Внезапно я поняла, что именно сейчас была копией своего отца. Точно таким же холодным тоном, он запрещал мне говорить о матери. Именно поэтому я тоже стала обращаться к Андрею на "вы". Хотела поставить его на место.
Андрей с удивлением смотрел на меня.
- Знаете, Лиза, я никак не пойму: какая же вы настоящая. Впадаете из искренности в надменность так легко, словно в вас борются два человека. Будьте сама собой.
- Держите при себе ваши дурацкие советы! - холодно заметила я.
- Ладно. Я вам надоел?
Я сразу пришла в себя: он выглядел обиженным.
- Господи, конечно, нет, - на моих глазах выступили слезы. Кажется, в этом городе я превращаюсь в истеричку. - Я просто не могу сейчас думать об этом. Я материалистка. Я тело. Я не верю, что душа существует. Есть только эта жизнь, а после - ничего. А ты вгоняешь меня в разлад с самой собой.
- Прости, - Андрей достал из кармана платок и протянул мне. А потом сделал именно то, что я хотела: он обнял меня. - Я не буду говорить об этом, пока ты сама не захочешь. Пойдем, посидим на скамейке на Патриках. Я люблю Пруды по утрам - в это время там почти никого не бывает.
Я сидели у самой воды, наблюдая за парочкой белых лебедей, окруженных свитой рыжих уток. Я спросила его, почему, если все-таки дом достанется ему, он не будет его продавать.
Андрей улыбнулся.
- Меня не интересуют деньги.
- Не интересуют деньги? - удивилась я. - Ты хотя бы представляешь, сколько может стоить этот особняк в центре Москвы? Ты мог бы обеспечить себя на всю жизнь.
- Зачем мне это? У меня нет семьи, а мне самому вполне хватает того, что я зарабатываю.
- Но ведь когда-нибудь ты захочешь иметь семью, детей. Ты нравишься женщинам. Я видела, как они на тебя смотрят. - от вылетевшего помимо моей воли комплимента пришлось прикусить язык. Веду себя так, словно имею на него какие-то права. Да что он может подумать?!
- У меня была когда-то семья. Но моя жена не захотела жить в коммуналке.
- Это ерунда. С тобой можно жить где угодно.
Я сказала это так горячо, что Андрей недоверчиво покосился на меня, подумав, не издеваюсь ли я над ним.
- И все-таки единственная женщина, которую я любил, не смогла. Она стала настаивать на размене, а я не мог это сделать из-за соседей.
- Они были против разъезда?
- Я не стал и никогда не стану их спрашивать. Я считаю их своей семьей. К тому же они уже старенькие и скоро за ними понадобится уход.
- То есть ты хочешь, чтобы потом после их смерти тебе досталась вся квартира? Ну что ж, это разумно.
Андрей посмотрел на меня с таким презрением, что я опять пожалела о своих словах.
- Да как ты могла такое подумать?! Я же сказал, что они моя семья.
- Прости. Ты связался не с тем человеком, я слишком эгоистична.
Он взял в ладони мое лицо и долго смотрел на него. В этом жесте не было ничего сексуального. Скорее он хотел заглянуть внутрь меня. Понять меня. Понять, почему я стала такой.
- Ты хорошая, - сказал он, наконец, отпуская меня. - Просто не знаешь себя. А потом, извини меня, прожить всю жизнь с таким чудовищем, как твой отец и не перенять что-то у него невозможно.
Я хотела бы обидеться на его слова, но не могла: знала, что он прав. Именно поэтому и ушла из жизни моя мать. Она не смогла найти в себе сил, чтобы жить. Даже ради меня. И я ее не обвиняю.
- И все же, Андрей, неужели ты не смог найти какой-нибудь компромисс с женой? Объяснил бы ей, как тебе дороги эти люди.
Андрей грустно улыбнулся.
- Ты разве не знаешь, что творится с женщинами? То, что происходит сейчас, совершенно неправильно. Женщины потеряли самое ценное, что у них было.
- И что это?
- Желание быть матерью.
- Мне кажется, ты преувеличиваешь.
