– Намного чаще, чем можно себе представить. Так вот, я не договорила: мама учила меня перед расставанием брать у мужчин самое лучшее, что у них есть. Я имею в виду в плане душевных качеств. Все мои мужчины всегда были самыми главными учителями в моей жизни. Каждый из них встречался мне именно в тот момент, когда я была слабой после прежнего расставания. Я училась у них силе. Когда я становилась сильнее, я начинала подавлять их своей силой. Они были слишком слабы для того, чтобы быть рядом со мной, и нам приходилось расставаться для того, чтобы какое-то время я вновь побыла слабой.
– Значит, ты еще не встретила человека, у которого можно учиться всю жизнь?
– Думаю, таких людей не бывает. Когда ты вступаешь в отношения с человеком, то и сама не замечаешь, как наступает тот момент, когда ты понимаешь, что у него уже взять нечего.
– Не согласен. Просто тебе еще не встретился мужчина, который очень много всего знает и многое умеет. У такого ты не сможешь отнять все, давая ему взамен кусочек себя. Тебе захочется отдать ему себя полностью, ничего не требуя от него взамен.
– Это не про меня. Это про других женщин, но не про меня, – отрицательно покачала я головой. – Я слишком бережно себя трачу. Я не могу отдать взамен всю себя, я могу отдать только часть, потому что не хочу быть обворованной и обманутой. – Я замолчала и устало посмотрела на Игната: – К чему я все это говорю?
– К тому, что я самый ничтожный мужчина в твоей жизни.
– Верно. Правило о том, что каждый последующий мужчина должен быть намного лучше предыдущего, не сработало и на этот раз. С каждым разом мужчины встречаются все хуже и хуже. Видимо, это правило срабатывает только в юности. Все самые лучшие мужчины остались далеко позади. А ведь у тебя поучиться-то нечему.
– А ты еще со мной не была и ничего про меня не знаешь. Не делай поспешных выводов.
– И все же я уже многое про тебя знаю. Хотя бы то, что у тебя есть сын. Ты великосветский альфонс. У тебя есть домик с бассейном в Великобритании, а еще ты экономишь на презервативах.
Как только я произнесла последнюю фразу, мы оба не сдержались и рассмеялись. Первой прекратила смеяться я и сказала с грустью:
– Над такими вещами смеяться нельзя. Как бы потом не пришлось плакать.
– Плакать не придется. Я тебе обещаю. Так как насчет Сочи? – Голос Игната звучал как-то мягко и даже радостно. Падаем на дно?
– Ты думаешь, это единственный правильный выход?
– Я в этом просто уверен.
Чуть позже мы вытряхнули содержимое из "дипломата", положили перед собой по пустому пакету и принялись по-честному делить деньги. Поделив все деньги поровну, мы завязали свои пакеты и отправились на железнодорожный вокзал в автоматические камеры хранения.
– Поедем на такси, – предупредил меня Игнат, взяв за руку. – Твою машину лучше не светить. Пусть она остается на подземной стоянке.
– Как же я поеду в Сочи? У меня вещей-то с собой никаких нет. Даже купальника.
– Ерунда. Купим все там.
Игнат на всякий случай прихватил с собой "дипломат", предварительно положив его в черный пакет. Он избавился от него сразу, как только мы подъехали к вокзалу: положил его в первый попавшийся мусорный бак.
– От самой главной улики избавились, – возбужденно проговорил он и отправился вместе со мной в автоматические камеры хранения. Подойдя к первой ячейке, Игнат положил свой пакет внутрь и на всякий случай спросил:
– Пакеты будем в разные ячейки класть или в одну?
– Ты издеваешься?
– Я просто тебя спросил.
– Конечно, в разные. Что у нас с тобой может быть общего?
– Как знаешь!
Игнат набрал код и, закрыв свою ячейку, проверил, сработал ли замок, несколько раз подергав дверцу.
– Сломаешь, – еле слышно произнесла я и огляделась по сторонам.
– Теперь твоя очередь. Только смотри, набери код, который ты хорошо знаешь, а то потом не сможешь деньги достать.
