В этот воскресный день море было неспокойным, но это не остановило любителей морских прогулок Калузы. Вода внутреннего залива была покрыта мощными лодками, а на внешнем заливе кружилось множество яхт с поднятыми парусами. Тутс никогда не понимала прелести морского спорта. Для нее лучшим способом наслаждаться лодками было то, как она делала это сейчас: просто сидела и наблюдала за ними. Мария провела последние полчаса, рассказывая Тутс о своей матери, а затем перевела разговор на своего отца, Питера Торренса.
- Я едва знала его, - рассказывала она. - Он оставил нас, когда мне был всего год, совсем крошка. Я вообще не знала его.
- Знаете, где он сейчас? - спросила Тутс.
- Насколько мне известно - он умер. Когда мама умерла, от него пришло письмо, в котором он хотел узнать, не упомянула ли она его имя в завещании, можете себе представить? Хотел выяснить, не оставила ли она ему что-нибудь? Исчезнув на все это время, хотел узнать, не упомянула ли она его в завещании! Я отдала письмо ее юристу.
- Но она ничего ему не завещала?
- Ни цента.
- По-видимому, расставание не было особенно приятным.
- Приятным? Он сбежал с одной из Маккалоу, повел себя, как "проклятый работник", которых вы нанимаете на один сезон. Считалось, что он уважаемый член нашего коллектива. Директор по маркетингу! Женатый человек с малышкой-дочерью! Даже не оставил никакой записки! Просто исчез ночью с Эгги Маккалоу, одной из акробаток. Хотите выпить?
- Спасибо, я не пью.
Мария посмотрела на нее.
- А как насчет "затяжки"?
Тутс размышляла о том, как она догадалась. Неужели в ее лице, в ее глазах было что-то такое, что говорило: "да, я пробовала наркотики, испытайте меня". Или Мария неправильно интерпретировала ее имя? Тутс помнила, что она четко произнесла его, когда они знакомились. Но если Мария неправильно расслышала ее имя, она могла подумать, что это не имя, а только прозвище, кличка, полученная из-за того, что леди потребляет кокаин? Если леди "затягивалась", почему бы не назвать ее так.
- Спасибо, не надо, - ответила она.
- Уверены?
- Совершенно.
- А я все-таки сделаю одну затяжку, - сказала Мария, повернулась и вошла в дом. Тутс сидела, наблюдая за лодками и раздумывая о том, готовит Мария себе напиток или "затяжку"? Когда та снова вышла из дома, стало ясно, что она сделала и то, и другое. В правой руке она держала джин с тоником, ее глаза блестели ярче, чем пять минут назад, улыбка была более сияющей, а походка более уверенной.
- И сейчас отказываетесь? - снова спросила Мария.
- Определенно. - Тутс надеялась, что в этот раз интонацией голоса она подчеркнула значение своих слов. - Как они встретились, - спросила она, - ваши родители, я имею в виду?
- В цирке. На самом деле он по происхождению ирландец, работал с цирками на континенте, прежде чем приехал в Америку. Вы знаете цирк "Моратео" в Италии? Очень знаменитый. Он четыре года работал у них агентом. Торренс - это от ирландского имени Терренс. Оно латинского происхождения, означает "мягкий, хороший, грациозный". Разве это порядочно, когда мужчина бросает свою жену с годовалым ребенком? Я была очень смышленым ребенком, как мне говорили. Отец был очень высокий, как мне рассказывали; но все были до смерти напуганы, боясь, что я перестану расти, как это случилось с моей матерью, когда ей было шесть лет. Но я оказалась совершенно нормальной, не так ли?
Образ очень высокого человека, занимающегося любовью с лилипуткой, немедленно возник в голове Тутс. Она вспомнила скверную шутку, которую однажды слышала, и чуть было не начала ее рассказывать, пока не вспомнила, что сидевшая напротив женщина является дочерью такой же пары, о которой шла речь в этой шутке. Образ верзилы закружился у нее в голове.
- Вы все это рассказывали мистеру Хоупу? - спросила она.
- Вы имеете в виду про моего отца? Да.
- Где жил ваш отец, когда написал вам письмо?
- В Лос-Анджелесе.
- С той же женщиной, с которой сбежал?
- Эгги? Нет, это продолжалось очень недолго. Она вернулась в цирк уже в следующем сезоне.
