтобы заранее знать, с кем имеешь дело. Это я так – даю тебе житейский совет на будущее.
– Господи, какая же ты сволочь! Гад ползучий! Вымогатель хренов! – меня трясло от злости.
– Уже поздно что-то менять. Твой муженек заплатит нам по полной программе.
– Ненавижу!
– Мне плевать на твои чувства!
Рустам с усмешкой посмотрел на меня, а затем перевел взгляд на Марата:
– Послушай, Марат, может, я ее все-таки трахну, а то как-то не по-товарищески получается. Ты ее трахал, а я нет.
– Разница в том, что я был с ней крайне любезен, поэтому она мне дала сама. С тобой по желанию не получится, только все руки искусает. Оставь ее – что, у нас шалав мало? С этой только сажей перемажешься. Да и скажу тебе по секрету: когда я ее трахал, то сразу понял – ничего в ней особенного нет. Даже не возбудился толком.
– Не ври, – не выдержала я. – Стонал так, что я чуть не оглохла.
– Послушай, подруга, да ты слишком высокого мнения о себе, – засмеялся Марат. – Ты даже и представить себе не могла, что я трахал тебя, богатую суку, через силу, потому что знал, что с тебя можно кое-что поиметь.
– Да пошел ты! А туфли тогда за триста баксов зачем купил?
– Я что, дурак – за просто так тратиться? Я ведь прекрасно знал, что твой супруг вернет мне эти баксы с лихвой.
– Дерьмо!
– Ты не лучше!
– Ну, хватит, – перебил нас Рустам. – Хватит, а то это может продолжаться до бесконечности. Ох, и противная баба. Представляю, как она своего муженька пилит. Мне уже и трахать ее не хочется. Марат, пойдем наверх, коньячка выпьем, за жизнь потрещим. Мы же с тобой друзья все-таки? Я прикажу, чтобы сейчас самых лучших девочек привезли. За делом и разработаем план, как нам побыстрее на ее мужа выйти.
– Хорошо, только пусть она своему муженьку сначала позвонит и скажет, что у нее неприятности. Пусть он срочно свяжется с банком и попросит приготовить деньги. Затем пусть вылетает и сидит в гостинице, ждет указаний.
Рустам протянул Марату мобильный телефон. Марат подошел ко мне и протянул трубку:
– Скажешь то, что я велел. Потом отдашь мне трубку, и я добавлю ему пару слов.
Я с ужасом посмотрела на протянутую трубку и растерянно произнесла:
– Я номера не знаю.
– Вспоминай.
– Правда не знаю.
– Когда он должен прилететь?
– Со дня на день.
– Звони ему.
– Я забыла номер телефона. Он у меня в сумочке, а сумочка осталась у тебя в квартире. За ней надо ехать. Я как чувствовала, что сумка мне пригодится. Хотела взять, да не дали.
– Врешь.
– Не вру.
– Если врешь, то я тебе хребет переломаю. Поняла?
– Поняла.
– Так ты будешь звонить?
– Мне некуда звонить. Нет у меня никакого мужа, – голос мой задрожал, я готова была разреветься в любую минуту.
– Кончай базарить! Говори, будешь звонить или нет?
– Нет.
– Смотри. Я не поленюсь и привезу твою сумочку.
– Марат, если муж со дня на день прилетит, может, написать ему письмо и оставить в номере? – спросил Рустам.
– Неплохая идея. Надо подумать, но звонить она все равно будет. Ладно, пойдем наверх, а то я и в самом деле тут припарился.
Марат вместе с Рустамом направились к выходу, а я отчаянно закричала:
– Я тут одна не останусь!
– Останешься, – засмеялся Марат.
– Я крыс боюсь!
– Не бойся. Они не такие уж и страшные.
– Они мне отгрызут ноги! И вообще, если мой муж узнает, что я сидела в подвале с крысами, а тем более увидит меня с откушенной ногой, он ничего вам не даст.
