Глава 3
Все следующее утро я практиковался в подделывании подписи Джона Меррилла Фергюсона. К этому времени я делал это уже совершенно свободно. Мне больше не приходило в голову, что эта задача может оказаться мне не по силам.
Снова на столике с завтраком находился кредитный чек на тысячу долларов. Работая после завтрака, я вспомнил, что Дюрант сказал, будто бы сегодня я уеду отсюда и примусь за выполнение своей основной работы… Чем скорее это начнется, тем скорее я буду свободен.
После ленча появился Дюрант и положил передо мной на стол какой-то, солидного вида, документ.
- Возьмите карандаш и подпишитесь в этом месте, - скомандовал он.
Я быстро поставил подпись Фергюсона. Дюрант рассмотрел ее и кивнул.
- Теперь чернилами.
Взяв паркеровскую ручку, я расписался чернилами поверх карандашной подписи. Снова Дюрант изучил то, что я написал, потом обратил ко мне взгляд своих темных глаз.
- Вы сдали экзамен, Стивенс.
Подойдя к стулу, он сел на него.
- Подмена начнется сегодня вечером. Вас доставят в резиденцию мистера Фергюсона в Парадиз-сити, штат Флорида. Там вы встретитесь с женою мистера Фергюсона. Ей известно о подмене, так что вам не о чем беспокоиться. У вас будут собственные покои, контактировать с прислугой вам не придется. Мистер Фергюсон в течение продолжительного времени с ними не сталкивался, поэтому ничего необычного в этом никто не увидит. Вас будет обслуживать Маццо. Иногда вы будете показываться в гриме в парке. С вами непременно будет Маццо. Три раза в неделю вас будут отвозить в офис корпорации. Опять-таки возле вас будет Маццо. Никто из служащих к вам допущен не будет. Единственное, что от вас потребуется, это подписать письма и документы. Я буду руководить операцией. Я устроил так, что личный секретарь Фергюсона уехала в отпуск, ее заменяет женщина, никогда не знавшая мистера Фергюсона. Так что и тут никаких проблем.
Он помолчал, глядя на меня.
- Вы будете в точности выполнять то, что буду говорить я, подписывать любую бумагу, которую я вам дам, не задавая никаких вопросов.
Новая пауза и вопрос:
- Все понятно?
- Да, - ответил я.
- Как видите, Стивенс, вам будут хорошо платить за минимальные затраты энергии.
Если все на самом деле будет так просто, я готов был с ним согласиться. Но так ли это будет?
Он поднялся на ноги.
- Мы отбываем сегодня в семь часов. Оденьте маску. Маццо вам поможет. Куда бы мистер Фергюсон ни ехал, вокруг всегда шпионы и репортеры. Выполняйте в точности все указания Маццо, и никаких затруднений не будет.
Забрав с собой подписанный мной документ, он ушел.
Парадиз-сити! Я частенько читал про это сказочное место отдыха миллионеров и мечтал о том, чтобы провести там отпуск. Так вот где находилась резиденция Фергюсона! Но этого мало… Я должен был познакомиться с женой Фергюсона!
Черт побери! Ты поднимаешься по социальной лестнице, сказал я себе. Когда мое задание кончится, пообещал я себе, я найду какую-нибудь куколку и по-настоящему отдохну в Парадиз-сити, истратив на это часть из тех тридцати тысяч, которые будут дожидаться меня в Чейзовском национальном банке.
С помощью таких довольно приятных мыслей я скоротал время до вечера.
В 18.00 появился Маццо с чемоданом.
- Вот мы и уезжаем, Джерри! - радостно воскликнул он, кладя чемодан на стол. - Переодевайся в эту одежду!
Он извлек из чемодана белоснежный полотняный костюм, светло-голубую рубашку из натурального шелка, темно-красный галстук и желтовато-коричневые легкие туфли типа "мокасин".
- Здорово, да? - воскликнул он.
И не то засмеялся, не то вздохнул. Потом достал из коробочки маску из латекса.
- Сумеешь ее надеть?
Кончив переодеваться, я забрал маску и отправился в ванную. Они не забыли набить клин на правый каблук этих элегантных туфель.
