– А почему нет? Тогда ты тоже пела без музыки, верно? Ну же, Юлия! Сделай это для меня!
– Да ладно, дурацкая песня. Правда. Я ее и спела-то только потому, что ничего другого не придумалось.
Кристиан упрашивал, Юлия отнекивалась, но в конце концов он ее все-таки уговорил.
– Ну ладно. Если тебя иначе не угомонить…
Она встала.
Кристиан выпрямился.
– Супер! Аплодисменты!
– Прекрати. Иначе петь не буду.
Он поспешно кивнул. Юлия закрыла глаза, глубоко вздохнула.
А потом начала петь:
Одержимость и проклятье – паранойя.
Постоянный этот ужас – паранойя.
Гонит сон, в виски стучится – паранойя.
Даже слезы не излечат – паранойя.
Она спела четыре строфы, которые помнила лет с трех-четырех. Мать пела эту песню, когда мылась, когда готовила обед, когда убирала в квартире, когда красила ногти. Это была ее песня. Песня, сулившая ей успех. Но мать ничего не добилась. Потому что появилась Юлия. Матери песня в итоге не помогла, но вот Юлии проложила дорожку к успеху.
Помоги мне не сойти с ума, остаться,
Не упасть в безумья бездну, удержаться,
Подхвати, спаси и удержи у края.
Я протягиваю руки, умоляя.
Обними и силы дай скорей проснуться,
Дай почувствовать, что я должна вернуться,
Ведь в сознании, навеки уходящем,
Только ты еще живой и настоящий.
– Ух ты! – сказал Кристиан, когда она допела. – Потрясающе, Юлия.
– Ой, чепуха, – отмахнулась она. – Хватит болтать.
Он покачал головой.
– Ты наверняка станешь знаменитой. А я до конца жизни буду всем хвастаться, что я с тобой встречался.
– Вот глупый! – Рассмеявшись, она плюхнулась рядом с ним на диван. А потом улыбка сползла с ее лица. – Не ехал бы ты в Бонн на выходные, – прошептала девушка. – Останься со мной. Пожалуйста.
Она дотронулась кончиком языка до его уха. Кристиану это нравилось. Он подался к ней, начал расстегивать ее блузку.
"Я победила", – подумала Юлия.
– Но я должен ехать. Биргер расстроится, если я не появлюсь на его мальчишнике, – шепнул он.
– А я расстроюсь, если ты поедешь, – проворковала Юлия.
– Мне жаль, но я правда должен.
– Ничего ты не должен.
Кристиан отстранился.
– Должен, Юлия. Если я все свое время буду проводить с тобой, мне конец.
– Конец? – не поняла она.
– Конец. Ты меня сожрешь с потрохами. И выплюнешь. И останется от меня только кучка блевотины.
Юлия вскочила.
– Да что ты такое говоришь?! Что это еще за бред?! Чушь какая-то.
– Это не чушь, – серьезно ответил он. – Я так чувствую.
– Ты хочешь сказать, что ты мне не доверяешь, так?
Он задумчиво посмотрел на девушку. И пожал плечами:
– Чувства подсказывают мне: "Будь осторожен. Ты рискуешь".
– Рискуешь? Чем?
– Тем, что ты разобьешь мне сердце.
Той ночью Кристиан спал у себя в квартире, а Юлия – у себя. Перед сном она закрыла замок на два оборота и заперла дверь на засов. Закрыла все окна, хотя ночь выдалась теплая, к тому же вряд ли кто-то заберется в окно пятого этажа. Включила повсюду свет, даже в ванной. Только в спальне погасила. Но уже через час включила опять. Она не могла уснуть. Слова Кристиана не шли у нее из головы: "Если я все время буду проводить с тобой, мне конец. Чувства подсказывают мне: "Будь осторожен. Ты рискуешь"".
"Он прав, – думала Юлия. – Я бы на его месте тоже мне не доверяла. Учитывая, как я с ним раньше обращалась. И после всего, что я рассказала ему о Валери".
Она подумала, не спуститься ли к нему? Как было бы замечательно сейчас обнять его, приласкаться! Наверняка он только и ждет, чтобы она спустилась.
