- Ну-ну, резвитесь. Только веселого пока что для вас я вижу не много. Мотивы убийства очевидны даже слепому. Нельзя долго оставаться в таком деле на вторых ролях. Очень уж заманчиво. Кстати, друзья-товарищи из "Погребка" не усомнились в том, чьих рук это дело. По теплому приему видать.
- Хорош довод - мнение уголовных ублюдков! Им лишь бы до крови дорваться. Все равно, кого: прав, виноват…
- Да уж, обидели, нечего сказать, интеллигентного человека. Впрочем, не вполне джентльмена - ночью-то вы даму вперед не пропустили!
- То есть? - изумился Шурик.
- Я имею в виду ванную. Или это гипертрофированная чистоплотность вас подвела? Опять же - не побоялись шокировать юную особу видом проколотого, как жук на булавке энтомолога, Шаха. Со стилетом в гости не ходят…
Скрытно разглядывая Рухлядко, майор развивал свои мысли мягко, последовательно, участливо. Словно ласковый родитель, убеждая сознаться нашкодившего сынишку. Рухлядко, однако, скучал, вяло парировал атаки следователя и судьбою ласкового теленка, сосущего двух маток, вовсе не прельщался.
- Кто со стилетами в гости ходит - не мне знать. Танька могла рукоять ножа принять за все, что угодно - человек не про Винни Пуха мультики смотрел. Заявляю со всей определенностью: когда я ходил мыться, Шах был - живее не бывает. Еще и отпустил какую-то шуточку. Пусть мне Букова лично скажет, что было не так. Хотелось бы в глаза ей глянуть в ту минуту. Как это у вас называется - очная ставка? Окажите любезность. Не верю я, что она меня решила топить. И не из преданности, наличие которой весьма сомнительно у прекрасных дам - всем известно, что по сути они куда менее сентиментальны, чем мы, мужчины. Танька, скорее всего, просто побоится меня оклеветать. Знает - я подлости не прощаю. За это убить бы не убил, но уж порку бы точно закатил. Не пожалел бы, патентованных красот. Она, не поверите, - сама на себя тащится! Облизывается перед зеркалом. А я пятнадцати суток не побоюсь.
- И то, - заметил Строкач. - Глупо опасаться штрафа, идя на гильотину.
Висельницкий юмор Строкача в равной мере относился как к словам Рухлядко, так и к его, майора, собственному положению. При скудности собранных доказательств, ни один из подозреваемых не собирался помогать следствию. Остававшийся в больничке Пугень, невзирая на злость, затаенную против обидчиков, похоже, собирался обойтись своими силами. Помогала ему уверенность в собственной невиновности, что подтверждалось и показаниями остальных членов свиты Шаха.
Страдальчески морщась, Лешик косился на забинтованное предплечье, легонько поглаживая белоснежность повязки, обращая внимания на рану куда больше, чем на майора.
- Итак, вы продолжаете утверждать, что к смерти сиятельного Шаха имеете отношения не больше, чем засов на входной двери, коим оставшиеся в квартире были отделены от внешнего мира? Как, впрочем, и от вас.
- Чего там утверждать? Чуть самого не завалили. И хоть бы человек был - а то какое-то чучело! Вот бы братва смеялась!
- Так кто в вас стрелял?
- Я же сказал: заявления не последует. Стрелявшего не видел…
- Но ведь стреляли слева, а не сзади.
- Значит, я смотрел вправо. Надеюсь, за то, что я получил пулю, меня не посадят? А что стрелка не видел - тоже криминал? Ну, вот и отлично, вот и договорились. С остальным разберусь как-нибудь сам. Дело не в понятиях. Неправильно мне вам жаловаться. Не выстрели он - я бы его сам удавил.
- Он? Значит, стрелял-таки Рухлядко?
