– Да, тоже не удивлен. Правда. – Он отхлебнул кофе и поморщился.
– Неужели такой мерзкий? – улыбнулась Юлия.
– Не-а. Горячий просто.
– Меня, кстати, Юлия зовут.
– У тебя тут красиво, Юлия. Моя квартира меньше. И там темнее.
– Спасибо. Я сама довольна. Долго подыскивала жилье.
– И не зря. А у меня вот времени на поиски не было. Я три недели назад подписал контракт, приступаю к работе в понедельник. Я рад, что при такой спешке вообще успел найти себе квартиру.
– А ты чем занимаешься? В смысле, кто ты по профессии?
– Социальный работник. Устроился в центр для трудных подростков в Ведделе.
– Ой-ой!
– В смысле?
– Веддель – райончик не из лучших.
– А, вот оно что. Я уж думал, ты социальных работников не любишь.
"И это тоже", – подумала Юлия, поспешно отхлебывая кофе.
– А ты что поделываешь? Студентка, наверное?
– С сентября начну учиться.
– Где?
– Университет музыки и театра.
– Ух ты, круто! Вау! Я слышал, там конкурс просто безумный.
– Да уж, и не говори.
Из девяти сотен претендентов набрали группу в восемь человек. И Юлия была одной из них. Остальные подали документы и в другие университеты: в Мюнхене, Штутгарте, Вене, Берлине. Юлия подала документы только в Гамбургский университет, и ее приняли с первой попытки. Она даже толком не готовилась. В отличие от Валери – та зубрила материал и репетировала несколько месяцев. Валери… Юлии вдруг вспомнилось лицо подруги, искаженное яростью. Валери была вне себя, когда узнала, что Юлия прошла конкурс.
"Как ты могла так поступить со мной?! – вопила она. – Предательница! Ненавижу тебя!"
С тех пор Валери и Юлия не общались. Валери не пришла на прощальную вечеринку Юлии и, конечно же, не помогла ей с переездом.
– Ну что, уже начала учить первую роль? – спросил Кристиан.
– Чепуха. У меня сейчас другие заботы.
– Какие?
– Завтра кухню привезут. Надеюсь, у меня получится собрать мебель. Я заранее все тщательно замерила, но иногда, бывает, что-то не помещается…
– Ты что, сама мебель ставить хочешь? – опешил Кристиан. – Ну ты даешь!
– Думаешь? Не знаю, может, и правда нужно нанять мастера… – Она закусила губу и с тревогой уставилась на дворик за окном.
– А ты готовить умеешь?
– Я… что? Конечно, я умею готовить. Очень даже вкусно получается.
– Тогда мы можем заключить сделку. Я соберу тебе кухню. Ведь я уже со своей поднаторел, так сказать. А ты за это приготовишь мне классный обед. На три перемены блюд. С вином, свечами, все дела. Согласна?
Юлия замялась. Да, предложение было отличное. Если Кристиан поставит ей кухню, то можно будет сэкономить около двухсот евро и не вызывать мастера. Но обед? Ужин при свечах с Кристианом, этим простаком? А вдруг он невесть что себе вообразит? И начнет за ней увиваться? Да, будет неприятно, если он станет за ней волочиться, они же в одном доме живут.
– Эй, я не собираюсь к тебе приставать, ничего такого, – развеял ее тревоги Кристиан. – Просто я уже неделю живу на пицце и шаурме. Не хочешь свечей – не надо. Главное, чтобы вкусно было.
Да, такое предложение звучало значительно лучше. Ну, пообедают они разочек – и дело с концом. В этом Юлия была уверена.
– Как по мне, отличная сделка, – сказала она. – Я очень люблю готовить. Но ты уверен, что не против взвалить на себя все эти хлопоты с кухней?
– За обед из трех перемен блюд я готов на все.
– Четырех. Я сделаю четыре перемены блюд.
Кристиан весь взмок. Конечно же, Юлия неправильно замерила комнату. Столешница оказалась слишком длинной, а шкаф вообще пришлось менять – он не помещался в угол.
