- Ах, Джим… - вздохнула Эдит, разворачивая бумагу. - Как мило с твоей стороны. Надо же, вспомнил, что у меня день рождения, а я об этом совершенно забыла. Оно и к лучшему, в моем-то возрасте.
- Глупости. Ты самая хорошенькая из всех моих знакомых.
- Вот тебе за это твои любимые сигары, бери. - Она указала на коробку, лежавшую на столе.
- Ну вот, день рождения у тебя, а ты делаешь мне подарок, - Джим с нетерпеливым ожиданием смотрел, как она открывает коробочку.
- Часы! - восхищенно произнесла Эдит. - Какая прелесть! Джим, ну зачем? Они, наверное, ужасно дорогие.
- Это тебя не касается, - заявил Джим, довольный произведенным эффектом.
Эдит молча разглядывала часы с ажурным золотым браслетом, и глаза ее наполнялись слезами. Джим забеспокоился.
- Дай, надену их на руку. Они тебе не нравятся?
- Ну что ты, дурачок, - нежно проговорила она.
- Значит, нравятся?
- Ну конечно.
- Тогда почему ты плачешь?
Эдит поцеловала его в щеку.
- Не обращай на меня внимания. - Она протянула ему бутылку виски. - Налей себе.
- Вообще-то я на службе… - неуверенно начал он и, широко улыбнувшись, добавил: - Но и день рождения бывает только раз в году.
- Вот именно.
- Твое здоровье. - Он поднял стакан и залпом осушил его.
Эдит взяла с кровати свое пальто и подошла к шкафу.
- Эди, поедем в воскресенье на ту птицеферму, о которой мы говорили?
- Птицеферму? - рассеянно повторила она.
- Ты что, забыла? Я твержу о ней уже несколько месяцев.
Повесив пальто в шкаф, Эдит прислонилась к дверце. От запаха старой одежды у нее вдруг резко заболела голова, и тошнота подкатила к горлу.
- Да… разумеется, помню, - ответила она слабым голосом и закрыла шкаф.
Джим с тревогой смотрел на нее.
- Что с тобой?
- Ничего, все в порядке. - Она присела на кровать.
- У тебя неприятности?
- Да нет же, нет!
Джим сел рядом и, всматриваясь в ее побледневшее лицо, серьезно произнес:
- Не скрывай от меня ничего. Если я могу чем-нибудь помочь…
- Ничего не надо.
- Что сегодня случилось?
- Я ходила на похороны.
Джим сочувственно кивнул.
- Вот оно что… - Он привык иметь дело со смертью. - Родственник?
Эдит отрицательно покачала головой.
- Хороший знакомый, да? Я знаю, как это тяжело. Один мой приятель умер от инфаркта. Никогда не болел, работал и вдруг… А недавно погиб мой сослуживец, его пырнул ножом подросток-наркоман. Полез в винный магазин, чтобы…
- Джим, прекрати!
Хобсон замолчал, удивленный ее резкостью. Некоторое время тишину нарушал только шум кондиционера.
- Извини, - пробормотала Эдит. - Нервы сегодня не в порядке… Мне нужно идти в бар. Дэнни просил. Не сердись, ладно?
- Конечно, Эди, ну что ты…
Джим спустился с Эдит вниз, озадаченно поглядывая на нее, и уже собрался уходить, как вдруг она схватила его за руку.
- Джим, пойдем куда-нибудь вечером, ладно? В кино, в кафе, все равно куда.
- Так я и хотел тебе предложить, но…
- Вот и прекрасно! - перебила она.
- Ты мне не дала договорить. Джо заболел, и мы с Беном должны выйти на дежурство.
Лицо Эдит разочарованно вытянулось.
- Очень обидно, - продолжал Джим, - надо же, в такой день…
- Ничего, - безучастно проговорила Эдит.
- Я пойду?
- Пока.
Она отвернулась. Джим направился к выходу и в дверях столкнулся с двумя чернокожими музыкантами, работавшими по вечерам в баре. Они поднялись на эстраду и стали снимать чехлы с инструментов. Пора было начинать вечернее представление.
- Привет, Эди.
Эдит повернулась и в первую секунду не поняла, кто ее окликнул. Потом разглядела в полумраке лицо Бимиса, франтовато одетого человечка с непроницаемым лицом.