– Не беспокойся.
Подойдя к своей ячейке, я оглянулась на стоящего позади меня Игната и резко сказала:
– Отвернись и не подглядывай.
– Больно надо!
Игнат отвернулся, а я сунула пакет в ячейку и набрала год своего рождения.
– Ну что, готово?
– Готово.
Поздним вечером мы уже ехали в спальном вагоне поезда, направляющегося в Сочи, и полночи разговаривали на самые различные темы. Перед тем как уснуть, я откровенно зевнула и посмотрела на лежащего напротив меня мужчину.
– Я что-то не очень понимаю наших с тобой отношений.
– Ты о чем?
– О том, что сейчас на вокзале ты купил мне билет на свои деньги. Да и кассирше немного деньжат подкинул в качестве презента за то, что она нашла для нас билеты в день отправления поезда.
– И что тебя смущает?
– То, что ты не захотел взять с меня деньги за мой билет. Разве это по твоим правилам?
– А сейчас все идет не по моим правилам.
– Ты что, такой богатый, что ли? – спросила я не без усмешки.
– Конечно, богатый, – рассмеялся Игнат. – Если я могу себе позволить поухаживать за девушкой, то почему бы и нет. Меня это не особо напрягает.
– Может, все-таки возьмешь деньги? Я два раза предлагать не буду.
– Оставь их себе на мороженое.
– Какие мы щедрые, – покачала я головой и выключила свет, давая понять, что уже пора спать.
– Что ты будешь делать со своими деньгами? – Игнат задал мне вопрос в кромешной темноте. Было слышно, как он ворочается с боку на бок.
– Не знаю.
– Что значит "не знаю"? Ты не знаешь, что делать с деньгами?
– Я не могу пока об этом рассуждать. Для начала мне нужно спокойствие и ощущение того, что этими деньгами никто, кроме меня, не интересуется.
– И все же ты по-прежнему будешь работать на Бориса?
– Нет, конечно. Если я пойму, что эти деньги принадлежат только мне и никому нет до них дела, то, конечно же, я открою собственную компанию, наберу сотрудников и начну работать на себя.
– Странная ты.
– Почему?
– Не думал, что женщина с такими деньгами может работать.
– Если денежные запасы постоянно не пополнять, то они обязательно закончатся. Деньги не любят лежать в чулке или собирать пыль на полке. Они должны работать.
– Я думал, ты скажешь, что ты свое уже отработала, и будешь отдыхать, распределяя время между посещением косметических салонов, массажных кабинетов и магазинов дорогой одежды.
– Я долго отдыхать не умею, – честно призналась я.
– Почему?
– Устаю.
– От чего? – Игнат не сразу понял, что я имею в виду.
– От отдыха.
– А ты считаешь, что от него можно устать?
– Еще как, и причем очень сильно. А что будешь делать со своими деньгами ты? – спросила я мужчину после непродолжительной паузы. – Останешься альфонсом и дальше?
– Думаю, нет.
– А что тогда? Ты, кроме этого, еще что-нибудь умеешь?
– Я все умею. Скорее всего, уеду за границу, куплю небольшой ресторан, придорожное кафе, начну развивать сеть и строить бизнес.
– Думаешь, у тебя получится?
– Я в этом просто уверен!
– Ты занимался когда-нибудь бизнесом?
– Я же тебе сказал, что все умею.
Утром мы сняли номер в сочинской гостинице, причем его любезно оплатил Игнат, и мы отправились в магазин для того, чтобы купить плавки, купальник и кое-что из одежды. В магазине я вновь достала кошелек, но Игнат не позволил мне рассчитаться за покупки и прошептал прямо в ухо:
– Пользуйся моментом, пока я добрый. Я угощаю.
– И часто ты такой добрый и щедрый?
– В первый раз в жизни.
– И что это на тебя нашло?
– Просто мне очень сильно понравилась одна девушка. Она даже сама не подозревает о том, что ее присутствие рядом со мной заставляет меня меняться в лучшую сторону.
