Моя реакция на его близость мне совсем не нравится, и поэтому я начинаю медленно отступать, пока стол благополучно не оказывается между нами. Я стараюсь проделать это как бы невзначай, но меня преследует ощущение, что мои маневры слишком очевидны. Проклятье.
- Ты так и не ответил на вопрос, - говорю я, потому что мой мозг в настоящий момент в состоянии справиться только с простыми вещами.
- Я хотел, чтобы мы вместе дали интервью. Когда выяснилось, что так не получится…
Он замолкает и пожимает плечами, а я пытаюсь переварить новую информацию, которая никак не вяжется с моим нынешним видением реальности.
- Ты хотел, чтобы мы вместе дали интервью? Ты именно за этим приходил в мой трейлер?
Я произношу эти слова и чувствую, как ледяная корка, окружающая мое сердце, слегка подтаивает.
- Точно, - отвечает он.
У него очень серьезное лицо. Блейк смотрит мне в глаза, и я знаю, что он не врет. Он, конечно, хороший актер, но все-таки не до такой степени.
- О! - выдыхаю я. А потом, чувствуя, что надежда слишком близко подобралась к моему сердцу, спрашиваю: - Почему?
Он переступает с ноги на ноги, словно чувствует себя неловко в собственной шкуре. Точнее, в моей кухне.
- Я считаю, что должен тебе.
Крошечный огонек надежды превращается в кучку пепла.
- Мне не нужно одолжений, Блейк, - шепчу я, не в силах смотреть на него.
- Деви, дело совсем не в этом. Если бы ты только…
Я отворачиваюсь - не хочу, чтобы он увидел мои слезы.
- Эллиот знает, что ты здесь? Он знает, почему ты отменил шоу?
Внезапно до меня доходит, почему Эллиот был в такой ярости. Тем не менее с моей стороны это нечестный прием. Отношения Блейка с его менеджером постоянно были предметом споров между нами. Теперь, когда мы расстались, я вряд ли имею право снова поднимать эту тему.
Но если подумать, Блейк тоже не имеет права являться ко мне в дом. Так что мы квиты.
Блейк закидывает голову назад, словно его приводят в восхищение сделанные под старину плитки на потолке. Когда он снова смотрит на меня, я вижу в его глазах смирение. И может быть, что-то еще. Разочарование? Не знаю. Но сейчас не самое подходящее время, чтобы спрашивать. Я слишком нервничаю. И, если честно, сама не знаю, чего хочу. Он меня обидел, очень сильно. Но у меня в ушах продолжает звучать голос Линди, убеждающий меня, что я должна дать Блейку еще один шанс.
Именно в подобных ситуациях я вспоминаю, за что так люблю свою профессию: реальная жизнь намного труднее, чем киношная.
- Мы ведь актеры, верно? - говорит он, словно читая мои мысли.
- Угу.
В этом коротком слове ясно ощущается вопросительная интонация: мне интересно, что он задумал и куда ведет.
- Тогда давай лицедействовать. Давай забудем о нашей ссоре и сосредоточимся на фильме. Отбросим наши настоящие сущности и станем будто бы Блейком и будто бы Деви.
- Хм. И что же должны делать будто бы Блейк и будто бы Деви?
- Ладить друг с другом, - просто отвечает он. - Работать вместе. Появляться на публике, демонстрируя самые мирные намерения.
- Это слишком сложно, - говорю я, пряча улыбку.
- Деви…
- Я шучу. Насчет работы я, разумеется, понимаю, но насчет появления на публике? Звучит интригующе.
- Ничего тут нет интригующего, - возражает Блейк. - Встречи с прессой, рекламные вечеринки. Ты ведь лучше меня знаешь правила игры.
А еще я знаю, что думает его агент.
- Вряд ли это идея Эллиота, - говорю я.
Может быть, Блейк снова решил со мной сблизиться? От таких мыслей сердце начинает быстрее биться в груди, и я перестаю дышать, дожидаясь ответа.
- Тобайас очень обеспокоен нашим разрывом, - говорит Блейк, и я заставляю себя дышать ровно и спокойно.
