Игорь вышел из дома, пошел к своему "мерсу". Но прежде чем сесть за руль, внимательно осмотрел днище, подсвечивая себе фонариком, заглянул в мотор. Не обнаружив ничего подозрительного, включил зажигание, не забыв перекреститься. Нервы не то чтобы пошаливали, но на душе было как-то неспокойно. Уже через полчаса он был возле кафе "Метелица", на Новом Арбате. Загнав машину на платную стоянку, Игорь подхватил одну из девочек при заведении, даже не посмотрев на ее лицо, и пошел внутрь. В полутемном зале под модный шлягер прыгала молодежь, оторвавшись от яств, но Петровича среди них он "срисовал" сразу. Да и его "БМВ" стоял на той же платной стоянке. Выбрав себе столик в укромном уголке, Игорь заказал ужин на двоих, и поместил девицу так, чтобы она загораживала его, но сохраняя простор для обозрения. Петрович был не один - с каком-то бульдогом и двумя подругами. Одного он узнал, это был один тип из бригады Крота, такая же сволочь, как и его хозяин.
- Чего ты такой угрюмый? - спросила девица, у которой оказалась довольно миловидная мордашка. - Не болеешь?
- Болею, - сознался Игорь. - СПИД у меня. Так что не приставай.
- Жаль! - вздохнула путана. - Ну, ничего, я думаю, с презервативом можно. Ты мне нравишься. Меня Галя зовут.
- Угу, - отозвался Хмурый, продолжая наблюдать за Петровичем. Судя по всему, засиживаться они здесь долго не собирались. Вот только куда поедут? И доедут ли вообще? Спустя некоторое время, Игорь поднялся - Петрович и его компашка шла к выходу.
- Ты куда? - спросила Галя. - Мы же еще десерт заказывали.
- Пошли! - бросил он.
В вестибюле Петрович увидел Игоря и очень удивился.
- И ты тут? А мне Стас сказал, что у тебя температура!
- Полегчало. Решил развеяться.
- Ну-ну! - холодно произнес тот. - Тогда - поехали с нами?
- У меня тут своя свадьба, - Игорь кивнул в сторону девицы. - Так что поезжайте сами. Счастливых сновидений.
- И тебе того же.
Петрович с Бульдогом пошли к выходу, а их "грелок" Игорь чуть задержал. Если что и случиться, то не хотелось бы лишней крови.
- Я у них только адресочки возьму, ты не волнуйся! - крикнул он вслед Петровичу. Но тот лишь махнул рукой - такого добра…
Игорь тщательно записывал в блокнот телефоны девушек, искоса поглядывая сквозь стеклянную витрину в сторону стоянки. Петрович и Бульдог подходили к "БМВ".
- А я? - обиженно спросила Галя.
- И ты, лапочка. И вы, милые, все мы скоро на пикник поедем, - любезно пообещал он. Они уже садились в машину, решив, очевидно, подогнать ее ко входу. Взрыв раздался неожиданно, словно кто-то запустил в воздух огромную петарду со снопом искр и фонтаном огня. "БМВ" разнесло на части, витрина и другие стекла разлетелись вдребезги, хорошо еще, что они стояли за колонной. "Грамм триста тротила, не меньше!" - подумал Игорь, сгребая всех трех вопящих девушек в охапку.
- Быстро отсюда! - жестко сказал он. - Я вам обещал пикник? Это лучше, чем разбирательства с милицией.
Поймав возле американского посольства такси, они отправились к Стасу, причем всю дорогу девицы трещали без умолку. Конечно, с живыми лучше, чем с мертвыми.
А все, что осталось от Петровича - погребли с причитающимися ему почестями.
7
Август 1993 г.
На теплоходе, плывущем в сторону Углича, справляли день рождения Флинта. Поздравить первого авторитета Москвы пришло столько народа, что перегруженная посудина, напоминающая музыкальную шкатулку, натужно фыркала водой, медленно рассекая волны. Здесь можно было встретить представителей всех слоев общества - предпринимателей, банкиров, политиков, лидеров партий и преступных группировок, генералов милиции и ФСК - в штатском, ведущих тележурналистов и писателей, кинорежиссеров, артистов, эстрадных певцов, священнослужителей, эмигрантов и многих-многих других. На верхней палубе вживую играл оркестр - один из лучших в столице, на нижней - выписанная из Екатеринбурга модная рок-группа. Услужливые официанты разносили на подносах напитки, самую разнообразную закуску, бутербродики величиной с мизинец. В двух залах были накрыты столы, но время праздничного ужина еще не пришло. Капитан теплохода, купленного Флинтом со всеми матросами, озабоченно размышлял - как после разместить всех гостей по каютам? Но многие из них обещали сойти раньше, на ближайшей пристани, куда уже заранее были подогнаны машины.
