Комнаты чистые, обстановка симпатичная. Обои явно поклеены недавно, в убранстве преобладают небесно-голубые тона, фриз с узором из ракушек и занавески со шнурами. Стоя у окна, я мог любоваться берегом вплоть до самого Фекана. Созерцать верхушки прибрежных скал, сидя на кровати.
Дрожащими руками я вскрыл конверт.
Кто мог написать мне сюда? Никто, кроме Ибу, Офели и еще нескольких девушек из числа сотрудниц клиники Сент-Антуан, не знал, что я отправился в Ипор. К тому же… Они знали название городка, куда я поехал, но не знали названия гостиницы.
Отправитель на конверте не указан. Только мое имя и адрес, выписанные круглым женским почерком.
Джамалу Салауи
Гостиница-ресторан "Сирена"
7, бульвар Александр Дюмон
76111 Ипор
На конверте штемпель Фекана.
Совсем рядом…
Клочки темной оберточной бумаги падали на кровать.
В конверте ксероксы, десятка два. Первый сразу же бросился мне в глаза. Ксерокопия статьи из "Курьер Ко", газеты, издаваемой в Фекане. Набранный жирным шрифтом заголовок занимал чуть ли ни всю страницу:
19 лет. Найдена мертвой в Ипоре, неподалеку от берегового обрыва.
Верхушки скал мерно покачивались за окном.
Пальцы мои сжали бумагу. Как местная газетенка смогла так стремительно раздобыть информацию? Девушка упала с обрыва не более трех часов назад, и полицейские наверняка еще на пляже, обследуют место преступления.
Я попытался унять бешено забившееся сердце. Отвел взгляд от окна и, глядя на листок, принялся сортировать информацию. Внезапно мне полегчало. В руках я держал старое издание "Курьера Ко".
Очень старое. Почти десятилетней давности. От четверга 10 июня 2004 года.
Вот это да! Зачем посылать мне ксерокопию статьи о том, что случилось так давно?
Дрожащей рукой я перебрал остальные листки. Все они касались одного и того же дела. Девятнадцатилетняя девушка найдена мертвой в Ипоре, неподалеку от берегового обрыва. В конверте лежали статьи как из местных, так и из общенациональных газет, а также документы, показавшиеся мне конфиденциальными: выдержки из допросов, заметки, сделанные местными жандармами, письма, которыми обменивались следователь и капитан, который вел это дело.
По мере прочтения листков и возникавших при чтении вопросов личность отправителя стремительно отходила на второй план.
Похоже, все, о чем говорилось в присланных мне ксерокопиях, правда. Тем не менее все материалы следствия, даже самые подробные, вызывали у меня вопросы.
Спустя десять лет.
6
Видел ли меня насильник?
Дело Морганы Аврил - воскресенье, 6 июня 2004 года
Аспирант Максим Барон впервые видел труп. Но когда налетевшие на него мальчишки стали тянуть его за рукав, приговаривая: "Господин полицейский, господин полицейский, там труп на пляже", он не смог отвертеться.
Максим не нашел времени объяснить, что он всего лишь аспирант, направленный в жандармерию Фекана на стажировку, что он совершенно случайно оказался здесь, в Ипоре, на площади Жан-Поль Лоран, что в этот час он, собственно, еще не на службе, а капитан Грима отошел купить сигареты, но ларек закрыт… а он прибыл…
В общем, пришлось тащиться за подростками. У девушки на пляже оказался раздроблен череп.
Упала с обрыва, сомнений нет. Причем головой вперед. Крошево из мозга походило на прическу, венчавшую хорошенькое личико.
Сначала Максим расстался со съеденным утром завтраком: на глазах у изумленных подростков его стошнило прямо на гальку, устилавшую пляж. Утершись рукавом, он позвонил своему шефу.
- Фил, здесь труп, женский. На пляже. Там, где наверху гостиница-ресторан "Сирена" и казино.
Максим поднял глаза.
Огромная, два метра на три, афиша на стене казино извещала:
Музыкальный фестиваль "Рифф и Клифф".