- Я заходил утром, но тебя не застал, - сказал он холодно. - Извини, Эди, но за тобой должок.
- Знаю.
- Я тебя предупреждал. Ты третий месяц не платишь за аренду помещения. И еще наняла этих черномазых. На нашей улице ни в одном баре нет оркестра. Слишком дорогое удовольствие. А ты швыряешься деньгами. Слушаешь меня?
- Да, - угрюмо буркнула Эдит, глядя в сторону.
- В общем, так, - продолжал Бимис, - мое терпение лопнуло. Либо плати, либо выметайся в конце месяца.
Эдит молчала. Органист взял несколько тихих аккордов, а ударник выбил на барабане залихватскую дробь.
- И не говори мне о долгосрочной аренде, - гнул свое Бимис. - Прочти контракт повнимательнее. Я могу в любой момент выгнать тебя на улицу.
- Да-да, - нетерпеливо сказала Эдит. - Я все поняла.
Бимис бросил на нее злобный взгляд, нахлобучил на лоб шляпу и вышел, хлопнув дверью.
Эдит подошла к телефону-автомату, висевшему на стене у лестницы. Телефонистка набрала для нее нужный номер. Эдит назвала себя и через минуту услышала голос сестры.
- Маргарет, это Эдит. Немедленно приезжай ко мне. Прямо сейчас.
- Но, Эди, я не могу. У меня массажистка. И потом нам, по-моему, больше не о чем говорить.
- Я все знаю, Маргарет. - Молчание. - Я сказала, что все знаю. Ты поняла? Изволь немедленно приехать сюда. Или ты хочешь, чтобы я приехала к тебе?
- Нет!
- Я так и думала. Жду тебя через час. Джордж знает дорогу.
7
За окном сгущались сумерки. Эдит задернула занавески, подошла к тумбочке, достала из верхнего ящика пистолет, зарядила его и сняла с предохранителя. Осмотрела комнату, словно запоминая, где что лежит, и спрятала пистолет в верхнем ящичке туалетного столика, прикрыв его ночной рубашкой. Потом подвинула к столику кресло-качалку, снова огляделась и удовлетворенно вздохнула.
Сняв платье, она запихнула его в шкаф, сдернула с крючка поношенный розовый халат и, облачившись в него, взглянула на себя в зеркало. Ее волосы были накручены на бигуди. Под зеркалом валялись неровные пряди волос, которые она срезала полчаса назад. Собрав их, она выбросила все в мусорное ведро. Потом взяла лист бумаги и стала что-то писать.
Вдруг она услышала шум подъехавшей к бару машины и, подбежав к окну, увидела черный "роллс-ройс". Джордж уже стоял на улице и открывал заднюю дверцу. Из лимузина вышла Маргарет. На ее лице застыло презрительное выражение. Эдит поправила занавеску и бросилась к туалетному столику, на ходу снимая бигуди. Внизу, в баре, заиграла музыка, и комната наполнилась звуками электрооргана.
В дверь осторожно постучали.
- Это я, Маргарет.
Эдит провела расческой по волосам и торопливо подровняла ножницами слишком длинную прядь. Затем встала и распахнула дверь. На пороге стояла Маргарет в черной котиковой шубке и шляпке с вуалью. Не глядя на сестру, она прошла в комнату и с отвращением огляделась.
- Не нравится? - усмехнулась Эдит.
Маргарет оставила это замечание без внимания и перешла к делу.
- Зачем ты просила меня приехать?
- Велела, а не просила, - поправила сестру Эдит. - Снимай шубу и шляпу. Меня тошнит от твоего показного траура.
Маргарет смерила ее негодующим взглядом, но шубу все же сняла. Внешне она казалась совершенно спокойной, но внутри у нее все дрожало от страха. Зная Эдит, она понята, что та в ярости, и решила не раздражать ее. Что именно ей известно, лихорадочно думала Маргарет. Кто ей сказал? Она явно что-то знает, иначе почему так злится? Маргарет могла одурачить любого, но только не сестру та видела ее насквозь.
- Нравится моя новая прическа? - спросила Эдит.
- Она тебе идет, - осторожно ответила Маргарет.
