– Рада, что вы спросили. Я разделяю наши продажи на категории и анализирую, какие отделы приносят больше или меньше прибыли. Вон та стена целиком посвящена картам и путешествиям. Это один из моих любимых разделов, но продажи слишком малы по сравнению с площадью, которую он занимает. Я бы существенно уменьшила его – возможно, до трех нижних полок, где мы держим классику, – и использовала свободное место для букинистического отдела, и, возможно, для секции местных авторов или интересных сувениров. При этом мы также можем увеличить детскую секцию и сделать более просторным уголок для читателей. Что вы об этом думаете?
Эмми затаила дыхание, сама удивляясь тому, насколько важным было для нее одобрение Эбигейл. Пожилая женщина уперлась руками в бедра и подошла к полкам, изучая их. Она прищурилась, словно представляя картину нововведений. Спустя некоторое время она повернулась к Эмми.
– Совершенно с вами согласна. Думаю, мы так долго сохраняли этот большой отдел из-за Мэгги, потому что она любила карты и атласы. Но я тоже задумывалась… – Она сложила руки на груди и постучала пальцем по подбородку. – У меня где-то хранится коробка с книгами Мэгги о путешествиях. Она хотела оставить их у себя, когда мы собирали вещи перед ураганом, и согласилась отдать их только в последнюю минуту, поэтому они хранились отдельно от всего остального. Я даже не вспоминала о них до сих пор, – она немного помолчала, глядя на полки. – Но если я найду эти книги, мы сможем включить их в новый букинистический раздел. Это отличная подборка, потому что они довольно старые.
У Эмми отлегло от сердца.
– Еще я хотела бы открыть веб-сайт и продавать редкие книги по Интернету. Старые книги о путешествиях могли бы стать одной из главных изюминок. Я уверена, что многие коллекционеры ищут в сети как раз такие вещи, – она перевела дыхание. – Но сначала нам нужно избавиться от старого кассового аппарата и вспомнить о том, что мы живем в XXI веке – а, значит, нужен компьютер.
Морщинки вокруг глаз Эбигейл углубились.
– Похоже, нам предстоит большая работа. Если не возражаете, я хочу попросить Лулу помочь с оформлением детского уголка. У нее хорошее чутье на такие вещи.
– Хрмпф!
Обе женщины повернулись к задней двери и увидели Лулу, по-видимому, уже некоторое время стоявшую там. Эбигейл поднесла руку к сердцу.
– Ты напугала меня, Лулу! Я не слышала, как ты вошла.
Она повернулась к Эмми.
– Лулу однажды сказала мне, что в детстве ей нравилось воображать себя Нэнси Дрю, девочкой-сыщиком, и ходить повсюду незамеченной.
Лулу сделала вид, будто не слышала ее, и выступила вперед. Ее волосы были заплетены в две толстые косы, а одета она была в те самые шорты и рубашку, что и во время их первой встречи с Эмми.
– Мэгги бы не понравилось, что ты продаешь ее любимые книги.
Эбигейл склонила голову набок.
– Знаешь, я думаю как раз наоборот. Она любила делиться этими книгами, когда была жива, и ей нравилось беседовать с другими людьми о разных местах. Тебе не кажется, что если мы сделаем ее книги доступными для читателей, то таким образом почтим ее память?
Эмми встала рядом с Эбигейл.
– И нам не обязательно выставлять все книги на продажу. Я буду рада, если вы просмотрите их и выберете те, которые хотели бы сохранить. Но я согласна с Эбигейл: если мы поделимся книгами Мэгги, это будет лучшим способом почтить ее память.
Лулу только фыркнула в ответ. Не обращая внимания на обеих женщин, она прошла к тому месту, где Эмми хотела устроить детский уголок.
– Будет неплохо проводить регулярные чтения. Мэгги читала детям во время войны, чтобы они поменьше думали о своих отцах, воевавших на фронте. Возня со мной отнимала у нее много времени, но она делала что могла. Да, она дарила им книги, хотя не могла себе этого позволить, но такая уж она была. И все же я не думаю, что вы должны продавать ее коллекцию.
