К тротуару возле вокзала причалил без пяти одиннадцать. По нынешним временам точность потрясающая. Бизнес - обязательность, а разве то, чем я занимаюсь, не зовется бизнесом?
Обычно оживленная площадь пустынна. Изредка пробежит через дорогу опаздывающий на электричку пассажир. С зубовным скрежетом тормозит перед светофором огромный автофургон. Настороженно оглядываясь, прошагает милицейский патруль.
Одиннадцать… Никого. Половина двенадцатого…
Я завел двигатель, но с места не тронулся. Лучше самых крепких тормозов держала меня надежда на получение обещанных денег… К тому же, если не появятся - заболели. Тогда завтра же - к врачу. "Откачивать" полученную дозу радиации… Не дай Бог!
- Прости, Николай, за опоздание…
Владик! На этот раз не в модном плаще - в куртке. Предчувствия оправдались - обычное опоздание, ничего страшного.
- Ладно, чего уж там…
- Понимаешь, Тихон должен был прийти, не смог, заболел…
Заболел! Вот то, чего я так боялся! Значит - радиация! А как же Владик? Да очень просто - излучение не захватило его, или зацепило краем, он тоже заболеет, только позже… И мне грозит невидимый враг, он уже проник в организм, пронизал все органы, шевелится в крови…
- Что с ним приключилось? Слабость? Боли под ложечкой?
- Обычная простуда, - пренебрежительно сообщил Владик, но мне показалось - скрывает настоящую причину неожиданно заболевания. - Жми, Коля, по известному тебе адресу. Туда, куда подвозил в прошлый раз. Тихон велел доставить тебя для серьезного разговора…
3
- Здорово, шеф Коля, - встретил меня приветливой улыбкой Тихон. - Рад видеть… А я рассопливился, кашель замучил… Так что обниматься не будем, садись на табуретку в задний угол и слушай, что скажу…
Вполне возможно - простая простуда. Сопли текут - двух платков не хватает, кашляет так, что холодильник, стоящий возле дверей, вздрагивает.
Я успокоился и послушно сел на табурет.
В комнату вошла девушка в голубых брюках и белой кофточке. Красавица, каких мне еще не приходилось видеть. Пышные юсы упали на мраморно-белые плечи, озорные глаза вопросительно оглядели меня.
- Свой, свой, не бойся, - засмеялся Владик. - Наш с Тишкой "извозчик", парень свойский, любит бабки, да и девок, судя по всему, не чурается.
Откуда он взял мое пристрастие к слабому полу? Или это написано на лбу, и он перехватил мой заинтересованный взгляд?
Вошедшая, плавно переступая стройными ножками, вздохнула, протянула мне тонкую ручку.
- Люба… Слышала, вас Николаем зовут?
- Николаем, - подтвердил я, отвечая улыбкой на улыбку. - Как отрекомендовал меня ваш Владик, рядовой "извозчик".
- Все, Любочка, познакомилась и иди на кухню. Разговор предстоит мужской, тебе слушать вредно для здоровья… Марш!
Мне показалось, что по лицу девушки скользнула тень недовольства… Или обиды, смешанной с презрением?… Гордо тряхнув прической, она ушла.
Кем эта девица приходится Тихону? Сестрой? Женой?… Впрочем, какое мне дело до их родственных связей? Но почему-то стало неприятно от мысли, что Любаша может быть женой шефа.
- Все бабы скроены на один манер: любопытны и своевольны, - укоризненно покачал головой Тихон, вздохнул. - Держать их нужно в черном теле…
Будто вспомнив нечто важное, закашлялся, схватил свежий, подсунутый услужливым Владиком, носовой платок.
- Сколь раз говорено, глазолин надо капать. Чтобы дышать, как все люди, через нос, - назидательно проговорил Владик - А ты все на природу надеешься - выручит. Как бы эта природа в могилу тебя не загнала…
- Кончай воспитывать, сявка! - зло прикрикнул Тихон. - Ты вот что, Николай, прости за то, что не встретил, сам видишь - с трудом передвигаю ноги, от койки до туалета полчаса ползу…
- Ничего страшного. Владька-то встретил… А я собирался уже отчаливать в столицу. Жду, жду - никого…
- Как это - никого? - подозрительно глянул на товарища Тихон. - Ведь Владька ушел часа за два до назначенного срока… Где болтался?
