– Нисколько, – усмехнулся Артур. – Единственное, что удивило меня, так это то, что профессор – да покоится он где уж там обитают ученые атеисты – не сделал задачу поинтереснее. И почему, кстати, он решил, что именно я запросто разгрызу его ребус-орешек?
– Ответ на этот вопрос известен даже мне. Лонгдейл некогда был студентом вашего покойного деда, профессора МакГрегора. Позднее профессор не раз оказывал Лонгдейлу материальную помощь в его экспедициях.
– А! Он решил, что вытряхнуть пару монет из еще одного МакГрегора будет несложно. Но, простите, дорогая, я прервал вас…
– Со слов Лонгдейла я знаю, что профессор с гордостью и даже некоторым удивлением рассказывал о феноменальных способностях своего внука…
– То есть, моих? – наигранно удивился Артур.
– Ваших, баронет, ваших. Профессор МакГрегор утверждал, что нет такой головоломки, которую его внуку не удалось бы разгадать. Он приводил пару-тройку примеров, и Лонгдейл, смеясь, рассказывал, что найти ключ к решению этих очень непростых загадок не удавалось никому из студентов.
– Ничего удивительного, – скромно произнес Артур, – ведь среди них не было его внука. Но сейчас на кону загадка, изготовленная вашим мэтром. Выглядит не слишком головоломно…
– Для меня этот текст выглядит тотальной абракадаброй, – хмыкнула Эли.
– Это только на первый взгляд, – улыбнулся МакГрегор, и позвал: – Джеймс!
Робертсон возник как из-под земли. Артур быстро набросал коротенькую записку и вручил ее дворецкому.
– Съездишь к Пуффи Кобэму, это адрес. Я ему позвоню. Привезешь то, что он тебе вручит. Туда и обратно. И скоренько.
– Я езжу ползком лишь когда Ваша Светлость мне это приказывает, – обиженно отозвался Робертсон, взял записку и исчез.
Артур снял трубку радиотелефона, набрал номер.
– Будьте добры, виконта Кобэма. Пуффи! Старый черт, а я тебя и не узнал. Арти МакГрегор, кто же еще? Прости, что так рано, надеюсь, не разбудил… Пуффи, но сколько лет, сколько зим! Последний раз, помнится, мы встречались на годовщине выпуска? Ну когда ты вылил себе на голову чашу пунша, а потом вытер физиономию о жилет Попрыгунчика Фортескью? Старина Пуффи…
Пауза.
– Пуффи, не старайся казаться глупее, чем ты есть. Конечно же, звоню я не для того, чтобы напомнить тебе о купании в пунше. Слушай, мне нужен один документец. Твой. Да не паспорт, паспорт у меня и свой есть. Нет, совсем другой. Ты ведь у нас шишка не мне чета. Угадай: есть у виконта, может понадобиться баронету, но у него этого нет. Считаю до ста двадцати. Почему так много? Да ведь быстрее тебе не сообразить.
Пауза. И раскатистый хохот Артура.
– Что скажешь, чувства юмора ты не потерял. И да, угадал. Именно этот документец.
Короткая пауза.
– Ну, на такой случай всегда можешь сказать, что потерял или украли. Вот и лапушка, Пуффи. Дворецкого я уже отправил. Да ты его знаешь: старина Джеймс Робертсон. Сунь в конверт, отдай ему. И не переживай ты так: не банк же я с твоей корочкой брать собираюсь. Давненько мы, кстати, не сидели в доброй компании, а, Пуффи? Сейчас у меня дело на день – на два, а потом и сообразим. Кстати, слышал? Нашего Фортескью, чей жилет, или манишку, да и какая разница, ты попользовал в качестве полотенца, прочат в кабинет! Ну, уж какой там будет портфель, дело десятое. Но посидеть бы нам надо, пока он до премьера не взлетел. А то ведь потом уже не по рангу. Па-па, дружище. И спасибо за выручку.
Артур повесил трубку.
– Мне показалось, что я только что прослушала диалог из "Дживза и Вустера", – сказала Эли. – Пуффи, пунш на голову… Элита Великой Британии.
– Беда в том, что не совсем, – откликнулся Артур. – Видите ли, милая Эли, титул баронета звучит внушительно, но не делает тебя пэром, а значит, и членом Палаты лордов. А балбес Пуффи – виконт, и наделен правами пэрства с рождения.
