– Между прочим, налоги и зарплата – первоочередные вещи, которые необходимо выплачивать в установленные сроки, – проигнорировала я его достаточно разумную истину. – А питаться мне было чем? Я понимаю, что солнце, воздух и вода – наша лучшая еда, но я не так альтруистична. И потом, это были кредиты, которых на самом деле не было.
– Знаю, знаю. Они отмывали деньги. И переводы шли в карман к руководителям, главному бухгалтеру и учредителям.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что тебе очень везет с местами работы, любовь моя. Но ты все же зря решила поиграть в Нейтана Форда с его робингудскими замашками.
– Но получилось же, – включила дурочку я.
– Блондинка, – пренебрежительно бросил Крис. – Давай ты скажешь это, когда все закончится. Итак, у тебя два варианта. Первый: ты едешь со мной для того, чтобы улететь в Испанию. Второй: ты едешь со мной, и я отвожу тебя в тюрьму, и, смею заметить, это пока наиболее безопасное место для тебя.
– Если то, что ты говоришь, правда, то мой бывший директор добивается того, чтобы упечь меня за решетку. Говорят, там свести счеты гораздо проще. Как ты об этом не подумал?
– Я же сказал, пока. И поэтому я предлагаю тебе полететь в Испанию, потому что твои враги еще не предполагают, что у тебя такие мощные союзники, как я. Мы выиграем время.
– Ты тоже не всемогущ, – ответила я, все больше склоняясь к тому, чтобы полететь в Испанию, потому что вариант с тюрьмой меня не устраивал.
– Будь благоразумна, Тин.
Наконец я решилась и повернулась, позволяя Крису надеть на меня пальто.
****
– Ну и каков с ним секс? – спросил Кристофер, когда мы сели в его машину.
Я не ответила, пристегнув ремень. Видимо, придется изменить слову, данному самой себе, – больше никогда не садиться в машину этого мужчины.
– Наверняка в миссионерской позе, – продолжил он. – Длилось все не более двадцати минут, и ты не получила удовольствия.
Мне казалось, он старается разрядить напряженную обстановку, возникшую несколько минут назад. Только вот делает он это весьма оригинальным способом. Неужели нельзя поговорить о чем-то другом, не затрагивая моей личной жизни?
– Это обязательно было комментировать?
Крис пожал плечами:
– Ты же меня знаешь…
– Ну конечно! – протянула я. – Твое эго не позволило бы смолчать. Ты же считаешь себя непревзойденным любовником. Все остальные меркнут на твоем фоне.
– Давай поговорим о деле, – прервал он меня.
– Это было бы просто отлично, – я немного удивилась, отмечая, что Крис никогда не предлагал этого сам.
Крис утопил педаль газа в полу. Машина отчаянно забуксовала и, выйдя в занос, вырвалась из двора.
Я беспомощно вжалась в сиденье.
– Я сейчас отвезу тебя в аэропорт. Там вы с Юлей сядете в частный самолет и часа в два будете на месте. Вас будет встречать человек по имени Скрю. Тебя он знает как Катрин Монтьер, Юлю – как Дженифер Энер. Ни с кем больше не знакомьтесь и не разговаривайте. Я забронировал вам номера в отеле. Это Ллорет-де-Мар. Коста-Брава. Отель находится в трехстах метрах от пляжа. Там очень красиво. Скажешь, что номер бронировал Кристиан Монтьер.
– Только не говори, что я лечу в Испанию в качестве твоей жены, – ужаснулась я.
– Нет, – Крис усмехнулся. – Ты моя сестра. Хотя соблазн был велик. Ведь тогда бы мы жили в одном номере.
– Мы? Ты же сказал, что не летишь в Испанию.
– Я сказал, что не лечу с тобой.
– Ты врал!
– Это была не ложь, а недосказанная правда. Разные вещи. Все, как ты любишь.
Я невесело усмехнулась.
– Я вылетаю в Испанию чуть позже, – продолжил Кристофер. – Билеты и прочая информация в бардачке.