Вопрос прозвучал ударом хлыста. Владик вздрогнул, вынужденно засмеялся. Дескать, прошелся по свежему воздуху, полюбовался ночным Ногинском, разве нельзя?
- Ладно, с тобой разберусь позже, узнаю, где прогуливался и кем любовался… Странное совпадение - Любаша тоже опоздала… - Тихон покашлял в платок, старательно вычистил нос. - Дело в том, Коля, что мы не сможем сопровождать тебя в Москву, Придется ехать одному… Но на вознаграждении это не отразится, - поспешно добавил он, уловив мое недовольство. - Повезешь… кое-что, передашь… одному человеку. Владька скажем, как найти… Мы тебе доверяем, только не дай тебе Бог подвести нас… Понимаешь? Деньги дадим авансом, вперед. И товар - под честное слово… Согласен?
Странный вопрос - что мне остается делать? Отказаться? Неизвестно, как отреагируют "калужские предприниматели" на мой отказ. Вполне может появиться из-под подушки тупорылый пистолет с полным набором неопровержимых аргументов.
- Только ты не думай, что имеешь дело с бандитами или рэкетирами, - продолжил Тихон, не кашляя и не чихая. Кажется, острый разговор излечил его лучше медикаментов и припарок. - Мы с Владиком - обычные предприниматели, коммерсанты, в области покупаем подешевле, в Москве продаем подороже, и наоборот. Этим и живем. А грабить и убивать - упаси Боже!
Я вспомнил дуло "Макарова", втиснутое в мои ребра, и усомнился в правдивости "калужского бизнесмена". Соответственно выросли подозрения… Действительно ли болен Тихон или притворяется больным?
Но шеф спохватился и так натурально закашлял, что я устыдился своих мыслей… Нет, нет, Тихон действительно болен… Но почему тот же Владик не может поехать со мной в Москву? Ухаживает за больным? А если этим заняться той же Любаше?
От размышлений пришлось оторваться. Тихон вытащил из-под подушки распухший бумажник, достал из него пачку денег принялся старательно отсчитывать какую-то сумму.
Очки - на кончике носа, азартно поплевывает на пальцы, шепотом ведет счет купюрам… Типичный бухгалтер-кассир, выдающий зарплату старательному работнику…
- Как и договаривались - триста за работу, двести - премиальных, сто - компенсация за издерганные нервы при ожидании на вокзале. Итого - шестьсот. Еще получишь двести в Москве… Мужик, получивший посылочку, рассчитается…
- Годится?
Ответ застрял у меня в глотке. За десять дней, за две поездки - почти миллион! Совсем недавно, до знакомства с Тихоном, я подумать о подобном заработке не мог.
- Молчишь, значит, годится, - торжествующе усмехнулся он. - Теперь слушай. В Москве завернешь на Ленинский проспект, там, где находится ресторан "Гавана". Владик позвонит, и тебя встретят… Скажем, в два ночи… Успеешь?
В горле по-прежнему першило, и я ограничился кивком - |успею. Тем более что там ожидает дополнительное вознаграждение.
- Тогда жми на газ…
По- видимому, Тихон окончательно забыл о необходимости кашлять и вытирать нос. Ко мне снова возвратились подозрения, Странная простуда, смахивающая на примитивное притворство.
Выпустить в рейс меня одного? А что это даст "предпринимателям"
- Не знаю, дозвонюсь ли? - заколебался Владик. - Связь сейчас дерьмовая, могут не соединить…
- Тихон так резко повернулся к парню, что столкнул с кровати подушку.
- В Москву не поедешь, понял? Знаю, почему сомневаешься в связи - девка поехала домой, надеешься заглянуть к ней, да? Учти, паскуда, я могу рассердиться по-настоящему!
Кажется, Владька струсил. Глаза его забегали, руки задрожали… Ага, вот в чем дело! "Калужские бизнесмены" подкатываются к Любаше, вот и ревнуют друг друга.