– Так, давай ты съездишь в "Икею" и поменяешь шкаф, а я схожу в строймагазин за пилой. Ничего, разберемся.
Кроме пилы он притащил из магазина пару досок и смастерил винный бар, отлично смотревшийся в проеме между дверью и стеной.
– Вау! – воскликнула Юлия. – Где ты такому научился?
– Это у меня в крови. Как у тебя – актерский талант. Расскажи мне о вступительном экзамене. Что ты делала?
– Я прочитала монолог из "Укрощения строптивой". Похоже, экзаменаторам это понравилось, и они допустили меня во второй тур. Там я сыграла в диалоге между Гретхен и Фаустом.
– Не представляю тебя в образе Гретхен.
– А я и не играла Гретхен. Я играла роль Фауста.
– Ух ты! Как тебе такое пришло в голову?
– А что, интересная роль! Я изобразила все это как лесбийскую трагедию. Глупая идея, но экзаменаторам понравилось, и они разрешили мне участвовать в конкурсе дальше. Я чуть не запаниковала.
– Запаниковала? Почему?
– Я не подготовила третье выступление.
– Что же ты сделала? Разрыдалась?
– Нет, я спела им песню.
Она пела "Паранойю" – единственную песню, которую знала наизусть. "Паранойю", песню, подарившую ее матери успех – до того, как Юлия разрушила ее жизнь. Юлия не рассказала матери, что сдала экзамен благодаря ее песне. Она вообще никому этого не рассказывала. В конце концов, жюри одобрило ее кандидатуру не благодаря этой песне, а невзирая на ее текст.
"Песня очень мрачная, – сказал ей потом один из членов экзаменационной комиссии. – Но у тебя есть потенциал".
– По-моему, грандиозно, – сказал Кристиан. – Ну, то, что ты отважилась на такое. Просто взяла и спела. Я от страха обделался бы, наверное.
– Да ну, глупости. Ты вот из пары досок целую кухню смастерил. Это в тысячу раз сложнее.
– Кухню тебе любой идиот соберет. При должном терпении ты бы и сама справилась. А вот в театре играть не каждый может.
Как он на нее смотрел… Какой у него теплый, нежный взгляд… "Ох, опасность нарастает, – подумала Юлия. – Если не осадить его сразу же, все значительно усложнится".
– Тут на углу "Старбакс". Сбегаю, возьму нам пару латте. А то эти помои "Нескафе" у меня уже из ушей льются.
– Сырный суп со спаржей и куриным филе
– Салат из помидоров, базилика, рукколы и земляники
– Телячьи отбивные под чесноком с жареными цукини
– Пирог с малиной и авокадо
Меню она написала мелом на доске, которую Кристиан этим утром прикрутил к стене кухни.
– Прямо как в ресторане, – восхищенно произнес он.
На стол Юлия постелила дамастовую скатерть и поставила фарфоровую посуду своей бабушки – Марианна никогда ею не пользовалась, потому что ее нельзя было загружать в посудомоечную машину. Юлия купила свежие цветы и после некоторых раздумий зажгла свечу.
– Надеюсь, обед оправдает твои ожидания не только сервировкой, – улыбнулась она. – Ты это заслужил. Не знаю, как тебя отблагодарить за твою помощь.
Кристиан возился с ее кухней целую неделю. Теперь все шкафчики висели на своих местах, печку и мойку уже подключили, Кристиан даже повесил под потолком лампу в стиле арт-деко, которую Юлия купила на eBay .
– За тебя и твое мастерство! – Юлия протянула ему бокал просекко .
– За твою кухню. – Чокаясь, Кристиан попытался заглянуть ей в глаза. Юлия едва успела отвернуться.
"О господи, а так хорошо все начиналось!" Может, ей все же стоило нанять монтера? С другой стороны, на сэкономленные деньги ей удалось купить шикарные туфли на высоком каблуке.
– Пожалуйста, присаживайся, – пригласила она его к столу. – Что будешь пить?
– Колу.
– Что?!
