В это время Тимур ехал по тому же Северному шоссе в ту же самую сторону, что и "БМВ", в котором везли полумертвого от страха Михаила Борисовича.
Но в его багажнике находилось не полуживое тело человека, а совершенно мертвые тела рыб и птиц. Еще там находилось несколько фрагментов трупа молодого теленка. Все это было должным образом запаковано и уложено в хозяйственные сумки. Кроме того, в багажнике были овощи, фрукты и прочая сельская провизия.
Оставив Знахаря на "Ништяке", он поехал в деревню, расположенную в тридцати километрах от Томска, и затарился там как следует, а теперь возвращался обратно, рассчитывая побаловать шефа свежатинкой.
Машина, в которой он ехал, была обыкновенной "пятеркой", во всяком случае – внешне. Внутренне же она была в безукоризненном техническом состоянии, и ее двигатель был форсирован в мастерских сборной Томска по ралли.
Захотев пить, Тимур остановился у одиноко стоявшего у дороги ларька и вышел из машины.
Купив "пепси" и уже возвращаясь к машине, он увидел, как из остановившегося впритык к "пятерке" потертого "БМВ" вылез здоровенный амбал с совершенно уголовной мордой и направился к тому же ларьку.
Его жилистые грабли, торчавшие из коротких рукавов футболки, были украшены лагерной татуировкой и шрамами. Еще двое таких же типов оставались сидеть в машине.
Проходя мимо идущего навстречу Тимура, он намеренно задел его плечом и, не задерживаясь, поканал дальше.
Тимур ощутил в области солнечного сплетения легкое дуновение пустоты, но усилием воли тут же погасил его. Уголовник привычно искал приключений. Ну и пусть себе ищет в другом месте. Глубоко выдохнув, Тимур открыл дверцу и уселся за руль.
Включив поворотник, он отъехал от поребрика и, быстро набрав скорость, влился в поток машин.
Посмотрев на датчик бензина, он сказал сам себе:
– Надо бы заправиться.
И перестроился в правый ряд.
А в это время Огурец, который должен был обеспечивать поддержку, следуя в ста метрах позади "БМВ" с бандитами и их жертвой, объяснялся с гаишником.
Огурец, боясь потерять лидера, стал обгонять какого-то медлительного дядьку на "Москвиче" и пересек сплошную линию. Этим он весьма обрадовал гаишника, спрятавшегося за кустами, и теперь тот неторопливо изучал сомнительные бумаги Огурца. Он видел, как Огурец нетерпеливо посматривает в ту сторону, куда ехал. Это тоже радовало гаишника, и чем более начинал нервничать нарушитель, тем медленнее он перебирал бумаги. Ситуация усугублялась тем, что у Огурца, который был распоследней шестеркой среди братвы Кислого, не было ни копейки.
Не дождавшись заветного предложения разобраться на месте, инспектор вздохнул и предложил нарушителю сесть с ним в машину ДПС для составления протокола.
Расстроенный Огурец был вынужден принять это предложение.
Впрочем, он знал, куда они ехали, и надеялся догнать братков вовремя.
Когда Тимур свернул к заправке "Шелл" и, снизив скорость, уже направился к колонке с девяносто восьмым бензином, его машину вдруг опасно подрезал все тот же "БМВ" и влез на заправку первым. Тимур едва успел затормозить, чтобы не попасть "БМВ" в правую заднюю дверь.
Из "БМВ" вылез давешний громила, оценивающе посмотрел на ничтожное расстояние, оставшееся между двумя машинами и произнес:
– Ну чо, у тебя денег много, што ли? Щас заплатишь!
И, угрожающе харкнув на асфальт рядом с "пятеркой", удалился платить.
Вернувшись, он встал рядом с колонкой, картинно оперся на "БМВ" и, пока бензин тек в бак, принялся демонстративно разглядывать скромную "пятерку". Его дружки, сидевшие в салоне, тоже обернулись, глядя на сидящего без движения Тимура, и о чем-то разговаривали, усмехаясь при этом.