- Зря ты так, Тишка… Я хочу… как лучше…
- Знаю твои "как лучше"! Мое дело - предупредить… Не советую шутки шутить - ты меня знаешь!… Проводишь Николая - садись на телефон… Давай, Коля, работай, заколачивай башли и не обращай внимания на наши разговоры. Дела эти семейные, тебя не касаются.
Если бы семейные! Именно тогда во мне зародилось тревожное предчувствие. Тихон, Владик, Любаша - компания, в которую я рано или поздно попаду. И не только в качестве "извозчика".
Но остановить, преодолеть притяжение этих непонятных людей мне уже не дано, мешают деньги, которыми меня "подкармливают".
Я распрощался и вышел. Попутно заглянул на кухню. Никого. Тихон прав - Любаша уехала.
Владик аккуратно уложил в багажник туго набитый портфель, поощрительно похлопал меня по плечу…
4
С полчаса я проблуждал по переулкам и проездам Ногинска. Спросить дорогу - не у кого, ночь загнала замученного страхами горожанина за крепкие запоры и собачью охрану. Половина уличных фонарей разбита, вторая половина либо перегорела,
либо тускло перемигивается.
Наконец, выбрался под светофор и облегченно вздохнул. Сейчас - прямо, никуда не сворачивая. Выскочу на Горьковское шоссе - благодать, свобода, жми под сто - никто не остановит
Только размечтался - трое парней в униформе, с короткоствольными автоматами, дубинками… Знакомая форма, навидался в Москве. Муниципальная милиция. Крутые парни, лучше с ними не связываться.
Не успел остановиться - выволокли из салона, положили и. капот. Руки - врозь, ноги - в стороны. Без лишних слов ощупали, опустошили карманы, разрешили подняться. Но автоматы, будто сторожевые псы, стерегли каждое мое движение.
- Куда на ночь глядя? - спросил парнишка в круто залом ленном берете, видимо, старший патруля. - Добрые люди второй сон видят…
С каким бы удовольствием я окунулся в первый! Но с ментами не пооткровенничаешь - выйдет себе дороже.
- В Москву, домой… У друга гостил, засиделся…
- Адрес друга, фамилия, имя, отчество?
- Он мне анкету не заполнял, - обозлился я. - Ничего я не нарушил, скорость не превысил, обгонять некого - за что задержали?
- Больно уж подозрителен, - вступил в беседу второй парень, в очках. - Да нарушение налицо. Только что на наших глазах двинул при красном свете.
По опыту знаю: спорить бесполезно. Не зря бытует старая поговорка: прав тот, у кого больше прав. А уж у нашей родной защитницы столько прав, что любого забьют.
Один из парней остался сторожить подозрительную "личность", двое принялись курочить багажник… В салон не полезли, в бардачок не заглянули. Будто знали, куда Владик положик портфель.
Пусть ищут, ради Бога! Если верить Тихону, там - купленные по дешевке шмотки: джинсы с заграничными наклейками, прочая мелочь. В Москве этого - завались, но дело в разнице цен…
- А это что?
В руке старшего патруля высоко поднят целлофановый пакет с каким-то белым порошком… Сахар? Неужели взят из портфеля!
- Друг попросил шмотье родственникам в Москве передать.
- Между прочим, это вовсе не шмотье… Очень уж смахивает на наркотик… Как думаешь, Пашка?
- Здесь и думать нечего, - не задумываясь, ответил очкарик. - Явный наркотик. - Он взял пакет, взвесил на ладони. - Грамм триста наберется. Знатный улов!
Мигом крутые парни завернули мне руки за спину, застегнули наручники. Старший сел за руль "москвича", остальные зажали меня на заднем сиденье.
- Советую вести себя спокойно. Убивать не станем, но так врежем - часа на полтора вырубишься… Поехали.
Никогда не предполагал, что отделение милиции, пусть даже муниципальной, может размещаться в такой дали и в такой развалюхе. Покосившийся инвалидный домишко с темными окнами и намалеванной над кривым крыльцом вывеской "Штаб муниципальной милиции" размещался на самой окраине Ногинска. К окну приткнулся обшарпанным носом древний "жигуленок". Вокруг дома - пустыри.
