В книгу включены наиболее популярные романы и рассказ известного американского писателя Дональда Уэстлейка.
Герои произведения "Полицейские и воры" нашли хитроумный способ поправить свои денежные дела и в то же время досадить всесильной мафии.
Действие остросюжетного романа "Приключение - что надо!" происходит в джунглях Центральной Америки. Здесь в поисках древностей цивилизации майя столкнулись люди разных родов занятий и разных интересов: ученые, контрабандисты, дельцы и просто мошенники.
Содержание:
-
ПОЛИЦЕЙСКИЕ И ВОРЫ 1
-
ПРИКЛЮЧЕНИЕ - ЧТО НАДО! 19
-
ДЕНЬ НА ДЕНЬ НЕ ПРИХОДИТСЯ 57
-
Примечания 58
Дональд Уэстлейк
Приключение - что надо! Сборник
ПОЛИЦЕЙСКИЕ И ВОРЫ
Пролог
Я остановил машину на Амстердам-авеню, вышел и свернул за угол на Западную 72-ю улицу. Стояла жара, и я помянул добрым словом управление полиции, разрешившее своим ребятам летом носить рубахи с короткими рукавами и расстегнутым воротом, но вот без груза, притороченного к моему поясу, я вполне мог бы обойтись: пистолет, кобура, портупея, фонарик - все это, вместе и по отдельности, тянуло вниз мои штаны, и они собирались в противные складки, врезавшиеся в бока. Я бы сейчас с удовольствием остановился посреди улицы, стащил с себя всю одежду и почесался. Но в каком-то смысле это было бы даже более грубым правонарушением, чем то, что я задумал.
На углу Амстердам-авеню и 72-й улицы стоит отель "Люцерн", где живут мушки из баров, околачивающиеся на Бродвее. Бродвей между 72-й и 79-й улицами представляет собой вереницу таких маленьких баров, ничем не отличающихся один от другого: везде орут музыкальные автоматы; везде одинаковые стойки из шершавого пластика; везде подделки под испанские орнаменты; везде одинаковые молодые пышногрудые пуэрториканки за стойками. Все отребье из холостяцких ночлежек округи проводит ночи, уперев локти в эти стойки и пяля на буфетчиц затуманенные глаза. Дальше по Бродвею, в квартале от "Люцерна", расположена горстка старых домов. В первых этажах ютятся мелкие лавчонки, а над ними живут пенсионеры: вдовы школьных учителей, зеленщики на покое, стареющие портные. Тут же несколько баров, химчистка и винная лавка, обычный набор под красными неоновыми вывесками. Была половина одиннадцатого вечера, и почти все уже закрылось, за исключением баров и винной лавки, но и там едва теплилась жизнь. Неудивительно, если учесть, что стоял душный вечер буднего июньского дня.
Народу на улицах было негусто. По тротуарам бегало несколько ребятишек; такси со скоростью сорок миль в час носились туда-сюда в поисках пассажиров. Водители дружно выставили наружу левый локоть: все же прохладнее. А все остальные граждане сидели по домам, перед жужжащими вентиляторами.
Винная лавка находилась на полпути к Бродвею. Покупателей внутри не было, только продавец-пуэрториканец читал испанскую книжку с картинками, да два алкаша-подсобника расставляли по полкам бутылки.
Я толкнул дверь, и все трое посмотрели на меня. Алкаши тут же возобновили работу, но парень у кассы продолжал глядеть на меня с ничего не выражающей физиономией. Впрочем, на полицейских все так смотрят.
В лавке был кондиционер. Я чувствовал его прохладу спиной. Она у меня вспотела от сидения в машине.
Я подошел к прилавку.
- Слушаю вас, - сказал пуэрториканец блеклым, как серая краска, голосом.
Я вытащил пистолет и нацелил ствол ему в живот.
- Выкладывай все, что в ящике, - сказал я. Я следил за его лицом. Секунду или две оно не выражало ничего, кроме недоумения. Потом до продавца дошло, что я не полицейский, а грабитель, и он тут же отреагировал единственно верным образом.