- Все, я закончил. Даже с лишком. Надо - сажайте. Буду сидеть. Только получится ни за что, а про вас говорят - человек справедливый, для плана в тюрьму не сунет…
"Справедливый человек" с тяжелым сердцем выпускал на свободу Пугеня, однако закон есть закон. Причем заведомо было известно, что из тюремной больнички на волю уходит преступный элемент. Рана, пусть и нетяжелая, позволяла надеяться, что вреда от него в ближайшем будущем не предвидится. Пытаться же привести к раскаянию опытного боевика - за это взялся бы только наивный.
Под это определение майор не подпадал по возрасту и стажу, не относился к таковым и устало визирующий юридические акции прокурор. Испрашивать санкцию на арест кого-либо из проходящих по делу лиц было просто глупо. Простой вопрос: "Почему именно этого, а не другого?" опрокидывал все построения майора.
Прокурор Морсков провожал уходящую молодость не лучшим образом, корпя бессонными ночами над кипами заявлений в прокуратуру. И хотя большая часть из них писалась лицами женского пола, о лирике речи в них не было. Да и не до лирики было прокурору.
- Завидую я вам, Павел Михайлович, - глухо говорил он Строкачу, поигрывая бронзовой крышечкой от пустой чернильницы. - Вон какую деятельность развили, и все из-за чего? Убийство какого-то подонка, организовавшего в городе лотерейную индустрию, выколачивателя денег из азартных зевак. Эх, мне бы ваши проблемы!
- Да, весь город взбудоражен. О таких разбойных нападениях давно слышно не было.
- И слава богу, майор. Все эпизоды - с убийствами, за полгода общая добыча бандитов по государственным ценам составила около ста тысяч, что по рыночным составляет не меньше трехсот. И это только выявленный ущерб! Ведь в квартире директора овощного универсама их обоих с женой уложили - кто ж теперь назовет сумму! Так что, по всему судя, ущерб можно как минимум удвоить. Работают четко, без свидетелей, восемь трупов в пяти эпизодах.
- Кто-то же дал, кажется, приметы? Хоть и смазанные получились фотороботы, но все же не из головы?
- Да, из последнего эпизода. Промашка у них вышла. Недоработали. Описания парнишка дал, сын декана мединститута. Досталось ему, конечно, крепко, но обошлось - не считая, конечно, психологической травмы. Мать он очень любил. Да и домработницу тоже кончали на его глазах. Убивается парень, считает происшедшее своей виной. Если уж так, то у самого профессора на совести больше. По делу о взятках в мединституте два года назад он проходил свидетелем. А жаль. Но - презумпция. Ни одного заявления взяткодателей не поступило даже после того, как было объявлено об освобождении от ответственности тех, кто "давал". О декане все были прекрасного мнения: уж коли он брал, то и делал. Люди поступали, учились, заканчивали институт и вовсе не собирались, лишаться дипломов из-за чьей-то глупости. Не знаю, как дело было с подношениями наличными. Во всяком случае на голос гостя с кавказским акцентом, с бочонком подмышкой и корзиной винограда в руке, семнадцатилетний профессорский отпрыск открыл секретный замок дубовых дверей, предвкушая привычное подношение и близкую студенческую попойку. В квартиру его швырнули от двери одним тычком. Это через глазок даритель выглядел жидковато. Паренька он отключил одним ударом. Зрение померкло, но он успел заметить еще одного, огромного детину, настоящего мастодонта, ворвавшегося в квартиру следом. Что там происходило, парень не видел, доносились приглушенные всхлипы, стоны. Ну, это нетрудно представить, судя по расколотым черепам обеих женщин. Мать удар топориком настиг буквально у порога, домработница успела забиться в угол. Видимо, старуха пыталась защищаться, поэтому изрублено лицо, суставы. Топор был острый, небольшой, типа туристского… Потом занялись мальчишкой. Все, что знал о спрятанных деньгах, он сказал, хотя с самого начала не верил, что останется в живых. Дело тут не в топорике. Кровь, трупы в комнате - кто угодно бы заговорил. Кстати, парень не знал про тайник, вмурованный в кирпичную кладку старого дымохода.
- И после того, что он увидел, убийцы оставили его в живых?
