- Родная, пойми, я не жесток с животными. Я не суров без причины. В тот первый вечер у тебя в квартире я видел: ты не поняла, почему я удивился тому, что ты даешь Макпартленду деньги; то же самое было и в день нашей свадьбы. Но все снова вернулось, чтобы мучить нас, да?
"Если бы ты только знал", - подумала Дженни.
С профессиональной улыбкой, словно приклеенной к лицу, к ним направлялся метрдотель с меню.
- А теперь, моя милая, - сказал Эрих, - решим, что мы немного прояснили обстановку. Устроим замечательный ужин вдвоем, и, пожалуйста, не забывай, что я предпочитаю быть здесь и сейчас с тобой, чем где-то еще с кем угодно другим в мире.
Когда они вернулись домой, Дженни специально надела сорочку цвета морской волны. За ужином она не сказала Эриху о том, что, возможно, беременна. Ее потрясла точность его наблюдений. Она все скажет, когда они лягут и он обнимет ее.
Но Эрих не остался с женой.
- Мне нужно побыть одному. Я вернусь к четвергу, но не раньше.
Дженни не осмелилась возразить.
- Только не утони в творческом вдохновении и не забудь, что в пятницу на ужин приходят Марк и Эмили.
Эрих посмотрел на лежащую в постели жену:
- Не забуду.
Он вышел, не поцеловав Дженни. А она снова осталась одна в мрачной спальне, чтобы провалиться в тяжелый сон, который становился привычным.
Глава 19
Несмотря ни на что, организация ужина была приятным развлечением. Дженни хотела сама все купить, но решила не устраивать сцен из-за машины. Вместо этого она составила длинный список для Эльзы.
- Закуска "Сен-Жак" в порционных кастрюльках, - сказала она Эриху, когда тот вернулся в пятницу утром. - У меня она отлично получается. И Марк любит жаркое на ребрышках, говоришь?
Она продолжала болтать, намереваясь преодолеть заметное отчуждение. "Он с этим справится, - подумала Дженни. - Особенно когда узнает про малыша".
Кевин больше не звонил. Может, познакомился с девушкой из труппы и завязал с ней отношения. Если так, то какое-то время от него не будет ни слуху ни духу. Если будет нужно, как только процесс удочерения завершится, Дженни с мужем примут законные меры, чтобы заставить Кевина держаться от них подальше. Или, если Кевин и вправду попытается отменить удочерение, в качестве последнего средства Эрих мог бы откупиться от него. Дженни взмолилась: "Пожалуйста, пусть у детей будет дом, настоящая семья. Пусть у нас с Эрихом снова все будет хорошо".
Вечером Дженни выставила на стол изящный лиможский фарфор с сине-золотой каймой. Марка и Эмили ждали в восемь. Она поймала себя на том, что с нетерпением ждет знакомства с Эмили. У нее всю жизнь были подруги. С большинством из них она перестала общаться из-за нехватки времени после рождения Бет и Тины. Может, они с Эмили подружатся.
Дженни сказала об этом мужу.
- Сомневаюсь, - ответил тот. - В свое время Ганноверы были очень не против, чтобы я стал их зятем. Роджер Ганновер - президент банка в Грэнит-Плейс и имеет отличное представление о моем капитале.
- Ты когда-нибудь встречался с Эмили?
- Недолго. Но мне было неинтересно, и я не хотел попасть в неловкую ситуацию. Я ждал идеальную женщину, понимаешь?
- Ну, дорогой, ты ее нашел, - Дженни постаралась, чтобы ее голос прозвучал озорно.
Эрих поцеловал жену:
- Я очень надеюсь на это.
Дженни вздрогнула. "Он шутит", - убедила она себя.
Уложив Бет и Тину спать, она переоделась в белую шелковую блузку с кружевными манжетами и разноцветную юбку до щиколоток. Изучив в зеркале свое отражение, она поняла, что смертельно бледна. Но румяна это исправили.
В гостиной Эрих поставил чайный столик в качестве бара. Когда Дженни вошла в комнату, он внимательно оглядел ее.
- Мне нравится этот наряд.
- Хорошо, - улыбнулась она. - Ты, безусловно, немало заплатил за него.