– Почему ты это делаешь?
– Потому что тебе угрожает опасность, – ответил Крис.
– Я понимаю. Почему ты это делаешь для меня?
– Рождество на берегу моря. Что может быть романтичнее?
– И температура до плюс десяти максимум. Крис, – укоризненно сказала я.
– Я тебе потом все расскажу, любовь моя.
Машина вылетела за город и направилась в сторону аэропорта. Я еще пыталась задавать вопросы, но Крис молчал. Тогда я открыла бардачок. Там находился увесистый конверт. Я открыла его и ахнула. Внутри были три толстые пачки денег, поддельные документы и инструкция, написанная от руки. Я нервно сглотнула, с ужасом глядя на содержимое конверта. Затем я перевела взгляд на Кристофера и набрала воздуха в легкие.
– Не говори ничего, – предупредил он мой вопрос, сосредоточенно глядя на дорогу. – Просто возьми. Все остальное – потом.
– Когда потом? Как это понимать, Крис? Я не могу так поступить. Не могу лететь не под своим именем, взяв чужие деньги. Если ты это имел в виду, когда сказал, что подписка о невыезде не является больше проблемой, то, по крайней мере, ты должен мне все объяснить.
– Ты предпочитаешь сесть в тюрьму?
– Нет, но…
– Вот и отлично.
– Крис…
– Все, Кристина. Хватит.
Я удрученно замолчала. Мои мысли устали путаться в догадках. Происходящее давно вышло из-под контроля, и строить теории относительно моего текущего положения было просто бессмысленно.
Когда мы приехали, Крис открыл мне дверцу и, когда я вышла из салона машины, протянул руку.
– Что? – на мгновение мне показалось, что он просит чаевых.
– Телефон, кредитки, документы.
Я невесело вывернула карманы и отдала ему все, что он просил. Если я собиралась отправиться в другую страну, то было бы бессмысленно брать с собой то, что принадлежало Кристине Фроловой. С этого момента я становилась Катрин Монтьер.
К нам подошла Юлиана, новоиспеченная Дженифер Энер. Мы невесело улыбнулись друг другу и направились в здание аэропорта под конвоем Криса, который расслабился только после того, как мы благополучно минули таможню.
Нам предстояла еще некоторая возня с паспортами и документами. Багажа у нас с собой не было, поэтому мы просто прошли через металлоискатели и сели в комнате ожидания. Довольно скоро объявили посадку на наш самолет, и мы поднялись на борт через рукав. Мне предстояло неожиданное путешествие, – стыдно признаться, но я никогда раньше не летала. Волноваться можно было начинать.
****
Мы с Юлей зашли в самолет. Снаружи я видела его лишь в окно аэропорта и, сказать по правде, была немного разочарована. Мне казалось, что самолеты немного больше. Внутри было довольно тесно, хотя, я бы сказала, уютно. Мне сразу стало душно, несмотря на еще незакрытые двери, и я побыстрее села, пристегнув ремни безопасности. Мне бы держаться подальше от иллюминатора, но, зная, как меня иной раз укачивает в машине, я заняла место возле окна. Тут-то меня укачает обязательно.
– От чего Крис спасает нас? – когда Юля села рядом, спросила я, чтобы немного отвлечься от пугающих мыслей.
– Спасает? – фыркнула Юля. – Если только от скуки.
– Ну, зачем-то же ты летишь в Испанию?
– Да. У меня отпуск, который оплачивает Крис. Почему ты здесь, я не знаю.
– А где твой багаж?
– Крис просил меня не брать его, – расстроилась секретарша, а потом снова расцвела: – Сказал, что купит все, что я пожелаю. Здорово, правда?
Я равнодушно кивнула и снова уставилась в окно.
– Интересно, а это его самолет? – задумалась женщина, когда стюардесса закрыла дверь и рассказала нам о том, что запрещается и что разрешается делать на борту. Во избежание неприятностей нам нельзя было пользоваться на взлете мобильными телефонами и прочими электронными устройствами.