Но до квартиры Кристиана еще нужно дойти. Может быть, злоумышленник уже поджидает ее на темной лестнице. Юлию бросило в дрожь.
А потом ее смартфон, лежавший на прикроватном столике, издал тихий писк. И Юлия улыбнулась.
Сообщение. От Кристиана. Он не мог без нее, как она не могла без него.
– Ну наконец-то, – пробормотала Юлия, потянувшись за телефоном.
Но оказалось, что сообщение не от Кристиана. Номер был скрыт.
"Бог бережет для детей его несчастье его. Пусть воздаст Он ему самому, чтобы он это знал" . И подпись. Один-единственный символ: V.
Я выхожу из дома. Папа уже ждет меня .
"Может, по мороженому? – спрашивает он . – Шоколадному? Или какой теперь твой любимый сорт?"
Я так рад, что папа наконец-то пришел, что съел бы и фисташковое мороженое, хотя от него меня тошнит .
Мы едим мороженое .
"Как ты?" – спрашивает он .
"Хорошо", – говорю я .
Да, теперь у меня все хорошо .
"А мама? Ты ее иногда навещаешь?"
Но в дурдом не пускают посетителей. Да папа и не хочет, чтобы я о ней говорил .
"А можно мне теперь вернуться домой?" – спрашиваю я папу .
"Сначала мама должна выздороветь, – говорит он . – До тех пор ты должен жить со своим отцом" .
"А мне нельзя к тебе?"
"Не получится, – говорит папа . – Мне часто приходится уезжать. К сожалению, я не могу взять тебя с собой" .
"Не страшно, я и один могу дома посидеть" .
Папа ест мороженое. Он меня не слушает .
"Посмотрим", – говорит он .
"Посмотрим" – значит "нет" .
"Я отведу тебя домой" .
На самом деле он имеет в виду – к отцу .
Перед домом, в котором я теперь живу, папа останавливается и целует меня в щеку .
"Зайди ко мне, я тебе свою комнату покажу, – говорю я . – У меня новый конструктор. Можем поиграть" .
"Не получится, – говорит папа . – У меня с твоим отцом плохие отношения. Ему лучше не знать, что я заходил" .
А еще он говорит: "Я тебе напишу. Мы скоро увидимся. Обещаю" .
"Честное слово?" – спрашиваю я .
"Ты можешь на меня положиться", – отвечает он .
Глава 10
Филипп весь взмок, когда они вышли из автомобиля на Гермерсгеймштрассе. А ведь в "рено" был кондиционер. Филипп так потел не от жары. А от страха. Паники.
– Успокойся.
Марселю легко говорить. Не его будущее стоит на кону. Не его голова.
– Может, вначале нужно было позвонить, – пробормотал Филипп.
– Чепуха. Ты же хочешь, чтобы сработал эффект неожиданности, верно?
– А если ее нет дома?
– Зайдем позже. Филипп, дружище, возьми себя в руки! Мы уже обсудили план действий. Ты требуешь у нее ответа и прижимаешь ее. Не даешь ей возможности оправдаться или отвертеться. Если будешь вести себя достаточно жестко, она во всем сознается уже через пару минут.
– Я не стану писать на нее заявление в полицию, – сказал Филипп. – Так, чтобы ты знал.
– Как скажешь. Дело твое. Если хочешь ее пожалеть – милости просим. Страховка покроет расходы на ремонт, так что какая разница? – Марсель надел темные очки. – Но она должна понять, что еще одна такая выходка ей с рук не сойдет.
– Ну конечно, – промямлил Филипп.
– Значит, пошли.
По дороге к ее дому Филиппу впервые пришла в голову мысль о том, что Жасмин могла куда-то переехать. А ее нового адреса не будет в телефонном справочнике. Эта мысль ему понравилась. Хотя от этого легче не станет. Только тяжелее.
Но Жасмин не переехала.
Табличка с надписью "Ж. Фербер" красовалась напротив седьмого звонка сверху.
У Филиппа дрожали руки.
– Успокойся, – повторил Марсель.
– Кто там? – раздался в домофоне голос Жасмин.
– Это я. – Филипп кашлянул. – Филипп Пройсс.