- Да, сэр, - быстро проговорил он и повернулся к кассе. Он только служил в этой лавке; выручка принадлежала не ему.
Алкаши в подсобке застыли, подобно полурастаявшим восковым статуям. У каждого в руках было по две бутылки сладкого вермута. Они стояли друг против друга, я видел их в профиль. Непонятно, куда они смотрели. Во всяком случае, не на меня.
Пуэрториканец вытаскивал из кассы пачки бумажных денег: сначала доллары, потом пятерки, десятки и, наконец, двадцатки. Схватив первую пачку левой рукой, я запихнул ее в карман брюк, потом перекинул в левую руку пистолет, а правой завершил грабеж. Пятерки - во второй брючный карман, а десятки и двадцатки - за пазуху.
Пуэрториканец оставил кассу открытой и стоял с опущенными руками, давая понять, что не намерен предпринимать каких-либо действий. Я снова переложил пистолет в правую руку, спрятал его в кобуру, но не застегнул клапан. Потом я повернулся и зашагал к двери.
Я видел их отражение в витринах. На лице пуэрториканца не дрогнул ни один мускул. Алкаши теперь глядели на меня. Один из них вяло взмахнул бутылкой, но второй покачал головой. Они снова застыли.
Я вышел из лавки и повернул обратно, к Амстердам-авеню, застегивая на ходу кобуру. Потом я завернул за угол, сел в машину и уехал.
Глава 1
В тот день их смена начиналась в восемь утра. Это означало, что им придется ползти в утреннем потоке машин по лонг-айлендской автостраде. Автомобильные пробки в часы "пик" были непременным атрибутом жизни обитателей пригородов Нью-Йорка.
Тридцатидвухлетний Джо Лумис и тридцатичетырехлетний Том Гэррити служили в пятнадцатом полицейском участке Манхэттена и жили на Мэри Эллен Драйв в Монкьюоизе, Лонг-Айленд. Джо был полицейским и вместе со своим напарником Паулем Голдбергом патрулировал улицы Вестсайда. Том, детектив третьей категории, ходил в штатском и обычно работал в паре с Эдом Дантино.
Если смены совпадали, в город они ехали вместе, в машине одного из них, на этот раз в "плимуте" Джо. Он сидел за рулем в полной полицейской форме, если не считать фуражки, лежащей на заднем сиденье. Том, в коричневом костюме, белой рубашке и узком желтом галстуке, расположился рядом.
Внешне они напоминали друг друга, хотя не требовалось большого труда, чтобы отличить одного от другого. Рост обоих превышал шесть футов, оба весили чуть больше нормы, Том - фунтов на двадцать, Джо - на пятнадцать. У Тома лишний жир скапливался на животе и пониже спины, у Джо - растекался по всему телу, как у младенца. Ни один из них не хотел признавать, что толстеет. Несколько раз они пытались сесть на диету, но добиться желаемого результата не удавалось ни тому, ни другому.
Черные, очень густые волосы Джо отросли чуть длиннее, чем следовало. Не то чтобы Джо следил за модой, просто он не любил ходить в парикмахерскую.
Том, наоборот, лысел не по дням, а по часам. Несколько лет назад он прочитал в газете, что частые водные процедуры способствуют выпадению волос. После этого, принимая душ, он надевал резиновую шапочку жены, но это не помогало, и в лесу каштановых волос уже появились широкие пролысины.
Грубоватого и практичного Джо отличала неуемная жажда деятельности, Тома же - вдумчивость и богатое воображение. Джо нередко становился зачинщиком драк, Том умел успокаивать разгоряченных соперников. И если Тома вполне устраивала компания собственных мыслей, то непоседе Джо требовалось непрерывное движение.
Они не стояли и пяти минут, а Джо уже начал нетерпеливо ерзать, пытаясь заглянуть вперед, чтобы узнать причину пробки. Впрочем, он не увидел ничего, кроме трех рядов застывших машин. Наконец, взбешенный бессилием что-либо изменить, он посигналил.
Резкий звук острым гвоздем вонзился в уши Тома.
- Не надо, - сказал он. - Перестань, Джо.