Юля что-то щебетала, совершенно не слушая стюардессу и восхищаясь то одним, то другим. Я не слушала тоже. Меня больше волновало то, что мы сейчас взлетаем.
Заработали двигатели, и самолет покатился на взлетную полосу.
"Понеслась", – подумала я, сглотнув. В памяти тут же возникли пугающие рассказы о том, как сильно вжимает в спинку сидения, как ведет себя желудок и как кружится голова. Приготовившись испытать все то, чем так часто меня стращали, я добавила в список еще и то, как такая многотонная махина может держаться в воздухе.
Так, стюардессы спокойны, они много раз это делали, так что бояться нечего.
Взлетная полоса предстала передо мной красивейшей длинной линией из лампочек, уходящих в темноту. Этот вид я лицезрела всего несколько секунд, потому что самолет вырулил на взлетную полосу, двигатели заработали сильнее, и мы пошли на разгон.
"Относись к этому, как к приключению", – последний раз успокоила я себя, вместе со вздохом приказав себе перестать бояться.
Меня чуть-чуть прижало к спинке сиденья, и вдруг самолет оторвался от земли. Возникло небольшое чувство невесомости, и мы стали набирать высоту.
"И все?" – разочарованно подумала я.
Я смотрела в иллюминатор, пока железная птица не взмыла выше облаков. Это было очень красиво – медленно проплывающая внизу земля и легкая дымка, похожая на туман. Под снегом не было видно ни дорог, ни города. Через несколько минут я совершенно потеряла ощущение расстояния и того, где же мы летим, и стала задумчиво оглядывать салон.
Итак, Испания? Помимо того, что там находится головной филиал "Максикрис", там нечего делать. Однако меня не покидает настойчивое чувство, что мы летим туда неспроста.
Раздался голос пилота, который приветствовал нас на борту самолета, пожелал приятного полета и попросил не расстегивать ремни без крайней на то необходимости. Обещал, что если что-то понадобится, можно воспользоваться кнопкой вызова стюардессы – она незамедлительно принесет все, что необходимо. Еще сказал, что полет будет длиться пять часов и двадцать минут.
Я глянула на циферблат, но тот же приветливый голос избавил меня от подсчетов времени, заявив, что, если погода не изменится, мы будем на месте в час тридцать минут по испанскому времени.
Полет оказался не похожим ни на один вид передвижения. Временами мне казалось, что мы просто стоим на месте.
– Ты скучаешь по Максу? – внезапно спросила Юля.
Стюардесса разрешила нам расстегнуть ремни безопасности.
Я недоверчиво не послушалась.
– Конечно, – ответила я. – Не могу представить, что его больше нет.
– Он был добрым, – взгрустнула Юля.
Я вспомнила Максима. Он действительно был добрым. Довольно строгим, придирчивым, занудным, но в целом он был просто отличным человеком и хорошим другом.
Мой нос неприятно защекотало, на глаза готовы были навернуться слезы.
Я не знала Макса так сильно, чтобы плакать навзрыд. Просто сложно было смириться с тем, что был человек, дышал, говорил, смеялся, а сейчас его нет. А ведь последнее, что он слышал от меня, были упреки. Я возмущалась, злилась и обижалась. Кто же знал, что так сложится?
И вдруг я вспомнила.
Когда мы с Максимом ссорились, он говорил об Испании. Он говорил, что открывает новую фирму в этой стране, только есть кое-какие неприятности, которые нужно устранить.
Может быть так, что это совпадение, или Крис знал, куда отправляет нас? Если Максима убили, как сказал судмедэксперт, двадцать первого декабря, а телефон не был доступен с двенадцатого числа, могло быть и так, что он находился именно в Испании. Значит, все дороги должны были сойтись именно в этом месте.
– Куда же ты влип, Макс? – пробормотала я и окинула взглядом салон.
Мой взгляд остановился на Юлиане, по щекам которой катились слезы.