– Весь этот спор ни к чему не приведет, если я не найду ту коробку с книгами, – сказала Эбигейл. – Ты видела их последней, Лулу, но я не помню, как мы вывозили их. Ты не помнишь, что с ними произошло?
Лулу пожала плечами и покачала головой, сосредоточенно изучая место для будущего детского уголка.
– Если я за двадцать лет на них не наткнулась, то похоже, что они потерялись навсегда, – продолжала Эбигейл.
Лулу сложила руки на груди, выпятила подбородок и стала похожей на старого индейского вождя.
– Думаю, я смогу украсить для вас детский уголок. Но это обойдется недешево.
Эмми нахмурилась.
– Разумеется, я заплачу вам за работу.
Уголки рта Лулу приподнялись, что, по-видимому, означало для нее широкую улыбку.
– Я слышала, как вы говорили о веб-сайте. Мне хотелось бы, чтобы вы привлекли Джолин к работе над сайтом, и еще я хочу отдельную страницу для своих бутылочных деревьев.
Эмми поморгала, не вполне уверенная, что все расслышала верно.
– Джолин? Бывшая невеста Хита?
Эбигейл накрыла ее руку ладонью.
– Она работает дизайнером интерьеров в Атланте и сделала отличный интерактивный сайт для своего бизнеса, который был удостоен какой-то премии. Он очень инновационный, как нынче модно среди молодежи. Там можно делать поэтажные планы и расставлять виртуальную мебель.
Эмми выдавила улыбку.
– Звучит прекрасно, но… Джолин?
Лулу снова выпятила подбородок.
– Не любите ее, потому что она хорошенькая, да?
– Дело не в том, что она мне нравится или не нравится, – объяснила Эмми, стараясь говорить ровным тоном. – Я видела ее всего лишь один раз, и она была пьяна. Не слишком хорошее начало для будущей совместной работы.
– Возможно, вы и правы, – признала Лулу. – Но, мне кажется, вам нужен новый проект. "Находки Фолли" прекрасно обойдутся и без вас, но вы не обойдетесь без них.
– Прошу прощения? – Эмми нахмурилась, глядя на пожилую женщину и понимая, что ей совсем не нравится ее реплика.
– Джолин может работать в Атланте, – быстро вмешалась Эбигейл. – Так она сможет сосредоточиться на чем-то еще, кроме Хита.
Эмми переводила взгляд с Лулу на Эбигейл и обратно. Одинаковое выражение надежды и ожидания на их лицах выглядело бы комично, если бы женщины не были так серьезны.
– Ну, хорошо, – согласилась Эмми, не в силах сразу им отказать. – Но я ничего не обещаю. Но если ее работа окажется слишком дорогой, тогда определенно нет.
Она покосилась на Лулу – та довольно улыбалась.
– И еще одно условие, – улыбка моментально исчезла. – Я хочу, чтобы книги детям читали вы. Вы с ними примерно одного роста, так что им будет легко с вами.
Облегчение, проступившее на лице Лулу, сменилось радостным удивлением. Эмми задумалась: к чему бы это?
– Минутку, Лулу, – она пошарила под прилавком, где лежал экземпляр "Великого Гэтсби", обнаруженный в башенке.
Когда ее пальцы прикоснулись к обложке, по руке пробежало знакомое электрическое покалывание, которого она не чувствовала раньше. Помедлив секунду, она достала книгу и протянула Лулу.
– Здесь есть посвящение Маргарет от Питера. Вы знаете, кто такая Маргарет?
Лулу взяла книгу и некоторое время держала ее, прежде чем раскрыть на титульной странице. Она едва заметно улыбнулась, когда читала посвящение, и ее лицо смягчилось, словно тучи расступились после бури.
– Питер был единственным, кто так называл ее. Все остальные знали ее как Мэгги.
Эмми потерла руку; воспоминание об электрическом разряде было слишком свежо в ее памяти.