- Раз такая прическа идет тебе, значит, и мне должна быть к лицу, не так ли? Мы же близнецы.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Не важно. Расскажи поподробнее о своем ребенке, который умер в младенчестве.
- Почему это тебя так интересует?
- Потому что я тоже когда-то могла родить Фрэнку сына.
- О Господи, опять ты за свое!
- Как его звали?
Маргарет заколебалась.
- Франсиско де Лорка, как отца.
- Сколько ему было, когда он умер?
- Меньше года.
- Сколько месяцев?
Маргарет вспыхнула.
- Эдит, мне не нравится этот допрос!
- Сколько месяцев? - упрямо повторила Эдит.
- Семь.
- Отчего он умер?
Маргарет гневно сверкнула глазами и выкрикнула:
- Ладно, Эди! Твоя взяла. Никакого ребенка не было. Ты этого добивалась?
Эдит горько усмехнулась:
- Да, именно этого.
Маргарет облегченно вздохнула. Слава Богу, ты не знаешь всей правды, дорогая сестричка, подумала она, и теперь уже никогда не узнаешь.
- Кто тебе сказал?
- Какая разница? Знаю, и все тут. Догадалась.
- Ах, Эди, я так хотела выйти замуж за Фрэнка! У меня совсем не было денег, а он мог мне помочь.
- Ты никогда не любила его по-настоящему.
- Он был такой добрый…
- И такой богатый! А главное, он был мой! Вот что тебя злило больше всего, не так ли, Мэгги? Вот почему ты решила украсть его у меня!
- Прекрати, Эди! Хватит жить прошлым. Зачем ворошить старое и ссориться? У тебя еще все впереди. Ты успеешь найти свое счастье. - Маргарет вынула из сумочки чековую книжку и ручку. - Ты могла бы избавиться от этого бара, - продолжала она. - Здесь так убого, Эди. Ты заслуживаешь лучшего. Почему бы не отправиться в путешествие, посмотреть мир?
Эдит не сводила с сестры горящих ненавистью глаз.
- Деньги для меня не проблема, - беспечно говорила Маргарет. - Сколько тебе нужно?
- Всех твоих денег не хватит, чтобы заплатить мне за погубленную жизнь, - Эдит выхватила из рук Маргарет книжку и швырнула ее на пол. Маргарет изумленно уставилась на сестру. В эту минуту музыканты внизу заиграли что-то особенно громкое.
- Сядь! - приказала Эдит. - Сядь!
Маргарет послушно опустилась в кресло. Она судорожно подыскивала обидные слова, как делала в детстве, когда хотело прервать приступ гнева у Эдит. Но, как назло, ничего не могла придумать и только в ужасе смотрела на сестру, чувствуя, что все ее существо охватывает противный липкий страх.
- Читай! - Эдит сунула ей в руки листок бумаги. - Вот зачем я тебя вызвала. - Пока Маргарет, дрожа всем телом, читала записку, Эдит незаметно приоткрыла ящик туалетного столика.
Музыканты в баре словно обезумели. Органист выдал несколько басовых пассажей, а ударник так оглушительно бил в тарелки, что старое здание сотрясалось, словно в лихорадке. Прогремело заключительное крещендо органа, сопровождаемое бухающими ударами барабана, и музыка оборвалась. Послышались жидкие аплодисменты.
Широко раскрыв глаза, Эдит смотрела на сестру. На правом виске чернело крошечное отверстие, из которого сочилась кровь. Кресло качалось взад и вперед, все медленнее и медленнее…
8
Эдит стояла неподвижно. Ее правая рука, сжимавшая пистолет, бессильно висела вдоль тела. Наконец-то свободна, впервые в жизни! Она встряхнула головой, пытаясь привести свои чувства в порядок. Теперь следует действовать быстро и осмотрительно.
Она осторожно положила пистолет на кровать и опустилась на колени. Сняла с Маргарет туфли и чулки, расстегнула "молнию" на юбке. Начала стягивать юбку, но та почему-то не поддавалась. Эдит потянула сильнее - тело Маргарет наклонилось вперед. Вне себя от ужаса, Эдит схватила сестру за плечи, пытаясь остановить падение, но не смогла. Кресло качнулось, и труп свалился на пол.