Черт меня побери. Я слишком сильно его люблю. Даже несмотря на то, что мы расстались, ему удается причинить мне боль.
- Разрыв, - повторяю я, и мой голос звучит резко, словно стальной клинок, вонзенный мне в сердце. - Может быть, нам следует сбежать? Это будет очень полезно для повышения будущих сборов. - Я делаю драматическую паузу. - О, подожди-ка. Женитьба в настоящий момент не входит в твои планы. Кажется, ты именно так выразился?
- Мы уже обсуждали это неделю назад, - хладнокровно напоминает он.
И знаете что? Он прав. Я мгновенно сдаюсь.
- Отлично, - говорю я. - Не обещаю, что буду из кожи вон лезть, притворяясь, что нас связывают прежние отношения, но постараюсь появляться вместе с тобой на публике, не прибегая к помощи куклы вуду или дурного глаза.
- У тебя есть кукла вуду, изображающая меня?
- Естественно, - отвечаю я. - Покупки через Интернет - очень удобная штука. Я получила ее через несколько часов после того, как мы расстались. - Я демонстративно смотрю на его промежность и ехидно улыбаюсь. - В последнее время у тебя не было проблем в этой области?
- Милая, - говорит он, и это слово мягко соскальзывает с его языка. - Главная моя проблема - это ты.
О господи!
Я отворачиваюсь, неожиданно смутившись, и направляюсь к холодильнику. Я знаю, что не имею никакого права на еще одну диетическую колу, но сегодня, похоже, такой день, когда нарушаются все правила, поэтому я открываю бутылку, которую нахожу в углу холодильника за минеральной водой "Эвиан".
Обернувшись, я вижу, что Блейк подошел к столу и пытается вытащить клубничину из коробочки.
- Ты ее для кого-то приберегаешь?
- Похоже, я приберегла ее для тебя, - отвечаю я. Блейк так же сильно любит шоколад, как я его ненавижу. - Скорее всего, ты получишь завтра такую же.
Он удивленно приподнимает брови и откусывает кусок.
- Это от Тобайаса, - объясняю я. - Награда за "хорошую работу".
- Правда? - спрашивает он, держа перед собой клубничину с отгрызенным боком. - Хм.
- Хм?
- Просто я думал, что Тобайас знает тебя лучше. - Он целиком засовывает лакомство в рот, жует и проглатывает. - Совсем неплохо, но не равноценно твоей сегодняшней игре. Шоколад слишком горький.
Я смеюсь.
- Помнишь старинную поговорку про дареного коня и его зубы?
- А что еще я могу сказать? Я ведь настоящий знаток шоколада.
- Ты во всем стремишься к совершенству, - делаю я ответный выстрел.
Чистая правда. И как раз это, среди всего прочего, привлекло меня к нему… и доводило до исступления.
- Возможно, ты права. Но сейчас меня волнует только наш фильм.
- Шумиха… - говорю я. - Не ожидала, что ты станешь шлюхой рекламы.
Блейк часто повторял, что терпеть не может привлекать внимание и все такое, но, похоже, он пересмотрел прежние взгляды.
Бесстрастное выражение у него на лице сменяется настороженным.
- Плевать на шумиху. Я не собираюсь становиться звездой с помощью женщины, с которой встречаюсь. - Он замолкает и смотрит мне в глаза. - Или не встречаюсь.
Я отворачиваюсь, потому что не знаю, что ответить. Конечно, мы расстались из-за него (и ничто на свете не убедит меня в обратном), но я не могу спорить с тем фактом, что именно я произнесла решающие слова. И вот теперь услышать сожаление в его голосе…
Если честно, для меня все это слишком быстро. И я не способна думать, когда он стоит так близко.
Я делаю еще один глоток из своей бутылки и небрежно говорю:
- Значит, ты пришел сюда не по просьбе Тобайаса. Тогда зачем?
- Нам завтра предстоит сыграть сцену, - говорит он. - Я подумал, что мы могли бы порепетировать.
- О! Да. Хорошо.