– А кто такой Питер? Он подписал книгу и для вас.
Лулу медленно переворачивала страницы, не поднимая головы.
– Он был другом Мэг. Он много путешествовал и всегда привозил нам подарки – в основном книги, потому что у нас была общая страсть к чтению.
– Он был военным?
Лулу покачала головой.
– Нет, гражданским. Он болел астмой и не мог служить в армии. Но его отец имел кожевенный завод на западе и посылал Питера в командировки для заключения военных и гражданских контрактов.
Эмми пристально наблюдала за Лулу. Годы изучения мелких фрагментов текста, сомнений и анализа лишь обостряли ее любопытство.
– Что с ним случилось?
Лулу пожала плечами, но так и не подняла голову.
– Он… уехал. Вчера был здесь, а завтра его не стало. Это случилось в середине войны. Мы думали, что его, должно быть, призвали в армию, несмотря на астму, или же он работал над секретными военными контрактами и не мог сообщить, где находится.
Эмми встряхнула волосы и отвела их со лба; ей вдруг показалось, что в магазине стало очень душно.
– И ни слова после войны?
Лулу медленно покачала головой, закрыла книгу и прижала ее к груди.
– Ни слова. Думаю, его жизнь сложилась хорошо, и он забыл о нас и о Фолли-Бич.
Эмми продолжала смотреть на Лулу, убежденная в том, что она знает куда больше, но не менее уверенная в том, что пожилая женщина не собирается рассказывать об этом. Она указала на книгу.
– Можете взять ее себе, если хотите.
– Спасибо, – сдавленно ответила Лулу.
Колокольчик над дверью снова зазвенел, впустив в магазин порыв горячего и влажного воздуха. Эмми резко повернулась и увидела привлекательную высокую женщину на последнем сроке беременности. У нее были выгоревшие на солнце светло-каштановые волосы и лишь немного более темные глаза, и она показалась ей смутно знакомой. Эбигейл поспешила к женщине и нежно обняла ее.
– Лиз, дорогая, что ты делаешь на улице в такую жару? – Она взяла женщину за руку и подвела ее к Эмми. – Это моя дочь Элизабет – да, я назвала ее в честь Элизабет Беннетт из "Гордости и предубеждения". Наверное, вы уже устали слышать, как я болтаю о ней, но вот она перед вами собственной персоной.
Лиз была примерно одного возраста с Эмми, и когда они обменялись рукопожатием, Эмми не могла не отметить, как сильно она похожа на своего брата Хита.
– Да, мы близнецы, – сказала Лиз, словно прочитав ее мысли. – И я тоже жду близнецов, мальчика и девочку, поэтому сегодня я здесь.
Она заметила Лулу, крепко обняла ее и чмокнула в щеку, прежде чем снова повернуться к Эбигейл.
– Доктор Клеменс собирается положить меня на сохранение в понедельник, потому что срок уже подходит и мне становится трудно ходить. Поэтому я решила приехать на Фолли-Бич и пригласить вас пообедать в "Тако-Бой", чтобы отпраздновать мой последний выходной без пеленок и кормления грудью.
Она обвила рукой плечи Эмми.
– Мама много рассказывала о вас, и я чувствую себя так, как будто мы лучшие подруги. Пожалуйста, скажите, что вы тоже придете.
Прежде, чем Эмми успела ответить, вмешалась Эбигейл:
– Знаешь, Лиз, только обитатели Маунт-Плезант едят в "Тако-Бой". Почему бы не отправиться в "Снаппер Джекс"?
Лиз нахмурилась.
– Мама, я уже четыре года живу в Маунт-Плезант, и пора привыкнуть, что я больше не принадлежу к местным жителям. Кроме того, это моя вечеринка, и я собираюсь устроить ее там, где хочу. В "Тако-Бой" подают лучший гуакамоле , а я знаю, что теперь уже долго не смогу себе этого позволить.
Эмми нахмурилась, чтобы скрыть свое облегчение. Не то чтобы ей не хотелось идти, но в большой компании она всегда начинала нервничать, а знакомство с новыми людьми подразумевало вопросы, на которые она не хотела бы отвечать.