- Нисколько. Как правило, каждая хочет выгодно выйти замуж, проводить время в салонах красоты, тусоваться среди себе подобных и путешествовать. Речь о детях даже не встает. А если они и рожают детей, то нанимают гувернанток и нянь. Современным женщинам некогда воспитывать детей: у них фитнес, массаж и прочая ерунда. Ах да, совсем забыл, некоторые из них пытаются каким-то образом сделать карьеру, а точнее научиться делать деньги.
- Но что в этом плохого?
- А что хорошего? Женщины обрастают вещами, квартирами, дачами, драгоценностями и сами становятся подобием вещи. От них нет тепла, они не могут его отдавать, внутри них пусто. Вот, Лиза, скажи, почему ты не родила ребенка?
- Я… Не знаю. У меня не было мужа.
- Ну и что? Насколько, я знаю, у тебя нет финансовых проблем. Ты можешь позволить себе не работать. Во всяком случае какое-то время. Может, дело в том, что ты не хотела себя связывать?
Какое-то время я молчала, раздумывая над его словами. Действительно, почему всю жизнь я принимала противозачаточные таблетки, опасаясь беременности, как огня?
- Знаешь, наверно, ты прав. Я не хотела детей.
Андрей горячо продолжил:
- Когда Люба забеременела, я просил ее оставить ребенка. К тому времени, мы уже оба поняли, что не сможем жить вместе. Я умолял ее не совершать поступка, о котором она пожалеет. Я бы вырастил малыша и один. Она могла оставить за собой право появляться, когда захочет или забыть о нашем существовании. Я готов был на все. Но Люба сказала, что не хочет, чтобы нашего малыша воспитывал такой сумасшедший, как я. Мужчины в этом случае бесправны.
Он посмотрел на меня с такой грустью, что у меня заныло сердце. Я сжала его руку.
- Мне жаль.
- Ничего, - он отвернулся, вытащил сигарету из пачки. Молча курил, думая о прошлом. Казалось, он почти забыл о моем существовании, а я не находила слов, чтобы его утешить.
Я обрадовалась, когда у Андрея зазвонил мобильный, и он, разговаривая с кем-то, отвлекся от своих мыслей.
После разговора он повернулся ко мне с улыбкой, его лицо вновь стало светлым и безмятежным:
- Есть хорошее предложение. Баба Настя, - у меня же бабушек не было, вот я ее так и прозвал, - испекла блинов и приглашает нас позавтракать. Пойдем?
Я молча кивнула. Честно говоря, я сгорала от желания увидеть ту самую коммуналку, где он жил. Да и, вообще, была готова идти с Андреем куда угодно.
- Видишь, они тоже заботятся обо мне. Как я могу поднять вопрос о размене?
- А у тебя много соседей?
- Одного ты уже видела - сторож музея, дядя Саша, баба Настя его жена. У них нет своих детей, поэтому они и приняли меня, как родного с самого первого дня. Хотя, конечно, как рассказывал отец, я частенько не давал им спать по ночам - такой вот был беспокойный ребенок.
Глава 4
Баба Настя оказалась приятной женщиной с круглым розовощеким лицом и дородным телом, придававшем ей солидность. Андрей нас познакомил, и они оба сразу начала хлопотать у стола, пока я, предоставленная самой себе, разглядывала обстановку: отмытая до блеска маленькая кухонька, на бежевых крашеных стенах дешевые шкафчики для посуды, в углу старенький шумный холодильник. Развернуться негде, все свободное место занимает квадратный стол, вокруг которого уютно расположен мягкий угловой диванчик, на который меня посадили.
Сначала баба Настя посматривала в мою сторону с опаской, пока Андрей не перехватил ее взгляда и не пояснил.
- Баба Настя, не смотрите на Лизу, как на врага. Она вовсе не думает претендовать на меня. В тех кругах, где она вращается в Париже, совершенно другие мужчины. Я по сравнению с ними выгляжу похожим на конюха. - он рассмеялся своей шутке.
Пожилая женщина вытерла руки об фартук и недовольно покачала головой, с любовью оглядывая Андрея.