С девятнадцати вечера до четырех утра.
Под серебристой гитарой, трепыхавшейся в состоянии невесомости перед береговым обрывом, перечислялись названия пятнадцати местных рок-групп. Бетонный мол усеивали пустые бутылки и жестянки из-под пива.
Ипор просыпался с мучительным ощущением сушняка.
Капитан Филипп Грима прибыл через минуту, однако за это время Максим успел еще раз исторгнуть остатки завтрака, а на пляже собралась толпа. Максим не был уверен, что его шефу доводилось сталкиваться с трупами чаще, чем ему самому. Шеф всего на пять лет его старше, только что окончил школу жандармерии в Монлюсоне. Скорее, приятель, чем шеф. Вчера, после того как они основательно попотели, играя в сквош в клубе Фекана, они два часа сидели в баре с видом на море, успев за это время обсудить футбол, велогонки и девочек, после чего Грима отправился домой. Капитан был женат и уже успел стать отцом.
На пять лет старше… А кажется, что на целую жизнь. Капитана Грима не тошнило. Он вел себя как босс. Никакой фамильярности со стажером Бароном, он не подмигнул ему, не хлопнул дружески по плечу. Сухим тоном он отдавал четкие приказания, которые Максим старательно исполнял, нисколько не обижаясь на холодность начальства, а наоборот, гордясь им. Настоящий пример для подражания! Станет ли он таким через пять лет?
Прежде всего капитан Грима велел стажеру Барону вытереть рот и освободить пространство вокруг трупа от зевак. Потом вынул мобильный телефон и сделал десятка три снимков места происшествия. Наконец он повернулся к небольшой кучке людей, большинство из которых составляли подростки, и спросил:
- Кто-нибудь знает эту девушку?
В толпе выделялся тип в красной жилетке, застегнутой на блестящие золотые пуговицы. Такие жилетки носят швейцары, сопровождающие пляжный лифт, шахта которого пробита в береговом обрыве. Там, где расположено сердце, у него над ярким желтым логотипом казино Ипора сверкало вышитое золотом имя: Жереми.
- Я знал. Ее невозможно забыть. Она всю ночь провела на дискотеке в зале Си-Вью.
Установление личности девушки заняло менее часа.
Моргана Аврил.
Девятнадцать лет.
Студентка первого курса медицинского факультета.
Проживает вместе с матерью, Кармен Аврил, в гостевом доме "Горная долина", расположенном по дороге на Фуркамон, в Нефшатель-ан-Брэ.
Капитан Грима без труда воссоздал события, предшествовавшие драме. Накануне Моргана Аврил приехала в Ипор на фестиваль рок-музыки "Рифф и Клифф", организованный местным казино. Вместе с ней приехала ее сестра Осеан и еще трое друзей. Николя Граве, Клара Бартелеми и Матье Пикар. Николя Граве на своем "Рено Клио" и четверо его друзей выехали из Нефшатель-ан-Брэ (это примерно в ста километрах от Ипора) и прибыли на место около шести вечера. Мать Морганы долго не решалась отпускать дочерей, хотя обе уже были совершеннолетними.
Излишняя опека? Опасение? Предчувствие?
Это был их первый поход на дискотеку! Моргана весь семестр вкалывала на медицинском факультете университета в Руане и успешно сдала свои первые экзамены, заняв тридцать восьмое место. У Кармен не было оснований запретить девушке поехать развлечься. Первые результаты осмотра приглашенного судебного медика точно определили причину смерти… Моргана Аврил была изнасилована между 5 и 6 часами утра, затем задушена и сброшена с обрыва на пляж.
Припухшее лицо. Вывихнутые от удара конечности. Разорванное платье. Разодранное нижнее белье. Трусики Морганы нашли только на следующий день, в десятках метров от подножия обрыва, на уровне бункера. Стринги цвета фуксии. Нет сомнений, вниз их принес западный ветер. На стрингах нашли следы спермы и несколько волосков с лобка насильника, точно таких же, какие обнаружили на теле Морганы. Не нашли только сумочку убитой, ее не было нигде: ни в гардеробе зала Си-Вью, ни на берегу, ни на мелководье. Трое жандармов два дня подряд занимались поисками сумочки, но безрезультатно.