Вот кому стоило поплакать о Максиме. Тот, наверняка, ее ни разу не обидел. Может, даже любил.
Кстати, почему Юля летит туда же, куда и я? Зачем Крис отправляет со мной человека, которого я так не переношу? Чтобы просто досадить мне? Нет. Кристофер хоть и садист, но не настолько. Он не дурак и просто так ничего не делает. Ему даже в подружки круглые идиотки не нужны. Наверняка, он и Юлю соблазнил по какой-то причине.
Стоп!
А не потому ли, что она была любовницей Максима и может знать то, чего не знаю я или Крис. Он же говорил, что Юля его информатор.
Я восторженно улыбнулась.
Снимаю шляпу, Кристофер. Ты знаешь, что делаешь.
Итак, я лечу в страну, куда ведут ниточки убийства Максима, с человеком, который мог быть в курсе некоторых событий. Возможно, Юля даже была в Ллорет-де-Мар с бывшим формальным директором "Максикриса".
События последних дней выстроились в одну цепочку, словно пазл собрался в целый фрагмент. Однако некоторые части еще были размытыми и ускользали от меня.
Значит, Крис знал, что Максу угрожает опасность? И те слова, про долги и неприятности, – правда? Получается, что и статуэтка майя – правда?
Нет, в это я поверить не могла.
Дальше Крис, как он говорил, спасал меня от угрозы. Почему? Что он мог знать? Чего не знала я? Если Александра, директора "Инфанти", выпустили, и он жаждал свести со мной счеты, то какое отношение к "Максикрису" он мог иметь? Чтобы спланировать такое, нужно было вести наблюдение не один год.
Но что мы имеем на данный момент?
Разорение "Максикриса" могло быть как-то спланировано Александром? Если да, то у него действительно длинные руки. Начать с нуля, просто заметить, что я вложила деньги в бизнес, и ждать благоприятного момента, чтобы потом лишить меня средств так же, как это сделала я. Затем убить Максима, спустя столько лет, только для того, чтобы меня обвинили и лишили свободы, как и его когда-то. Вот уж правда, месть – это блюдо, которое подается холодным. Только это слишком изощренно для такого среднего ума, как у Александра. Значит, у него были сообщники и за этим всем кто-то стоит. Я знаю фамилии: М. Корхен, И. Орлова и К. Лоньер – это люди, которые работали на него. Нет, в причастность Криса я не хотела верить.
Дальше, кто знает или догадывается о моем расследовании банкротства "Максикриса"?
Об этом могли догадываться только Крис, которому я сказала на завтраке, что занимаюсь финансовыми отчетами, Юля, которая мне помогла, потому что думала, что я пытаюсь насолить Кристоферу, ну и очень неприятно было говорить с главным бухгалтером. Та, судя по всему, пыталась мне угрожать. И конечно же, Александр, которому несложно было догадаться, что я суну свой нос в это дело. Он знал, на что я клюну. На то, что касается меня и моих денег. Всего три человека могли догадываться о том, чем я занимаюсь, и один был уверен и построил на этом свою аферу.
Не мало.
Но у Александра должны были быть глаза и уши в фирме, чтобы он знал, когда стоит выводить фигуры. Значит, среди моих знакомых есть человек, который меня подставляет? Кто?
Юля?
Я кинула на нее быстрый взгляд. Нет, она тоже жертва обстоятельств. Хотя с ее умением разбираться в людях и молчать… Она могла бы сливать информацию.
Ирина Андреевна?
Она не настолько приближена ко мне, чтобы знать обо всех моих действиях. Разве что финансовые отчеты. И я вообще ничего не знаю о том, какое она имеет отношение к делу.
Крис?
У него нет всей картинки. Конечно, не стоит упускать того факта, что он знает больше меня о ситуации, в которой мы находимся, но он не знает того, что известно мне. Или знает?
И тут меня прошиб холодный пот. Все ниточки сводились к Кристоферу.
– Юля, – настороженно сказала я.