Если учесть, как сильно я не хотела обсуждать с ним наших героев и сцены сегодня днем, охватившее меня нетерпение немного пугает. Я знаю, что должна снова взять свои чувства под контроль. Проклятье, я должна взять под контроль весь наш разговор!
- Всю сцену? - с улыбкой спрашиваю я. - Или только ту часть, где я лягаюсь и дерусь с тобой?
- Стремишься к катарсису?
Он произносит это с такой уверенностью, что я невольно улыбаюсь.
- Возможно.
- Ну ладно, - говорит Блейк, разводит руки в стороны, морщится и закрывает глаза. - Бей!
Я не собираюсь смеяться. Мы с ним расстались. Он разбил мне сердце. И я не смеюсь.
Он открывает один глаз.
- Ну, давай же. Не будь трусихой.
Проклятье. Я начинаю смеяться.
- Вот видишь? - говорит Блейк. - Я вовсе не слуга Сатаны.
- Зря ты так в этом уверен, - парирую я. - У меня есть подозрение, что Сатана обладает отличным чувством юмора.
- Ты меня ранишь.
- Не больше, чем ты ранил меня.
Его лицо искажает гримаса боли, как будто я применила запрещенный прием, и внутри у меня все сжимается.
- Деви, - произносит он голосом таким же несчастным, как и мое сердце. - Мне правда очень жаль, что так вышло.
Он протягивает руку и гладит меня по щеке, и я чуть не таю от его прикосновения. Мне хочется прижаться к нему, обнять его и спросить, не думает ли он, что для нас еще не все потеряно.
Но даже когда эти мысли проносятся у меня в голове, я хочу врезать себе за то, что я так слаба и уязвима, что готова упасть на грудь своего мучителя всего через несколько минут после того, как он переступил порог моего дома.
Мы оба в смятении. Между нами возникает что-то светлое и нежное. И я начинаю ругать себя, призывать на помощь суровую действительность. Не знаю, целовать ли его или бежать от него, но, к счастью, вопрос остается без ответа, потому что в этот момент звучит сигнал интеркома.
- Мисс Тейлор?
На сей раз это наверняка Энди.
- Эндрю Гаррисон? - спрашиваю я, подскакивая к интеркому, лишь бы оказаться подальше от Блейка. - Можешь его пропустить.
- Нет, "Федерал экспресс". Я расписался в получении. Принести в дом?
- Да, пожалуйста.
Меня спас курьер!
Я снова поворачиваюсь к Блейку и пожимаю плечами.
- Вероятно, это со студии. Как только Лукас принесет письмо, займемся сценарием.
Я не говорю о том, как благодарна моему анонимному корреспонденту, так ловко подгадавшему время доставки своего послания. Еще одна-две минуты, и я могла бы забыть, что ненавижу этого мужчину. И оказалась бы в очень неловкой ситуации.
Однако две минуты спустя я забываю о благодарности. Я озадачена.
Потому что на конверте, который только что отдал мне Лукас, написан мой адрес в качестве обратного, но имени моего нет.
Зато есть имя отправителя: "Играй. Выживай. Побеждай".
ГЛАВА 13
- Это что, шутка такая? - возмущенно спрашиваю я, хотя сразу понимаю, что никакая это не шутка.
Блейк заметно бледнеет и смотрит на конверт с явной тревогой.
- Ты мне его не посылал, - говорю я, и это утверждение, а не вопрос.
- Верно, - отвечает он. - Я не посылал.
- Рекламный розыгрыш? - спрашиваю я. - Тобайас решил поддержать меня в форме?
- Возможно, - говорит Блейк.
Но по выражению его лица я вижу, что он в это не верит. Подобные шутки не в характере Тобайаса.
- Может, просто выбросить его? - предлагаю я.
Я держу конверт обеими руками и вижу, что они дрожат. Я слишком вживалась в образ Мелани Прескотт и знаю, что в конверте Плохие Новости.
Хуже того, я знаю, что, если его выбросить, ничего не изменится.
Я поднимаю голову и встречаюсь глазами с Блейком. Он тоже это понимает.
- Дай мне, - требует он.