– Чо ты сюда вперся? – продолжил свои речи громила. – Ты свое ведро керосином заправляй, понял?
Закончив заправку, он обошел "БМВ", еще раз бросил на "пятерку" презрительно-угрожающий взгляд и, сев за руль, с визгом резины уехал, оставив на асфальте две черные полосы.
Тимур включил передачу и медленно проехал мимо колонки.
– Заправимся позже, – задумчиво произнес он и выехал с заправки.
Оказавшись на проезжей части, он сразу же увидел впереди черный "БМВ", который, нарушая элементарные правила безопасности движения, рискованно вилял между рядами, пугая других водителей и резко ныряя в промежутки между машинами.
Достав из замаскированной в двери ниши "беретту" и передернув затвор, Тимур положил ее на правое сиденье, прикрыв тряпкой.
Теперь он был готов.
Не приближаясь к "БМВ", Тимур держался на таком расстоянии, чтобы не потерять его из виду.
Когда они выехали за город, машин стало поменьше, и Тимур отстал метров на двести, чтобы не мозолить глаза сидевшим в "БМВ" бандюкам. Он знал, что догнать их не составит для него ни малейшего труда, и спокойно закурил.
Через некоторое время у "БМВ" загорелись тормозные огни и замигал левый поворотник. Тимур выбросил окурок в окно и снизил скорость.
"БМВ" свернул на примыкавшую к трассе бетонку, прямую, как палка от швабры, и прибавил ходу. Он шел под сотню, и Тимур, свернув следом за ним, чуть наддал, выдерживая дистанцию. Ни впереди, ни позади никого не было, потому что эта дорога никуда не вела. Когда-то в ее конце находился то ли какой-то почтовый ящик, то ли воинская часть, а теперь, после перестройки, там были заброшенные руины. Так они проехали около километра.
– Ну все, – сказал Тимур и вдавил педаль в пол.
"Пятерка" прыгнула вперед и в считанные секунды нагнала "БМВ".
Тимур с ходу объехал бандитов слева и тут же стал технично прижимать их к обочине. Те не ожидали такой наглости, и сидевший за рулем татуированный "бык" был вынужден вдарить по тормозам, чтобы не столкнуться с подрезавшей его "пятеркой". Тимур не ослаблял нажима, и водителю "БМВ" не оставалось ничего другого, как в туче пыли затормозить на обочине юзом.
Как только машины остановились, Тимур открыл дверь и быстро вышел. У него не было ни малейшего желания пугать этих ублюдков стволом и наслаждаться их позором. Пистолет он держал в опущенной правой руке, которую прятал за бедром.
Подойдя вплотную к левой передней двери "БМВ", он поднял пистолет и тут же выстрелил открывшему пасть бандиту прямо в нос. Из простреленного носа хлынула кровь, а из развороченного затылка – мозги. Второй выстрел пришелся на долю его соседа и пуля попала тому в шею. Схватившись за рану, он захрипел и забулькал кровью. Видя, что настает кирдык, сидевший на заднем сиденье третий неудачник протянул было руку к двери, но тут же получил пулю в левое ухо.
Тимур, не торопясь, произвел еще три выстрела и поставил оружие на предохранитель. Потом он вынул мобильник и нажал несколько кнопок. При этом, стоя слева от "БМВ", он не сводил взгляда с трупов, желая быть твердо уверенным, что они именно трупами и являются. Бывало, правда чрезвычайно редко, что даже после контрольных выстрелов человек через несколько месяцев пил пиво в "Казанове".
На том конце сняли трубку, и Тимур заговорил:
– Майкл, это я – Тимур. Тут я попал в небольшую историю, но теперь об этом никто не помнит. Да. Да. Кислого братва. Трое. Хорошо. На обратном пути. Будь здоров, не кашляй. Всего хорошего.
Тимур убрал трубку в карман и, взглянув напоследок на трупы, уселся за руль. "Пятерка" развернулась на месте и помчалась к трассе. Подлетев к перекрестку, машина притормозила, чинно свернула налево, пропустив всех, кого следовало, и направилась в город.