Женщина вопросительно посмотрела на меня заплаканными глазами.
– Слушай, ты говорила Крису о бумажках, которые нашла несколько дней назад?
– Нет. Мы же договорились, – попыталась обидеться Юлиана.
– А в мой кабинет кто-нибудь заходил, пока меня не было? Тебя же позже всех привезли сегодня, и вчера ты весь день была на работе.
Секретарша задумалась, вспоминая.
– Да, – кивнула она.
– Кто?
– Не знаю.
– Как это?
– Просто сегодня твоя дверь была открыта.
Быть такого не может! Уходя, я всегда закрываю замок на два оборота.
– Следователи? – спросила я.
– Нет. Они пришли позже. Может быть, Крис.
– Почему ты так решила? – насторожилась я.
– Ну, его офис рядом, и в участок его привезли позже всех, – стала рассуждать Юля. – Он мог открыть твою дверь изнутри.
Я сама не заметила, как невольно затаила дыхание. Внутреннее напряжение вспыхнуло с новой силой. Я не хотела верить в причастность Криса. Я доверяла ему. А это всегда являлось основным рычагом для манипулирования. А может быть, я, как всегда, доверяю не тем. Нет, поверить в предательство Криса я не могла.
– А вчера?
– Нет. Ваши двери были закрыты.
Ну конечно. Никого из нас вчера не было в офисе.
– Черт! А раньше ты почему мне ничего не сказала?
– Ты меня не спрашивала.
Я проглотила ругательство, готовое сорваться с моих губ.
Крис узнал о том, что погибли его близкие. После того, как я уехала из офиса в тот день, я в сейф не заглядывала и бумаг не касалась, так же как и сегодня, я просто не успела это сделать. Может быть, их там и не было уже. С одной стороны, это было мне на руку, поскольку следователи не могли добавить к моему большому списку подозрений новые. А с другой стороны, кому нужна та папка?
– Вот и я думаю, – задумчиво изрекла Юля.
Я так и не поняла, к чему эта фраза. Неужели я рассуждала вслух?
Предпочитая думать, что эти слова были адресованы мыслям нашей секретарши, а не моим, я продолжила задавать вопросы.
– А в отделении ты что говорила по поводу той папки?
– Ничего. Меня не спрашивали.
– Ну конечно, – усмехнулась я.
Я некоторое время помолчала. Волнующие меня вопросы были озвучены. А так как протоколы допросов мне неоткуда было взять, приходилось довольствоваться тем, что сказала Юля, и своими домыслами.
– А ты уже была в Ллорет-де-Мар? – спросила я.
– Да, – восторженно сказала Юля.
– С Максом?
Юля вздохнула и ничего не ответила.
– Извини, – я поняла, что бестактно затронула то, что не следовало. – Если не хочешь говорить или тебе больно, то я пойму.
– Нет. Все нормально, – шмыгнула носом Юлиана. – Я была здесь с Максимом.
Отдыхали?
– Я отдыхала, а Макс по делам. У него тут домик на пляже и ресторан. Он купил их два года назад.
Моя бровь взлетела вверх.
Вот так так!
Два года назад? Откуда же он взял деньги?
Юлиана продолжала.
– Я покажу потом. Там очень весело и красиво.
– Он не говорил, откуда у него деньги?
– Нет. Знаю, что у него много друзей. Разных, – нахмурилась Юля. – А один раз он в драку влез. Его побили, да. А еще… – она запнулась. – Нет, я не должна говорить. С меня взяли слово.
Макса? Побили? Просили не говорить? Что за ерунда начинается снова?
Я вся превратилась в слух, действуя уже на пределе мозговой активности.
– Сильно побили. Я возле него почти неделю сидела, – продолжила Юля, словно пытаясь увести разговор в сторону. – Сначала я думала, что из-за меня они с Крисом решили друг другу морду набить. Согласись, это здорово, когда за тебя дерутся мужчины?
– Эмм, – только и смогла протянуть я.