- Мерзавцы, - пробормотал Джо и взглянул направо, через голову Тома.
На соседней полосе стоял светло-голубой новенький "кадиллак эльдорадо" с поднятыми, несмотря на жару, стеклами. Водитель наслаждался прохладой кондиционированного воздуха.
- Посмотри на этого сукиного сына.
Том повернул голову.
- Да, вижу.
Несколько секунд они смотрели на своего соседа, откровенно завидуя ему. Похоже, того не волновало, едет он или стоит. Судя по пальцам, барабанящим по рулю, в машине играла музыка.
Джо глянул на часы.
- Если мы простоим еще шестьдесят секунд, я подойду к "кадиллаку", найду какое-нибудь несоответствие правилам и оштрафую этого подонка.
Том улыбнулся.
- И правильно сделаешь.
Джо, нахмурившись, не отрывал глаз от секундной стрелки, но тут ему вспомнилось что-то очень забавное, он ухмыльнулся и поднял голову.
- Том…
- Да?
- Ты помнишь случай, когда один парень, переодетый в полицейскую форму, ограбил винную лавчонку?
- Разумеется.
- Это был я.
Том рассмеялся.
Джо уже забыл про часы.
- Нет, я серьезно. Должен же я рассказать кому-нибудь об этом! А на кого я могу положиться, кроме тебя?
Том растерялся.
- Ты меня не разыгрываешь?
- Клянусь богом, - Джо пожал плечами. - Ты знаешь, что Грейс уволили?
- Да.
- А тут еще Джекки занялась плаванием. Это тоже стоит денег. В общем, я не нашел другого выхода, пошел в лавку и ограбил ее.
- Ты не шутишь? - Том еще сомневался.
- Какие уж тут шутки. Я взял двести тридцать три доллара.
Глаза Тома весело блеснули.
- Так ты действительно это сделал?
- Конечно, черт побери. И знаешь, что меня удивило?
- Нет.
- Ну, во-первых, то, что я вообще это сделал. Если бы раньше кто-нибудь сказал мне, что я смогу кому-то пистолетом угрожать, требуя деньги, я бы не поверил.
Том поощрительно кивнул.
- Да, да…
- А во-вторых, меня просто потрясла легкость, с которой я добыл эти две сотни. Ни сопротивления, ни хлопот. Вошел, взял, вышел.
- А продавец?
Джо пожал плечами.
- Я наставил на него пистолет. Думаешь, он получил бы медаль, спасая хозяйские денежки?
Том восхищенно покачал головой. Его губы расплылись в широкой улыбке.
- И все-таки как-то не верится. Ты вошел в лавку, очистил кассу и уехал?
- И до сих пор удивляюсь, насколько это легко.
Они помолчали.
- Джо, и что будет дальше? - спросил наконец Том. Улыбка сползла с его лица.
- Дальше? - Джо не сразу понял, чего от него хотят. - Во всяком случае, я не собираюсь отдавать деньги. Я их уже потратил.
- А ты мог бы еще раз сделать то же самое?
Джо на мгновение задумался.
- Пожалуй, что…
А впрочем, это ведомо только богу.
ТОМ
День начался с вооруженного ограбления квартиры около Центрального парка. Собственно, вызов принял Эд Дантино.
Положив трубку на рычаг, он повернулся ко мне.
- Ну что ж, Том. Нам пора ехать.
- В такую жару?
Меня слегка поташнивало после вчерашнего пива, и я надеялся провести пару часиков в участке у большого вентилятора.
- Это Центральный парк, Том, - напомнил Эд.
- О, - вздохнул я.
К богатым людям мы выезжаем без промедления. Мы спустились вниз, к зеленому "форду" без всяких опознавательных знаков. Эд вызвался вести машину. Я не возражал.
По дороге я думал о том, что сказал мне Джо. Это же чистое безумие! Но мои губы невольно растягивались в улыбке, когда я представлял Джо, вытаскивающего пистолет перед остолбеневшим продавцом.