- Как к этому отнеслась ваша мать?
- Они стали на самом деле хорошими друзьями.
- Я понимаю, что Макклоу - это целый номер?
- Да, летающие акробаты. Братья Эгги и их дети все еще работают в цирке "Стедман энд Роджер", так же, как ее сын и невестка. Они действительно очень хороши. Эгги сейчас уже на пенсии, она живет в Брэдентоне со своим третьим мужем, человеком, который был дрессировщиком медведей. Это самые трудные животные для дрессировки, очень опасные, могут перекусить вас пополам за одно мгновение, - сказала Мария, прищелкнула в воздухе пальцами, щелкнула зубами и моментально улыбнулась. Тутс внезапно подумала, не лесбиянка ли она? Не было никаких проколотых ушей с огромным количеством серег, никаких откровенных сигналов, никаких ласковых подходов, робких прикосновений, коротких, изучающих, вкрадчивых касаний рук, ничего подобного. Но все же…
- Когда вы в последний раз получили известие от него? После того, как умерла ваша мать?
- Да.
- Пытался ли он связаться с нею раньше?
- Я об этом ничего не знаю.
- После того, как ей стала принадлежать половина цирка, например?
- Нет. А в чем дело?
- Ну, мужчина возникает ниоткуда, чтобы узнать, не упомянула ли бывшая жена его имя в своем завещании. Конечно, возникает мысль, не пытался ли он просить у нее наличные, пока она была жива? Он слышит о том, что она частично владеет цирком, и думает, что ее легко шантажировать. Вы не знаете, встречался ли он с ней после того, как они расстались?
- Нет. Моя мать никогда не упоминала о нем за эти годы.
- Вы были с ней очень близки?
- Очень.
- Она бы вам об этом сказала?
- Да, она бы сказала мне об этом.
- Она когда-нибудь говорила вам о том, что хочет покончить жизнь самоубийством?
- Нет. Это не было самоубийством. Кто-то ее убил.
- Вы сказали об этом мистеру Хоупу?
- Да.
- Как он отреагировал на это?
- Он хотел знать, есть ли у меня какие-нибудь мысли о том, кто это сделал?
- А у вас есть?
- Да.
- Вы сказали ему?
- Да.
- И что вы ему сказали?
- Я сказала ему, что Дейви Шид стрелял и убил мою мать.
- Дейви…
- Шид. Дрессировщик кошек у "Стедман энд Роджер".
Медицинская сестра, следившая за показаниями пульса и кровяного давления Мэттью Хоупа, получила совершенно нормальные результаты. Давление крови сто на семьдесят, пульс девяносто пять. Но она знала, что его электрокардиограмма показывает хаотичную работу и что доктора говорят между собой о коме. Если и следующая кардиограмма будет неудовлетворительной, то это будет означать, что кора головного мозга перестала функционировать. Чем дольше он будет оставаться в коматозном состоянии, тем меньше у него шансов проснуться. Если это будет продолжаться два дня подряд, они решат, что его мозг мертв и его шансы на выздоровление практически равны нулю. В этот самый момент доктора вызывают членов семьи и спрашивают, что они предпочитают делать с системой поддержания жизни.
Медсестра думала о том, что происходит в его голове.
В его голове была пустота, такая же огромная, как сибирская равнина. В его голове дул холодный, резкий ветер над каменистой поверхностью. В темноте что-то потрескивало и внезапно вспыхивал свет. Над холодной темной равниной бушевала электрическая буря. Каждый раз, когда вспыхивала молния, он видел, как из темноты вылетает черный кнут. Каждый раз, когда завывал ветер, он слышал рев тигра. Образы возникали и исчезали в его голове. Вот появился белый с голубым купол. Вот черный, ужасающего вида трак грохочет в полной темноте. Эхо голосов в огромной пустой комнате. Еще вспышка молнии. Еще треск кнута. Голова тигра, висящая в полуночном небе, вспышки молний, окружавших ореолом его великолепную голову…
…Челюсти широко распахнулись, когда Дейви Шид приблизился к ней. Мэттью стоял совсем рядом с клеткой, Джордж Стедман - рядом с ним. Стедман низко наклонился к нему, стараясь перекричать треск кнута, рычание кошек и успокаивающий, подбадривающий шепот дрессировщика. От Стедмана пахло лосьоном "Олд Спайс". В клетке пахло мочой животных, человеческим потом и чем-то еще, что было трудно определить, возможно, страхом.