Я протягиваю ему конверт, но потом качаю головой.
- Нет, он адресован мне. - Я делаю глубокий вдох, сглатываю и понимаю, что в горле у меня пересохло. - Это моя проблема.
- Это наша проблема, - возражает он. - Я с тобой.
Учитывая, что это я держу в руках тикающую (естественно, в фигуральном смысле) посылку от "Федэкс", его заявление весьма спорно. Но мне нравится, что он так сказал, и я не возражаю. Я срываю картонную полоску, чтобы открыть конверт, и отступаю назад, держа его как можно дальше от себя, словно он вот-вот взорвется. Разумеется, он не взрывается, и тогда я осторожно приближаю его к себе и просовываю палец внутрь.
- Что там? - спрашивает Блейк.
- Еще один конверт.
Я вытаскиваю его. Он стандартного размера, без обратного адреса. Только посередине написано печатными буквами мое имя: Девилла Мэриголд Тейлор. (Теперь вы видите, почему моя мама много лет назад сократила его в профессиональных интересах. Чего я никогда не понимала, так это зачем она вообще меня так назвала. Однако когда я ее спрашиваю, она всякий раз отвечает: "Твой отец…" Потом качает головой и меняет тему разговора.)
Я держу в руках этот конверт, а Блейк берет тот, что побольше, с логотипом "Федэкс". Я слежу за тем, как он засовывает руку внутрь, раскрывает конверт шире и внимательно изучает его внутренности.
- Я умею обращаться с конвертами, - язвительно заявляю я.
- Проверить все равно не помешает.
Он совершенно прав, и я с ним не спорю. Он кивком показывает на мои руки. Я так вцепилась в конверт, что пальцам больно.
- Хочешь, я открою?
Я трясу головой, мысленно ругая себя за то, что так разволновалась из-за пустяка. Это же шутка, верно? Может быть, Тобайас заключил контракт с новой компанией по связям с общественностью? Или у одного из наших продюсеров извращенное чувство юмора?
Я не знаю, но этому должно быть какое-то объяснение. Подавив страх, я подцепляю ногтем край конверта и почти надрываю его, когда Блейк внезапно протягивает ко мне руку.
- Подожди!
- Ты что, спятил? - говорю я и прижимаю к себе конверт, чтобы он не мог до него дотянуться. - Это не бомба!
- ДНК, - отвечает он.
Я тупо смотрю на него, раскрыв от удивления рот.
- На конверте, - поясняет он. - Тот, кто его послал, лизнул край, чтобы заклеить.
- Ой. - Я невольно облизываю губы. - Правильно. - Я смотрю на него, и мой маленький пузырь искусственного комфорта с треском лопается. - Значит, ты не думаешь, что это дурацкий розыгрыш?
Блейк не отвечает. И немного погодя я киваю. Правда состоит в том, что я тоже так не думаю.
- Открой его, Деви. Мы ничего не узнаем, пока ты его не откроешь.
Иногда он оказывается таким прагматиком. Но он прав, и я делаю, как он сказал. Я отрываю маленький кусочек от угла, а затем открываю конверт с конца, оставив в целости и сохранности великолепные образцы ДНК.
Я заглядываю внутрь: там лежит сложенный листок бумаги.
- Пора, - говорю я, вытаскиваю его наружу, разворачиваю и - хотя я ждала худшего - вскрикиваю, когда вижу:
ИГРАЙ ИЛИ УМРИ
Моя дочь, моя сестра и безумный старик.
Подсказка там, где он это потерял,
а Джек снова нашел.
Но где искать подсказку?
Дом, но не жилище, хотя используется за деньги.
Отражение величия, ушедших лучших времен,
Многие видели ее на большом экране.
Играть или не играть - решать тебе.
Но если ты откажешься, Смерть будет тебе к лицу.
ГЛАВА 14
- Нет, - говорю я. - Ни за что. Ни за что!
Я взволнованно расхаживаю по комнате, и тут Блейк вырывает листок у меня из руки.
К тому времени как я достаточно прихожу в себя, чтобы возмутиться, он успевает все прочесть, и я вижу на его лице отражение моего собственного замешательства и страха.