- Временное пристанище, - миролюбиво пояснил начальник. - Новое здание в центре строят - закачаешься… А вообще-то, тебе без разницы, где дуба давать: в новом штабе или в старом.
"Дуба давать"? Сильно сказано. Многозначительное предупреждение. Неужели муниципальники собираются силой выбивать признание задержанного? А что, пристегнут наручниками руки и ноги к тому же стулу и примутся "обрабатывать"…
- Мне бы позвонить…
- Адвокату, что ли?
- Адвокату, - ответил я, лихорадочно вспоминая, куда засунул| листок с номером телефона Тихона, который на прощание дал мне Владька. - Без него слова не скажу.
Листок нашелся в нагрудном кармане пиджака. Старший мент предупредительно подвинул аппарат, снял наручники.
- По правилам один звонок разрешается. Учти - только один.
Я вцепился в телефонную трубку, словно в баранку автомобиля, сползающего в пропасть.
- Алло! Алло! Мне - Тихона Петровича, - отчаянно заорал, услышав мужской голос. - Или Владислава Матвеевича!
- Все уже спят… А кто спрашивает?
- Простите, ради Бога… Это - Николай… Недавно был у вас…
- Какой еще Николай?… Я сплю…
Явно врет. Голос не похож на голос неожиданно разбуженного человека.
- На машине приезжал вместе с Владиком…
- Ах да, извозчик… Припоминаю… Сейчас разбужу…
Тихон выслушал мое паническое повествование, не перебивая. То ли сомневался в достоверности изложенных фактов, то ли решал, как помочь. Покашлял, почихал, и, наконец, заговорил.
- Ничего страшного, Коля, не тряси штанами. Выручим. Знаю, где окопались муниципальщики… Жди. Владик уже выходит.
- Будет твой адвокат? - осведомился старший, когда я с облегчением положил трубку.
- Через полчасика появится…
Меня усадили в углу на широкую скамью. Напротив уселся очкарик. Второй лег на другую скамью, подложив под голову свернутую куртку.
Старший, позевывая, изучал мой паспорт. Потом пересчитав деньги. Взялся за бланк протокола и стал вдумчиво записывать. что-то в него… Может быть, не протокол - акт? Никогда раньше не приходилось иметь дело с милицией в роли задержанного за
наркотики.
- Домашний адрес?…
- Смотри паспорт, - отпарировал я.
- А вдруг прописан в одном месте, а живешь совсем в другом? Сейчас и такое встречается…
- Где прописан, там и живу…
Похоже, влип я капитально. Если удастся освободиться - никакие деньги больше не нужны, хватит получаемых на стройке. Буду спокойно жить, работать, по вечерам балдеть перед телеком. Никогда более не выеду на ночные заработки, хватит меня Тихонов и Владиков. Лучше слышать истерические вопли жены, чем дотошные вопросы следователя.
- Можно позвонить домой?
- Задержанным разрешается только один телефонный звонок. Я тебе уже говорил. Тем более по межгороду… Долго нам ожидать твоего адвоката?
- Сказали, выехал…
Прошел час… второй… За это время можно пешком пересечь весь Ногинск и возвратиться назад… Или Тихон не сказал помощнику адреса муниципалыциков, и тот сейчас блуждает по городу? Или сделал вид, что отправился спасать меня, а сам завалился спать?
- Ну, вот что, паря, - потянулся старший. - Нам работать нужно, а не сидеть в ожидании твоего адвоката. Запрем тебя в каталажку, один посторожит, чтоб не смылся. А двое - на охоту. Авось, еще одного нарушителя отловим.
Каталажка - обычный чулан с обшарпанными стенами и толстым слоем пыли на полу. В углу - топчан. Под потолком тусклая, засиженная мухами лампочка. Ни стола, ни стульев.
Как ни пытался уснуть - не получилось. В голове - мешанина из тревожных мыслей.
Кто подсунул в портфель наркотик? Тихон с Владиком? А зачем? По-моему, работодатели обязаны оберегать своего работника, а не подставлять его. Ведь я приношу им прибыль и, судя по получаемым мною деньгам, немалую… Нет, Тихон и Владик исключаются.
