– А, Марат, – отозвался Сергей. – Нашел меня. Наверное, Шеина нашел? Я его связал, как барана, и бросил в овраг, – так сказано в приказе. А ты нашел. И меня нашел. Я не могу выполнить приказ!
Он беспомощно посмотрел на Марата.
– А ты его уточни. Выйдем наверх – и позвонишь Губаренко, уточнишь.
– Нельзя. Приказ: исполнять. Точка. По исполнении доложить.
Марат воспользовался услышанным:
– Прояви инициативу.
– Инициатива, товарищ солдат, заключается в том, чтобы выполнить приказ, а не в том, чтобы уклониться от его выполнения, – назидательно сказал Сергей.
– Генерал Губаренко разговаривал с твоим отцом и решил изменить приказ. Ты должен выйти отсюда и связаться с ним. Он просил меня найти тебя и передать это.
– Нельзя никого слушать, кто говорит – не выполняй приказ. Это обман. Я – безупречный воин.
– Что же делать? – задумался Марат. – Я протяну провод от вертолета – и у тебя будет антенна, чтобы связаться. Генерал сам хочет говорить с тобой. Я помогу тебе.
Сергей встрепенулся, услышав новые ключевые слова:
– Всех помощников – ликвидировать после…
Он рванулся в сторону Марата с такой скоростью, что тот не успел толком среагировать, только переносицу чуть переместил, поэтому не был убит на месте, а получил здоровенный удар в лоб и отлетел к дальней стене.
Нечего было и думать сражаться врукопашную с этой машиной смерти. Марат выхватил пистолет… но Сергей уже был рядом – и не слева, как увидел и выстрелил Марат, а справа – и выбил оружие из рук.
– Да ты что… – непроизвольно вырвалось у Марата, который воочию увидел смерть.
Но тут движения Сергея кардинально замедлились. Он реагировал на звук голоса!
– Какой же я помощник, если я еще не помог. Помощников надо ликвидировать тогда, когда они выполнили свои функции. А я еще не успел! – Марат с радостью заметил, что Смирнов застыл.
Если разговаривать и драться, то он не опаснее инвалида-тугодума. Внезапно Марат, который стал в последнее время что-то понимать в компьютерах, понял, что мозг Сергея просто не может справиться с нагрузками. Большая его часть парализована логической противоречивостью приказа. Когда он вступает в бой, то логический блок отключается совсем, иначе нельзя победить. А когда он пытается хоть чуть-чуть анализировать слова, которые могут оказаться важными для исхода боя, наступает сбой и перегрузка, потому что мозг тут же "зависает" от главной проблемы.
– Хорошо, – сказал Сергей, – сначала помоги мне. Ты ведь друг.
– Давай я тебе как друг прикажу плюнуть на это! – просто так сказал Марат, чтобы "загрузить" Серегу.
– Друг не приказывает.
– А кто приказывает? Враг?
– Приказывает начальник.
– Я твой начальник!
– Ложь. Мой начальник Шеин сказал, ты – разжалованный рядовой, не надо тебя слушаться и уважать.
– А сам себе ты не можешь приказать?
– Что?
– Выполнять только свои приказы.
– Я – безупречный воин по складу души, а не анархист.
– Дурак ты.
– Неправда, ты меня любишь, ты мой друг, ты мне поможешь.
– А тогда ты меня ликвидируешь.
– Приказ, – объяснил Сергей, как что-то само собой разумеющееся.
– Ты здесь ребят потерял?
– Здесь, убил как помощников, которые выполнили задачу.
– Жалко?
– Да. Я безупречный воин, – тут же добавил он.
– А приказ хоть вспомнил, который читал в вертолете?
Сергея вдруг страшно перекривило – он снова видел в руках эту бумажку:
– Твой… отец… умер…
– Да что ты, Серега… твой отец жив, здоров, я сегодня с ним разго…
Марата потрясло выражение лица, которое появилось у Сергея. То, что называется – человек увидел ад.
Сергей отошел к стене, сел, привалясь к ней спиной, и зарыдал. Навзрыд.
Марат присел рядом и обнял за плечо. Серега привалился к нему, все так же сотрясаясь от рыданий.
– Пришел в себя?
– Пришел, – ответил Смирнов, и это был голос нормального человека, только убитого горем. – Это пароль выхода: "Твой отец жив". Но на этот раз не было никаких установок – забыть, не слушать, не верить, и наоборот…
– Разряди мину.
– Сейчас, – Сергей поднялся и пощелкал кнопками, вскрыл крышку и выбросил ампулу.
– Застрелишься?
– Сначала – Губаренко. – Сергей помолчал и подумал. – Нас судить надо. Надо ребят похоронить, они же, как собаки, здесь валяются! Высохшие…
Он снова заплакал навзрыд – от бессмысленности и отчаянности их смерти.
Молча подошла Мари, присела на ящик.
– Что же теперь делать?..
– Теперь будешь решать сам.