– Шучу-шучу. Что скажешь.
– Тогда я налью тебе шардоне.
Она подала ему суп. Из музыкального центра лилась музыка Дэвида Гарретта .
"Что за жлобство", – сказала бы Марианна, если бы зашла сейчас на кухню. Но она не могла зайти на эту кухню, она сидела в Лобрюгге, в крошечной уродливой захламленной квартирке в бельэтаже, где Юлия провела восемнадцать лет своей жизни. Теперь их разделяли тридцать три километра. Эта мысль так обрадовала Юлию, что она залпом выпила вино. После завтрака она ничего не ела, и выпивка сразу же ударила ей в голову. Девушка отодвинула бокал на середину стола. Кристиан воспринял это как намек и налил ей еще.
– Ну что, пообвыклась уже здесь? – спросил он.
– Конечно. Я ведь родилась в Гамбурге, для меня все это не внове. А ты?
– Мне тут нравится. Правда, я и город-то толком еще не видел.
– Зато мою кухню знаешь как свои пять пальцев.
Он поднял бокал.
– Ну, может быть, как-нибудь устроишь мне экскурсию по городу.
– Конечно. Хотя я не очень разбираюсь в истории города.
– Я скорее имел в виду развлечения. Бары, пабы, все такое.
– А, вот ты о чем. Если хочешь, можем выйти прогуляться после ужина.
Юлии это показалось хорошей идеей. В клубе не будет столь интимной атмосферы, как в квартире.
– Отлично! – Кристиан пришел в восторг.
Юлия подала на стол салат. Кристиан попробовал и закатил глаза от наслаждения:
– Восхитительно. Тебе стоит открыть свой ресторан.
– Может, когда-нибудь и займусь этим. Вот стану безработной актрисой, тогда и до ресторана дело дойдет.
– Безработной? Глупости. Ты наверняка прославишься.
– Посмотрим. Кстати, я сегодня ходила на собеседование.
– Первый кастинг?
– Не-е. Пытаюсь устроиться продавщицей в бутике. Хозяйке я очень понравилась. Обещала ответить сегодня вечером.
– Ну, сейчас только восемь часов. Она, наверное, еще работает.
Юлия пожала плечами.
– Надеюсь, она меня возьмет. Деньги мне не помешают. А я не хочу устраиваться девочкой на побегушках.
– Конечно, возьмет. Уверен. Кто откажет в работе такой красавице?
И снова этот взгляд – восторженный, нежный. Юлия поспешила сменить тему.
После ужина они отправились на танцы. Юлия заплатила за вход в клуб, Кристиан взял на себя оплату коктейлей. Юлия и так выпила слишком много вина за ужином, коктейли ее доконали. Но Кристиан не отставал. Стоило ей осушить бокал, как он уже протягивал ей очередную кайпиринью .
После танцев хотелось пить, она пила коктейли, танцевала, потела, пила еще больше, танцевала, потела, пила…
– Тут классно! – крикнул Кристиан ей в ухо, вкладывая ей в руку четвертый бокал.
Юлия просияла. Верный знак того, что она выпила слишком много. Опьянев, она становилась сентиментальной и мягкой, ей хотелось во всем находить гармонию. Опьянев, она совершала поступки, о которых потом сожалела.
– Нет, – ответила она.
– Что? – прокричал Кристиан.
– Пожалуй, мне пора домой.
– Сейчас всего три часа, – сказал Кристиан, когда они вышли на улицу. – Давай еще выпьем на дорожку. За этот чудесный вечер.
В ушах у Юлии все еще гремела музыка, хотя на улицу не доносилось ни звука. Лицо Кристиана плыло и двоилось у нее в глазах.
– Никаких больше "на дорожку". – Она мотнула головой и покачнулась: ей почудилось, будто земля пришла в движение у нее под ногами. – Пошли к стоянке такси. – Она едва выговаривала слова.
Кристиан опустил руку ей на плечо. Ощущение было приятным, потому что на улице оказалось чертовски холодно. Юлия надела тонкое летнее платье, а ночь выдалась не из теплых.