Когда за ними захлопнулась дверь, меня охватило жуткое чувство страха. Я отодвинулась от стены – ведь по ней могла ползти крыса. Упав на пол, я громко зарыдала от собственного бессилия и предательства Марата. Как он посмел! Подонок! Если бы у меня и в самом деле был богатый муж, то я бы строго-настрого наказала ему ничего не давать этим придуркам. Ублюдки проклятые, как их только земля держит. Но, к моему глубокому сожалению, у меня не было богатого мужа, и я даже представить не могла, кому звонить, когда мне дадут мобильный. Если только в ближайшее отделение полиции.
ГЛАВА 9
Я лежала на холодном и сыром полу, прислушиваясь к каждому звуку. Плакать уже не было сил. Говорят, если много плакать, можно выплакать все слезы. Пришлось убедиться в этом на собственном опыте. Тело болело, ухо ныло так жутко, что хотелось кричать. Сколько я пролежала – не знаю. Время шло медленно и нудно. От пола тянуло холодом и сыростью. Набросав немного соломы, я села, съежившись, как собачонка. Голова раскалывалась, но слез по-прежнему не было.
Вдруг что-то заскрипело, и я в испуге подняла голову. На пороге стоял полупьяный Марат. В руках он держал пистолет. Я быстро отползла к стене.
– Ты пришел меня убить? – хрипло спросила я.
– Я пришел тебя спасти, – ответил Марат.
– Зачем?
– Глупый вопрос. Тебе что, не хочется на свободу?
– Ну как тебе сказать? Смотря что меня ждет на свободе.
Марат подошел ко мне и протянул руку:
– Вставай, надо срочно уходить. Потом будет поздно.
Я встала, но так и не решилась подать Марату руку. Мы подошли к входной двери. Я заглянула в глаза Марату и подозрительно спросила:
– Куда ты меня ведешь?
– На свободу.
– Я хочу знать, куда именно?
– Поедем ко мне. Хочешь, я довезу тебя до гостиницы?
– Ты меня разыгрываешь?
– Мне кажется, что нам обоим сейчас не до шуток.
Мы вышли из подвала. Яркий электрический свет ослепил глаза. Марат схватил меня за руку и потащил по коридору. В конце коридора я увидела лежащего на полу человека и громко закричала. Сомнений не было – это был Рустам. Посреди его лба зияла огромная дыра. Широко раскрытые глаза, казалось, смотрели прямо на меня.
– Да не ори ты. Закрой рот, – осадил меня Марат.
Я послушно закрыла рот и испуганно посмотрела на него.
– Что здесь произошло?
– Ничего особенного.
– Кто это его?
– Я.
Перешагнув через тело Рустама, мы вошли в большую гостиную и бросились к входной двери. Обернувшись, я увидела, что у камина лежат еще два безжизненных тела. Это были те молодчики, которые пытались меня изнасиловать.
– Они мертвы?
– Ну а ты как думаешь?
– Думаю, что да.
– Вот видишь, какая ты у нас сообразительная.
– Кто их убил?
– Я.
Перед тем как открыть дверь, Марат внимательно посмотрел на меня и задумчиво сказал:
– Тебе нельзя в таком виде на улицу. Ты же совсем голая. Снимай с себя эти лохмотья.
– Но мне нечего надеть.
Марат подбежал к одному из убитых мордоворотов и стал стягивать с него рубашку и пиджак.
– Прекрати! – закричала я. – Я не надену одежду с трупа.
– Послушай, может быть, хватит диктовать мне свои условия! Давай одевайся и поменьше думай о том, кто носил эту одежду раньше. Я понимаю, что ты у нас кисейная барышня, но сейчас не время ломаться!
– Я не ломаюсь. Просто я еще никогда не носила одежду с покойников.
– Я раньше тоже много чего в жизни не делал, но жизнь заставила меня делать то, чего я не хочу.
Марат кинул мне большую шелковую рубашку и необъятный пиджак. Я повертела рубашку в руках и жалобно произнесла:
– Тут кровь на воротнике…
– Ну и черт с ней, с этой кровью!
– Но ведь это же не мой размер…
– Ну уж извини, дорогая, тут ничего женского нет. Надевай, что дают. Все лучше, чем эти лохмотья.
Я скинула вконец разодранный костюм и осталась в чем мать родила. Марат придирчиво оглядел мою фигуру и заметил:
– А ты ничего сложена. На жену нового русского совсем не похожа.
– Интересно, а как сложена жена нового русского? – поинтересовалась я, натягивая рубашку.