- Говорила тебе, что надо другую рубашку одеть. А ты не стал ждать. Я бы погладила.
- Баба Настя, причем здесь рубашка? Какую ни надевай, все равно рядом с Лизой я нищий.
- Ты не нищий, а очень приличный жених. - баба Настя посмотрела на мой кремовый костюм с неодобрением. - Может вам, полотенечко постелить, а то не ровен час, испортите. Костюмчик-то небось сотню баксов стоит.
Костюмчик стоил порядка трех тысяч евро, но я не стала об этом говорить. На самом деле мне он не очень-то нравился, сама бы я его не купила. Моим имиджем занималась одна из папиных знакомых, дизайнер, в этой области отец был непреклонен. "Ты должна выглядеть сообразно своему статусу и положению", - твердил он и я, в конце концов, смирилась.
- Успокойся, баба Настя, лучше садись с нами, - услышала я спокойный голос Андрея. - А то ты все суетишься. - он посмотрел на меня с легкой извиняющей улыбкой.
Я вовсе не сердилось, наоборот, ругнула себя, что вырядилась.
Блины оказались замечательными и, оставив по примеру Андрея, нож и вилку, я ела их руками, сворачивая в трубочку и щедро поливая домашним клубничным вареньем.
Мы с Андреем о чем-то говорили, а баба Настя, все-таки расстелив полотенце на моих коленях, помалкивала, не сводя с меня выцветших голубых глаз. Думаю, что позже она потребует у Андрея объяснений, кто я такая и каким образом оказалась у них в гостях.
После выпитой третьей чашки крепко заваренного чая, Андрей поднялся.
- Спасибо, баба Настя. Все было отлично, как всегда. Мы пойдем ко мне. Кстати, Варвара дома, мне надо ей кое-что сказать? - баба Настя посмотрела на часы и вдруг всплеснула руками.
- Ах ты, батюшки, а ведь она меня просила ее разбудить еще час назад. А у меня с вашим приходом из головы-то и вылетело. Ну все, теперь она на экзамен опоздает.
- Я сам ее разбужу. - Андрей вышел в длинный коридор и постучал в закрытую дверь по левую сторону. Сама не знаю почему, я последовала за ним.
- Варя, можешь не вставать, экзамен ты проспала.
Мгновенно в дверях появилась заспанная девушка с распущенными волосами в розовой пижамке. Тонкая бретелька съехала с округлого плеча, короткие шортики открывали стройные загорелые ноги. Она протирала заспанные глаза, совершенно не стесняясь своего откровенного наряда.
- Андрей, не шути так. Сколько сейчас время?
- Достаточно много, чтобы выпить шампанского вместо экзамена.
Девушка, а к моему разочарованию, она была прехорошенькая, ткнула его кулачком в грудь.
- Какое шампанское?! Сегодня матанализ сдаем.
- Тогда поспеши, баба Настя время опять перепутала. Твой экзамен, наверно, уже закончился.
Девушка ойкнула и захлопнула дверь перед нашим носом.
- Варька - студентка МГУ, - зашептал мне Андрей. - Приехала из Воронежа. Поступила без всякого блата и репетиторов на математический факультет. Не голова, а компьютер, но как все математики, крайне не собрана. Зачем было просить разбудить бабу Настю, если можно поставить будильник на мобильном? - он пожал плечами. - Я ее не понимаю. И все-равно ведь, несмотря на всю свою рассеянность, одни пятерки получает.
Андрей остановился еще перед одной закрытой дверью.
- Сюда заходить не будем - дядя Саша еще спит после ночного дежурства. А вот и моя комната, - он распахнул дверь и посторонился, пропуская меня вперед.
Я вошла и замерла посередине. Книжный шкаф занимал целую стену, у окна письменный, полированный стол, в нише приютился низенький диванчик с подушками. Представила, как Андрей спит, подложив руку под щеку, и покраснела. В воздухе еще витал аромат его туалетной воды. Я жадно смотрела по сторонам, делая выводы: он аккуратен, любит читать. Прошла к окну: передо мной во всей красе предстала площадь Никитских ворот и та самая церковь, в которую я заходила. Вспомнила, как вчера неожиданно для себя, я опустилась на колени перед иконой Божьей матери и прочитала "Отче наш": молитву, которую, до сих пор была убеждена в этом, не знаю наизусть. И там опять на меня нахлынуло это непонятное ощущение, что я здесь была. Я отшатнулась от окна.