- Я думал, он тебе не нравится. Раньше ты его ни разу не надевала.
- Ну, для обычного дня слишком нарядно.
Эрих подошел к ней:
- Что за пятнышко на рукаве?
- Это? А, всего лишь пылинка. Наверное, в магазине испачкалось.
- Ты точно не надевала этот наряд?
Почему он спрашивает? Может, он слишком чувствителен и понял, что она скрывает от него что-то?
- Сегодня надела в первый раз, честное скаутское.
Звонок в дверь был долгожданной помехой. У Дженни уже начало пересыхать во рту. "Выходит так, что я боюсь выдать себя, и неважно, что при этом говорит Эрих", - подумала она.
Марк был в крапчатом пиджаке, который отлично на нем сидел, подчеркивая седину, широкие плечи и силу высокого худощавого тела. Женщине рядом с ним было около тридцати: хрупкая, с широко раскрытыми любопытными глазами и русыми волосами, которые доходили до воротника ее хорошо скроенного коричневого бархатного костюма. Дженни решила, что Эмили производит впечатление человека, в жизни ни на секунду не усомнившегося в себе. Она откровенно оглядела Дженни с головы до ног.
- Вы же понимаете, что всем в городе я должна отчитаться о том, какая вы; любопытство бьет через край. Мать дала мне список из двадцати вопросов, которые я должна осторожно вплести в разговор. Вы, по правде говоря, не баловали общество своим присутствием.
Не успела Дженни ответить, как рука Эриха скользнула ей на талию.
- Если бы мы уехали в круиз на два месяца в качестве свадебного путешествия, никто бы и слова против не сказал. Но, как говорит Дженни, так как мы решили устроить медовый месяц в собственном доме, Грэнит-Плейс в ярости оттого, что я не разбил лагерь в нашей гостиной.
"Я никогда такого не говорила!" - беспомощно подумала Дженни, заметив, как сощурилась Эмили.
За коктейлем Марк дождался, когда Эрих и Эмили увлекутся разговором, и заметил:
- Ты бледная, Дженни. Как себя чувствуешь?
- Все отлично! - Она постаралась, чтобы это прозвучало убедительно.
- Джо рассказал о своем псе. Я так понимаю, ты очень расстроилась.
- Наверное, мне нужно понять, что здесь все по-другому. В Нью-Йорке мы, горожане, дружно рыдаем над бродячей собакой, которую должны прикончить. А потом является кто-нибудь, чтобы приютить ее, и мы все в восторге.
Эмили оглядывала комнату.
- Вы ничего не поменяли, да? - спросила она. - Не знаю, сказал ли вам Эрих, но я дизайнер по интерьерам, и на вашем месте избавилась бы от портьер. Они, безусловно, прекрасны, но слишком закрывают окна, и вы лишаетесь этого замечательного вида.
Дженни ждала, что Эрих встанет на ее защиту.
- Видимо, Дженни не согласна с тобой, - вкрадчиво сказал он. Голос и улыбка его были снисходительны.
"Эрих, это нечестно", - в ярости подумала Дженни. Стоит ли возразить ему? Первая из четырех поколений женщин Крюгер, кто устроил сцену перед наемным работником. Как насчет сцены перед друзьями? Что там говорит Эмили?
- ...И если я не переставлю вещи, то не успокоюсь, хотя, может, вам это безразлично. Я так понимаю, вы тоже художница.
Момент был упущен. Поздно исправлять впечатление, которое создал Эрих.
- Я не художница, - отозвалась Дженни. - Моя специальность - изобразительные искусства. Я работала в галерее в Нью-Йорке. Там и познакомилась с Эрихом.
- Слышала об этом. В наших краях ваш ураганный роман произвел настоящую сенсацию. И как наша сельская жизнь по сравнению с Нью-Йорком?
Дженни осторожно подбирала слова. Нужно изменить то впечатление, которое Эрих создал о ней - будто она с пренебрежением относится к местным жителям.
- Конечно, я скучаю по друзьям. Скучаю по случайным встречам со знакомыми, которые говорят о том, как выросли дети. Я общительная и легко завожу друзей. Но как только... - Дженни взглянула на мужа. - Как только наш медовый месяц официально закончится, я надеюсь активно участвовать в жизни общества.