Одевать самому маску оказалось довольно сложно, но я справился и с этой задачей. Больше всего я боялся ее повредить, но все кончилось благополучно. Потом я подклеил брови и усики.
Маццо стоял в дверях, наблюдая за мной.
- Здорово! - вымолвил он свое любимое словечко. - Ей-богу, я бы не отличил тебя от хозяина!
- Так и планировалось…
- Вот еще шляпа и светозащитные очки, - продолжал Маццо. Он достал белую шляпу с широкими полями, которую я тут же надел. Потом он протянул мне черные очки, которые надевают горнолыжники.
Он смотрел на меня какими-то другими глазами.
- Я сбегаю за мистером Дюрантом. Он захочет на тебя взглянуть, прежде чем мы уедем. Подожди немного…
Когда он ушел, я стал разглядывать себя в большом зеркале.
Так вот как выглядит Джон Меррилл Фергюсон, один из самых богатых и влиятельных людей в мире…
Внезапно я почувствовал странное возбуждение. Смотревший на меня в зеркале человек был Джоном Мерриллом Фергюсоном! Я поднял правую руку, и Джон Меррилл Фергюсон тоже поднял правую руку. Я отступил на два шага назад, и Джон Меррилл Фергюсон тоже отступил на два шага. Я улыбнулся ему, а он улыбнулся мне.
И тут мне в голову пришла одна мысль: а что есть в этом человеке такого, чего нет у меня? Я имел в виду не его деньги и не власть, ибо, разумеется, ни того, ни другого у меня не было… Но у меня было его лицо, его одежда, и я мог теперь без труда подделать его подпись.
Эта мысль проникла ко мне в мозг совсем так, как маленькое зернышко… Но зерна со временем прорастают… Я забыл об этом зернышке на время, когда в комнату вошел Дюрант.
Я вышел, прихрамывая, из ванной, подошел к кровати, потом повернулся и взглянул на него.
Невольно я почувствовал удовлетворение, когда увидел промелькнувший в его глазах испуг. Внимательно посмотрев на меня, он сказал:
- Очень хорошо…
Он повернулся к Маццо, который стоял в проеме двери.
- Ну, мы пошли, - сказал он и вышел из комнаты.
- Я же сказал тебе, Джерри, - заговорил Маццо, - что это здорово!
Я не пошевелился, только посмотрел ему в глаза.
- Это всего лишь рекомендация, Маццо, - заговорил я конфиденциальным тоном, - но не будет ли безопаснее, если отныне и впредь ты станешь называть меня мистером Фергюсоном, а не Джерри?
Он даже подпрыгнул.
- Что это ты себе вообразил? Послушай, приятель, ты не босс! Я не стану называть тебя мистером Фергюсоном! Это ты будешь делать то, что я буду тебе говорить! Вот так!
- Ты назовешь меня Джерри или приятелем, Маццо, - сказал я, - а кто-нибудь это услышит, и мы с тобой сядем в лужу. Я - мистер Фергюсон, и делаю то, что ты мне говоришь, но называть меня лучше мистером Фергюсоном.
Он потер голову своими огромными ручищами и задумался. Я почти слышал, как скрипели от напряжения его мозги. Наконец он кивнул.
- Да-а, ты говоришь дело.
Потом он усмехнулся.
- О'кей, мистер Фергюсон. Пошли!
Выходя из комнаты, я еще не сознавал, что крошечное семечко в моем мозгу стало прорастать.
Я прошел следом за Маццо по широкой лестнице в ярко освещенный вестибюль.
Харриет Фергюсон с неизменным пуделем на руках стояла на пороге центральной гостиной.
Дюрант с портфелем в руках - возле парадной лестницы.
Маццо отошел в сторону.
- Проходите, мистер Фергюсон, - сказал он почтительно. Я пошел мимо него по лестнице и, видя, что старая женщина наблюдает за нами, задержался у последней ступеньки и прямо посмотрел на нее. Я слышал, как она затаила дыхание. Я улыбнулся ей. Улыбка получилась вымученной из-за маски, но все же это была улыбка.