- Что с тобой? Голова закружилась?
- Никак не могу понять, что со мной происходит в этом городе.
- Присядь. - Андрей подвел меня к дивану, сам примостился напротив на вращающемся кресле.
Некоторое время мы сидели молча, думая каждый о своем.
- Ну, вот ты и увидела почти всю мою семью, - начала Андрей, когда понял, что я пришла в себя и могу общаться. - Теперь ты понимаешь, почему я не смог поставить вопрос о размене?
- Да, понимаю. Баба Настя любит тебя.
- Как я уже говорил, она помогала отцу и деду меня растить. Моя мать умерла при родах, и отец воспитывал меня один с пеленок. Трудно сказать, что было бы, если бы не помощь бабы Насти. Я рос болезненным ребенком, часто простужался, не ходил в сад. Она сидела со мной. Когда родители познакомились, мать была уже беременна от другого. Она не хотела рассказывать отцу и собиралась сделать аборт, но он догадался и убедил ее оставить ребенка. Для него это не имело большого значения, в конце концов, это прошлая история, и он был готов принять меня, как родного сына. К тому же, они собирались иметь еще детей, но роды оказались очень тяжелые, и врачи не смогли ее спасти. Мое рождение стоило жизни моей матери и счастья моего отца: он так больше и не женился. И поверь мне, я никогда не забываю об этом, - лицо Андрея стало мрачным и почему-то еще более красивым.
- Ты не виноват. Такое случается, - выдавила я из себя.
- Знаю и тем не менее. Может быть, поэтому я так и люблю жизнь, потому что, если бы не благородство моего отца, я так бы и не увидел этот мир. Или вполне мог увидеть его в детском доме. Отец вовсе не обязан был посвящать свою жизнь чужому ребенку.
- Странно, что он рассказал тебе об этом.
- Он рассказал мне об этом незадолго до смерти. Вероятно, предполагал, что когда возникнет вопрос о наследстве, его брат, твой отец, может докопаться до сути. Одна грамотно сделанная экспертиза и все станет ясно.
- Но ведь по документам, он является твоим родным отцом.
- Да.
- Тогда в чем же дело?
- Адвокат, который занимается этим делом, разыскал каких-то общих знакомых, которые и подтвердили тот факт, что моя мать забеременела еще до встречи с моим отцом.
- Закон одинаков и для родных детей и для усыновленных.
- А ты думаешь, зачем твой отец нанял адвоката? Чтобы доказать, что мой покойный отец оказался подло обманутым моей матерью и прожил всю жизнь, не зная, что он воспитывает чужого ребенка.
- Но он же все знал и пошел на это по доброй воле?
- Сейчас он уже не сможет ничего подтвердить. А им будет выгоднее доказать, что его одурачили. Во всяком случае, мне так адвокат рассказал.
- Но неужели мой отец будет вытаскивать всю эту историю на суде?
- Конечно, будет. Ты забываешь, что речь идет об уникальном особняке, построенным одним из лучших архитекторов, и стоящем миллионы. В конце концов, это культурное наследие, которое не оставят в руках незаконнорожденного. Так что у меня нет голубой крови Петушинских, - усмехнулся Андрей. - И мы с тобой родственники только по бумагам, и соответственно, можем без осуждения вступать в любые отношения.
Я покраснела. Сама не знаю почему, но тоже обрадовалась. Мысль о том, что меня переполняет страстное желание обнять моего племянника, заставляла меня чувствовать себя старой развратницей. Итак, мы не кровные родственники, а просто мужчина и женщина. Осталась лишь маленькая разница в десяток лет. Но с этим уже ничего не поделаешь.
- Почему ты рассказал мне об этом?