- Это точно какая-то шутка, - говорю я. - У кого-то из ребят Тобайаса дурацкое чувство юмора. Очередной рекламный трюк. Иначе и быть не может.
- Думаешь? - спрашивает Блейк сдавленным голосом. - Надеюсь, ты права. Если так, то этот кто-то с треском вылетит завтра утром из нашего фильма.
- Я звоню Тобайасу, - говорю я и направляюсь к телефону.
- Подожди. - Блейк мгновенно оказывается рядом и хватает меня за руку. - А если это не шутка?
Я медленно качаю головой, не в силах переварить его последние слова. Мой мозг категорически отказывается их понимать.
- Это шутка, - говорю я.
- Я с тобой согласен. - Одним пальцем он приподнимает мой подбородок, чтобы заглянуть мне в глаза. - А если не шутка?
У него сильный, твердый голос, и я ненавижу его за то, что он прав.
- Это не может быть по-настоящему, - уже слабее протестую я. - Однако ты прав. Мы никому не должны звонить, пока все не проверим.
Я провела достаточно времени со сценарием и с Мел и отлично знаю, что если это действительно ИВП, то существует жесткое правило: никакой помощи со стороны. Предположим, я звоню Тобайасу и спрашиваю его, не он ли решил надо мной подшутить. Он может признаться, что да, и тогда все будет хорошо. Но если он ответит, что он ни при чем…
И какими бы убедительными ни были мои объяснения по поводу звонка, он обязательно заподозрит неладное. А если он начнет волноваться… если свяжется с полицией… если позвонит Мел…
Меня кидает в дрожь, потому что последствия будут поистине ужасными.
- Должен же быть способ доказать, что это просто рекламный трюк, - говорю я, отчаянно цепляясь за надежду, что это действительно так.
Но тоненький голосок где-то внутри меня нашептывает, что среди моих знакомых нет такого жестокого человека. Всем известно, что мне довелось пережить с Янусом, и я знаю, что люди, с которыми я работаю, совсем не плохие. Или я ошибаюсь?
- Есть только один способ в этом разобраться, - говорит Блейк и машет в воздухе листком бумаги. - Идти по следу.
Я качаю головой.
- Нет. Ни за что. - Я не могу объяснить, почему это кажется мне ужасным, но повторяю: - Нет. Тогда все станет реальным. А я не сумею справиться с…
- Тебе придется, - говорит Блейк. - Нам обоим придется.
Он ведет меня к дивану, и мы садимся. Когда он берет меня за руку таким нежным, знакомым жестом, я не выдергиваю ее. Я испугана и сбита с толку, нуждаюсь в утешении и готова его принять. Даже от Блейка.
- Что нам известно? - мягко спрашивает он.
- То, что я получила странное послание от ИВП.
- Там говорится, что оно от ИВП, - уточняет Блейк. - Но мы оба думаем, что это рекламный трюк.
Я киваю, хотя не совсем уверена, что слово "думаем" здесь уместно. Я очень надеюсь, что кто-то решил надо мной подшутить. Потому что сейчас существование моей реальности зависит даже от крошечного, едва различимого проблеска надежды. Если он погаснет, с ним угасну и я.
- Мы не можем никому позвонить, чтобы спросить, - продолжает он. - Таким образом, единственный способ получить ответ - это начать играть.
Я поднимаю голову, сердце бешено колотится у меня в груди, потому что я вдруг соображаю, что есть и другой способ.
- Мы можем проверить игру, - говорю я. - Настоящую игру.
Теперь настала очередь Блейка удивляться.
- Мы войдем на сайт, - поясняю я. - Помнишь сценарий? Когда Мел играла, в центре сообщений ИВП для нее имелось по крайней мере одно сообщение.
Он задумывается над моими словами и кивает.
- Хорошо. Давай проверим. Но, Деви, - добавляет он, пристально глядя на меня, - если там что-то есть, это докажет наши худшие подозрения. Однако если тебе не пришло никаких сообщений, это попросту ничего не доказывает.