– И вам, баронет, отчего-то позарез понадобилось стать пэром. Моя догадка верна?
– На все сто. Да вы же читали записку Лонгдейла.
– И практически ничего из нее не поняла.
– Но это же до невероятия просто! На месте бывшей деревушки Вересковой ныне находится аэропорт Хитроу, и, как видите, в память о деревушке без вереска не обошлось. Раз. Лонгдейл, как вы мне говорили, прилетел из Афин, значит, речь идет об "Aegean Airlines", "Эгейских авиалиниях". Их самолеты прибывают к терминалу № 1. Значит, там и находится камера хранения, где Лонгдейл поместил свой таинственный предмет. Теперь мы знаем, где на огромном пространстве Хитроу он находится. Дело за малым. Номер ячейки – и шифр.
– Девица с грот-мачтой?
– Не так сразу, Эли, не так сразу. Тем более, что ваш профессор сыграл не вполне по правилам. Что это? "В западной части монастыря"? Под этим набором слов не слишком глубоко скрывается Вестминстер. Но это же махина с множеством исторических, религиозных и политических зданий и центров. Значит, нам с вами придется танцевать от – как всегда во всех нынешних исторических триллерах – от тамплиеров.
Палач тамплиеров – не вопрос, речь, конечно, о французском короле Филиппе Красивом. Но! "Гардероб внука палача". Во-первых, мы знаем, что это в Вестминстере, во-вторых, речь о личных вещах или даже сокровищах "внука палача".
Тогда выбора нет: речь идет о знаменитой "Башне сокровищ" Эдуарда III Плантагенета. Мне доводилось разок бывать в ней: не особо приметная снаружи трехэтажная башня, построенная специально для хранения личных ценностей короля и его супруги. Внутри она впечатляет гораздо больше. Думаю, обратив все, что там находится, в деньги, можно было бы оплатить внешний долг Соединенного Королевства. Туда можно попасть и с экскурсией, но это делается заранее, заранее…
– Значит, посещение "Башни" переносится?
– Ни в коем случае, Эли. У нас на это нет времени. За мной – за нами – идет охота, вам ли это не знать. Значит, наша задача: выяснить, кто охотится, почему и как нейтрализовать угрозу. Кстати говоря, собрав кусочки лонгдейловского пазла воедино, мы отправимся на поиски таинственного предмета. А ведь вы наверняка голодны. Может быть, сначала хороший сытный завтрак?
– Хороший, сытный и долгий – в следующий раз, Артур. Но вот от сэндвича с крепким – очень крепким – кофе я бы не отказалась. Всю ночь меня словно трясли в гигантском шейкере: ваше похищение, убийство Лонгдейла, полиция… Кофе, кофе… Но…Ведь Джеймс уехал по вашему заданию.
– С такой задачей прекрасно справится и горничная.
Сэр Артур нажал кнопку селектора, стоявшего на небольшом столике рядом с компьютерным столом. И одними губами произнес: "Кухня".
– Слушаю вас, сэр, – произнес тихий, усталый голос из спикера.
– Лилит, тебе не трудно было бы сделать пару сэндвичей с… – Он вопросительно взглянул на Эли.
– С сыром и зеленью, – мгновенно ответила она.
– Один с чеддером и зеленью и один с ветчиной. Ах, да, и кофе, будь добра. Вам?
– Очень крепкий, сладкий, со сливками.
– Ты слышала, верно, Лилит?
– Да, сэр.
– Ну а мне как всегда. Черный без сахара, но тоже крепкий.
– Будет через пять минут, сэр.
– Дворецкий? Горничная? Вот что значит жить красиво, – подмигнула Эли хозяину дома.
– И кухарка. И садовник. Я баронет или нет? Баронет. Богач? Настоящий, спасибо предкам. И уж на пару сэндвичей меня как-нибудь хватит.
* * *
Миловидная девушка, одетая так, как одевались горничные, наверное, в начале XX века, негромко постучала о косяк открытых дверей кабинета.
– Все на подносе в столовой, сэр. Или вы предпочтете, чтобы я принесла это сюда?
– Нет, нет, Лилит, благодарю. Мы пройдем к большому столу.