Стас с Игорем стояли на верхней палубе, с бокалами в руках, облокотясь на перила. Метрах в десяти от них о чем-то беседовали с отцом Иринархом сам виновник торжества - Флинт. К нему то и дело подходили люди, которые еще не успели высказать свои поздравления, отвлекали от разговора. Но он всех выслушивал внимательно, кому-то пожимал руки, других обнимал, троекратно целуя.
- А где же Лена? - спросил Стас. - Что-то я ее давненько не видел.
- Мы разругались.
- Вот как!
Стас деликатно помолчал, а Хмурому вовсе не хотелось развивать эту тему. Но его друг, взглянув на стоящего поодаль отца Иринарха, все же продолжил: - Не грусти.
- А я не знаю, как это делается! - отозвался Игорь.
К ним подошел Флинт, закончив беседу со священником, дружески положил обе руки на плечи Стаса и Игоря.
- Чего грустите, братья-разбойники? - весело спросил.
- Не знаем, как это? - откликнулся Стас. - Научи.
- Сам не умею. Пошли в каюту, потолкуем.
Уверенной твердой походкой двинулся по палубе, гости перед ним расступались, окликая и приветствуя: он кивал головой, шутил, но не останавливался. Спустились по лестнице вниз, где слева и справа по коридору тянулись двери кают. Они вошли в его апартаменты, и Флинт тотчас сорвал галстук, снял пиджак, расстегнул рубашку, достал из шкафа дорогой темно-синий костюм, начал переодеваться.
- Вы наливайте! - кивнул он в сторону инкрустированного столика с шампанским. - Я пока воздержусь. Так что ты мне хотел сказать?
Плеснув немного в бокалы - себе и Игорю, Стас отрывисто бросил:
- Меченого убили, парня нашего. В тюрьме. Мне оттуда "маляву" прислали. Сегодня утром.
Флинт, стоя перед зеркалом, завязывал новый галстук. Взгляд его помрачнел.
- Жаль, хороший пацан. А что случилось?
- Понимаешь, у него приключение вышло - набил морду одному пьяному штатскому, тот дерзить стал, а он оказался начальником РОВД. Вытащил пушку и стал палить по Меченому. Одного прохожего подранил. Меченого рекашетом тоже задело, в ногу. Ну, он в машину и деру. Прохожего в больницу, в менту надо как-то объяснять стрельбу. Выдумал якобы задержание с применением огнестрельного оружия. Мало того, что Меченого самого продырявил, так его еще в розыск объявили. Мы его поначалу спрятать, думали договориться, но делу ход дали. А потом его на пейджере возле "Белграда" и защелкнули. Дальше - больше. Начальник РОВД такой сукой оказался. И следователи под стать. Стали на Меченого "висяки" вешать. Выбивали признательные показания по всем правилам. К решетке подвешивали, бинтом душили, избивали до полусмерти. Но Меченый - ни в какую. Бросили его в пресс-хату, которая держала в страхе весь изолятор. Ну, сам понимаешь. Там, если тебе нагретой ложкой зубы вместе с коронками вынимают - так это мелочи. Короче, превратили его в месиво, с дерьмом смешали. У парня уже ни одного живого места не осталось, все отбито, и внутри, и снаружи. Но и там не сломался, железный человек был. Тогда, видно, и решили его кончать. Швырнули к "зверям" в камеру. А те ночью стали бросать его с верхней "шконки" на цементный пол. Пока не умер. Я до этих псов дотянуться не могу.
Стас замолчал, выжидающе глядя на Флинта.
- Ясно, - произнес тот, потянувшись к бутылке. - Ты этим больше и не занимайся, я на себя беру. "Зверей" этих и беспредельщиков давить надо. И ментов надо различать. А как фамилия начальника РОВД?
- Аршилов, - отозвался Стас.
- Разберемся, - пообещал Флинт, кончив переодеваться.
Они подняли бокалы, не чокаясь - за помин души Меченого, а потом вышли из каюты и вернулись к гостям. Словно выбрались из одного мира - в другой, сверкающий и праздничный, с громкой музыкой и веселыми улыбками, внешне благополучный и радостный, но тревожный и страшно жестокий внутри.
Флинту не удалось выполнить свое обещание. Через полтора месяца он будет взорван на Неглинной в собственном "Мерседесе". А еще раньше был убит Стас.