– И кто эта девушка? – спросила я как можно более таинственным голосом.
– Ее зовут Кристи. Она любит женатых мужчин и ненавидит альфонсов.
Молниеносно поменявшись в лице, я тут же бросила в сторону Игната недобрый взгляд и отвернулась.
Сев на песок у самого моря, я набрала номер Ренаты, извинилась перед ней за то, что не смогу приехать на похороны ее супруга, сославшись на то, что я слишком плохо себя чувствую, соврала и сказала, что я на короткий срок уехала в Подмосковье.
– Рената, ты с милицией общаешься?
– Каждый день, только толку мало.
– Никого не нашли?
– Никого.
– А есть какие-нибудь предположения?
– Предположений масса, только ни одной более-менее достоверной версии.
– Подожди. Нужно время.
– Ты думаешь, убийцу найдут? Ты в это веришь?
– Верю, – честно призналась я девушке. – Если убийца не со стороны, а один из приглашенных гостей, то его обязательно найдут. Не боишься услышать его имя? Вдруг это кто-то из тех, кого ты хорошо знаешь и кому доверяешь?
– Это будет еще один удар, – с болью в голосе сказала Рената и, перед тем как положить трубку, спросила: – Как Игнат?
– Он рядом со мной. Передает тебе привет и говорит, чтобы ты держалась. Мысленно мы с тобой.
Как только я сунула трубку в карман, Игнат закурил сигарету и стал выпускать изо рта ровные колечки дыма.
– Зачем ты без моего ведома приветы передаешь?
– Хотелось поддержать Ренату. Такой тяжелый день, и такое горе… А ты не желаешь передавать ей привет?
– Не желаю, – улыбнулся Игнат и принялся вновь пускать кольца дыма.
– Почему?
– Потому что с некоторых пор я желаю только одну девушку на свете – это тебя. Кстати, я уже успел зайти в аптеку и купить самые прочные презервативы.
– А ты думаешь, что у нас с тобой что-то сегодня будет?
– Обязательную программу мы должны выполнить.
– Откуда такая самоуверенность?
– Просто погода хорошая и обстановка располагает. Ты не переживай, я с тебя денег не возьму. Я, если хочешь знать, сам тебе приплатить смогу.
– Что ты сказал? – Я вся побагровела от возмущения.
– Кристи, я сказал, что теперь между нами не стоят деньги, и если ты жмешься и тебя что-то напрягает, то я тебе сам заплатить могу.
– Сволочь ты!
Я подняла руку для того, чтобы отвесить мужчине хорошую пощечину, но он увернулся, не дав мне возможности это сделать.
– Кристи, ты что, шуток не понимаешь?
– Да пошел ты со своими плоскими шуточками куда подальше!
Встав с песка, я пошла гулять по берегу моря. Игнат, недолго раздумывая, отправился следом за мной.
ГЛАВА 10
Этот вечер мы провели в открытом ресторане на берегу моря за красиво сервированным столом. Игнат не сводил с меня глаз, потягивал вино, хмурил брови и о чем-то усиленно думал.
– О чем думаешь? – чуть слышно задала я вопрос и посмотрела на море.
– О том, что я уже столько лет не сидел с девушкой в ресторанчике, находясь не на работе.
– Тебе некомфортно?
– Скорее наоборот. Легко, спокойно и хорошо.
– Тогда почему ты хмуришь брови?
– Хочу, чтобы это продолжалось как можно дольше.
– Не жалеешь, что бросил работу?
– Жалею только об одном, что не встретил тебя раньше.
– А если бы ты встретил меня раньше, то неужели бросил бы свою работу?
– Если бы я встретил тебя раньше, то я бы вообще никогда не занимался тем, чем мне пришлось заниматься.
После ужина мы вновь гуляли по пляжу. Я разулась, отдала Игнату свои босоножки и шла рядом с ним по мокрому, приятному, холодящему ступни песку.
– Как же вкусно пахнет море! – произнесла я, подставляя свое лицо теплому морскому ветру.