- Невероятно, но факт. Посулили перерезать глотку за малейший шум и принялись шуровать в указанных местах. Тайников было немало, так что работа затянулась. Тут пришел техник домоуправления, стал звонить и кричать за дверью - что-то о боящейся открыть двери старухе, и что если человек задержался на неделю с замерами, так он же по горло занят, и вообще работает бесплатно, ну и так далее. Все это время, кстати, неумолчно трезвонил телефон. Звонил сам профессор, обеспокоенный тем, что дома никто не берет трубку. Эти звонки и спугнули убийц. Они ушли, на убрав, вопреки своим правилам, свидетеля, оказавшегося весьма памятливым. Даже сознавая, что его неминуемо прикончат, или пытаясь выяснить свою дальнейшую судьбу, парень прижимался ухом к тонкой филенчатой двери ванной, вслушивался. Сквозь треск вспарываемой мебели доносилось немного. Дважды повторилась единственная связная фраза: "Мне… тебе… Режиму". Этот голос повыше. Мастодонт же убеждал не вносить всю добычу в общак, объегорить Режима. Тут неясно, с какой буквы писать. Ни фамилии в области такой не значится, ни клички в картотеке. Блатной на такую отзываться не станет. В СИЗО, наверное, слышал как во двориках на прогулках орут уголовники из молодых: "Тюрьма, дай вору кличку!". Так вот - "Режим" это все равно что "Мент" или "Сука". Экзотика! С таким имечком и искать надо в месте экзотическом.
- А до сих пор где искали?
- Да все уже перелопатили. Даже на компьютере просчитывали закономерности в серии. Все простенько и со вкусом. Единственная особенность - количество дней между разбоями кратно восьми. Логического объяснения пока нет. Признаюсь, побаиваюсь я теперь этих дат, и нашим не даю дремать. Вчера было как раз шестнадцатое. Впрочем, без происшествий.
- Думаешь, соблюдают цикличность? Раз сошло - так и продолжают, чтобы фарт не спугнуть? Это как у мошенников бывает счастливая сумка, куда деньги кладут. Или, помню, один лазил по квартирам только в солнечную погоду. Мальчишка-пэтэушник, в такие форточки втискивался - сроду не подумаешь. В дождь боялся с мокрого карниза сорваться…
- Нет, работают не новички. Навык чувствуется. Всех бандюг со сходным почерком буквально под микроскопом просмотрели. Старые наперечет, - не помер, так сидит. У других алиби железные. Уж каких только версий…
- Этого добра и у нас. Представляешь, что такое в массе наперсточно-лотерейная братия? А главное - неизвестное, именуемое "Нонна".
- Предположительно именуемое, Павел Михайлович. Насколько я понимаю.
- Вряд ли они успели сговориться. Тем более с Пугенем.
- Я и не спорю. Может, так и есть.
- Имя, кое-какие приметы. Букова говорила довольно искреннее. Но недоговаривала упорно. Боится, понятно. По сравнению с остальными, Букова - обычная девка. Невзирая на респектабельность ее нынешнего кавалера. Вот ее и выдвигают на первый план,
"Нонну" столь же старательно прикрывают - и не случайно. Даже Рухлядко меньше конспирируется. Нежели думает, что я хоть на секунду могу поверить, что вездесущий и рвущийся наверх Шурик не был знаком с подругой Шаха основательно. Дело не в постели - дамские прелести здесь не в цене. Речь о материальных ценностях.
- Может, и ошибаются, покрывая ее столь тщательно. Настоящие игроки прячут ценности на видном месте, такая маскировка - сама свидетельство значимости фигуры "Нонны". Ну, что ж, кого искать - известно, остальное - дело техники.
- Красиво излагаете, товарищ прокурор. Разрешите выполнять? - Строкач криво ухмыльнулся и поерзал в кресле, как бы собираясь немедленно сняться и куда-то бежать.