Это неправильно, ей нельзя полагаться на Кристиана, нужно сохранять трезвость ума. Но как тут сохранишь трезвость, если вокруг все вертится?
– Ох, плохи дела…
– Что ты сказала?
Лицо Кристиана было так близко… От него хорошо пахло. Надо будет спросить у него, какой туалетной водой он пользуется. Но не сейчас. Вначале нужно добраться домой.
– С тобой все в порядке, Юлия?
Она осторожно покачала головой.
– Я напилась.
– Ничего, сейчас поедем домой.
Он набросил ей на плечи куртку и отстранился. Проклятье, какого черта он отстранился? Почему он ее не поцеловал? Почему он хотя бы не попытался ее поцеловать? Может, он считает, что она недостаточно хороша для него?
Кристиан поднял руку, и рядом остановилось такси. Он усадил Юлию на заднее сиденье и устроился возле нее. Девушка смотрела, как проплывают в окне фонари – точно рыбки в темной реке, – и ждала, что Кристиан привлечет ее к себе или опустит ладонь ей на колено. Но он просто сидел рядом и смотрел в темноту.
А потом Юлия уснула.
Проснулась она уже перед домом. Голова раскалывалась.
– Жаль, что "Старбакс" закрыт. Я бы сейчас не отказалась от эспрессо, – сказала она. – А дома у меня только этот дерьмовый "Нескафе".
– А я сегодня купил кофеварку, – похвастался Кристиан. – Если хочешь, сделаю тебе эспрессо.
Тогда Юлия впервые вошла в его квартиру. И опешила. Небольшая комната, маленькая темная ванная и крошечная кухонька.
– Вот оно, мое царство, – с некоторым смущением произнес Кристиан. – У тебя, конечно, красивее.
Но его новая кофеварка оказалась выше всяких похвал. Ее хромированные поверхности маняще поблескивали.
– Вау! – воскликнула Юлия. – Выглядит очень профессионально.
"Профессионально". Ей понадобились три попытки, чтобы выговорить это слово.
– Так и есть. Правда, она не новая. Иначе я ни за что в жизни не смог бы ее себе позволить.
Он казался совершенно трезвым. А ведь пил он не меньше Юлии.
– Потрясающе, – сказала она.
– Что?
– Ты совсем не пьян.
– Пьян. Просто ты этого не замечаешь, потому что напилась еще сильнее.
Юлия икнула.
– Могу поспорить, ты не преминешь этим воспользоваться.
– Чем?
– Тем, что я напилась. Сильнее, чем ты.
Он поставил под краны две чашки и нажал на кнопку. Машина щелкнула, зашипела, зажужжала. И черный кофе полился в чашку.
– Нет, – сказал он, протягивая ей обжигающий напиток.
– Что "нет"?
– Я ни за что бы этим не воспользовался.
– Но почему?
– Потому что завтра ты возненавидишь меня за это.
– Правда.
– А я не хочу, чтобы ты меня ненавидела.
– Ты хочешь, чтобы я тебя полюбила.
– Именно.
– Не бывать этому, – заявила Юлия. – Ты не в моем вкусе.
– Поживем – увидим, – задумчиво заметил Кристиан, отхлебывая эспрессо.
– Ох, как же хорошо! – вздохнула девушка, допив кофе. – Можно мне еще одну чашку? А потом я пойду спать.
Пока он готовил кофе, Юлии почему-то вспомнился бутик. Хозяйка обещала дать ей ответ еще сегодня. "Я сообщу вам мое решение сегодня", – заверила она Юлию. Сегодня – это вчера. А она так и не позвонила. Или, может, она звонила, а Юлия не услышала ее звонок из-за музыки в клубе? Она достала из сумки смартфон. Четыре новых сообщения на автоответчике, одна новая эсэмэска.
– Ага.
– Что "ага"? – поинтересовался Кристиан.
Кофеварка опять загудела и затряслась.