– Спасибо, но сегодня моя очередь закрывать магазин, поэтому я вряд ли смогу…
Лиз пренебрежительно отмахнулась.
– Тогда закройтесь пораньше – это же Фолли-Бич. Люди поймут.
Как бы Эмми ни хотелось возразить, она понимала, что Лиз права. Хотя она провела на Фолли-Бич немногим больше месяца, ей стало ясно, что местное время – понятие вполне растяжимое, не подчиняющееся никаким расписаниям. Она еще не совсем поняла, стоит ли ей любить или ненавидеть это новшество. Осознавая, что теперь Лиз не примет отказа, она сказала:
– Хорошо, я приду. Во сколько?
– В пять вечера. Мои родители любят ужинать пораньше, как и другие старички, – она закатила глаза, когда Эбигейл толкнула ее в бок. – А потом мы можем пойти на причал. Сегодня вечером собираются устроить одну из последних "лунных тусовок" в этом сезоне, и я не хочу пропустить такое событие. Кто знает, когда я снова смогу потанцевать?
Эмми не испытывала желания танцевать в людном месте, но подумала, что сможет уйти сразу же после обеда и никто этого не заметит. Все посмотрели на Лулу, и Эмми ожидала, что пожилая женщина откажется, так как она не могла представить Лулу в обстановке непринужденного общения.
– Мне нужно закончить работу над заказом, но, думаю, я успею вовремя.
Лиз захлопала в ладоши и радостно улыбнулась, как будто согласие Лулу было для нее очень важно.
– Отлично! Мы с Джо обо всем позаботимся. Приятно было познакомиться с вами, Эмми. Надеюсь узнать вас получше после коктейлей, – она о чем-то вспомнила, нахмурилась и похлопала себя по огромному животу. – Скажем, после одного коктейля и бокала воды со льдом.
Лулу позволила Лиз обнять и поцеловать ее на прощание, а потом они все посмотрели ей вслед. Эбигейл покачала головой и улыбнулась.
– Двойня пойдет ей на пользу. Они с Хитом едва не укатали меня насмерть, когда были детьми, – ее лицо смягчилось. – Лиз и Джо не собирались иметь детей, но потом Хит заболел, и это заставило ее переоценить свою жизнь. Я рада, что она это сделала. Наконец-то я стану бабушкой! Это трудно представить, но в конце концов придется.
Эмми выдавила улыбку и попыталась не вспоминать о своих планах с Беном – о планах, которые она хранила как драгоценности в шкатулке, пока ожидала его возвращения. Мечты о собственном доме и детях были ее спутниками во врем одиноких ночей – мечты, которые стали для нее живыми, дышащими существами. Теперь они лишь усугубляли ее горечь. Она не решилась сразу же заводить детей, и похороны Бена означали, что вместе с ним она похоронила своих нерожденных малышей. Иногда ей казалось, что именно поэтому она по-прежнему ощущает присутствие Бена, неупокоенного духа, ищущего то, что так и не случилось в их жизни.
Эбигейл прикоснулась к ее руке, и Эмми поняла, что ее о чем-то спросили, пока она блуждала в своих воспоминаниях.
– Простите, что вы сказали?
– Я сказала, что у меня есть старые фотографии Мэгги. Она писала имена на обороте большинства снимков, поэтому есть вероятность, что мы найдем фото этого Питера. Если он был другом Мэгги и Лулу, можно вставить фотографию в рамку. Я достала фотографии из старых альбомов, потому что там они могли испортиться. Сейчас я храню их в коробке, а когда будет свободное время, то сделаю новый альбом или вставлю их в рамки – я еще не решила. Это одна из тех вещей, которыми я собиралась заняться после ухода на пенсию.
Их взгляды встретились, когда она произнесла запретное слово, и обе одновременно отвели глаза.
Лулу по-прежнему сжимала книгу Мэгги с такой силой, что кончики ее пальцев побелели.