Я уже хотел было рассказать обо всем Эду, но вовремя сдержался. В общем-то и Джо следовало держать язык за зубами, хотя я и не собирался выдавать его. Но чем меньше людей знало об ограблении, тем лучше. Джо, конечно, не мог удержаться, чтобы не рассказать о своих подвигах хотя бы одному человеку. И мне льстило, что он выбрал именно меня. Мы живем рядом, служим в одном полицейском участке, и если Джо доверил мне тайну, разглашение которой сулило ему двадцать лет тюрьмы, значит, он считал меня своим другом.
Пока я размышлял о Великом ограблении винной лавки, мы подъехали к нужному дому. Эд не включал сирену. Преступление уже свершилось, грабители смылись, так что не было смысла мчаться посреди улицы, пугая прохожих. Потерпевшие обратились в полицию лишь потому, что этого требовала страховая компания, а мы ехали к ним домой из-за их толстой чековой книжки.
Дверь открыл швейцар и проводил нас к лифту. Мы поднялись на последний этаж. Элегантно одетая дама лет сорока пяти встретила нас и пригласила пройти в гостиную, но не предложила сесть. Широкие окна смотрели на сочную зелень парка.
Вопросы задавал Эд, а я ходил по прекрасной комнате, полной дорогих безделушек из оникса, мрамора, дерева, стекла и нефрита, и думал о том, как хорошо жить в такой роскоши. Иногда до меня доносились обрывки разговора, но я не вникал в подробности. Казалось, я нахожусь в музее и плевать хотел на двух вломившихся сюда ниггеров.
- Они вошли через дверь для слуг? - услышал я вопрос Эда.
- Да, - ответила женщина оскорбленным голосом. - Они избили мою горничную, и я послала ее к врачу. Если вам нужны ее показания, я позвоню ему.
- Пока не надо, - сказал Эд.
- Не могу понять, почему они избили ее. В конце концов, она негритянка.
- Потом они зашли сюда? - продолжал Эд.
- К счастью, нет. Тут есть довольно дорогие вещи. Из кухни они проникли в спальню.
- А где находились вы?
На стеклянном кофейном столике стояла лакированная японская шкатулка. Я поднял ее и откинул крышку. Внутри лежало полдюжины сигарет. Дерево отливало приятным золотистым цветом.
- Я была в кабинете. Услышав шум, я заглянула в спальню. Увидев их, я сразу поняла, что они там делают.
- Вы можете сообщить нам их приметы?
- Честно говоря…
- Сколько это стоит? - спросил я.
Женщина удивленно взглянула на меня.
- Простите?
Я показал ей японскую шкатулку.
- Вот это. За сколько ее можно продать?
- Кажется, я заплатила за нее три тысячи семьсот долларов. Да, где-то около четырех тысяч.
Вот это да! Четыре тысячи долларов за такую маленькую коробочку.
- Чтобы держать в ней сигареты, - сказал я главным образом для себя и поставил шкатулку на кофейный столик.
- Так на чем мы остановились? - обратилась женщина к Эду.
Я разглядывал кофейный столик. Мне нравились красивые вещи. Я улыбался.
ДЖО
Не знаю почему, но в тот день я встал с левой ноги. Если бы Грейс не держалась от меня подальше, мы бы наверняка поругались.
А тут еще транспортная пробка. И удушливая жара. Хорошо, что я рассказал Тому о винной лавке. Мне сразу стало легче, но вскоре настроение вновь ухудшилось. Все во мне кипело, и я уже жалел, что не оштрафовал того мерзавца в кондиционированной кабине "кадиллака". Я ненавижу саму мысль о том, что кто-то живет лучше меня.
Быстрее всего я успокаиваюсь, сидя за рулем. Разумеется, если машин гораздо меньше, чем утром на лонг-айлендской автостраде. Мой напарник Пауль Голдберг согласно кивнул, когда я вызвался вести машину. Он предпочитал сидеть рядом и жевать резинку.
Пауль на два года моложе меня, холостяк и, как я предполагаю, умеет ладить с женщинами. Я не знаю об этом наверняка, так как он не делился со мной подробностями личной жизни. Как, впрочем, и я с ним. С другой стороны, о какой личной жизни можно вести речь, имея жену и детей?