- Хорошо как на воздухе, Татьяна Дмитриевна! Погодка! Вон и лояльный гражданин Рухлядко прошествовал к своим "жигулям". Не положено, конечно, ставить частный транспорт на площадке. Ну, да желанным гостям Управления мы всегда идем навстречу. А то еще откажутся заглянуть в следующий раз. Что же это он вас не подождал, Татьяна Дмитриевна? Лихо так рванул с места. Видно, знает, что ждать придется довольно долго…
Не сдержав порыв, Танечка раненой птицей подлетела к окну. Ничего, кроме с визгом развернувшейся машины со знакомым, почти родным номером на площадке перед гранитно-серым, каждому в городе известным зданием, не было. Чувства на лице красотки отражались самые противоречивые. Не ярость, но смятение, страх и его порождение - исступленная жалость к себе.
- Ну, товарищ майор, Павел Михайлович, прошу вас, не шутите так. Не думаете же вы в самом деле, что это я, слабая женщина?
- Не напрашивайтесь на комплименты, Татьяна Дмитриевна. Женщина вы красивая, рослая и уж никак не слабая. Во всяком случае, крепче измотанного жизнью Шаха. Ведь вы, если не ошибаюсь, еще в школе подавали надежды в спорте. И я вовсе не шучу. Профессия не располагает. А кавалера вашего - отчего не выпустить? Пусть не все в его поступках отвечает облику безукоризненного джентльмена, важно то, что во время его ночного променажа Шах был поглощен пикантными подробностями видеоленты. За это сейчас не судят. Вернее: сейчас судят не за это. Вы также утверждаете, что проходили мимо живого Шаха…
- Ну, я еще заметила - он руку отвалил, едва не в салат. А когда утром мы выскочили из спальни, было уже не так - свисал в кресле мешком. Если бы не нож он бы и вовсе сполз.
- Думаю, вы не допускаете, что Шах сам себя приколол к креслу? Вот и мы тоже. Вы говорите, что до утра Рухлядко оставался с вами, по крайней мере с кровати он не вставал. Значит, кандидатур у нас немного. И заметьте, при таком сугубо мужском способе убийства, обе подозреваемых - женщины: вы и некая Нонна, которая по сей день витает в далях заоблачных. Стоит ли нам обувь бить и мозги сушить в поисках, под рукой у нас вы. Да и вам особенно переживать нечего - больше десяти лет такой прелестнице не дадут.
Танечка жадными, слепыми затяжками курила. Сомнения терзали ее недолго. Своя рубашка ближе к телу, чем принадлежности подруги.
- Ее зовут Нонна, это правда, верьте мне. Она давно с Шахом. И не только в постели. Ищите белый "мерседес" - их в городе раз-два - и обчелся. Она ловкая, злая, умная - все могла. Видела я, как она на Шаха поглядывала втихомолку. Там деньги крутились - ой! - Танечка, округлив кукольные глаза, схватилась за голову. - А Шах, - ну, говорю же - только руку и затылок заметила. Развалилось его величество, расслабилось - ну, я и мимо быстрей. Какой Шурик ни есть, а свой. И терять жалко. А Юрий Семенович мог такое вытворить, что ни в какие ворота не лезло. Шутки ради. Любил поразвлечься. Плевать ему на человеческое горе, на трупы. Он его и причинял достаточно.
- Неужто и таким, как вы? Насколько я понимаю, в вашей фразе трупы - выражение фигуральное. Сам же он трупом стал совершенно буквально.
- Но при чем же тут я? Неужели не понятно? Нонна - из ДЕЛА. Ее и Шурик стороной обходил, чтобы не дай бог не столкнуться. А на Шурике на самом пробу ставить негде. Отпетое жулье - и то с наперстков ему долю платило. Другого человека Шах налоги собирать не поставил бы. Не Лешика же…
- Пугеня?
- Не знаю, клички не запоминаю.
- Это фамилия.
- Все равно. И знать не хочу. От его анкетных данных мне толку нет. Есть такие ситуации, что лучше никуда не соваться. Я, слава богу, недавно в их компании.