Через три минуты к месту событий прибыл Огурец.
Он гнал вовсю, выжимая из старой "шестеры" последние силы. Увидев впереди стоявший у обочины "БМВ", он обрадовался и, подъезжая, лихо затормозил, едва не въехав в его слегка поржавевший бампер.
Однако когда он вышел из машины и увидел, что не все так хорошо, как ему казалось, его радость сменилась тошнотой. Пошатываясь, он начал медленно пятиться от "БМВ", и тут из багажника раздался странный звук.
Это Михаил Борисович пытался кричать носом.
Вспомнив, что там лежит клиент, Огурец осторожно, стараясь не смотреть на трупы Вована, Букахи и Пендаля и не запачкаться кровью, вынул ключи из замка зажигания и открыл багажник. Развязав Михаила Борисовича, он помог ему выбраться наружу и сорвал с его рта пластырь.
Клиент выглядел и чувствовал себя отвратительно. Однако понимая, что можно оказаться полезным и за счет этого выскользнуть из ситуации с квартирой, он быстро заговорил:
– Его зовут Тимур. Звонил какому-то Майклу.
Огурец сделал умное лицо и кивнул.
Теперь и ему пришла в голову мысль о том, что важная информация может помочь ему переместиться из шестерок в восьмерки, а то и в девятки.
И, понимая, что без ныне покойных старших товарищей толку от клиента никакого, сказал ему:
– Если хочешь жить, вали отсюда, и побыстрее.
Эту фразу он неоднократно слышал в боевиках, и она очень ему нравилась. Но не успел он произнести ее до конца, как увидел быстро удаляющуюся в сторону леса спину Михаила Борисовича. Еще никто и никогда не принимал так близко к сердцу сказанное Огурцом.
Оставшись наедине с тремя трупами, Огурец посмотрел вокруг – в пределах видимости не было ни одной живой души. Огурец понял, что лучшего момента, чтобы сделать отсюда ноги, не будет. Он прыгнул в свою помойку и укатил со всей возможной скоростью. Подъехав к трассе, он повернул в сторону города и направился в ресторан "Шконка", где обычно проводили свое никчемное время приближенные к господину Вертякову-старшему лица.
А Тимур вернулся на ту же самую заправку и налил-таки полный бак девяносто восьмого. Довольно улыбаясь, он представил себе, как будет рассказывать Майклу о своем потрясающем приключении, но тут рядом с ним остановилась черная "вольво". Встретившись взглядом с ее водителем, Тимур понял, что приключение еще не кончилось.
По Северному шоссе в сторону города мчались, обгоняя всех, две машины.
Впереди шла не в меру резвая "пятерка", за ней – черная "Вольво-740". Тимур все время посматривал в зеркало и только успевал уворачиваться от ставших вдруг медлительными машин, двигавшихся в том же направлении. "Вольво" следовала за ним, не отставая. Скорость была около ста тридцати, и адреналин плескался в Тимуре на уровне бровей.
Наконец впереди показался пункт ГИБДД.
В другом случае Тимур, возможно, и остановился бы рядом с ним, чтобы попросить помощи у ментов. Но "беретта" за пазухой делала это крайне нежелательным. А кроме того, Тимур понимал, что в этой ситуации от продажных ментов толку никакого.
Поэтому он не обратил никакого внимания на выскочившего из будки гаишника, который свистел и резко взмахивал полосатой палкой, будто встряхивал градусник. Пролетев мимо него на расстоянии сантиметров двадцати, Тимур с трудом увернулся от "Москвича" с корзинами на крыше, который в это время отъезжал от поребрика, и не увидел, что произошло через несколько секунд.
Оскорбленный мент повернулся, глядя вслед "пятерке" и потянулся к рации. В это время с него порывом ветра снесло фуражку, он потянулся за ней, чтобы поймать в воздухе, при этом он неосмотрительно шагнул на проезжую часть, и "вольво", мчавшаяся в сотне метров за "пятеркой", на скорости сто тридцать ударила его правой стороной массивной морды по ногам.