Вначале Юлия прослушала автоответчик. Дважды звонил Джо, хотел забрать дрель, которую одолжил Юлии для переезда. Эстер желала узнать, как у нее дела. Было и послание от хозяйки бутика: "Было бы замечательно, если бы вы вышли на работу в понедельник".
– Ура! – пробормотала Юлия.
– Да что там у тебя такое? – Кристиан протянул ей кофе.
– Меня взяли на работу в бутик. С понедельника начинаю. То есть фактически завтра.
– Ну, вот видишь. Я же тебе говорил, что никто перед тобой не устоит.
Осталось только прочитать эсэмэс, и можно отправляться спать. Сообщение послали с неизвестного номера. Спам, наверное. А ведь Юлия берегла свой номер телефона как зеницу ока и никому его не давала. Она открыла сообщение и прочла текст. В голове опять все закружилось, мысли метались в ее сознании, переплетаясь и сталкиваясь друг с другом. И едва Юлии казалось, что она вот-вот ухватит мысль за хвост, та ускользала и ее место занимала другая. От хаоса в голове ее замутило.
– Что случилось? Ты вдруг побледнела. Тебе плохо?
"Нет", – хотела сказать она, но тут поняла, что эспрессо, кайпиринья, вино и весь ужин из четырех перемен блюд пытаются вырваться у нее из желудка. Юлия зажала рот ладонью и едва успела добежать до туалета.
Мама забыла, как варить кофе. Она насыпала его прямо на фильтр .
"Мама, ты забыла положить пакетик", – говорю я .
Но она меня не слушает. Она включает кофеварку, и весь кофе просыпается в чашку .
"Отвратительно", – говорит она, делая первый глоток .
"Это потому, что ты забыла положить пакетик" .
"Точно! И где только была моя голова?"
А потом она подкуривает сигарету и выливает кофе в мойку .
Обычно мама курит у окна. Открывает окно и выдыхает облачка дыма во двор, где стоят мусорные урны. Тушит окурок о подоконник и бросает его вниз, к другим окуркам. Их потом подметает госпожа Франц. А мама закрывает окно .
Но на этот раз она не открыла окно. А я хочу, чтобы она его открыла .
"Папе не нравится запах дыма в квартире", – говорю я .
"Он сегодня не придет", – говорит она .
Папа уехал .
Глава 3
– Я подготовила все документы. – Госпожа Клопп опустила папку Филиппу на стол.
Потом она собрала три чашки из-под кофе – со стола, с полки и с подоконника, – ловко водрузила их друг на друга, а в верхнюю чашку еще и умудрилась запихнуть пустой стаканчик из-под йогурта. С ложкой. И потащила всю эту конструкцию к двери.
– Вы не обязаны этим заниматься, – смущенно заметил Филипп. – Я и сам мог это унести.
– Ничего, мне не трудно.
Но ей было трудно – она стояла у двери, а обе руки у нее были заняты.
– Подождите, я вам помогу… – Филипп поднялся, но госпожа Клопп его опередила.
– Я сама. – Она открыла дверь локтем. – Если сегодня вам не нужна моя помощь, я, с вашего позволения, отправлюсь домой.
– Да, конечно.
Он увидел, как за ее широкой спиной закрывается дверь, услышал, как шаркают подошвы ее ортопедической обуви по паркету в коридоре. Шарканье постепенно затихло.
И он подумал о каблучках Жасмин. Цок-цок-цок. Семисантиметровые каблучки. И ножки длиной в метр двадцать.
– Да, чуть не забыла! – крикнула ему из кухни госпожа Клопп. – Я заказала столик в "Амадео". На восемь.
– Спасибо.
– Приятных выходных.
– И вам тоже.
Но она этого уже не услышала. Дверь офиса закрылась. У госпожи Клопп начинались выходные. У Филиппа тоже. Он бросил взгляд на стрелку наручных часов. Ровно семь. Чтобы успеть принять душ и переодеться перед ужином, нужно поторопиться. Он как раз выключал компьютер, когда зазвонил мобильный.
– Да?
– Привет, это Марсель. Ты еще в офисе?