8
Стаса выманили на встречу с Мовладом и там убили. Вместе с шофером и двумя охранниками, изрешетив "джип" с нескольких автоматных стволов очередями. Набив свинца доверху, не жалея "маслят". Машину с телами, ко всему прочему, облили бензином и подожгли. После этого Мовлад скрылся из Москвы, опасаясь мести, уехал в Чечню, под крылышко к Джахару, своему покровителю. Руководил оттуда. В столице больше носа не казал, зная, что Хмурый поклялся на могиле друга отомстить, а выудить его из Чечни было невозможно. Но как Стас мог отправиться на встречу с Мовладом, ведя с ним беспощадную войну? Ради примирения? Вряд ли, - рассуждал Игорь, когда первое потрясение от услышанного прошло, и он начал выходить из шока. Его не было в городе - по поручению Стаса он летал во Владивосток, а вернулся всего час назад и сразу поехал в "Кратер", где встретил Сержа, Мишеля, Клима и других. От них и узнал о происшедшей трагедии. Сначала это не укладывалось в сознании - всего три дня назад он видел его живым и здоровым, полным новых идей и планов, они долго разговаривали, почти всю ночь, а сейчас - сожженный, нашпигованный свинцом труп. Это уже не Стас, а кто-то другой. Что-то иное, просто тело. А он, где сейчас сам Стас? Можно было долго предаваться отчаянию и унынию, но, чувствуя обращенные к нему взгляды, Игорь встряхнулся, собрав в кулак всю волю, мысль заработала четко, как компьютерный процессор. В "Кратере", вызванные по телефонам и пейджерам, стали собираться остальные ребята. Вскоре их должно было набиться до сотни. Несомненно, что Стаса заманили в ловушку. Но как? Совершенно неожиданный ответ Игорь получил от Сержа.
- Это ведь он к тебе ехал, - угрюмо сказал тот. - По твоей просьбе.
- Не понял? - Игорь вскинул брови.
- Перед тем, как сесть в "джип", Стас сказал мне, что ты прилетел раньше, что есть серьезный разговор, но у тебя сломалась машина и ты застрял по дороге из аэропорта. Там его и прикончили, - пояснил Серж.
- Ерунда какая-то! - возмутился Игорь. Но теперь объяснялись настороженные взгляды ребят, их скованное молчание. - Не мог я прилететь раньше. Там и рейса-то такого нет. А кто звонил?
- В том-то и дело, что - ты! - вставил Мишель.
- Или кто-то, по твоей просьбе, - добавил Серж. - Но вряд ли. Он бы не отправился, не переговорив с тобой.
- Значит, его очень хитро обманули, - нахмурился Игорь. - Это дело мы выясним.
К нему подошло несколько авторитетных ребят, к ним присоединились Клим, Мишель, Серж, другие. Хмурый догадывался - что они хотят сказать. Но он был готов к этому.
- Мы тут без тебя решали… - начал один из них. - Команда не может без лидера, иначе она рассыплется.
- А ты был правой рукой у Стаса, - добавил второй.
- Так что, бери управление на себя, - закончил общую мысль Мишель. Что будем сейчас делать?
Игорь оглядел их, несколько минут молча раздумывал. Похоже, что больше действительно - некому. Выходит, надо. А как иначе?
- Сначала - похороним мертвых, - глухо промолвил он.
9
Панихида состоялась в храме на четвертом километре - в приходе отца Иринарха. Это потом, после разногласий с Патриархией, за проникновенные выступления со статьями в защиту православных русских, за самовольное пребывание в Чечне и подвижническую деятельность там во время войны - его переведут в маленькую деревушку под Серпухов. Гонениям в это смутное время подвергаются и священнослужители, то - кто отстаивает правду и стоит на пути устроителей "новой жизни", куда по их замыслам должна автоматически влиться и "новая Церковь" - экуменическая, с единой религией, во главе с Папой. Который будет обеспечивать идеологическую поддержку Мирового Правителя. И произойдет это в самом начале двадцать первого века. Сроки приближаются, война идет на всех уровнях, во всех сферах, в каждом доме и в любой семье. Когда видимая, а когда - нет, но ощущает ее всякий.