- Фантастично! - воскликнула она, посмотрев на Дюранта.
- Да, - согласился он. - Пора выходить.
Маццо незаметно мне кивнул. Я захромал вперед и приблизился к старой даме.
- Мадам, - сказал я, - надеюсь, что вы удовлетворены?
- Вы могли бы быть моим сыном, - сказала она, и я заметил слезы на ее глазах.
- Это было бы для меня счастьем, - сказал я, припомнив сыгранную мной сцену в каком-то душещипательном фильме тридцатых годов, приподнял ее руку и погладил своими губами.
Отвернувшись, я захромал к Дюранту, который наблюдал за этой сценой с таким же кислым видом, какой я наблюдал не раз у режиссеров, когда пытался украсть сценку у героя.
Снаружи, в сгущающихся сумерках, поблескивал "роллс". Шофер-японец услужливо распахнул дверцу.
Первым сел Дюрант, я - следом за ним. Маццо устроился рядом с шофером.
Когда мы выехали на шоссе, Дюрант сказал:
- Когда мы приедем в аэропорт, Стивенс, нас будет ожидать пресса. Приблизиться к нам они не смогут, но там они, конечно, будут. Мы полетим на самолете корпорации. Вы будете делать в точности все то, что вам скажет Маццо. Никаких проблем не возникнет. Не спешите. Помните: вы - Джон Меррилл Фергюсон. Вас будут надежно охранять. Поднявшись по трапу, вы можете повернуться и поднять руку. Понятно?
- Да, мистер Дюрант, - сказал я.
- В самолете, Стивенс, - продолжал он, - вы кивнете стюардессе и сядете. Вас никто не побеспокоит, пока мы не прилетим. По прибытии на место я вас проинструктирую.
Зароненное в голову зерно давало о себе знать…
- Есть одна мелочь, - сказал я, - но она может оказаться однажды важной… Всего лишь один совет, мистер Дюрант. Не безопаснее ли вам прекратить называть меня Стивенсом? Я не знаю, как вы называете мистера Фергюсона, но разумнее называть меня именно так. Сорвется у вас с языка при посторонних "Стивенс", и вся операция пропала… Мне не хочется, чтобы меня обвинили в провале.
Я не смотрел на него, мой взгляд был прикован к затылку шофера-японца.
После долгой паузы Дюрант сказал:
- Да, замечание дельное… мистер Фергюсон. Вы проявляете предусмотрительность.
- Если случится провал, мистер Дюрант, я не хочу, чтобы я был его виновником.
- Да…
Он тяжело дышал.
- В таком случае вам лучше называть меня Джо.
- О'кей, Джо.
Больше ничего не было сказано, пока мы не достигли аэропорта. Тут Дюрант повторил:
- Ничего не делайте. Ничего не говорите. Предоставьте все Маццо.
Я не мог отказать себе в маленьком удовольствии:
- Слышу, Джо…
Наш "роллс" явно ожидали.
Охрана открыла двойные дверцы и отсалютовала нам, когда мы вылезали из машины. Чувствуя себя членом королевской семьи, я слегка приподнял руку, отвечая на приветствия.
- Ничего не делайте! - прошипел Дюрант.
Машина помчалась по периметру аэродрома. Впереди я видел слепящие огни и огромную толпу, собравшуюся поблизости от освещенного самолета. Господи, каким же я пользовался успехом! - "роллс" проехал сквозь приподнятое заграждение, которое тут же опустили. Человек пятнадцать стояло у подножия трапа самолета. По их виду сразу можно было сказать, что это сильные и надежные телохранители.
Маццо выскользнул из машины. Дюрант кивнул мне, я вышел, он следом за мной.
- Пошевеливайтесь! - буркнул Дюрант.
В слепящем свете прожекторов я двинулся к трапу.
Немедленно раздались крики:
- Мистер Фергюсон, посмотрите сюда!
- Мистер Фергюсон, всего несколько слов!
- Мистер Фергюсон, минуточку, пожалуйста!