Тогда - муниципальщики. А им-то что за выгода? Доказать начальству активность, заработать премии и награды? Не верится. К тому же засадить невинного человека в тюрягу не так уж просто. Не говоря уже о том, что лично мне подобная подлость доставила бы немало хлопот. Совесть замучает, не позволит ни
есть, ни спать.
А если пакет с наркотиком попал в портфель случайно? Скажем, ошибся Владька, упаковывая две "посылки": одну - для меня, вторую - для другого "извозчика". Не один же я работаю на их компанию…
Владик появился только утром. Из-за запертой двери чулана я услышал его немного гнусавый голос.
Когда меня, наконец, вывели в общую комнату, посланца Тихона уже не было. Старший сидел за своим столом - хмурый, озабоченный.
- Был твой адвокат. Потолковали, как нынче говорят - пообщались… Короче говоря, твой портфель мы временно реквизируем… Вот, подпиши актик, - я подписал, черт с ним, с портфелем, пусть кушают его с солью или без соли, мне от этого ни холодно, ни жарко. - Деньги тоже пока остаются у нас, - Старший придвинул мне очередной бланк, я подписал его, но со значительно меньшим энтузиазмом. - Вот подписка о невыезде и о явке в органы по первому требованию, - я поставил еще одну подпись. - Паспорт пока тоже остается у нас…
- Как же я поеду без паспорта? - взмолился я. - Первый же гаишник притормозит…
- Скажешь - в милиции.
Кажется, я легко отделался. Если судить по книгам и телепередачам, человек, пойманный с наркотиками, мигом оказывается за решеткой, а после суда переселяется в зону… Меня же отпускают… Почему?
В "москвиче" рядом с водительским креслом сидел Владик. Откинулся на спинку сиденья и сладко посапывал. Так сладко, что у меня поневоле стали закрываться глаза. Всю ночь не спал, переживал, а дело-то не стоит выеденного яйца.
Когда я, излишне громко стукнув дверью, уселся на свое место, Владик нервно дернулся, гневно окинул меня взглядом… Но тут же заулыбался:
- Благополучно?
- Вроде бы… Дорого все это стоит?
- Что - все это? - Не понял или притворяется непонимающим?
- Освобождение…
- Дорого… Об этом потолкуете с Тихоном. Он ожидает.
- Какой Тихон? Мне домой нужно. С работы не отпрашивался, прогул запишут. Значит, сгорит синим пламенем премия. А мне ни к чему лишние неприятности… Особо бесплатные…
Тонкий намек на "бесплатность" моих мучений Владик отверг небрежным движением руки. Дескать, какие там бесплатные, мало ли загреб? Затвердил: Тихон разберется, Тихон поможет Тихон решит. Будто шеф всемогущ, в его власти не только милиция, но и погода… Господь Бог в преступном исполнении!
Ничего не поделаешь, придется ехать к новоявленному богу.
Но как сообщить Ольге? Ведь она с присущей ей неукротимой энергией все морги, небось, объездила, все больницы обзвонила, всех милицейских начальников подняла с постели.
Муж пропал! Кормильца похитили! За что плачу налоги, если не могу спокойно пользоваться преимуществами жены? Немедленно - розыск! По всей стране и желательно - за рубежом. Если не похитили, а сбежал - срочно возвратить под конвоем…
А вдруг она ринулась за помощью и сочувствием к родителям? Наверняка, не упустила свой шанс… Значит, и мать с отцом сейчас дергаются, не спят, не едят… Мало им одной Фимки, сидящей в следственном изоляторе.
Все это Ольга проделает не из любви к пропавшему мужу, нет, лично я ей - до лампочки. Но с того самого дня, когда она получила от меня первые тысячи, я ощутил изменившееся ко мне отношение. Правда, по-прежнему ходил полуголодный, в давно настиранных рубашках, неглаженом белье. Меня по-прежнему крестили тунеядцем и мерзавцем, каких мало… Но контроль стал намного жестче - где был, что делал, сколько заработал?
И вдруг - исчезновение!