К 16 часам, иначе говоря, примерно десять часов спустя после обнаружения трупа Морганы Аврил, капитану Грима удалось выслушать двадцать три свидетеля, главным образом жителей Ипора, которые также провели вечер в Си-Вью. Пятнадцать мужчин и восемь женщин.
Фестиваль "Рифф и Клифф" собрал более тысячи зрителей, большинство которых сразу забронировали билеты и на фестиваль, и на дискотеку, устроенную в зале Си-Вью после выступления последней группы. Все свидетели без исключения могли в точности описать Моргану Аврил.
Красивая.
Желанная.
Возбужденная.
Капитан Грима провел не один час, перечитывая собранные по горячим следам свидетельские показания. Свидетельства зачастую нескромные, ибо речь шла об изнасилованной девушке, задушенной каким-то типом, наверняка одним из тех, кто положил на нее глаз во время дискотеки. В своем описании Морганы Аврил свидетели были единодушны. Как мужчины, так и женщины.
Кокетливая.
Пылкая.
Секси до самых стрингов.
Рассказывали про ее импровизированный приват - вокруг дубового столба, про промокшее платье, облепившее грудь, когда она вышла из туалета, про гибкое, как у угря, тело, про руки, скользившие по бедрам, приподнимая юбку, про плечи, извивавшиеся, раскрывшиеся, летящие. Про взгляд, выцеливавший мужчин, словно сквозь прицел снайпера.
Скромная студентка-медик ушла в отрыв.
А после пяти утра никто Моргану не видел. Никто не видел, как она уходила из Си-Вью. Никто не мог сказать, ушла она одна или с кем-нибудь.
Около 18 часов капитан Грима принял Кармен Аврил, мать Морганы. Он специально заставил ее ждать. Официально потому, что должен был по горячим следам расспросить непосредственных свидетелей трагедии. На самом же деле потому, что у него в голове смешались две картины: застывшее искореженное тело Морганы и это же тело, но живое, желанное для сотен мужчин, каким оно было всего несколько часов назад… И он панически боялся говорить об этом с ее матерью, которая была вряд ли намного старше его собственной матери.
Вошла Кармен Аврил. "Настоящий сейф", - определил капитан Грима.
Сейф, который он обязан вскрыть.
Он оглядел бочкообразный силуэт, стянутый, словно обручами, металлическими пуговицами замшевой куртки, толстые ноги в ботинках на шнуровке. Все части тела Кармен Аврил казались запертыми на замок, вплоть до очков с толстыми стеклами, цепочка от которых болталась у нее на шее; даже кожаная сумка с металлическими накладками. Капитан даже представил себе ключ, висящий у нее на шее и спрятанный под одеждой.
Ключ, отпиравший замок ее сердца.
"Ключ, утерянный навсегда", - быстро решил Грима. Сегодня утром его бросили на дно самого глубокого колодца.
Человек, сопровождавший Кармен Аврил, казалось, с незапамятных времен считал тяжким бременем выпавшую на его долю участь. У него было узкое лицо, завершавшееся острым подбородком, и словно сделанные из каучука руки, безвольно висевшие вдоль тела. Он напомнил ему резинового Месье Щекотку, но решил, что в такую минуту подобное сравнение неуместно.
"Они вместе не живут", - сказал себе капитан.
Он указал на два стула перед своим столом.
- Месье и мадам Аврил?
- Мадам, - ответил "сейф". - Жильбер - дядя Морганы. Он приехал со мной.
- А отец Морганы?
- У Морганы нет отца.
- Он…
Капитан судорожно подбирал слова. Умер. Пропал без вести. Уехал…
Кармен Аврил его опередила:
- У Морганы никогда не было отца.