- Доложи об этом своей матери, Эмили, - предложил Марк.
"Да благословит тебя Бог, что подыграл", - подумала Дженни. Марк понял, что она пытается сделать.
Эмили сухо, безрадостно рассмеялась:
- Судя по тому, что я слышала, у вас есть по крайней мере один друг, который не даст заскучать.
Она наверняка говорит о встрече с Кевином. Женщина из церкви распустила сплетни. Дженни почувствовала на себе вопросительный взгляд Эриха и не ответила на него.
Пробормотав, что нужно приглядеть за ужином, Дженни ушла на кухню. Руки так дрожали, что она едва сумела поднять жаровню с плиты. А что, если Эмили продолжит свои инсинуации? Она считает, что Дженни - вдова; теперь если Дженни расскажет правду, то заклеймит Эриха как лжеца. А Марк? Вопрос не поднимался, но, несомненно, он тоже думает, что она вдова.
Каким-то чудом Дженни умудрилась разложить еду, зажечь свечи и позвать всех к столу. "По крайней мере, я хорошо готовлю, - подумала она. - Пусть Эмили скажет об этом матери".
Эрих нарезал и разложил на тарелки жаркое на ребрышках.
- Один из наших бычков, - гордо произнес он. - Дженни, тебя это не отталкивает?
Он ее поддразнивает. Нельзя принимать это близко к сердцу. Остальные, казалось, ничего не заметили.
- Подумай, Дженни, - продолжал Эрих тем же шутливым тоном. - Тот самый годовалый бычок, которого в прошлом месяце ты показала мне на пастбище. Ты еще сказала, что он такой задумчивый. Сейчас ты его ешь.
У Дженни перехватило горло. Она испугалась, что сейчас ее стошнит. "Господи, пожалуйста, только не это".
- Какой ты противный, Эрих, - засмеялась Эмили. - Помнишь, ты точно так же дразнил Арден и доводил ее до слез?
- Арден? - переспросила Дженни, потянувшись за стаканом воды. Комок в горле начал рассасываться.
- Да. Такая милая девочка была. Что называется, типично американская девчушка. По животным с ума сходила. В шестнадцать лет не прикасалась к мясу или птице. Говорила, что это варварство и что, когда вырастет, она станет ветеринаром. Но, наверное, передумала. Когда она сбежала, я училась в колледже.
- Руни никогда не теряла надежды, что дочь вернется, - добавил Марк. - Это невероятно - материнский инстинкт. Появляется сразу же после рождения. Самое тупое животное знает своего детеныша и будет защищать его насмерть.
- Родная, ты не ешь мясо, - заметил Эрих.
Вспышка гнева позволила Дженни расправить плечи и через стол взглянуть прямо ему в глаза.
- А ты не ешь овощи.
Муж подмигнул ей. Он действительнопросто дразнил ее.
- Туше, - улыбнулся он.
В дверь позвонили, и все вздрогнули. Эрих насупился.
- Ну кто еще... - Он умолк, взглянув на Дженни. Она знала, о чем он думает. "Боже, только не Кевин", - взмолилась она и, отодвинув стул, поняла, что весь вечер отчаянно молила о божественном вмешательстве.
За дверью стоял грузный мужчина лет шестидесяти в мешковатой кожаной куртке, с массивными плечами и узкими глазами с тяжелыми веками. Его машина стояла прямо перед домом - официальный автомобиль с красной мигалкой на крыше.
- Миссис Крюгер?
- Да. - От облегчения у Дженни подкосились ноги. Неважно, чего хочет этот мужчина, - главное, Кевин не пришел.
- Я Венделл Гундерсон, шериф Грэнит-Плейс. Можно войти?
- Конечно. Позову мужа.
По коридору уже спешил Эрих. Дженни заметила, что лицо шерифа сразу же стало уважительным.
- Эрих, прости, что побеспокоил вас. Просто нужно задать несколько вопросов твоей жене.
- Задать мне несколько вопросов?- Но, уже произнося эти слова, Дженни знала, что визит шерифа имеет отношение к Кевину.