Мента подбросило и завертело в воздухе, как огородное чучело, сорванное ураганом. Когда его тело, исполнив несколько оборотов, шмякнулось на землю, вокруг головы сразу стала образовываться черная лужица. Ботинки, слетевшие с его ног, валялись поодаль, а полосатый жезл, символ абсолютной власти над водителем, улетел на встречную полосу, где его тут же раздавил трейлер с московскими номерами.
Когда Буряк, сидевший за рулем "вольво", снова посмотрел в зеркало, то увидел, как из быстро удаляющейся будки выскочили двое ментов и бросились к "Жигулям" с мигалками, стоявшим неподалеку. Третий мент наклонился над поверженным коллегой и начал что-то с ним делать.
Буряк сжал зубы и промолчал. Валет, сидевший рядом с ним, открыл было рот, чтобы сказать что-то, но Буряк угрожающе выдавил:
– Не вякай.
Пять минут назад Буряк с Валетом увидели выезжавшего с заправки типа, того самого, которого привезли на фазенду Кислого, а он там ухитрился грохнуть Клеща и свалить. Тогда Кислый сильно расстроился и, бродя по дому с заряженной пушкой, чуть не замочил и Буряка, и Валета. И теперь судьба подарила браткам шанс выслужиться перед Кислым, доставив ему беглеца, да и самим потешиться – отомстить за страх, который они пережили, прячась по всей фазенде от разъяренного пахана.
Тимур, сразу заметив погоню и узнав одного из тех, кто сидел за столом у Кислого в тот злополучный вечер, летел по трассе и постоянно видел в зеркале цепко висевшую на хвосте "вольво". Буряк был готов при первом же удобном случае протаранить шуструю "пятерку", лишь бы добраться до того, кто уложил Клеща.
Машины, виляя и с трудом избегая столкновений, мчались к городу.
Но, поскольку движение становилось все более оживленным, скорость пришлось снизить, и теперь гонка происходила на скорости не больше семидесяти. Вскоре борьба стала позиционной. Отчаянно сигналя и рискованно выезжая на встречную, Буряк постепенно приближался к машине Тимура. Но через некоторое время Северное шоссе заполнилось до отказа, и в обе стороны двигались в два плотных потока по два ряда в каждом. Между "пятеркой" и "вольво" было шесть машин и никакой возможности для обгона.
Подъезжая к Ворошиловскому мосту, Тимур увидел, что впереди образовалась пробка, и занервничал. Машины ехали все медленнее и постепенно останавливались. И тут Тимур обратил внимание на то, что в двадцати метрах впереди, у строящегося санаторного комплекса, предназначенного для слуг народа, имеется свободное пространство, а ворота, ведущие на стройплощадку, открыты. Из них медленно выезжал забрызганный грязью грузовик.
Отчаяние толкнуло Тимура на решительные действия.
Он резко повернул руль вправо, проскрежетав крылом и дверью по толстому бамперу сразу же остановившейся новенькой "десятки", пролез к поребрику и, перевалив через него, дал газу. Срывая дерн и выбросив сзади два фонтана земли, он пересек небольшой газон и оказался на свободной от машин площадке перед будущим санаторием.
Зыркнув в зеркало, Тимур увидел, что преследовавшая его "вольво" повторяет его маневр, но при этом грубо распихивает другие автомобили. Раздавались возмущенные гудки, хрустели раздавленные фары, но "вольво" лезла вперед, как ледокол.
Решительность преследовавшего его водителя добавила Тимуру куража, и он, увидев, что грузовик выехал, наконец, из ворот, и воротчик собирается их закрывать, надавил на газ. "Пятерка" прыгнула вперед и влетела в открытые ворота.
Привратник, видя такие дела, быстренько убрался с дороги, и "пятерка", зацепив правой дверью тяжелую створку ворот, вылетела на новенькую асфальтовую дорогу, которая извивалась между будущими комфортабельными корпусами санатория.
"Вольво" рванулась вслед за "пятеркой", и через несколько секунд на площадке перед въездом на стройку наступила тишина, нарушаемая лишь возмущенными репликами пострадавших автовладельцев, которые бродили вокруг своих покалеченных машин и сравнивали двух трахнутых по голове гонщиков с разными нечистоплотными и несимпатичными животными.