- Вы хотите сказать, что…
У капитана не было никаких соображений, но он сумел настолько затянуть фразу, что Кармен Аврил вновь оборвала его:
- Я воспитывала ее одна. Я держу небольшой гостевой дом "Горная долина" в Нефшатель-ан-Брэ вот уже двадцать пять лет. И тоже одна.
Она повернулась к брату. Ее сумочка издала металлический звон, напомнивший звон кандалов каторжника.
- Я настояла, чтобы сегодня Жильбер поехал вместе со мной. Хотя обычно…
На этот раз Грима пришел на помощь Кармен:
- Понимаю. Вы привыкли в одиночку встречать ниспосланные вам испытания.
Он не лгал. Кармен Аврил являла собой неколебимую скалу, он прекрасно это понял из тех реплик, которыми они успели обменяться; в последующие дни расследование это подтвердило. Кармен являлась настоящим столпом Нефшатель-ан-Брэ. Хозяйка известного домашнего ресторанчика и гостевого дома с тремя колосьями, вице-президент Общества по развитию края Бре, ответственная за культурные программы и туризм; пятнадцать лет назад избрана главой местного муниципального совета. Женщина сильная, активная, целеустремленная. В ее жизни никаких мужчин. Ее брат, Жильбер Аврил, шофер-дальнобойщик, работавший в компании "Гурнэ-ан-Брэ", полжизни проводил на железнодорожном пароме Дьепп - Ньюхэйвен, перевозя в своем грузовике-холодильнике молочные продукты в Англию.
Капитан не отступал и пристально взирал на Кармен. Петли ее куртки, пересеченные металлическими пуговицами-стерженьками, напоминали бойницы.
- И все же мне надо знать, что произошло с отцом Морганы.
Лицо ее приняло удрученное выражение, столь нелюбимое капитаном Грима.
- Мне надо снова повторить, капитан? У нее нет отца.
- Это всего лишь оборот речи, мадам Аврил. Разумеется, отец не воспитывал ее. Но с точки зрения генетики, мне надо знать, кто…
- Я сделала ЭКО девятнадцать лет назад…
Грима лихорадочно соображал. Он знал закон. Оплодотворение в пробирке делали только супружеским парам или, по крайней мере, парам, которые могли доказать, что живут семейной жизнью не менее двух лет.
- Но для этого надо быть семейной парой, разве не так?
- Не в Бельгии!
"Бог мой, - подумал Грима. - Кармен Аврил одна родила своих двух дочек…" При иных обстоятельствах он бы, без сомнения, сказал ей, что считает ее поступок в высшей мере эгоистичным. Уже четыре месяца он просыпался по ночам каждые три часа, чтобы дать бутылочку малютке Лоле, и, прижимая к обнаженной груди пять килограммов теплого тельца, каждый раз благословлял небо за то, что его подружка Сара не захотела сама кормить малютку.
Кармен Аврил отцепила очки от цепочки и протерла их бумажным платком. "Немножечко конденсата", - подумал Грима. Почти слезы. В конце концов, частная жизнь Кармен Аврил и ее способ воспитывать дочь не имеют никакого отношения к насилию, которому подверглась Моргана, и к ее убийству. Психология матери лишь усложняет его задачу, он это предчувствовал.
- Мадам Аврил, я должен задать вам несколько вопросов, относящихся к Моргане. Вопросов интимного характера.
Внезапно он почувствовал себя беспомощным и таким же некомпетентным, как и его стажер Максим. Кармен старше его лет на двадцать. Он стал отцом всего несколько месяцев назад, и его недолгий опыт дарил ему только радость.
- Задавайте.
- Моргане было девятнадцать. Это ее первый поход на дискотеку. Множество свидетелей, видевших ее в тот вечер, описывают ее поведение, как бы это сказать…
Он с трепетом искал слова, чтобы облегчить тот груз, который им предстояло нести.
- Вызывающее, - наконец сформулировал он.
- Вызывающее?