- Хотел, чтобы ты узнала обо всем от меня, а не от адвоката. Да и потом, когда я тебя увидел, почувствовал… - Андрей посмотрел мне в глаза. - Лиза, мне сложно говорить об этом, но ты… Если бы я знал, что ты правильно все поймешь…
Возникла неловкая пауза. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы он пересел ко мне на диван и поцеловал меня. И так же ясно я понимала, что если он это сделает, я пропала. Мы молча смотрели друг на друга, не решаясь и не поощряя друг друга. Слишком многое стояло между нами, чтобы просто отдаться своему чувству.
Стук в дверь стал для нас разочарованием и освобождением. Хорошенькая Варька, одетая в футболку и брючки, сидящие на ней, как вторая кожа, возникла на пороге комнаты. С фигуркой, надо признаться, ей очень повезло.
- Извините, я не помешала? Представляешь, Андрюш, экзамен перенесли. Староста позвонил, оказывается, препод заболел.
- Значит, хорошо, что ты выспалась. Заходи, что ты стоишь там?
Варька кинула на меня враждебный взгляд и не двинулась с места.
- Мне надо идти, - она помедлила, поправила пушистые распущенные волосы, стрельнула подкрашенными глазками в Андрея. - Ты будешь вечером дома?
- Пока не знаю. А что ты хотела?
- Просто так. Ладно, пока. - она убежала, а я вдруг почувствовала себя старой. Вот с кем надо встречаться Андрею. Девушка, вне всякого сомнения, влюблена в него.
Андрей прикрыл дверь и нерешительно повернулся ко мне. Я поспешно встала с дивана.
- Пожалуй, будет лучше, если я тоже пойду.
- Пойдем вместе. - он посмотрел на часы. - Ох, я уже опаздываю на урок.
- На урок?
- Да, на урок. Я же не сказал тебе, что подрабатываю тем, что даю уроки. А точнее, живу уроками.
- И что же ты преподаешь?
- Алгебру, геометрию, физику. Готовлю к поступлению в институты.
- Тебе это нравится?
- Да, вполне. Это лучше, чем сидеть с утра до вечера в офисе. К тому же мне нравится видеть результаты своей работы. Мои ученики всегда поступают туда, куда хотят.
Мы вышли на Большую Никитскую.
- Чем займешься? - спросил Андрей.
- Просто погуляю.
- Постарайся не очень устать. Вечером я хотел бы сводить тебя в одно местечко.
- Вечером тебя ждет Варя, - напомнила я и чуть не прикусила себе язык.
- Мы с Варькой просто друзья.
- Меня это не касается, - холодно произнесла я.
- Почему-то мне так не показалось, - он улыбнулся. - Так я позвоню тебе?
- Позвони. - я круто развернулась на каблуках и прошла несколько шагов, пока не заметила, что он идет за мной.
- Лиза, мне тоже в эту сторону. - его глаза смеялись, он понимал, что ужасно мне нравится, и что я злюсь на себя за это. - И еще: у меня нет номера твоего телефона.
Мы дошли вместе до метро и обменялись номерами телефонов. Некоторое время я стояла и смотрела ему вслед, пока он спускался в переход. Честно говоря, я не представляла, что делать без него до вечера. Гулять одной мне совершенно не хотелось, но сидеть в номере гостиницы еще более глупо. Вздохнув, я направилась дальше по Страстному бульвару.
Глава 5
В ожидании звонка я бродила по Москве, как потерянная. Мне нравился этот шумный бестолковый, но очень красивый город с его церквями в византийском стиле и старинными русскими особняками. Единственное, что мешало мне наслаждаться, так это неизвестно откуда взявшаяся моя любовь к этому симпатичному парню на добрый десяток лет моложе меня.
Звонок мобильного прервал мои размышления. После нескольких мелодичных трелей и сомнений я все же взяла трубку, зная по опыту, что отец не оставит меня в покое.
- Здравствуй, Элоиза.
- Здравствуй, отец.
- Как твои дела?
"Пытаюсь справиться с нахлынувшим на меня чувством", - подумала я, но нарочито бодрым голосом, отец терпеть не мог, когда я мямлила, сказала:
- Все хорошо.
- Ты встретилась с адвокатом?
- Он сломал ногу и лежит в больнице.