- Вот-вот, как раз об этом. Знакомство ваше с Шахом короткое, но за год дружба окрепла. О любви не будем. Вы ведь и у себя на курсе выделялись - а ведь филологический, цветник, как говорится. Выделялись вначале и успехами, но вскоре стало не до того. Рестораны и прочее такое… Не вы первая, не делайте расстроенное лицо. Щедрые холеные мужчины, иногда и действительно привлекательные. Вы сейчас не припомните подробности, как скончался в вашей квартире золотозубый Кутузьян? Нет? Ну, дело ваше. Как видите, источники информации у нас хоть куда. Но - к делу. Итак, вы полагаете, что встретились с Шахом в "Счастливом пути" случайно. Возможно, хотя кого-то вроде вас они искали оба. Правда, для различных целей. Но каждый хотел повеселиться. Рубен Кутузьян - с девочкой, Юрий Шах - устранив опасного свидетеля. В итоге Кутузьян тихо скончался у вас в доме, а еще точнее - в постели.
Губы Танечки сжались в твердую линию, щека подрагивала, однако она ловила каждое слово, судорожно играя тонкими, точеными пальцами правой руки.
- Я знаю, что здесь есть мелкие неточности, но вы меня не поправляйте, не надо. В вашу вину я не верю, доказывать версию об отравлении не собираюсь. Кутузьян стал поначалу жертвой мошенничества, когда приобрел у Шаха для своих друзей-дантистов увесистый мешочек царских монет. Портфель с фальшивками из позолоченной фольги нам доставили из линейного отделения по истечении положенных двух суток, когда владелец не явился за ним в автоматическую камеру хранения. Оказалось - не мошенник, а жертва. По всем статьям. Знакомство с Шахом состоялось через почтенного Ашота, мастера по отделке автомобильных салонов. Ашот поручился, что покупатель отбудет в Ереван цел и невредим не потому, что знал порядочность Шаха, а потому, что был убежден, что его легко найти и наказать в случае чего. После покупки монет Кутузьян позвонил с вокзала в Ереван, сообщил, что сделка прошла благополучно. Без этого сигнала к Шаху могли нагрянуть нанятые интеллигентными, но знающими цену копейке дантистами армянские боевики. Позвонил после того, как аккуратно, с оглядкой запер портфель. Вы подвернулись Шаху в вокзальном ресторане весьма кстати. Думаю, иначе пришлось бы ему "убирать" Кутузьяна в поезде, что само по себе неудобно. Среди девочек в "Счастливом пути" вы, конечно, - лучшая. На впечатлительного Кутузьяна подействовали неотразимо. Избавившись от "ценного" груза и чувствуя себя налегке, он был готов к приключениям. Тем более чувственным. Ну, вы не могли отказать Шаху в такой малости. Это - случай. Не подвернись вы, Шах нашел бы другую. А может и специально заготовка делалась под вас? Ведь далеко не все "ночные бабочки" имеют квартиры. Впрочем, сгодилась бы и гостиница. Как раз "Экспресс" на вокзале открыли, будто специально для скоростной любви.
Строкач взглянул на оцепеневшую девушку и решил сбросить напряжение. Однако не выходило.
- Я вовсе не думаю, Татьяна Дмитриевна, что именно вы подпортили Кутузьяну удовольствие от прощального обеда муравьинокислым таллием. Какой смысл? Молодая девушка, солидные заработки… Тут нужны более веские причины. Или заведомо более крупные суммы.
- Не травила я его. Видела, Рубен не поскупится. И Шаха боялась ослушаться. Когда он в постели начал хрипеть, решила - перебрал. Выпили порядочно. Посмотрела - а он не дышит. Пульса нет. Такие вещи и я соображаю. Куда было его девать? Мертвый, милиция прихватит. Видно же, что не сам умер. Тут еще рука с кровати сползла - татуировка из-под золотого браслета. Вроде змея воздушного с длинной тачечной веревкой. Значит, кроме милиции, еще и уголовники наедут…
- Шах предложил вам свои услуги в "Счастливом пути"?