– Что?
Но, прежде чем он успел повторить свои слова, дверь открылась.
В подъезде на окнах стояли искусственные цветы. Пахло моющим средством с лимонной отдушкой.
Жасмин ждала их у двери квартиры.
– Филипп? Что тебе тут нужно?
– Сама знаешь! – выпалил он.
Жасмин похудела, теперь ее ноги казались еще длиннее, талия – у´же, а грудь – пышнее. От этого Филипп занервничал еще сильнее.
– Ничего не понимаю. – Она перевела взгляд на Марселя. – А это еще кто?
– Меня зовут Марсель Дислер. Вы действительно не понимаете, почему мы пришли?
Жасмин удивленно приподняла брови:
– Понятия не имею. Хочешь, чтобы я вернулась к тебе работать, Филипп? Забудь об этом.
– Потоп в квартире, – сказал Филипп. – Это же ты устроила, верно?
"Не так, все не так", – подумал Филипп. Он все испортил. "Ты требуешь у нее ответа и прижимаешь ее. Не даешь ей возможности оправдаться или отвертеться. Если будешь вести себя достаточно жестко, она во всем сознается уже через пару минут", – говорил ему Марсель. А он все испортил с первой же фразы. Слишком мягко он это произнес, слишком вежливо.
– Какой еще потоп? – осведомилась Жасмин. – Слушай, Филипп, ты что, спятил?
– Хватит притворяться! – разозлился Филипп. – Радуйся еще, что я сюда полицию не привел.
– Полицию? Ничего не понимаю.
– Мы можем зайти? – спросил Марсель.
– Ни в коем случае. И если вы немедленно не оставите меня в покое, я сама копов вызову. – Жасмин говорила так громко, что ее слова эхом разносились по подъезду.
– Жасмин, все в порядке? – Но голос доносился не из подъезда. А из ее квартиры.
– Нет, не в порядке, – ответила она через плечо. – Можешь выйти на секундочку? Тут два каких-то странных типа приперлись.
Филипп и Марсель беспомощно переглянулись.
В дверном проеме появился высокий худощавый мужчина.
– Что такое? – прорычал он.
– Понятия не имею, – ответила Жасмин.
– Что вам нужно? – осведомился он у Филиппа, обнимая Жасмин за плечи.
"Она с ним встречается, – подумал Филипп. – А значит, у нее нет причин меня преследовать. Или разрывать мою помолвку с Вивиан. Я ошибся. Вот лажа!"
Похоже, Марсель подумал то же самое. Он поспешно кивнул головой в сторону выхода. "Сматываемся отсюда", – вот что он имел в виду.
– Ну ладно, – сказал Филипп парню Жасмин. – Мы, наверное, ошиблись.
Жасмин возмущенно фыркнула.
– Скажи, да что с тобой такое? Ты зачем сюда вообще приперся?
– Да так. – Филипп шагнул назад и чуть не свалился с лестницы. – Пока, Жасмин.
Он бросился бежать. Марсель, громко топая, пустился за ним.
– А ну стойте! – заорал парень Жасмин. – Стойте, кому говорю!
– Да ну их, Йонас, – сказала Жасмин. – Они просто психи.
И дверь квартиры захлопнулась.
– Йонас! – выдохнул Филипп, когда они вернулись в машину. – Это бывший Жасмин.
– Не похоже, что он бывший, если хочешь знать мое мнение, – хмыкнул Марсель. – Они явно сошлись опять.
Филипп вытер пот со лба.
– Зря мы сюда приходили.
– Да, это точно. Зато теперь ты знаешь, что Жасмин не имела никакого отношения к потопу в квартире. И те эсэмэски тоже не она присылала.
– Я выставил себя полным дураком.
– Ты и раньше ей не очень-то нравился, так что какая разница?
– Но если это не Жасмин, то кто?
– Может, ты еще с какой девахой крутил?
– Ты что, сбрендил? – возмутился Филипп. – За кого ты меня принимаешь?
Марсель, оправдываясь, поднял руки.
– Ну просто спросил. – Он почесал затылок. – В общем, будь я на твоем месте, я бы все-таки пошел в полицию.