Пока горничная стояла в дверном проеме, Эли внимательно рассматривала ее. Та почти не поднимала глаз, скрестив руки на черном переднике. Ровные мягкие черты лица, слегка поджатые губы, стоит как по линеечке – само воплощение скромности. Большие глаза, но и заметные круги – признак физической измотанности – под ними. С общим обликом девушки это как-то не вязалось. Зато голос: тихий, с нотой печали, и одновременно мелодичный. Эли искоса бросила взгляд на Артура. Да или нет? Есть между ними что-то? Вряд ли. Уж больно похожа она на воспитанницу пансионата. Пожалуй, даже с небольшим перебором.
Артур и Эли поднялись, чтобы направиться в столовую, а Лилит, поклонившись, так же, с руками на переднике, спросила:
– Я вам еще нужна, сэр?
– Нет, спасибо, дорогая. Мы управимся за десять минут. Ты свободна.
Девушка удалилась, идя мелкими семенящими шажками. Эли покачала головой:
– Интересная юная особа. Я и не думала, что таких еще производят. Где вы ее разыскали? И до чего неподходящее имя: Лилит… Расскажите о ней!
– Эге! – отозвался Артур, наливая кофе в чашки и подвигая Эли сахарницу и молочник с подогретым молоком. – Если бы вы знали хоть сотую часть всего! Однако рассказать о ней и ее фантастически непростой жизни мог бы лишь один человек. Увы, он давно скончался.
– Диккенс?
– Достоевский.
Дожевывая сэндвич, Артур достал из кармана домашней бархатной куртки начатую пачку "Данхилл" и вопросительно взглянул на Эли. Та уже доедала свой мини-завтрак.
– Ради Бога, прошу вас. Какой же кофе без сигареты, – отреагировала Эли.
Артур протянул пачку ей. Она отрицательно помотала головой, достав словно ниоткуда синюю пачку "Голуаз". Артура передернуло.
– Как вы их курите? Это же убийство!
– Как и любой табак. А курю я их так, – она подождала, пока Артур щелкнет "Ролсоном" и продолжила: – А курю я их так: в себя (затяжка, с наслаждением) и из себя (выпуская облако сизого дыма).
– Оригинально, – заметил МакГрегор, попыхивая "Данхиллом".
За окном у тротуара мягко заурчал двигатель "Роллс-Ройса". Артур подбежал к окну, раскрыл его и увидел, как в окошко автомобиля высунулась рука Джеймса с поднятым вверх большим пальцем.
– Готово.
– Значит, в дорогу? Уже одеваюсь, – откликнулась Эли.
Сев в машину, Артур поднял стеклянную перегородку и вскрыл небольшой желтый конверт, который доставил ему дворецкий. Пропуск в кожаном переплете размером с водительские права до эпохи пластиковых карточек.
– Можно? – спросила Эли. И взяв документ, открыла его. – Бог мой! Да вы похожи!
– В этом весь и смысл, – улыбнулся Артур. – А ведь приятно прокатиться на машине с членом Палаты Лордов, согласитесь.
– Безусловно. Если нас не прихватят на этом мелком мошенничестве.
– Вообще говоря, это уголовное преступление. Но не прихватят. Почему, кстати, вас удивило наше сходство? У него должно было быть три уха, или…?
– Нет, просто по телефону вы все время повторяли: "Пуффи, Пуффи", я и решила, что это будет такой розовощекий поросеночек. А здесь вполне пристойный джентльмен.
Артур расхохотался.
– А ведь вы угадали. В Кембридж он и пришел эдаким поросеночком, с округлым животиком и походкой вперевалку. Но наша Alma Mater и неизбежная в Кембридже гребля все-таки сделала из него человека. К третьему году он уже участвовал в регате с Оксфордом. К четвертому году учебы нас с ним порой путали: тот же цвет волос и глаз, тот же овал лица – а вдобавок и пузочко исчезло. Так что, Эли, позвольте представиться: виконт Кобэм, к вашим услугам.
– Не очень впечатляющий сертификат, дорогой виконт.
– А это не сертификат. Это лишь удостоверение личности. Пропуск. Проехать там, проехать сям, попасть туда – ну вот как мы сегодня. А сертификат – о, это нечто, это произведение искусства. Тисненое золото на лучшей бумаге, все положенные гербы, печати – и подпись Ее Величества. У Пуффи такая штука в дорогой рамочке красуется в гостиной.
– А как его зовут, вашего Пуффи? Не могу же я к вам на людях так и обращаться: "Пуффи, дорогой, ты опять потерял нашего мопсика?"