– Действительно, запах соли и йода очень приятен. С самого детства я всегда мечтал жить у моря.
– Так что тебе мешает? Ты вырос, стал большим мальчиком, детство осталось далеко позади, и ты уже в состоянии воплотить свою детскую мечту в реальность. Знаешь, а ведь мы с тобой с самого раннего детства мечтали об одном и том же. Я ведь тоже всегда мечтала жить в небольшом домике на берегу моря или океана. Это же так здорово: просыпаться на рассвете, слушая шум волн, и дышать этим замечательным воздухом.
– Надо же, у нас с тобой одинаковые мечты, всегда мечтал о домике с распахнутыми окнами. А где бы ты хотела иметь свой домик?
– В Австралии.
– Тебе нравится эта страна?
– Я там никогда не была, но я всегда ее себе представляла.
– И какой ты ее себе представляла? – Игнат задал этот вопрос таким заинтересованным голосом, что мне показалось, что Австралия представляет реальный интерес не только для меня, но и для него тоже.
– Мне кажется, что это очень красивая, теплая и гостеприимная страна, что там живут приветливые люди и бегают хвостатые смешные кенгуру. Когда я подросла, я поняла, что эта страна находится слишком далеко, в другом полушарии. Тропические джунгли, экзотические животные и бесконечные саванны. Я всегда представляю себе дом на берегу океана, а вокруг него нет никакого забора.
– Твой придуманный дом ничем не окружен?
– Зачем? Из окон этого дома открывается потрясающий вид на океан. Разве можно прятать подобную красоту? Рядом с моим домиком стоят точно такие же дома соседей. Вечером мы пьем с ними зеленый чай, зажигаем свечи, смотрим на океан, подолгу рассматриваем звездное небо и говорим на самые задушевные темы.
– А когда ты об этом мечтала, тебя не пугал двадцатичасовой перелет до Австралии и тяжелая акклиматизация?
– Тяжелая акклиматизация не пугала. Ее можно пережить, а вот двадцатичасовой перелет очень даже пугал. Я жутко боюсь самолетов. Уж если и лететь куда-то, то только на самолете хорошей зарубежной компании.
– Нашим авиакомпаниям не доверяешь?
– Нет, – отрицательно покачала я головой.
– Почему?
– Когда был один "Аэрофлот", не было так страшно летать и не разбивалось такое количество самолетов, как сейчас. После того как весь "Аэрофлот" распродали и появилась масса различных авиакомпаний, начался настоящий бардак. Никто не думает о безопасности пассажиров, все списывается на человеческий фактор. Летчики в первую очередь думают о том, чтобы на них не наложили штраф за перерасход топлива, а не о том, что лучше сделать для того, чтобы посадить самолет предельно безопасно, думая при этом о тех, кто находится в салоне и кто доверил им свои жизни. Хорошо хоть, что у нас еще сохранилась единая железная дорога, а то и ту распродадут и начнется тот же бардак. Нужно будет оплачивать каждый километр пути, а ценность человеческой жизни отойдет на самый задний план. Я когда куда-нибудь лечу, напиваюсь до бессознательного состояния с одной целью: чтобы сесть в салон, закрыть глаза и отключиться. Уж если что-то и случится, то ты об этом уже никогда не узнаешь. Страшно смотреть на эти древние самолеты со старой обшивкой, которые уже явно свое давно отлетали. Кажется, что, как только подобная машина взлетит, она затрещит по швам. Конечно, не всем приятно видеть пьяную девушку, проходящую регистрацию на свой рейс, но я же не могу объяснять всем и каждому, что если не напьюсь, то умру от разрыва сердца прямо на взлете.
– Говорят, что заливать свой страх перед полетом алкоголем – это неправильно.
– Может быть, но другого способа я пока не нашла. Таблетки не помогают. Для меня алкоголь словно анестезия. Я ведь даже не ем никогда, когда в полете кормят.
– Почему?
– Потому что, когда в полете кормят и поят, я крепко сплю. Словно мне вкололи снотворное, которое начало действовать при взлете и закончило свое действие сразу, как только самолет коснулся взлетной полосы.