– Я и пойду. Но не сегодня. Вначале поеду к Вивиан и приглашу ее на ужин. И сделаю ей предложение.
– Отличная идея. – Марсель кашлянул. – Надеюсь, ты на меня не сердишься. Ну, из-за того, что сейчас случилось.
– Чепуха. Ты прав. По крайней мере, теперь мы уверены, что это не Жасмин. Слава богу.
– А выглядит она и правда классно, – задумчиво отметил Марсель.
– Можешь подняться к ней и узнать, не хочет ли она бросить этого Йонаса и сойтись с тобой.
– Нет уж, спасибо. Моя девушка круче.
– Что, правда? – Филипп с интересом воззрился на Марселя. – Расскажи мне, кто она? Та Ева, за которой ты увивался? Удалось-таки затащить ее в постель?
– Не-а. Не Ева. Забудь о Еве. Дженни.
– Дженни? И?
– Дженни Ванденберг.
– Ой, да ладно. Мне плевать, какая у нее там фамилия. Как вы познакомились? Давно ее знаешь?
– Мы учимся вместе. Собственно, она подружка Евы. На прошлых выходных мы решили встречаться.
– Поздравляю!
– Спасибо. На следующей неделе мы вместе поедем в горы. Посмотрим, захотим ли мы встречаться после этого.
– Да вы после похода, небось, еще и обручитесь, – предрек Филипп.
И в то же время подумал, что отпуск Марселя сейчас не ко времени.
– Насчет ремонта не волнуйся, – сказал тот, будто подслушал мысли Филиппа. – Я оставлю мобильник включенным и обо всем позабочусь. А если что-то случится, сразу вернусь в Мюнхен.
– Ты что, псих? Так тебе с Дженни никогда отношения не наладить.
– Работа есть работа, – ответил Марсель. – А отдых есть отдых.
– Ну и секс есть секс, – возразил Филипп.
Филипп подвез Марселя домой и позвонил Вивиан. Оказалось, что она отправилась на пляж у Штарнбергского озера.
– Поддалась импульсу! – с восторгом говорила она. – Приезжай сюда! Тут так классно!
"А почему бы и нет? – подумал Филипп. – Пробездельничать весь день, поваляться на пляже, поплескаться в озере…"
А потом он услышал, как рядом с Вивиан кто-то хихикает.
– С кем ты поехала на озеро? – осторожно спросил он.
– С Синди, Джесси и Анной, – перекрикивая хихиканье подружек, сообщила Вивиан. – У нас тут девичник. Но ты… так, погоди… – Она отвлеклась, потому что Синди, или Джесси, или Анне нужно было сообщить ей что-то важное. – Идея супер! – пропищала она в ответ. – Но этого я ему пока говорить не стану. Отпад, круть какая!
– Вивиан? – попытался достучаться до нее Филипп. – Ты еще там?
– Ну конечно! Я… Так, давайте потише, а то я ни слова не понимаю… Филипп? Алло?
– Алло! – нетерпеливо откликнулся он.
– Так ты приедешь? Это правда…
– Отпад, – закончил он. – Ладно, проехали. Вам там и без меня весело. Ты когда вернешься?
– В воскресенье вечером.
– Что? Ты там пробудешь до воскресенья? Но ведь сегодня среда!
– Именно. Приезжай, Филипп. Ну пожалуйста-пожалуйста! Тут еще Андре. Так что ты не будешь единственным парнем.
Андре. Парень Синди. Или Джесси? Как бы то ни было, он работал в фитнес-центре и говорил только о тренажерах и бодибилдерах. Жуткий зануда.
– Проехали. Встретимся в воскресенье вечером. Закажу нам столик в "Амадео".
– Нас в воскресенье еще и на шашлыки пригласили. Так что я вернусь поздно.
"Да пошла ты!" – подумал Филипп. И чуть не произнес это вслух. Сдержался в последний момент.
– Ну, удачи.
Закончив разговор, он швырнул телефон на соседнее сиденье. Телефон пискнул. Сообщение.
В день Филипп получал около двадцати-тридцати сообщений. От клиентов, друзей, госпожи Клопп, Марселя, Вивиан. И все же Филипп сразу понял, что это новая анонимка. Значит, все это продолжалось. Гайки закручивались.