В судорожно сжатых руках Кармен бронированная сумочка искривилась, словно стала мягкой, как раскаленный металл. Грудь мадам Аврил высоко вздымалась, однако металлические застежки выдержали. Цепочка, закрепленная на дужках, удержала стеклянную дамбу очков, преграждавших путь к глазам Кармен. Казалось, за увлажнившимися стеклами сосредоточилась боль, изнутри затопившая Кармен.
- Что вы называете вызывающим, капитан?
Грима плыл к цели. Он видел мыс, куда намеревался причалить, но никак не мог рассчитать, сколько гребков надо сделать, чтобы доплыть до цели.
- Желанной, мадам Аврил. Привлекательной. Притягивавшей взгляды мужчин. Не только взгляды. Она это понимала, и вы не хуже меня это знаете, мадам Аврил.
Замок не выдержал. Желая успокоить сестру, шофер-дальнобойщик погладил ее своей каучуковой рукой. Кармен бушевала, словно взорвавшаяся скороварка:
- Что вы такое говорите, капитан? Что Моргана сама искала на свою голову приключений? Ее изнасиловали, капитан. Изнасиловали, задушили и сбросили с обрыва. А вы меня спрашиваете, было ли ее поведение вызывающим!
Грима сдержался. Он подумал о Лоле. В свои четыре месяца она уже была очаровательна. Вызывающе хороша - в своем, конечно, роде. Он стал оправдываться:
- Мы с вами на одной стороне, мадам Аврил. Мы стараемся найти убийцу вашей дочери. Дорога каждая минута. Моргана стала жертвой самого жестокого преступления, никто с этим не спорит. Но чтобы поймать убийцу, мне надо собрать показания всех свидетелей.
- Свидетелей, которые рассказывают, что моя дочь сама его искала?
Сам не зная почему, капитан Грима встал.
- Мадам Аврил… Я постараюсь говорить как можно яснее. У нас только две версии. Либо убийца вашей дочери - извращенец, психически больной, встретивший Моргану ночью на улице, возможно, на парковке возле казино, или на пляже, при свете фонаря. В этом случае у нас практически нет возможности установить его личность, ибо его никто не видел. Вторая версия заключается в том, что убийца Морганы вчера вечером был на дискотеке в казино, где увидел Моргану, танцевал с ней, возможно, даже разговаривал. Они могли вместе покинуть дискотеку, Моргана могла пойти с ним совершенно добровольно. Да, согласен, потом все обернулось кошмаром, тип оказался настоящим чудовищем, а Моргана его невинной жертвой. Но поймите меня правильно, мадам Аврил, вторая гипотеза существенно сокращает круг возможных подозреваемых.
Кармен Аврил не отвечала. Сдавив в руках кожаную сумочку с металлическими накладками, она вытянула из нее бумажный платок, но так и не поднесла его к глазам. Грима вспомнил о единодушных показаниях свидетелей.
Моргана, извиваясь, обнимает дубовый столб. Она под хмельком, одна грудь выскочила из выреза платья, но она сознательно не оправляет его. Самая красивая девушка на дискотеке… Грима не мог рассказать об этом ее матери. Во всяком случае, не напрямую. И не сейчас. Он развернулся.
- Мадам Аврил, я постараюсь выразиться еще точнее. Все те, кто знал Моргану, подтвердили, что она прилежная девушка, усидчивая, разумная. Поход на дискотеку стал наградой за год упорного труда… Как вы считаете, быть может, Моргана придавала особое значение этой поездке? Своего рода… (Грима искал наиболее точную метафору)… первый опыт, которого она давно ждала?
Кармен "расстреляла" его взглядом.
- Вы хотите сказать, что она во что бы то ни стало стремилась потерять девственность? Не ходите вокруг да около, капитан. Вы что, думаете, она была готова отдаться первому встречному?
Покачав головой, Грима уточнил:
- Она могла наткнуться на человека с дурными намерениями… Если она была достаточно на взводе и добровольно последовала за новым знакомцем, мы сумеем установить его личность.
Словно разъяренный хищник заметался за железными прутьями куртки. Капитан решил, что небольшой комплимент исправит положение, тем более что он совершенно искренний: