– Быть может, и бред, но я сказала тебе правду.
– Как же много вы теряете…
– Я только этой ночью поняла, от каких радостей я сознательно отказывалась.
– Как же ты разряжалась?
– Сама. В те моменты, когда я разряжалась, я не испытывала необходимости в том, чтобы Борис был рядом.
– Бедная, бедная девочка…
Этой ночью мы практически не спали. Занимались сексом, а в промежутках не могли наговориться о прошлой жизни каждого из нас, о том, как много мы ошибались и сколько каждому из нас пришлось пройти для того, чтобы состоялась эта встреча.
– Я, наверно, похожа на тех твоих клиенток, которые потеряли от тебя голову, рожают тебе детей и дарят за границей дома с бассейнами. Сама не знала, что со мной может когда-нибудь произойти подобное.
– Как же ты можешь быть на них похожа, если между нами не стоят деньги и ты мне ничего не даришь?
– Еще не хватало, чтобы между нами стояли деньги. Я имею в виду чувства.
– Не говори ерунды. Ты ни на кого не похожа. Ты особенная.
Мы не переставали разглядывать друг друга сквозь свет, идущий от множества зажженных свечей, которые мы расставили по всему номеру для того, чтобы придать нашей близости романтический оттенок.
– Ты разбудил во мне женщину, – тихо сказала я и потянулась к тумбочке за бокалом вина.
– А ты разбудила во мне желание начать жизнь с чистого листа. Представь, что мы сейчас находимся в небольшом собственном домике на берегу океана и очень счастливы оттого, что наши чувства выдержали все испытания. Ты можешь себе такое представить?
– Я стараюсь.
– Так можешь или всего лишь стараешься?
– Могу.
– За окном бегают кенгуру, бурлит океан, а мы боимся даже на минуту разжать наши руки, – продолжал фантазировать Игнат. – Как ты думаешь, такое возможно?
– Красивая сказка.
– И ведь только в наших силах сделать красивую сказку красивой реальностью.
– Ты слишком торопишь события, – только и смогла произнести я, сделав глоток вина.
– Это не я их тороплю. Это они нас торопят. Знаешь, я еще никогда в жизни так не боялся никого потерять, как тебя.
– А как же все твои женщины?
– С тех пор как я увидел тебя, их просто не существует.
– А как же разнообразие?
– Я от него устал. Так хочется однообразия, – рассмеялся Игнат, следом за ним засмеялась и я.
– А как же домик в Великобритании?
– Пусть стоит. Недвижимость за границей еще никому не помешала. В конце концов, этот дом можно выгодно сдавать и получать за него неплохие деньги.
– Ты готов расстаться со всем тем, что имел?
– Ради тебя – да.
– А если наши чувства друг к другу охладеют?
– Мы будем стараться сделать все возможное, чтобы каждый день они разгорались с новой и новой силой.
Под утро мы решили поспать, но сон никак не шел в мою голову. Я лежала на плече Игната, слушала его сопение, смотрела в потолок и думала о том, что я просто сошла с ума. Господи, и кто бы мог подумать, что со мной может приключиться такое. Я всегда считала себя правильной, умной и даже мудрой девушкой. Ведь мне не шестнадцать, и меня никогда не интересовали подобные типы. Неужели все то, что сейчас со мной происходит, имеет что-то общее с реальностью? Почему? Чем взял меня этот мужчина? Неужели восхитительным сексом? Когда я раньше слышала о том, что можно потерять голову от мужика в постели и поставить из-за этого на карту всю свою устоявшуюся, стабильную и размеренную жизнь, я не верила. А если и видела таких женщин, то мысленно их осуждала, упрекая их в том, что они думают не мозгами, а одним местом, теперь среди этих женщин оказалась я сама и, по всей вероятности, думаю тем же самым.
Из-за чего это произошло? Из-за вина, одиночества и неустроенности? Вряд ли это любовь. Это какая-то необузданная страсть, желание обладать этим человеком и наслаждаться близостью с ним. Или все же это любовь? Я никак не могла понять, что со мной происходит и как я докатилась до такой жизни. Мне было страшно от охвативших меня непонятных чувств, страшно за свое будущее, страшно за новые отношения и страшно за то, что со мной будет, если этот человек меня оставит. Ведь я жила раньше и не думала, что так бывает, а как я буду жить потом, узнав, что бывает именно так?! Как я буду жить после того, что мне довелось испытать?! Впервые в жизни я вышла за рамки, в которые сама себя загнала, а теперь совершенно не знаю, что мне с этим со всем делать. Сегодня ночью я окончательно поняла, что пропала и что абсолютно сознательно отдаю себя в руки собственному безрассудству.
Я проснулась ближе к обеду от звонка мобильного телефона и, взяв трубку, с дрожью в коленках увидела, что мне звонит Борис. Переступив порог ванной комнаты, я плотно закрыла за собой дверь и ответила на звонок.
– Кристина, ты почему не на работе? – послышался в трубке серьезный голос Бориса.
– А я разве не уволена?
– А что, кто-то подписал приказ о твоем увольнении?
– Кроме тебя, это больше некому сделать.
– Я ничего не подписывал… – В голосе Бориса послышалась растерянность.
– Ты что, оставляешь меня в компании?
– А с чего ты взяла, что я тебя уволил?
– Мое собственное воображение подсказало мне это.
– Твое собственное воображение тебя подвело.
– Значит, я остаюсь?!
– Кроме того, я прибавил тебе заработную плату, как и обещал.
– А как ты представляешь мою дальнейшую работу в компании? Как нам с тобой смотреть в глаза другим сотрудникам?
– Кристина, приезжай на работу, и мы с тобой обо всем поговорим. При чем тут другие сотрудники? У них своя жизнь, у нас с тобой – своя. Все будут делать вид, что ничего не случилось.
– Все будут шептаться за нашими спинами, – попыталась возразить я Борису.
– Это их проблемы, но никак не наши. Ты же всегда плевала на общественное мнение. Что изменилось? С каких пор тебя стало интересовать то, о чем шепчутся у тебя за спиной?!
Я не ответила на вопросы Бориса, а вместо этого сама спросила:
– А как же жена?
Видимо, я задела Бориса за живое, и в трубке воцарилось продолжительное молчание.
– Кристина, я не хочу говорить с тобой об этом по телефону. Приезжай на работу, и мы все обсудим. Я хочу тебя видеть.
– Я буду не раньше чем через неделю, – наконец призналась я Борису. – После всего того, что со мной произошло, мне пришлось уехать из Москвы для того, чтобы подлечиться и привести себя в порядок.
– Ты где?
– Я же тебе говорю, что я не в Москве.
– Я задал тебе вопрос, а ты на него не ответила. Я хочу знать: где ты?
– В Подмосковье.
– Назови адрес, я сейчас приеду.
– Я не одна, – с болью в голосе произнесла я и закрыла глаза.
– Ты с тем нарциссом, которого притащила на день рождения?
– Да, – немного неуверенно ответила я, села на пол и прислонилась к стене.
– Кристина, что ты со мной делаешь?! – словно раненый зверь, взвыл Борис.
– Извини.
– Ты не поедешь к Ренате на похороны?
– Нет. Я уже ей позвонила и объяснила, что плохо себя чувствую.
– Когда ты будешь в Москве?
– Я пока не знаю.
– Максимальный срок – неделя. Я жду тебя на работе. У меня к тебе серьезный разговор. И еще…
Почувствовав, что Борис сейчас сомневается, произносить ему следующую фразу или нет, я сделала попытку ему помочь и прошептала:
– Говори то, что хочешь сказать. Я ко всему готова.
– Я хочу, чтобы эту неделю ты подумала о нас с тобой. Понимаешь, я ведь искренне тебя люблю.
– Ты меня любишь?
– А ты что, разве не знаешь?
– А почему ты никогда мне об этом не говоришь?
– Кристина, ну что болтать без толку?! Лучше доказывать свою любовь делами.
– А какими делами ты доказывал мне свою любовь?
– Зарплату повысил, – окончательно растерялся Борис. – Кристина, ну что ты мне настоящий допрос устроила?!
– Ты меня любишь???
– Душой, понимаешь?! Для меня других женщин не существует. Я тебе предан, пойми.
– А жена – это так, мимо проходила, – усмехнулась я в трубку.
– Да при чем тут жена?! – взорвался Борис. – Это моя семья, и она никого, кроме меня, не касается. Моя жена мне как мать, как сестра и как близкая родственница, которую я никогда не смогу бросить. Я не смею предать родственные связи. Я уже давно не смотрю на свою жену как на женщину, пойми. Это мое, святое, и тебе не стоит париться по этому поводу. Я ведь с ней даже не сплю, и уже давно. Мы просто близкие люди, которые ведут совместное хозяйство и берегут друг друга.
– Борис, а ты покажи мне хоть одного женатого мужика, который честно скажет своей любовнице о том, что он спит со своей женой. И вообще, живи честно и счастливо. Я не пытаюсь тебя развести. Семья – это ячейка общества. Только дурак об этом не знает. Так что береги свою ячейку и не разрушай общество.
– Тогда зачем тебе этот слащавый прыщ, которого ты притащила на день рождения?
– Затем, что я тоже хочу с кем-то делить свой быт и кого-то беречь. Мне тоже семья не помешает.
– Хочешь, я буду бывать у тебя чаще?
– Куда еще чаще?
– Моя жена согласилась делить меня с тобой.
– Что? – не поверила я своим ушам.
– Моя супруга слишком меня любит и боится потерять. Она считает, что из двух зол нужно выбирать меньшее. Уж пусть лучше я буду встречаться с другой женщиной, чем уйду от нее. Она очень мудрая женщина и хотя бы такой ценой хочет сохранить брак.
– Не слишком ли высокая цена для сохранения брака? Знаешь, Борис, я была готова ко всему что угодно и я была просто уверена, что после того, что произошло на дне рождения, ты меня уволишь и мы никогда не пересечемся. Но то, что твоя супруга даст тебе зеленый свет для встреч со мной, это никогда не могло прийти мне в голову. Как же нужно себя не ценить и не уважать, чтобы пойти на такие условия, – в сердцах произнесла я.
– Как же нужно любить, чтобы решиться на это, – поправил меня Борис. – Так что больше нам ничто не мешает, и я даже могу у тебя ночевать, не бегая утром на базар за свежей рыбой и не создавая видимость того, что я вернулся с рыбалки.
– Борис, если на эти условия пошла твоя не уважающая себя жена, то это не значит, что на них пойду я.
– А с чего ты взяла, что она себя не уважает? Она просто меня любит. Когда ты будешь в ее годах, ты поймешь, как страшно оставаться одной. Кристина, все будет хорошо, вот увидишь. Все будет хорошо!
– Борис, ничего хорошего уже не будет. Ты слишком многого хочешь: и рыбку съесть, и на одно место сесть. Играя судьбами двух женщин, ты играешь с огнем. Я вернусь на работу, но между нами ничего не будет. Между нами будет только одна работа.
– Почему? – недоумевал Борис.
– Потому, что я отдаю тебя жене. Я уступаю тебя ей. Пусть забирает тебя обратно на красивом блюдечке с голубой каемочкой. Ей больше не нужно нервничать, смотреть на часы и не спать ночами, если, конечно, у тебя не появится новая пассия и все не начнется по новой. Я пас. Сдавай свои карты кому-нибудь другому – я наигралась.
– Ты это серьезно?
– Вполне. Если не хочешь пожалеть свою жену ты, то это сделаю я.
– Ты так искусно в очередной раз подталкиваешь меня к разводу?
– Я так искусно говорю тебе о том, что нам нужно остановиться.
– Кристина, я ничего не пойму. Ведь совсем недавно все было хорошо. Что случилось? Ты сделала ставку на этого смазливого орангутанга?! Но ведь он никогда не будет тебя любить так, как я. Он никогда не будет твоим. У него же на смазливой роже написано, что он бабник. Он только и смотрит, кому можно присунуть!