Джим Хобсон вошел в бар и крикнул своему напарнику, сидящему в машине:
- Бен, я на минутку!
- Не торопись, я подожду.
Джим с любопытством оглядел черный "роллс-ройс", припаркованный у входа, и направился к стойке.
- У нее гости, - сказал Дэн.
- Какие еще гости? - насторожился Джим.
- Приехала сестра Эди.
- Это ее "роллс-ройс" стоит снаружи?
Дэн кивнул.
- Вот это да! - присвистнул Джим. - Эдит не говорила мне, что у нее есть богатая сестра.
- Ты много чего не знаешь. Например, тебе известно, что нас собираются выставить отсюда первого числа?
- Что?!
- Заходил Бимис. Устроил ей скандал из-за того, что она задолжала ему за аренду.
- Вот оно что, - покачал головой Джим. - Я заметил, что ее что-то гнетет. Бедная девочка…
Джим поднялся по лестнице и постучал в дверь. Эдит успела надеть на себя одежду Маргарет и теперь лихорадочно натягивала на мертвое тело свой розовый халат. Услышав стук, она застыла на месте. Сердце у нее остановилось.
- Эди, это я, Джим.
Эдит отчаянным усилием втащила тело на кресло и подбежала к двери.
- Да, Джим?
- Можно тебя на минуточку?
- Извини, Джим, я не одета.
- Накинь что-нибудь. Мне нужно тебе кое-что сказать.
Эдит знала, что от Джима так просто не отделаешься. Случайно взглянув в зеркало, она сообразила, что на ней платье Маргарет и прическа не такая, как всегда. Кинувшись в ванную, она быстро натянула поверх платья махровый халат и повязала голову шелковым шарфом. Запахнув халат и придерживая его у горла руками, она приоткрыла дверь.
- Я все устроил, - радостно выпалил Джим. - Чарли Грин сказал, что подменит меня через час, так что мы с тобой сможем отпраздновать твой день рождения.
- Я не могу, Джим, ко мне приехала сестра, - ответила она, вся дрожа.
- Эди, я знаю насчет аренды и понимаю, что ты расстроена. Мне кажется, тебе сейчас ну ясно выговориться. Давай, я зайду к тебе позже и…
- Нет, Джим, нет! Только не сегодня! Уходи, прошу тебя!
Она захлопнула дверь перед носом Джима. Тот потоптался возле двери, раздумывая, не стоит ли предпринять еще одну попытку, потом повернулся и медленно пошел вниз.
Эдит тем временем натягивала чулки Маргарет. Потом встала, разгладила на бедрах юбку и сунула ноги в туфли на высоких каблуках. Туфли оказались маловаты. Она проковыляла несколько шагов, морщась от боли. Через некоторое время туфли немного растянулись, и ходить стало легче.
Эдит взяла с кровати пистолет и вложила его в безжизненную руку Маргарет. Крупный бриллиант сверкнул на пальце Маргарет. Кольцо! Эдит поспешно сняла его и заменила собственным, скромным золотым колечком с небольшим рубином, которое когда-то подарил ей отец. Помедлив, она надела бриллиантовое кольцо на средний палец левой руки.
Так, теперь подарок Джима. Вынув из футляра часы, она надела их на запястье Маргарет. Ну вот, кажется, все.
Подойдя к зеркалу, Эдит придирчиво оглядела себя. Сейчас она больше похожа на сестру, чем несколько часов назад, когда примеряла меховое манто. Надо же, полное перевоплощение! Эдит достала из сумочки сестры губную помаду, намазала губы, надела шляпку и опустила вуаль. Натянув лайковые перчатки, подошла к окну и слегка раздвинула занавески.
Патрульная машина все еще здесь! Значит. Джим в баре. Как же выбраться отсюда? Она кинулась к двери и прислушалась. Джим беседовал с Дэном.
- Попробую еще разок, - сказал Джим. - Мне кажется, я сейчас ей очень нужен.
Эдит в ужасе отшатнулась от двери и уставилась на мертвое тело, скорчившееся в кресле. Шаги Джима приближались.
Эдит проговорила неестественно звонким голосом:
- А помнишь, Мэгги, ту забавную песенку, которую мы когда-то так любили? - Она начала напевать модную в тридцатых годах мелодию.