- Да, мэм.
Из столовой доносился голос Марка.
- Мы можем несколько минут поговорить в тишине?
- Может, выпьешь с нами кофе? - предложил Эрих.
- Возможно, твоя жена предпочла бы ответить на мои вопросы наедине.
На лбу у Дженни выступил липкий пот. Ладони взмокли. Тошнило так сильно, что ей пришлось сжать губы.
- Безусловно, нет причин, по которым мы не могли бы поговорить за столом, - беспомощно прошептала она.
Дженни прошла в гостиную, услышала, как Эмили, быстро скрыв удивление, поздоровалась с шерифом, и увидела, что Марк откинулся на спинку стула - то есть, как она начала понимать, оценивал ситуацию. После того как Эрих предложил шерифу выпить, а тот отказался, "так как приехал по делу", Дженни расставила на столе кофейные чашки.
- Миссис Крюгер, вы знаете человека по имени Кевин Макпартленд?
- Да. - Голос у нее дрожал. - С Кевином что-то случилось?
- Когда и где вы видели его в последний раз?
Сунув руки в карманы, Дженни сжала кулаки. Конечно, это выплыло бы наружу. Но почему вот так? "О, Эрих, прости", - подумала она. Взглянуть на мужа она не смогла.
- Двадцать четвертого февраля в торговом центре в Роли.
- Кевин Макпартленд - отец ваших детей?
- Он мой бывший муж и отец моих детей.
Дженни услышала, как ахнула Эмили.
- Когда вы говорили с ним в последний раз?
- Вечером седьмого марта он звонил около девяти часов. Пожалуйста, скажите, с ним что-то случилось?
Глаза шерифа сузились.
- Днем в понедельник, девятого марта, во время репетиции в театре "Гатри" Кевину Макпартленду позвонили. Он сказал, что его бывшей жене нужно увидеться с ним по поводу детей. Позаимствовав автомобиль у одного из актеров, он уехал минут через тридцать, около половины пятого, пообещав вернуться утром. Это было четыре дня назад, и с тех пор о нем не было никаких известий. Машине, которую он позаимствовал, было всего шесть недель, и актер, ее хозяин, только-только познакомился с Макпартлендом, так что, как понимаете, он порядком обеспокоен. Вы говорите, что не просили его встретиться с вами?
- Нет, не просила.
- Могу я спросить, почему вы общались со своим бывшим мужем? Мы здесь так поняли, что вы вдова.
- Кевин хотел видеться с девочками, - ответила Дженни. - Говорил о том, что остановит удочерение.
Ее удивило, как безжизненно прозвучал ее голос. Дженни представляла Кевина так четко, словно он был здесь, в комнате: дорогой лыжный свитер, длинный шарф, завязанный на левом плече, темно-рыжие волосы, так тщательно подстриженные, позы и жесты. Он намеренно разыграл свое исчезновение, чтобы сбить ее с толку? Она же предупреждала, что Эрих расстроился. Неужели Кевин надеялся уничтожить их брак до того, как они смогут все устроить?
- И что вы сказали ему?
- Когда я виделась с ним и когда он звонил, я велела ему оставить нас в покое. - Голос ее повысился.
- Эрих, тебе было известно об этой встрече, о телефонном звонке седьмого марта?
- Мне было известно о звонке седьмого марта. Когда он позвонил, я был здесь. О встрече мне известно не было. Но я могу понять почему. Дженни знала о моих чувствах к Кевину Макпартленду.
- Вечером девятого марта ты был дома с женой?
- Нет, вообще-то ту ночь я провел в хижине. Как раз заканчивал новый холст.
- Твоя жена знала, что ты не собирался ночевать дома?
Повисла долгая пауза. Дженни прервала ее:
- Конечно, я знала.
- Миссис Крюгер, чем вы занимались в тот вечер?
- Я очень устала и легла спать вскоре после того, как уложила дочек.
- Вы говорили с кем-нибудь по телефону?
- Ни с кем. Почти сразу же я уснула.
- Понятно. И вы уверены, что не приглашали своего бывшего мужа в гости в отсутствие Эриха?