Требуется много времени, чтобы установить клетки и настилы, поэтому представление с дикими животными всегда бывает в начале. Дейви Шид, король диких зверей! Так он себя называл. После того, как его выступление заканчивается, выходят клоуны, за это время разбираются клетки и канатоходцы начинают свои выступления.
- Ох, - сказал он, и все его внимание устремилось на тигрицу, соскочившую с пьедестала и приблизившуюся к нему.
- Они знают черту, которую не могут переступить, - прошептал Стедман. - Это длина кнута или палки, которой пользуются дрессировщики. Они не могут подходить ближе. Посмотрите, она к нему приближается. И он дает ей понять, что не потерпит от нее ничего подобного.
- Сакти!
Имя прозвучало, как удар кнута.
- Нет, Сакти! - закричал Шид, будто распекая кошку, намочившую ковер, а не трехсоткилограммового зверя, который презрительно откинул назад голову, а правой лапой пытался дотянуться до кнута. Шид, привлекательный, темноволосый, мускулистый человек среднего роста, работал в голубых джинсах, сапогах и с обнаженным торсом. В клетке было еще четыре тигра; трех молодых львов еще не запустили. Стедман объяснил Мэттью, что кошки мужского пола менее агрессивны; поэтому дрессировщики используют кошек женского пола для представлений, где они имитируют драку. В клетке с Шидом находились пятеро тигров; Стедман показал ему молодого тигра, двух взрослых тигриц и двух стареющих тигров.
- Иди обратно. Где твое место, Сакти? - произнес Шид и ослабил хватку на ручке кнута. - Иди туда. - И Сакти следила за ним, помахивая хвостом, но не пыталась снова схватиться за кнут. Он полностью опустил кнут. Сделал к ней шаг. Мэттью подумал, что он ненормальный. Еще шаг. Еще ближе. Уши другой тигрицы были крепко прижаты к голове. Мэттью чувствовал, что она в следующее же мгновение прыгнет на него. По-видимому, двое помощников Шида, находящихся снаружи, подумали то же. Они беспокойно двигались возле клетки, готовые прийти на помощь в случае необходимости. У одного из них в руках был пистолет.
- Давай! - сказал Шид, подходя совсем близко к тигрице. - Достаточно, нам нужно работать. Ап! - и он щелкнул пальцами у самого носа Сакти. Большая кошка повернулась и прыгнула на свое место. Другая тигрица еще мгновение следила за ними, затем, похоже, полностью потеряла к ним всякий интерес. Зевая, она отвернулась. Зевок оказался заразным. Старшие тигры присоединились к ней, а затем то же самое сделал и младший тигр.
- Мы никогда не кормим их до представления, - сообщил Стедман. - Мы держим их голодными, пока Дейви проделывает все свои штучки. Они получают еду только после окончания представления.
Мэттью подумал, что ему не нравится работа дрессировщика.
Пока Шид повторял со зверями все упражнения, которые они репетировали тысячи и тысячи раз, Мэттью рассказывал Стедману, что накануне он встречался с Марией Торренс и рассказал ей о покупке земли. Теперь он был уверен, что она не будет выступать против. Это позволяло ему связаться с Флорида Сан и Шор и сделать им предложение о покупке от имени Стедмана. Он даже назначил на сегодня встречу с человеком по имени Лонни Макгаверн.
- Мне бы хотелось задать несколько вопросов мистеру Шиду, - сказал Мэттью, - и потом я…
- О чем? - забеспокоился Стедман.
- Я думаю, что он хорошо знал Уиллу Торренс.
- Все хорошо знали Уиллу. Какое это имеет отношение к приобретению земли?
- Мария посоветовала мне поговорить с ним, - уклончиво ответил Мэттью, - спросить, что он об этом думает.
- О чем? - снова задал вопрос Стедман.
- Было бы неплохо, если бы вы позвонили ей в ближайшие дни, - сказал Мэттью, уходя от вопроса. - Расскажите ей о своих планах, постарайтесь показать, что вы относитесь к ней, как к равному партнеру с хорошей головой для бизнеса.