В патрульной машине заговорила рация. Напарник Джима крикнул, заглянув в бар:
- Джим, срочный вызов!
- Иду! - откликнулся Джим, сбегая вниз.
Эдит закрыла глаза и прислонилась к дверному косяку, дрожа всем телом. За окном взревела полицейская сирена. Эдит положила на видное место записку и, заметив свои очки, которыми пользовалась только для чтения, стала машинально засовывать их в сумку, потом вдруг опомнилась и выложила очки на стол.
Подойдя к двери, она в последний раз оглядела комнату и удовлетворенно вздохнула. Хотела погасить свет, но, сообразив, что этого делать нельзя, опустила на лицо вуаль и вышла.
Музыканты и немногочисленные посетители с любопытством оглядели женщину в черном, спускавшуюся по лестнице.
- Доброй ночи, мадам, - произнес из-за стойки Дэн, но ответа не дождался.
Завидев хозяйку, Джордж распахнул дверцу лимузина. Эдит скользнула на заднее сиденье.
- Домой, мэм? - спросил Джордж, включая зажигание, и увидел в зеркале заднего обзора, что она молча кивнула.
9
Джордж остановил "роллс-ройс" у крыльца.
- Доброй ночи, мэм, - сказал он.
- Спасибо, Джордж, - тихо ответила Эдит и направилась к особняку - дверь тут же распахнулась.
- Добрый вечер, мадам, - поклонился ей Генри.
Эдит похолодела, увидев в холле массу людей - Пола Харрисона, почтенную матрону с мужем и других представителей старой калифорнийской аристократии. Многие из них были на похоронах Фрэнка.
Растерявшись, она переводила взгляд с одного лица на другое, не зная, что сказать. Харрисон подошел к ней и негромко произнес:
- Маргарет, мы уже начали беспокоиться.
- Извините. Меня задержали.
- Ничего, дорогая, не извиняйтесь! - воскликнула донья де ла Сьенега. - Теперь начнем, если вы готовы. - Она сделала знак двум священникам, стоявшим по обе стороны алтаря, помещенного под портретом дона Рафаэля де Лорки, основателя династии. У всех присутствующих в руках были молитвенники, и Эдит наконец догадалась, что они собрались помолиться за душу усопшего друга и родственника.
Решающий момент настал раньше, чем она предполагала. Замирая от страха, Эдит решительным движением подняла вуаль и окинула взглядом лица собравшихся. Кажется, никто из них не заметил ничего необычного.
- Ваш молитвенник, мадам, - сказала Дженет.
Эдит позволила Генри снять с нее шубу и взяла у Дженет молитвенник. Харрисон осторожно подвел ее к алтарю. Донья де ла Сьенега встала рядом.
- Благословенна будь, пресвятая дева Мария…
Эдит искоса взглянула на остальных. Склонив головы, они хором подхватили:
- Блаженна будь среди женщин, благословен будь Иисус, плод чрева твоего…
- Возрадуйся, пресвятая дева, Господь да пребудет с тобою…
Эдит присоединилась к хору, невнятно бормоча слова и стараясь уловить, что следует произносить дальше. С каждой минутой она все больше успокаивалась. Подняв голову, взглянула на портрет Фрэнка де Лорки. Глаза ее увлажнились.
Когда молитва закончилась, Эдит уже полностью овладела собой. Гости с удовлетворением отметили, что ее глаза покраснели от слез.
При прощании никто не ждал от нее длинных речей. Она молча пожимала руки, принимая соболезнования.
- У тебя был тяжелый день. Маргарет, - сказал Пол Харрисон.
- Время - лучший лекарь. Бог да поможет вам, дорогая, - пробасила донья Ана.
- Мы займемся делами, когда ты придешь в себя, - добавил адвокат. - Спокойной ночи.
- Завтра мы помолимся вместе с вами, Маргарет, и побеседуем, - пообещала донья Ана. - Не годится пребывать в одиночестве в такое трудное время. Даже общество дальних родственников лучше, чем одиночество.
Эдит поблагодарила всех за сочувствие, желая, чтобы они поскорее ушли.
Когда она поднялась к себе, донья де ла Сьенега задумчиво произнесла:
- Кто бы мог подумать, что она будет так страдать?