Это неистовствовала пресса. Вспышки кинокамер не прекращались. Это был самый потрясающий момент в моей жизни! То, о чем я так часто мечтал, когда еще надеялся стать знаменитой кинозвездой, за которой будут охотиться репортеры, а фотографы сражаться за право быть рядом со мной…
Я двинулся вверх по трапу. Дюрант шел за мной по пятам. Сердце у меня стучало.
- Мистер Фергюсон!
Имя повторялось снова и снова, волны человеческих голосов плескались вокруг меня.
Господи, каким великим человеком я себя чувствовал!
На самой верхушке трапа я задержался, повернулся и посмотрел на целое море человеческих лиц. Телохранители, телекамеры, неистово толкающиеся репортеры… Чувствуя себя по меньшей мере Президентом Соединенных Штатов, я поднял руку величественным жестом. Но тут же стоявший рядом Дюрант втолкнул меня в самолет.
Дверь закрылась.
Представление было окончено.
Я часто читал о самолетах, принадлежащих сильным мира сего. Но когда я прошел мимо двух улыбающихся девушек в темно-зеленой форме и в кокетливо сдвинутых пилотках и увидел внутренность лайнера, я внутренне ахнул.
Обычные пассажирские кресла были заменены небольшими кожаными шезлонгами. В салоне стоял изящный письменный стол с высоким черным стулом перед ним, большой коктейль-бар, широкий стол для совещаний с десятью стульями. Весь пол устлан толстенным темно-красным ковром…
У стены находился кожаный не то стул, не то кресло с приставкой для ног, в котором было очень уютно вздремнуть.
- Садитесь здесь, - сказал Дюрант, указывая на этот стул.
Я уселся, снял шляпу и положил ее на ковер рядом с собой.
Подскочил Маццо, схватил ее и куда-то унес. Дюрант прошел вперед, где его не было видно.
Сквозь задвинутые занавески на иллюминаторах пробивался свет телевизионных установок, и я ухитрился немного отодвинуть в сторону ближайшую занавеску, чтобы посмотреть на оставшихся внизу представителей прессы, но было уже поздно.
Ожил реактивный двигатель лайнера, и через несколько минут самолет уже покатился к взлетной полосе.
Возвратился Дюрант и сел за письменный стол, открыл свой портфель, достал из него кипу бумаг и начал их читать.
Я отдыхал в кресле, глаза у меня были закрыты, думал я об оказанном мне приеме… Что значит иметь на счету миллиарды! Думал я о своих тоскливых годах, о бесплодных попытках пробиться в кинозвезды… И вот теперь, совершенно неожиданно, ко мне относились, как к одному из самых богатых людей в мире… И мне это безумно нравилось!
Так я пролежал минут двадцать, потом мне пришло в голову, что раз я - Джон Меррилл Фергюсон, мне должны уделять соответствующее внимание.
Дюрант все еще был занят чтением.
Я осмотрелся и заметил Маццо, который дремал в кресле позади меня.
- Маццо! - громко крикнул я.
Они с Дюрантом одновременно подняли головы.
Поколебавшись, Маццо поднялся на ноги и подошел ко мне.
- Двойной скотч со льдом. И потом мне хочется чем-нибудь перекусить, - сказал я.
Маццо заморгал глазами, посмотрел на Дюранта, тот сердито глянул на меня, помедлил, потом кивнул.
- О'кей, мистер Фергюсон, - сказал Маццо и вышел. Довольно долго разглядывая меня, Дюрант покачал головой и снова вернулся к своим бумагам.
Одна из стюардесс принесла виски, я ей кивнул в благодарность.
А к тому времени, как бокал был опорожнен, прибыл и столик на колесиках: прекрасные закусочки, филе какой-то рыбы и набор сыров. Меня обслуживали обе стюардессы. Я не сомневался, что Дюрант подобрал таких девушек, которые никогда не видели настоящего Фергюсона. Они вели себя так, как и подобает вести себя девушкам, обслуживающим одного из самых богатых и влиятельных людей в мире. Одна из них, миловидная блондиночка, одаривала меня многообещающими улыбками. Я был уверен, что если бы я провел рукой вверх под ее коротенькой юбочкой, она бы не вскрикнула.
Далее последовала сигара и бренди.
Господи, подумал я, вот это жизнь!