– Разумно. Но вот, видите, написано: Джеффри Кобэм. Джеффри. Можно просто Джефф. Не сложно запомнить. Так же, как и то, что вы – Элеонор.
– Почему? Еще проще. Эли – Элеонор. Ведь назови вы меня Эли вместо напыщенного Элеонор, никто не среагирует. Может, так и будем делать, все-таки привычнее?
– Согласен. Но добавлять "дорогая" при этом обязательно.
– Возражений нет.
* * *
Небольшой черный "Форд" свернул с Блю Энкор лейн на Форт роуд и через пару миль выехал к берегу Темзы. Слева от него высились краны и строения порта Тилбери, но не порт был его целью. Водитель заглушил двигатель, выбрался из машины и пешком двинулся к воде. Одет он был неброско и к месту: джинсы, высокие ботинки, свитер, утепленная джинсовая куртка и вязаная шапочка. В двухстах метров от него на воде покачивался катер, точнее, его корма. Нос уже был вытащен на песчаный берег. Приехавший махнул рукой, человек на катере, одетый как обычный лондонский докер, махнул в ответ. Водитель "Форда" направился к небольшой посудине.
Дойдя до нее, он дождался, пока шкипер катера спрыгнул на землю, и они обнялись.
– Слава Иисусу Христу, брат Дидимус! – произнес шкипер.
– Во веки веков, аминь, брат Франциск, – отозвался приехавший.
– Рад видеть вас в добром здравии, брат, – сказал шкипер.
– И я рад нашей встрече. Заказ приехал?
– Доставлен в лучшем виде.
Шкипер сделал знак рукой, и на берег с борта катера спрыгнул матрос с продолговатым плоским чемоданом, который он бережно прижимал к груди.
– Брат Франциск, понятно, что мы не будем рассматривать заказ прямо здесь, на берегу. Кто знает, какие видеокамеры порта куда направлены, и какая их разрешающая способность. А уж дома я поиграю с привезенным вволю. Пока просто скажите: что привезли.
Брат Франциск слегка удивленно пожал плечами.
– В точности то, что было заказано, брат. M40A5, с глушителем, десятикратная оптика Unertl – да что я вам рассказываю, вы же эту игрушку как родную знаете.
Брат Дидимус довольно хмыкнул.
– Ночная оптика? – спросил он.
– Как положено, съемный вариант AN/PVS-22.
Дидимус протянул ключи от машины матросу, продолжавшему прижимать плоский продолговатый чемодан к груди.
– Будь любезен, брат…
– Роберто, – с готовностью откликнулся тот.
– Будь любезен, брат Роберто, положи кейс в багажник моего "Форда". Постарайся засунуть его поглубже, под заднее сиденье.
– Есть! – отрапортовал тот.
– Мы не в армии и не в Легионе. С Богом. Брат Франциск, игрушка, из тех, что поменьше, тоже в кейсе?
– Конечно, брат Дидимус. И тоже в соотвествии с заказом. SIG Sauer GSR. Версия "Скорпион", с глушителем и ночной оптикой.
Его вдруг передернуло.
– Что-то не так, брат Франциск?
– Страшная машинка…Просто представил себе… пуля калибра одиннадцать с половиной миллиметров, да еще, не дай Бог, в живот…
Дидимус рассмеялся.
– Главное: помнить задачу, брат. А задача в том, чтобы мы, а не в нас. Но вы правы, машинка серьезная. Еще в Легионе, помнится, стрелял я из такой в местного полицейского в одной жаркой стране. Попал точно в плечо. Рука отлетела вмиг. Я глазам своим не поверил. Серьезная машинка. Ну…
Он обнял собеседника.
– С Богом, дорогой брат. И как там у вас – семь футов под килем?
– А нам больше и не надо, с такой-то посудинкой. Храни Господь, брат.
И Франциск зашагал к видавшему виды катеру, а Дидимус отправился к автомобилю по мелким бурунам песка. Когда они пересеклись с братом Роберто, то также церемонно обнялись, пожелав друг другу опеки Господней.
Проверив, как уложен кейс, Дидимус набросил на него байковое одеяло в пятнах машинного масла, закрыл багажник и, сев за руль, уже через пять минут сворачивал с Форт роуд на Блю Энкор лейн, двигаясь в сторону города.