А сейчас отец Иринарх вел службу, отпевая покойного. Других ребят, погибших вместе со Стасом, еще накануне похоронили их родные и близкие на Востряковском кладбище. Еще с утра к этой маленькой аккуратной церквушке со своим огороженным погостом стали съезжаться группы машин самых различных марок. Урча моторами, они выстраивались в ряд на обочине узкой дороги, ведущей к храму. Их хозяева, в окружении еще трех-четырех человек, выходили на воздух, здоровались друг с другом. Приехал с эскортом Флинт, направился к Игорю. Некоторое время они тихо беседовали, но основной разговор, касающийся судьбы дел - предстоял впереди. Не сейчас, не время и не место. Всего наехало человек двести - кроме близких родственников, старые товарищи, знакомые по учебе и службе, конечно, авторитеты, просто приятели из соседних бригад. Большинство машин - иномарки, люди в кашемировых пальто, кепи, мобильные телефоны, суровые лица. Море цветов - самых разнообразных. Весь народ, разумеется, в церкви поместиться не мог; заходили по очереди. Службу и отпевание, усиленные микрофоном, слушали возле ограды, где наготове стоял похоронный катафалк, и прохаживались служители в униформе.
Игорь находился внутри церкви, рядом с закрытым гробом. То, что осталось от Стаса было невозможно загримировать. Темно-коричневый "американец" с крышкой поддерживали два дубовых табурета: в ногах и у изголовья. Но ощущения, что внутри лежит Стас - не было. Может быть, он просто куда-то уехал, забыв попрощаться? Нереальность происходящего усиливалась запахом ладана, горящими свечками, потрескивающим воском, чуть монотонным, но проникновенным голосом священника, вторящим ему хором дьяконов и служек. Тесно и душно, застывает воск на клочке бумаги в левой руке. Немного кружится голова и чувствуешь всю ничтожность и суетность мира, в котором ты прибываешь и куда должен вернуться. А лики святых глядят на тебя с икон и молчат, как бы вопрошая. И ты ищешь ответ, но не находишь. Только молитва, покаянная молитва, которую шепчут твои губы. Здесь ты понимаешь, что такое Вечность - и как несоизмеримо отличается она от того малого отрезка времени, который отведен нам на земле. В висках стучит боль и глухо доносится голос:
- …прости прегрешения его вольныя и невольныя… со святыми упокой…
Служители в униформе выносят гроб, ставят его в катафалк. Все рассаживаются по машинам и процессия неторопливо движется по окружной дороге к кладбищу. Там катафалк почти вплотную подъезжает к могиле, устланной черным бархатом. Гроб помещают на каталку, а рядом, полукругом выстраиваются люди. Здесь, не надолго, открывают крышку, чтобы накрыть умершего с головой специальным церковным покрывалом, а отец Иринарх рассыпает освященную землю в виде креста на его грудь. На несколько секунд Игорь видит почерневшее лицо Стаса, и этот облик врезается ему в память на всю жизнь. "Мне отмщение и аз воздам!" - думает он. Потом крышку закрывают замками, и гроб на веревках четверо могильщиков равномерно опускают вниз. Вот Стас и достиг дна своего последнего прибежища. Глухо стучат комья земли, бросаемые каждым… Потом пошли более энергичные звуки - это заработали своими лопатами могильщики. "В тех словах, которые говорил Стас на теплоходе, совсем недавно, есть продолжение, - думает Игорь. - …Двое будут на поле: один возьмется, а другой оставится. И это уже - о нас с ним." Могильщики заканчивают свою работу, выравнивая свежий земляной холм, устанавливают крест, укладывают венки и цветы. Вновь скорбное молчание, склонившиеся головы. Потом - полагающиеся пятьдесят грамм: кто-то выпивает рюмочку, кто-то отказывается. Где-то позади слышится неясный шум. Игорь оборачивается. Все ясно: Серж отобрал у какого-то переодетого оперативника минивидеокамеру, вынул кассету, сунув ее в карман. Обычно они такие "мероприятия" снимают постоянно, рядясь под водителей, рабочих, прохожих для фиксации участников и оперативной сводки. Оперативник, получив обратно камеру, поспешно уносит ноги.
Не все, но многие отправляются потом на поминки. В большом зале "Славянского базара" уже приготовлены столы, сдвинутые буквой "Т". Разнообразная закуска, выпивка. Традиционные блины, мед, кутья. На отдельном маленьком столике стоит фотография Стаса с горящей перед лицом свечой. Кому-то ничего не лезет в горло, а кто-то уже набрасывается на пищу. Нет, не всех собравшихся сейчас здесь, покойный хотел бы видеть. Но такова жизнь, полная условностей и лицемерия. Без определенного цинизма не добиться бы многим из пришедших успеха в жизни, хотя бы и мнимого. Но для кого-то он ничего не значит, а кто-то только им и живет…
Игорь не пропускал тосты, но почти ничего не ел. Потом почувствовал себя плохо. Не от водки - а от чего-то другого. До машины он дошел сам, а по дороге отключился. И его вдвоем - Серж и Мишель - еле довели до дома.