– Привлекательная внешность еще ни о чем не говорит. Как можно так рассуждать, если ты не знаешь этого человека?
– Я не хотел тебе это говорить, потому что у Ренаты такое несчастье, убили мужа. Сейчас не время. Я хотел сказать тебе об этом позже, но скажу все же прямо сейчас.
Услышав, что Борис замолчал, я напряглась и заметно занервничала:
– Ну, говори, коли начал.
– Той ночью я зашел в дом, хотел пройти на кухню, но увидел, как в коридоре у стены стояла Рената и твой смазливый орангутанг ее обнимал. Они целовались, и между поцелуями выясняли свои отношения. Я понял из их разговора, что он давно к ней не заезжал. Что-то типа того. Увидев подобную картинку, я сразу предпочел сделать ноги.
– Ты врешь!
– Мне это ни к чему. Я не стал заходить на кухню и вышел из дома. Через минуту вышли они, но только поодиночке. Когда твой орангутанг вновь ушел якобы в туалет, Рената пошла следом за ним. Их не было продолжительное время. Как раз в это время мы с тобой танцевали, и я в приступе ревности начал тебя раздевать. Ведь все это время, заметь, поблизости не было ни твоего смазливого орангутанга, ни подруги Ренаты. Они появились намного позже, когда нас с тобой уже практически оттащили друг от друга.
– Это неправда!
– Это правда, Кристина, и ты должна посмотреть ей в глаза. Твой избранник – настоящий бабник. Он трахает все, что шевелится. Такой крендель сделает тебя глубоко несчастной. Он не только затрахает тебе мозги, но и будет иметь всех, кто находится рядом с тобой. Таких обходить стороной надо, и не стоит питать иллюзии по поводу того, что с ним можно построить совместную жизнь. Приезжай быстрее, нам нужно с тобой поговорить. Это не телефонный разговор. Я хочу тебя видеть.
Положив трубку на пол, я с недоумением посмотрела на стоящего напротив меня заспанного Игната, который, оказывается, уже давно зашел в ванную комнату и слышал, о чем мы говорили с Борисом.
ГЛАВА 11
– Тебе кто-нибудь говорил, что подслушивать некрасиво?
– А я и не подслушиваю. Я просто хочу в туалет.
– Иди.
Я встала с кафельного пола и, накинув белый махровый халат, вышла на балкон и закурила сигарету. Море сегодня было неспокойное. Как будто высокие и сильные волны угадывали мое настроение и изображали то беспокойство, которое охватило меня. Через минуту рядом со мной стоял одетый в точно такой же, как и у меня, махровый халат Игнат и нежно обнимал меня за плечи.
– Выспалась?
Я резко отдернула его руку и подумала о том, что мое умиротворение закончилось. Начались все те же проблемы и заботы, одолевавшие меня раньше.
– Борис звонил?
– Зачем спрашиваешь? Сам знаешь.
– Надеюсь, что ты не сказала ему о том, что находишься в Сочи.
– Ты же слышал весь разговор.
– А вот и нет. Я невольно подслушал только его окончание.
– Я сказала Борису, что поправляю свое здоровье в Подмосковье.
– Вот это ты правильно сделала. А он разве тебя не уволил?
– Нет. Он хочет оставить все на своих местах. Его жена не против наших отношений. Она согласна делить его со мной, только бы он не уходил из семьи.
– Надо же, какие нынче понятливые жены пошли. Побольше бы таких женщин…
– И что бы тогда было?
– Тогда в нашем мире не существовало бы такого понятия, как одиночество. Надеюсь, ты объяснила ему, что тебя его кандидатура больше не интересует. Кристи, все позади. Впереди у нас домик в Австралии и кенгуру, которых мы будем кормить прямо из рук. Как ты думаешь, у нас с тобой получится завести себе домашнего кенгуру? А почему бы и нет, ведь заводят же люди собак и кошек. Просто наша живность будет намного крупнее и хвостатее. Как тебе моя идея?