В это время менты, погнавшиеся за ними, намертво застряли в пробке на Приморском, и им не оставалось ничего другого, как переговариваться со своими по рации. Про "пятерку" они забыли, зато оживленно обсуждали, какой маршрут может выбрать водитель "вольво", которая так резко оборвала жизнь одного из их товарищей.
Тимур, проскочив мимо штабеля бетонных плит, направил машину прямо и через несколько секунд, повернув направо, увидел сидевших на травке работяг, которые пили пиво. Прямо перед ними на дороге была неизвестно откуда взявшаяся в ясный солнечный день лужа.
"Пятерка", проехав по этой луже, накрыла пенящейся волной мирно сидевших на траве строителей, и они повскакали с земли, посылая вслед Тимуру проклятия. Тут же вслед за "пятеркой" промчалась черная "вольво" и разбрызгала то, что оставалось в луже. Проклятия стали намного разнообразнее.
Тимур, увидев, что налево уходит относительно свободная аллея, крутанул руль, и "пятерка", крепко держась за асфальт фирменной резиной, послушно устремилась туда. На "Вольво" тоже была неплохая резина, но шведская колымага весила в два раза больше, поэтому при повороте ее занесло и она задела правым задним крылом за стоявшую на краю газона высокую стремянку. На стремянке никого не было, но зато, падая, она попала верхним концом прямо в заднее стекло отъезжающей "вольво", и оно рассыпалось на множество мелких гранул.
В салоне сразу же стало значительно прохладнее.
– Ну, пидар… – кровожадно произнес Буряк, но продолжить не смог, потому что Валет, сидевший рядом и пытавшийся попасть пряжкой ремня безопасности в замок, закричал:
– Эй, смотри!
Буряк посмотрел и увидел, что из боковой аллеи выезжает задом грузовик с люлькой на длинной стреле. Стрела была опущена до самого низа, и "Вольво" мчалась прямо на решетчатую коробку люльки, которая через несколько секунд должна была угодить ей в лобовое стекло. Он резко нажал на тормоз, и "вольво", проехав десяток метров юзом, остановилась.
Люлька, в которой стояли двое работяг, раскачивалась перед самым стеклом. Один из них, попивавший пиво, от неожиданности выпустил бутылку, и та, стукнув по стеклу, покатилась по черному капоту. Из горлышка, булькая и пенясь, лился "Бочкарев". Бутылка докатилась до конца и исчезла. Буряк, который зачарованно следил за ее движением, перевел дух, вывернул руль, резко объехал препятствие и дал газу.
Территория будущей здравницы для избранных была весьма обширна, и "пятерка" успела за это время удалиться на значительное расстояние. Тимур, увидев впереди покрытую лесами трехэтажную постройку, направился туда.
Вокруг извилистой дорожки, ведущей к необычному зданию, лежали зеленые поляны и тенистые рощи. Народу почти не было. Взглянув в зеркало, Тимур увидел, что "вольво", набирая скорость, приближается к нему. Объехав почти законченный дом, Тимур резко затормозил и, выскочив из машины, бросился во внутренний дворик. При этом он не забыл выдернуть из замка ключи и сунуть их в карман.
Оказавшись внутри дворика, он быстро огляделся. Стены трехэтажного строения, подковой обнимавшего небольшой двор, были полностью закрыты лесами. Увидев в конце двора темный проем открытой двери, Тимур устремился туда и в это же время услышал за спиной шум въезжавшей во двор машины. Вбежав в полутемный подъезд, он увидел перед собой лестницу и поспешил наверх.
Въехав внутрь двора, Буряк увидел мелькнувшую в двери спину Тимура и направил машину прямо туда. Затормозив, он слегка не рассчитал, и "вольво" несильно ткнула бампером в строительные леса. Когда они выскочили из машины, Буряк повернулся к подскочившему к нему Валету и открыл рот, чтобы дать соответствующие указания.