- Мария? - Стедман поднял брови. - У нее хорошая голова для бизнеса?
- Я так думаю, - сказал Мэттью и внезапно поймал себя на игре слов. Хорошая голова для бизнеса! Мария выбрила свою голову, чтобы демонстрировать эффективность париков, которые она продавала. Он почувствовал, что на его лице появляется улыбка, но она мгновенно замерла, когда другая тигрица спрыгнула с подставки и помчалась к дрессировщику.
Шид не медлил ни минуты.
Он перевернул утяжеленную ручку кнута таким образом, что держал ее как дубинку, и как только зверь был готов прыгнуть, он ткнул ее дубинкой в нос и выкрикнул ее кличку, как выстрелил из пушки: - Рахна! - и снова ткнул ее ручкой кнута и крикнул: - Рахна! - и снова ткнул, отступая от нее в сторону дверцы клетки, где уже стоял один из его помощников. Рахна низко присела, прижала уши к голове. Хвост ее двигался из стороны в сторону; она следила за ним глазами, которые стали такими же желтыми, как ее шкура.
Один из его помощников, плотный человек с мускулистыми руками и грудной клеткой спортсмена, выпиравшей из его грязной рубашки, распахнул дверцу клетки. Шид проскользнул в узкое отверстие, и помощник резко захлопнул ее в тот самый момент, когда Рахна прыгнула, ударившись о дверцу всей своей мощью. Шид повернулся и посмотрел назад, в клетку. Он тяжело дышал. Рахна металась взад и вперед по клетке, яростно рассекая воздух хвостом; глаза ее сверкали, как два тяжелых лазера. Шид протянул руку ладонью вверх в сторону второго помощника. Сначала показалось, что мужчина его не понял. Затем он взглянул на пистолет, который находился в его руке, и понял, о чем без слов просит Шид. Он вложил пистолет в протянутую руку дрессировщика.
Он собирается ее застрелить, подумал Мэттью.
Шид кивнул первому помощнику, который покачал головой. Шид снова кивнул, теперь уже настойчиво. Мужчина снова отрицательно покачал головой.
- Открой дверь, - произнес Шид.
Он собирается снова войти в клетку, подумал Мэттью. Он сошел с ума.
Помощник неохотно поднял задвижку клетки. Рахна мгновенно обернулась, когда услышала позвякивание металла. Помощник осторожно распахнул дверцу. Рахна повернула голову в сторону Шида в тот момент, когда он скользнул внутрь клетки через узкое отверстие. Ее уши снова были прижаты; она припала к земле.
- Нет, Рахна! - закричал он и поднял пистолет над головой. - Нет!
Казалось, что это слово никак не повлияло на нее. Ее пасть распахнулась, она громко зарычала, все еще припав к земле, напрягая плечи и прижав уши.
Шид выстрелил в воздух.
Рахна подпрыгнула, перевернувшись в воздухе, снова приземлилась на лапы и немедленно повернулась к Шиду.
- Прекрати! - приказал он.
Рахна наклонила голову, будто прислушиваясь.
- Возвращайся на свое место, - снова приказал он.
Она мигнула.
- Ап! - крикнул он.
Она раскрыла пасть, но теперь ее рычание стало гораздо тише.
- Иди на свое место. Сейчас же! - повторил он. - Ап! - Она сразу же повернулась и побежала к своему месту на подставку. Усевшись там, как послушная домашняя кошка на своей любимой подушке, Рахна опять мигнула и повела ушами, затем еще раз зевнула, как делала это раньше.
- Умница, - похвалил Шид и отвернулся, презрительно показывая тигрице спину. Подняв руки над головой, он повернулся по очереди в каждую сторону, как бы отдавая дань аплодисментам невидимой восторженной толпы.
- Браво, - мягко признал Стедман, и Мэттью внезапно понял, что вся ссора между Шидом и двумя огромными тигрицами была спектаклем, поставленным и отрепетированным Бог знает сколько раз, аккуратно отрежиссированной ссорой. Искусное представление, целью которого было продемонстрировать отвагу Короля всех диких зверей Дейви Шида.
Мэттью с нетерпением ждал разговора с ним.
Уоррен нашел его в белом трейлере, на боковой стороне которого сияли красные буквы:
ДЕЙВИ ШИД