Каждый раз, выходя из дома, я оглядываюсь, не ждет ли меня папа. Но он не появляется. И вот однажды он приходит .
"Привет, Малыш, – говорит он . – Может, по мороженому?"
В кафе он рассказывает мне, что переезжает в другой город. Потому что там ему предложили хорошую работу .
"Ты возьмешь меня с собой?" – спрашиваю я .
"Я не могу. Ты должен оставаться со своим отцом" .
"Ну пожалуйста!" – Мне вдруг кажется, что я ем не шоколадное мороженое, а фисташковое .
"Не получится, Малыш. Правда" .
"Спроси моего отца. Он будет не против, если я поеду с тобой. Он меня терпеть не может" .
Папа смеется .
"Глупости. Знаешь что? Ты можешь приехать ко мне в гости" .
"Когда?"
"Там видно будет. Я ведь еще никуда не уехал" .
Но это неправда. Он уже не здесь. Он так далеко, что уже не видит меня. Он смотрит сквозь меня и видит свою новую квартиру в другом городе .
Я не ем мороженое. Меня тошнит. Я больше не люблю шоколадное мороженое .
Глава 11
" Бог бережет для детей его несчастье его. Пусть воздаст Он ему самому, чтобы он это знал ".
Эти два предложения – из Библии. Книга Иова, глава двадцать первая, стих девятнадцатый. Юлия узнала это, найдя цитату в поисковике. Но смысла сообщения она все еще не понимала. В этой главе речь шла о "беззаконных". И, судя во всему, имелось в виду, что Бог наказывает детей за злодеяния отцов. Но она тут при чем? У нее не было детей, не было братьев или сестер, а отца она и вовсе не знала. "Нет у тебя отца, – часто повторяла Марианна. – Он тебя зачал – и все".
Двадцать лет назад Марианна выступала в каком-то городе. И перепихнулась там с каким-то типом. Когда она проснулась на следующее утро, тот мужик уже ушел. Потом оказалось, что Марианна залетела. И ее карьера пошла псу под хвост.
– Почему ты вообще решила рожать? – спросила ее как-то Юлия. – Могла бы сделать аборт. В смысле, тебя же ждала успешная карьера.
– Ну да. Конечно, я рассматривала такой вариант, сама понимаешь. Моя группа, менеджер, агентство, даже мои родители – все меня уговаривали, просили сделать аборт. Но я тогда была так наивна. Я действительно думала, что смогу жить точно так же, когда рожу. – И тут до Марианны дошло, что она сказала. – Но, конечно, я очень рада, что все-таки тебя родила. Это было лучшее решение в моей жизни.
Когда Юлия была маленькой, она считала, что отец просто ничего о ней не знает. Она мечтала, что когда-нибудь он придет к ней домой – красивый, высокий, сильный. "Я искал тебя долгие годы, маленькая. Ты для меня – самый главный человечек в жизни". Мечтала, что отец заберет ее с собой и она будет жить в красивом городе на берегу моря. Или в горах.
А потом он действительно пришел.
– Отец хочет с тобой познакомиться, – сказала Марианна, когда Юлии исполнилось десять.
– Что? – У девочки сперло дыхание. – Как он нас нашел?
– В смысле?
– Как он узнал обо мне?
Марианна удивленно приподняла брови:
– Да он все время знал.
– Он знал, что у него есть дочь? Почему он никогда не приходил?
– Я не хотела. Он был женат и разводиться не собирался. Встречи с ним сбивали бы тебя с толку. Я думала, так будет лучше.
И она объяснила, что сегодня Юлии исполнилось десять, а значит, она достаточно взрослая, чтобы принимать решения самостоятельно. Поэтому она сама должна решить, хочет она увидеться с отцом или нет.
– Так ты этого хочешь? – спросила Марианна.
Ну конечно, Юлия хотела с ним встретиться. Она злилась на мать. Почему Марианна так долго ждала? Все эти годы она скрывала его существование. И не давала ему повидаться с дочкой.
На следующие же выходные Марианна отвела Юлию в гостиницу "Мариотт". Отец ждал ее в холле.