- Не хотели бы вы что-нибудь почитать? - спросила сексуальная блондиночка.
Я вспомнил, что вот уже три дня живу вне общественной жизни.
- Принесите мне газету, пожалуйста! - попросил я.
Она качнула бедрами и удалилась, а через минуту появилась с "Калифорния Таймс".
Я уселся удобнее и развернул газету.
В ней не было ничего нового, обычная, всем надоевшая депрессия, обнадеживающие обещания Президента, нападки на Россию. Я полистал страницы в поисках чего-нибудь интересного для меня, например, новости Голливуда… В газете две страницы были отведены миру кино. Кто кого привлекает к судебной ответственности, кто сейчас в зените славы, кто может получить Оскара…
На второй странице была помещена фотография того самого Чарльза, который изготовил маску, украшающую в данный момент мою физиономию.
Я рассмотрел фотографию, потом обратился к подписи под ней.
"ЧАРЛЬЗ ДЮВАЙН. Мастер грима Голливуда. САМОУБИЙСТВО."
Чарльз Дювайн, писал репортер, отсутствовал два месяца. Считали, что он уехал отдыхать на Мартинику. Он вернулся в свою фешенебельную квартиру на крыше небоскреба в Санта-Барбара два дня назад. Начальник охраны сказал, что как ему показалось, мистер Дювайн был в подавленном состоянии, сильно нервничал. На следующее утро начальник охраны, совершая обычный обход, обнаружил тело мистера Дювайна, который выбросился из окна своей террасы. Полиция установила, что это было самоубийство.
Я закрыл глаза, газета выпала из моих дрожащих пальцев. Ларри Эдвардс, который мог заговорить, погиб из-за неисправности тормозов. А теперь Чарльз Дювайн, который превратил меня в Джона Меррилла Фергюсона и который тоже мог заговорить, покончил с собой.
Холодный, какой-то влажный страх вцепился в меня. Даже не влажный, а липкий…
И тут я понял жуткую правду о своем собственном положении:
Когда я выполню свою задачу, я тоже перестану жить.
Совершенно ясно, что Фергюсон и Дюрант не могут разрешить мне остаться в живых, опасаясь разоблачения. И они отдадут приказ ликвидировать меня, как это уже сделали с Ларри Эдвардсом и Чарльзом Дювайном.
Я так перепугался, что меня затошнило. Холодный пот заструился по моей спине, лицо взмокло под маской.
- Еще немножко бренди?
Сексуальная стюардесса стояла возле меня.
Из-за маски она не могла заметить, как я был напуган.
Бренди? Да, он мне был нужен…
- Да, благодарю вас.
Она поставила возле меня высокий бокал, сужающийся кверху и наполовину наполненный бренди.
- Если бы вы захотели поспать, сэр, - сказала она, - ваша комната готова. Мы приземлимся только через пять часов.
- Пожалуй, мне это не помешает, - сказал я, поднимаясь. Маска стала невыносимой, мне необходимо было ее скинуть. Девушка взяла бокал и прошла мимо Дюранта к двери.
- Пойду подремлю, Джо, - сказал я мрачно, когда Дюрант поднял голову.
Я видел, что Маццо вскочил с места, но Дюрант покачал головой, и Маццо снова сел.
Я прошел следом за девушкой в небольшое помещение, где имелась кровать и встроенный шкафчик. Из него дверь вела в ванную.
Блондинка поставила бокал на ночной столик и улыбнулась мне.
- Желаете еще что-нибудь, мистер Фергюсон? Еще пару часов я свободна, - сообщила она проникновенным голосом.
Если бы я не был так напуган и не мечтал сорвать проклятую маску, она бы меня соблазнила.
- Сейчас больше ничего, благодарю вас!
- Зовите меня Фебой, мистер Фергюсон, - сказала она. - Я полностью к вашим услугам.
Немного помешкав, она разочарованно улыбнулась и вышла из комнатушки, прикрыв за собой дверь.
Я закрыл дверь на задвижку, прошел в ванную и осторожно стянул маску. Положив ее в карман, я принялся разглядывать свою физиономию в зеркале.