- Нет... Я бы никогда не пригласила его сюда.
Дженни словно прочла их мысли. Конечно же, они ей не поверили.
Ее нетронутая тарелка осталась на сервировочном столике. Вокруг куска говядины тонким ободком застыл жир. В центре мясо было темно-красным. Дженни вспомнила, как покраснело от крови тельце Рэнди, когда он скорчился среди роз; вспомнила темно-рыжие волосы Кевина.
А теперь тарелка кружилась и кружилась. Нужен свежий воздух. Перед глазами все кружится. Отодвинув стул, Дженни попыталась встать на ноги. Последнее, что она заметила, это выражение лица Эриха - беспокойство или досада? - когда стул ударился о буфет позади нее.
Очнувшись, Дженни обнаружила, что лежит на диване в гостиной. Кто-то прижимал к ее голове холодную ткань. Такое приятное ощущение. Так сильно болит голова. Было что-то, о чем и думать не хотелось.
Кевин.
Дженни открыла глаза:
- Все в порядке. Простите.
Над ней склонился Марк. Лицо у него было очень встревоженное. Как ни странно, это утешало.
- Не волнуйся, - сказал он.
- Вам принести что-нибудь, Дженни? - В голосе Эмили слышалась скрытая радость. "Ей это нравится, - подумала Дженни. - Она из тех, кто всюду сует свой нос".
- Дорогая! - заботливо произнес Эрих, подойдя ближе и взяв ее руки в свои.
- Не так близко, - предупредил Марк. - Ей нечем дышать.
В голове стало проясняться. Она медленно села, зашуршав тафтяной юбкой. Марк подсунул подушки ей под спину и голову.
- Шериф, я могу ответить на любые ваши вопросы. Простите, не знаю, что на меня нашло. В последние несколько дней я плохо себя чувствовала.
Казалось, глаза у шерифа стали больше и ярче, словно сфокусировались всецело на ней.
- Миссис Крюгер, буду краток. Девятого марта вы не звонили бывшему мужу, чтобы попросить о встрече, и в тот вечер он сюда не приезжал?
- Верно.
- Зачем же ему было говорить своим коллегам, что вы звонили? С какой целью ему надо было лгать?
- У меня только одно объяснение - когда Кевину хотелось отделаться от других планов, он говорил, что навещает меня и дочерей. Он частенько пользовался этим поводом, когда бросал одну подружку ради другой.
- Тогда позвольте спросить: если вы думаете, что он с женщиной, почему вас так расстроило его исчезновение?
Губы у Дженни так свело, что было трудно выговаривать слова. Медленно, точно учитель, диктующий первоклашкам, она произнесла:
- Вы должны понять: что-то здесь не так. Театр "Гатри" принялКевина в труппу, так?
- Да.
- Вы должны искать его, - продолжила Дженни. - Он бы никогда не рискнул такой возможностью. Актерство для Кевина - самое важное в жизни.
Через несколько минут все ушли. Дженни настояла на том, чтобы проводить гостей до двери. Она могла себе представить, какие разговоры пойдут после того, как Эмили доложит своей матери: "Она не вдова... она целовала в ресторане бывшего мужа... а теперь он пропал... ясно, шериф думает, что она врет... бедный Эрих..."
- Будем считать, что он пропал... выпустим объявления о розыске... Миссис Крюгер, мы с вами свяжемся.
- Спасибо, шериф.
Гундерсон уехал. Марк натянул куртку:
- Дженни, тебе нужно лечь. Ты все еще неважно выглядишь.
- Спасибо вам, что пришли, - сказал Эрих. - Простите, что вечер так плохо закончился. - Одной рукой он обнимал Дженни. Поцеловав ее в щеку, добавил: - Вот что бывает, когда женишься на женщине с прошлым, да?
Тон у него был веселым. Эмили рассмеялась. На лице Марка не отразилось никаких эмоций. Когда за гостями закрылась дверь, Дженни молча начала подниматься по лестнице. Все, чего ей хотелось, - это лечь в постель.
Ее остановил пораженный голос Эриха:
- Дженни, неужели ты собираешься оставить дом до утра в таком состоянии?