– А тяжелое похмелье потом?
– Это вполне можно пережить. Самое главное – это ощущение того, что ты выходишь из самолета и понимаешь, что ты живая. Так что двадцатичасовой перелет – это для меня слишком большая проблема. Наверное, именно по этой причине я так никогда и не побываю в Австралии.
– Почему не побываешь? Просто нужно выпить такую дозу спиртного, которой бы хватило на двадцатичасовой перелет, – рассмеялся идущий рядом со мной Игнат.
– Я тебе сейчас ничего смешного не сказала. Я действительно жутко боюсь летать, и у меня самая настоящая аэрофобия.
– Извини. Просто представил тебя под алкогольной анестезией, прогуливающуюся по аэропорту.
– А как ты представляешь себе сказочную Австралию? Ты там когда-нибудь был?
– Нет, но мне кажется, что там много экзотических животных. Послушай, а может быть, воплотим твою детскую мечту в реальность?
– Ты о чем?
– О том, что совсем недавно ты не согласилась на домик в Великобритании, так, может, согласишься на домик в Австралии? Может, стоить объединить наши немалые капиталы, организовать совместный бизнес и жить среди кенгуру?
– Ну почему тебе хочется меня куда-нибудь увезти?
– Мне хочется начать новую жизнь.
– Так кто тебе мешает?
– Я не смогу ее начать без тебя.
– Я для тебя что-то типа "Скорой помощи", что ли?
– Ты для меня намного больше, чем "Скорая" и пожарная охрана, вместе взятые.
Легкий ветер ворошил мои волосы, а морская свежесть бодрила и заставляла оставить все плохое далеко позади. Я боролась с мыслью о том, что человек, который сейчас находится рядом со мной, становится мне все больше и больше интересен. Черт бы его побрал, но меня все сильнее к нему тянет. Я почему-то вспомнила его руки, которые так умело и нежно массировали мое тело, и, несмотря на то что моим жизненным принципом являлось недоверие к мужчинам, мне почему-то хотелось верить Игнату в его стремлении исправиться, начать новую жизнь и перешагнуть через свое прошлое. Всю жизнь я на дух не переносила мужчин, живущих за счет женщин, и осуждала тех женщин, которые позволяли это мужчинам, и вдруг мне стал симпатичен профессиональный альфонс, и я даже нахожу в нем положительные качества. Возможно, это произошло потому, что сейчас наши отношения не похожи на отношения того, кто платит, и того, кто получает все необходимое за свои деньги. Я почему-то вспоминала свою жизнь, подчиненную строгому регламенту, и поймала себя на мысли о том, как же мне не хватало таких прогулок у моря с почти незнакомым мужчиной, с которым можно расслабиться и ни о чем не думать.
Этой ночью я впервые дала волю своим чувствам и прослезилась.
– Ты что? – Игнат нежно взял меня за подбородок и заглянул мне в глаза. – Я тебя чем-то обидел?
– Нет, что ты!
– Тогда почему ты плачешь?
– Просто мне уже давно не было так хорошо. Я ведь с Борисом не получала оргазма. Я его имитировала для того, чтобы не обидеть партнера и не показаться в его глазах какой-то ущербной.
– Ты три года ему врала?
– Да, – кивнула я.
– Но ведь это очень тяжело!
– Привычка…
– Ничего себе привычка!
– Я и в самом деле к этому привыкла, в результате во мне развился комплекс собственной неполноценности. Ты – первый человек, которому я это рассказала. Сама не знаю – зачем? Мне было с Борисом хорошо, но наша близость была лишена ярких вспышек. Знаешь, и ведь я не одна. Таких женщин очень много. Просто они об этом никому не говорят.
– Каких женщин?
– Тех, которые имитируют оргазм.
– А ради чего вы это делаете?
– Ради тех мужчин, которые рядом с нами.
– А черта с два тогда такой секс нужен?!
– Секс хорош сам по себе и без оргазма.
– Бред.