Игнат вновь постарался меня обнять, но я все так же резко отдернула его руку и нервно сбросила пепел в стоящую на небольшом столике пепельницу.
– Ты что?
– Ничего. Рената была твоей клиенткой? – Я посмотрела на Игната пронзительным взглядом и увидела изумление в его глазах.
– Нет, – спешно ответил растерявшийся Игнат и тут же повторил уверенно: – Нет.
– А может, все-таки да?!
– Если бы это было так, то я бы сразу тебе об этом сказал. Сама посуди, какой смысл мне от тебя что-то скрывать, ведь это было еще до тебя, до наших с тобой отношений.
– А какой смысл Борису врать?
– Скажешь тоже! Да у него есть на это все основания. Кому хочется терять такую красивую любовницу?!
– Теперь мне понятно, почему Рената так на тебя отреагировала.
– Да Рената отреагировала на меня так только по одной банальной причине!
– Я заранее знаю, какую именно причину ты назовешь.
– Ей плохо оттого, что тебе хорошо. Она сможет простить тебе все что угодно, но только не удавшуюся личную жизнь. Я не был с Ренатой.
– Ты хочешь сказать, что Борис врет?
– Конечно, врет. А что ему еще остается делать? Он же прекрасно понимает, что тебя теряет. Вот и цепляется за любую возможность тебя остановить, как утопающий за соломинку. Кристи, я познакомился с Ренатой только на том злосчастном дне рождении. Раньше я ее в упор не видел. – Игнат смотрел на меня такими честными и проникновенными глазами, что мне захотелось ему поверить.
Да и разве можно так врать? Так искусно, профессионально и даже продуманно?!
– Я тебе клянусь. Кристи, ты слышишь, я тебе клянусь. – Я выкинула сигарету и позволила Игнату взять себя за руку.
– Ты клянешься? – На несколько секунд я даже потеряла дар речи.
– Клянусь! – возбужденным голосом крикнул Игнат. – Клянусь! Клянусь! Клянусь! Тебе этого мало?
– Мало, – честно призналась я ему.
– Что еще мне нужно сделать для того, чтобы ты мне поверила?
– Поклянись чем-нибудь дорогим.
– Чем?
– Да хоть чем.
– Хорошо, я клянусь своим здоровьем. Если я тебя обманул, то в скором времени я серьезно заболею и сдохну.
– Ну что ты такое говоришь?
– Я поклялся тебе своим здоровьем и даже своей жизнью. Что может быть круче?!
– Ничего, – опешила я. – Вообще-то такими вещами не шутят. Это святое.
– И я про то же. Я клянусь тебе не только своим здоровьем и своей жизнью, но и здоровьем и жизнью своих родителей. Пусть мы все заболеем и сдохнем.
Я зажала свой рот ладонью и нервно захлопала глазами.
– Ты что несешь?! Ты в своем уме?! Родителей приплел.
– Мне больно думать о том, что ты мне не веришь. Я же тебе такими вещами поклялся!
– Я тебе верю. Борис тебя оговорил. Я тебе верю потому, что ты поклялся мне самыми святыми вещами на свете. Где живут твои родители и сколько им лет?
– Они живут в Москве, и они совсем старенькие.
– Какое ты имеешь право клясться их здоровьем и жизнью? Это же кощунство!
– Я имею на это полное право, потому что я их сын и потому, что на свете есть девушка, которую я больше всего боюсь потерять.
Мужчина взял меня на руки и понес на кровать.
– Что Борис еще тебе говорил, кроме того, что меня оболгал? – спросил Игнат, положив меня на кровать и развязывая пояс своего халата.
– Он говорил, что теперь будет бывать у меня чаще. Жена не против, – чувствуя охватившее меня возбуждение, произнесла я.
– Хрен ему. Пусть ночует со своей женой. Мне бы так хотелось когда-нибудь его встретить и сказать ему о том, что ты – моя женщина и я сам тебя танцую.
– Он меня не уволил и ждет на работе.