– Обычно они в теле. Вернее, выходят замуж, как правило, худыми, а затем начинают стремительно набирать вес. Сама посуди: после голодняка пересесть сразу на копчености да на деликатесы. Тут кого хочешь разнесет!
– Мне не с чего жиреть, – вздохнула я, застегивая пуговицы.
Рубашка оказалась мне по колено и выглядела скорее как бесформенное платье. Накинув пиджак, я с ужасом подумала о том, кому он принадлежал еще совсем недавно, но не стала заострять на этом внимание.
– Послушай, ну что ты, как клуха. У нас нет времени.
– А куда мы торопимся?
– С минуты на минуту сюда могут приехать братки, и тогда мы вряд ли выберемся отсюда без потерь.
Отмахнувшись от Марата, я подбежала к трупам, села на колени и стала выворачивать карманы. Ключи от машины мне вряд ли пригодятся, а вот доллары – в самый раз. Внезапно мне вспомнился мой спаситель. Он управлялся так быстро и профессионально! А чем я, собственно, хуже? Мне нужны деньги, черт бы вас всех побрал! Я хочу остаться живой! Я хочу попасть домой, к маме, но без денег мне не выбраться отсюда никогда. Мне плевать, что я обираю покойника. Я знаю, что это ужасно, но у меня нет другого выхода. Я все сделаю для того, чтобы спастись. И вообще, что значит – ужасно? Разве увозить девушек в качестве танцовщиц, а потом вынуждать их заниматься проституцией – это не ужасно? Этот грех страшнее, чем мой, и ему нет прощения.
Я рыскала по карманам и всхлипывала. Слезы не давали дышать. Мне было наплевать, что думает обо мне Марат. Пусть думает что угодно. Мы разные, у нас нет никаких точек соприкосновения. Если бы он только знал, кто я есть на самом деле! Что ж, я бы не отказалась быть богатой дамочкой, женой нового русского, но, к моему глубочайшему сожалению, новых русских на всех не хватает, кому-то приходится зарабатывать на жизнь совсем другим путем.
Я громко ревела, даже не пытаясь успокоиться. Мне было жалко себя. Разве я против того, чтобы рядом со мной очутился богатый и толстый мужик с огромной золотой цепью на шее и сотовым телефоном в руках? Да, он не похож на принца из сказки, да, в его бороде застряли икринки. Ну и что? Он только что поел и просто не успел вытереть бороду салфеткой. Увидев меня, он сел бы рядом, пожалел, отвалил бы бабок сколько надо, а потом спросил бы: "Что ты, Иришка, хочешь больше всего на свете? Хочешь, я подарю тебе свой "Мерседес"?" А я бы подумала и ответила: "Больше всего на свете я хочу залезть на твою толстую шею, свесить ноги и кайфовать всю оставшуюся жизнь. Короче, я хочу за тебя замуж!"
Положив баксы в карман, я сняла с первого убитого братка шикарный золотой браслет, а со второго толстенную золотую цепь с крестом. Случайно подняв голову, я увидела растерянное лицо Марата. Он смотрел на меня, как на привидение. Я встала, смахнула слезы и, горько усмехнувшись, произнесла:
– Не ожидал?
– Не ожидал…
– Вот такая я дрянная девчонка.
– Не знал, что ты можешь шарить по карманам.
– Ты еще много чего про меня не знаешь.
– Зачем это тебе? Ты ведь и так в достатке живешь?
– Старые привычки, – постаралась улыбнуться я.
– Даже я, аморальный во всех отношениях тип, никогда не залезу в карман к покойнику.
– А зачем тебе лазить? На тебя вон сколько проституток работает! Сам говорил, что в этой жизни часто приходится делать то, что совсем не хочется.
– Просто мне показалось, что тебе это без надобности.
– Надобность есть всегда, а у меня в особенности.
– Ты страшная женщина.
– Совсем недавно ты говорил, что я довольно симпатичная.
– Я имел в виду не это.
– А что?
– У тебя что-то с психикой.
– С психикой у меня все в порядке. Кстати, я не страшнее тебя. У тебя можно многому поучиться.
Мы вышли из гостиной на веранду, оттуда – во двор.