Но и быстрая езда не помогала. Теперь я начал сомневаться, следовало ли говорить Тому о винной лавке. Мог ли я доверять ему? Что, если он скажет кому-то еще, а затем об этом узнает капитан, и тогда я погиб. Раньше капитаны пятнадцатого участка не брезговали ничем, и не составляло труда откупиться бутылкой виски от изнасилования несовершеннолетней, но наш теперешний начальник изображал из себя ангела и мог наказать за плевок на тротуар. Трудно представить, что бы он сделал, узнав, что полицейский ограбил винную лавку, находясь при исполнении служебных обязанностей.
В конце концов я решил, что мои сомнения напрасны. Что бы Том ни думал обо мне, ему не придет в голову рассказать кому-либо о моих приключениях.
А вскоре я заметил впереди белый "кадиллак эльдорадо", точно такой же, что стоял рядом с нами на лонг-айлендской автостраде, только другого цвета. Пристроившись за ним, я взглянул на спидометр. Пятьдесят четыре мили в час. Вполне достаточно для личной беседы.
- Я остановлю этот "кэдди".
Пауль, вероятно, задремал, так как он испуганно вздрогнул при звуке моего голоса.
- Что?
- Этот белый "кэдди"…
Пауль присмотрелся к идущей впереди машине, затем повернулся ко мне.
- Зачем?
- Мне так хочется. К тому же его скорость пятьдесят четыре мили.
Я включил только маячок. Он видел меня, поэтому я мог не нарушать покой граждан воем сирены. Он тут же притормозил, и я впритирку вырулил в его ряд.
- Ты подрезал его, - заметил Пауль.
- Он мог бы посильнее нажать на тормоз.
Пауль пожал плечами. Я вышел из машины и направился к "кэдди".
Водитель, брюнет в темном костюме и галстуке, с выпученными, как при тириотоксикозе, глазами, коснулся кнопки, и стекло ушло вниз. Я попросил показать мне права и техпаспорт и долго рассматривал их, ожидая, пока он начнет разговор. Его звали Даниэль Моссман, а "кадиллак" он взял напрокат в какой-то компании Тарритауна. Но водитель молчал.
- Вы знаете, с какой максимальной скоростью разрешается ехать на этом участке, Дан? - спросил я.
- Пятьдесят миль, - ответил он.
- А с какой скоростью ехали вы?
- Кажется, около пятидесяти пяти, - выпученными глазами он напоминал мне рыбу.
- Кем вы работаете, Дан?
- Я юрист.
Юрист. Он даже не сказал "адвокат". Во мне все кипело. Я вернулся к патрульной машине и сел за руль, держа в руке права и техпаспорт Моссмана.
Пауль улыбнулся и потер большим пальцем по указательному.
- С добычей?
Я покачал головой.
- Нет. Дам мерзавцу квитанцию.
Глава 2
Они пригласили соседей на жареное мясо. За день до этого прошел дождь, и, хотя к утру лужок уже полностью высох, жара спала. Пришли четыре супружеские пары с детьми. Никто из мужчин не служил в полиции, только один из них работал в Нью-Йорке. Около мангала они устроили импровизированный бар с джином, водкой, виски и лимонадом для детей.
Перед обедом Том и Джо по очереди исполняли обязанности бармена, но едва Том разложил над огнем шампуры с мясом и цыплятами, бутылками занялся Джо. Когда все поели, барменом стал Том, а Джо приносил из холодильника лед.
Дело шло к вечеру, когда Джо вновь подошел к бару.
- Как у тебя со льдом?
- Надо бы добавить.
- Никаких проблем, - Джо прошел на кухню и вскоре вернулся с кувшином льда.
Том начал перекладывать прозрачные кубики в стеклянное ведро.
- Послушай, Джо, помнишь, что ты говорил мне о винной лавке?
Джо усмехнулся.
- Конечно.
Том посмотрел на гостей, столпившихся на другом конце дворика.
- Больше ты не повторял эту операцию?