– Мне нужно работать. Только что пришла посылка с новыми ветвями для бутылочных деревьев, и мне нужно разобрать их.
Она остановилась у задней двери и добавила, не оборачиваясь:
– Спасибо за книгу, Эмми. Мэгги очень любила ее.
Колокольчик над дверью зазвенел, когда в магазин вошла женщина с маленьким ребенком, и Эмми поспешила им навстречу. Когда она обернулась, Лулу уже не было.
Лулу стояла перед пустым участком, где когда-то находился старый дом, и где теперь лишь ежевичные лозы да выцветший белый крест у черной ограды служили единственным напоминанием о том, что здесь жили и умирали люди.
Сначала, сразу же после урагана и во время поисков Мэгги, Лулу поставила здесь бутылочное дерево в надежде найти записку от сестры в одной из бутылок, или, по крайней мере, отогнать злых духов, которые все-таки смогли проникнуть в их жизнь. Но бутылки постоянно крали, и Лулу убрала дерево, решив, что теперь слишком поздно сражаться со злыми духами; они прочно обосновались здесь задолго до опустошительного урагана, промчавшегося со скоростью сто тридцать пять миль в час.
Рука Лулу болела от напряжения – она сильно сжимала в ладони горсть песка. Это упражнение от артрита она выполняла уже двадцать лет, не позволяя болезни застигнуть ее врасплох. Она медленно подошла к кресту и опустилась перед ним на колени – еще один болезненный процесс, к которому ей пришлось привыкнуть. Раскрывая кулак палец за пальцем, она просыпала половину песка у основания креста. Мэгги любила пляж и океан, и, хотя ее тело так и не нашли, Лулу находила некоторое утешение в мысли о том, что она была похоронена под саваном ее любимой Атлантики. Время от времени она задумывалась о том, знает ли дух Мэгги, что ожидание наконец закончилось.
Чтобы встать, она оперлась на другую руку и отмерила двадцать шагов направо, а потом остановилась и снова опустилась на колени. Раскрыв кулак, она высыпала на землю остатки песка. Второй мемориальный жест предназначался для Джима, чье бутылочное дерево некогда стояло на этом месте. Оно было священным для Лулу по многим причинам, которые она собиралась забрать с собой в могилу.
– Тетя Лулу, здесь слишком жарко, нужно надеть шляпу.
Она узнала голос Хита. Повернувшись, она увидела его, похожего на бронзового бога с длинными развевающимися волосами, которые были выбриты наголо, когда удаляли опухоль. Лулу не надеялась, что он выживет, и даже рассматривала эту болезнь как наказание свыше, а теперь, когда Хит выглядел таким здоровым и довольным, это заставляло ее думать, что, возможно, она все же искупила свои грехи.
Хит взял ее под локоть и помог встать.
– Со мной все в порядке. Не стоит обо мне беспокоиться.
Он улыбнулся той чудесной улыбкой, которая напоминала о Мэг, о ее нежности и стойкости.
– У меня нет никаких забот, помнишь? Я наконец-то поняла слова бабушки Мэгги: живи каждый день так хорошо, как только можешь, а остальное как-нибудь устроится. Это вполне подходит для меня.
Лулу нахмурилась.
– Да, если бы не рак.
– Ну, тетя Лулу, это случилось только потому, что тогда я не разделял ее жизненное кредо. Но когда я проходил лучевую терапию, то до меня дошел смысл этих слов. Это изменило мою жизнь, причем к лучшему.
Лулу смотрела на Хита, снова думая о Мэгги и о том, верила ли ее сестра в собственную мудрость.
– Что ты здесь делаешь?
Хит прищурился на солнце и окинул взглядом пустой участок.
– Просто подумал, что, может быть, сегодня наступил тот день, когда это место обратится ко мне и скажет, что с ним делать, – он взглянул на Лулу. – Знаешь, теперь это место имеет гораздо большую ценность, чем в то время, когда ты отдала его мне. Иногда мне кажется, что это несправедливо.
Лулу помотала головой.