Грех было не воспользоваться представлявшейся возможностью. Выезд из тупика перекрыли мастерски, развернув машину. Квициани, едва коснувшись дверцы своих "жигулей", повернулся, и, словно продолжая начатое движение, метнул сумку прямо в освещенное окно: послышался звон стекла и тяжелый шлепок упавшей сумки. Перемахнув одним прыжком через забор на противоположной стороне улицы, Квициани растворился в лабиринтах частной застройки. За ним ринулись оба патрульных. Сидоров, держа пистолет наготове, огляделся и двинулся во двор дома, где до того гостил беглец. Здесь было пусто и на первый взгляд безопасно. Внезапно лейтенант отшатнулся - перед ним возникла громадная кавказская овчарка. Миссия гостя не занимала пепельно-лохматого зверя. Знал лейтенант эту повадку - сейчас овчарка опишет круг и станет рядом, не позволяя до прихода хозяина незваному гостю сделать ни шагу. Не тут-то было. Коротко огрызнулся "Макаров". На последнем издыхании пес дотянулся до ягодицы лейтенанта, сжал челюсти, и забился в конвульсиях. Обильно хлынула кровь, и уже нельзя было разобрать, чья.
Спутникам Сидорова повезло больше: Квициани они не задержали, но, по крайней мере, и потерь не понесли. Правда, в одном из дворов нарвались на седого цыгана, который, наставив на них старую двустволку и поигрывая на курке пальцем с массивным узорчатым перстнем, вынудил стать к стене и предъявить красные книжечки. Позубоскалив, он смилостивился и отпустил незваных гостей восвояси. Преследовать было некого, и патрульные вернулись к машине, где, подплывая кровью, переминался незадачливый лейтенант. Вне всякого сомнения, овчарка была членом преступного клана, это показал осмотр пустого дома, где в одной из комнат громоздился довольно мощный пресс, полки были завалены слесарным инструментом и приспособлениями для чеканки, а зола в кузнечном горне еще не остыла. Среди прочего, обнаружились и заготовки для производства "червонцев". Пол был усыпан изжеванными папиросными окурками.
Тем не менее кровотечение не унималось, и Сидорова пришлось доставить в больницу. Квициани испарился бесследно. Да и что можно было ему инкриминировать? Дом принадлежал древней старухе-цыганке, родственнице владельца двустволки. Полгода она жила оседло, полгода "работала" на стороне. Так было и сейчас. Найти ее - задачка не из простых.
- Не знаю, и не спрашивайте, - сказал старый Цыган. - Сами ищите, на то вы и сыщики. Кузня? Вот у нее и спросите. Язык у нее подвешен, как надо. Лишнего не сболтнет.
Владельца подпольной мастерской установить не удалось. Затаившиеся во время схватки Сидорова с четвероногим стражем, преступники без спешки ушли через задние двери, прихватив все ценное, в том числе брошенную Квициани в окно сумку. Осмотр пресс-форм и анализ заготовок доказал, что монета, обнаруженная у Грибанова, могла родиться только здесь. Два шприца, стерилизатор, флаконы с растворителем и нашатырным спиртом, принадлежавшие "кузнецам", говорили сами за себя. Самого наркотика не оказалось, но набор препаратов подразумевал использование маковой соломки. Именно ее-то и недоставало для идентификации с той, что была обнаружена в карманах Грибанова и Крикова.
Калле Юхансон
Ну и дела! Знал бы, что из этого выйдет, в общаге задавил бы пацана по-тихому. Или без крайностей - в два счета подвели бы под возврат в "зону", да еще и "юбку" бы надели. Неплохо, вроде, начиналось, хотя знаю я все эти планы - честными заделаться, уважаемыми, короче, смешаться со всем этим быдлом… Это мы уже пробовали, сыты. И кто мог знать, что здесь два течения, причем противоположных. Вот и получился такой водоворот, что только успевай выгребать. Да как бы еще не опоздать! Во всяком случае, тот поток, с которым шли денежки, иссякнет наверняка. Порезвился, щенок! Экология, экология - только и слышишь кругом, уши уже вянут. А этот куда полез? Не по нутру хлеб с маслом - ну, и сосал бы… леденец, но зачем же у людей кусок из глотки рвать? Мальчуган-то успокоили. А вот с писателем этим будет потруднее. Книжонка эта выйти не должна. Большие тогда деньги закроются. А сколько народу "на зону" пойдет? Эта операция из тех, где дай только зацепиться - и поехало. И так лажа с документами, но это-то поправимо. Но книжонка! Тут тебе и донос, тут тебе и отчет о проделанной работе!
- А, вот и наш гость! Милости просим, Азиз, располагайся! Ступай, Гриша, посидите на кухне с Нугзаром, сыграйте в нарды, что ли. У нас разговор серьезный, а может статься и вредный для свидетелей. Да уж так получилось, не обойдешься без этого. Я тебя не слишком хорошо знаю, но вижу - парень ты хоть куда. Меня тоже все знают… кому положено. Вот и ты теперь. Скажу одно - такие разговоры не повторяются… на этом свете. Хозяин твой глубоко забрался ко мне в карман, и, что опаснее, в мои дела. Он, может, и деловой, да только не спросил вовремя, о чем можно звонить, а о чем - повременить стоит. Тесно теперь станет. И не мне одному. Жаль, конечно, Андрея, мальчишка все-таки, но не стоило ему соваться во взрослые игры. А ты как думаешь?
- Не знаю, не мое это дело. И тебя не знаю. Я сам по себе. А чужие порядки всегда уважал. Куда не положено, не суюсь. Да и кому я нужен: денег у меня нет, дорогу никому не перебежал, зачем вам такая мелюзга? Ну, видел мальчишку пару раз у Валерия Евгеньевича, и что мне до него? Я в ваши игры не охотник…
- Ну-ну, не надо сердиться. Очень мне хочется, чтобы получился у нас разговор. И ты должен захотеть - неизвестно, кому это больше нужно. Я ведь не шучу. Ты вообще-то представляешь, какие ставки в этой игре? Не знаю, сколько там вы косите на вашей писанине…
- Да я тут при чем? Это Валерия Евгеньевича дела, а мне что - на расходы. Я его денег не считаю.
- Шестеришь, значит? Да ты не заводись, не зыркай. Неровен час - дырку прожжешь. А дырками я здесь заведую. Ваша книжка перекрыла ход таким деньгам, что ты и представить не можешь, поверь на слово. За это могут и голову оторвать.
- Не надо словами бросаться. Я вообще в этих делах лишний. Книг не то, что не пишу - не читаю сроду! Валерий завтра - послезавтра приедет с рыбалки, с ним и разбирайтесь. Ваша правда - отойду в сторону. Мне жизнь тоже дорога. Я и не знаю, где он рыбачит. Сам поехал… Ты думаешь, мне легко, когда кругом такое творится? Надоело! Я в любой момент от него уйду - на мой век работы хватит… по специальности.
- Далеко не уйдешь, если будешь с людьми ссориться.
- Скажу, как перед богом: чист я с какой стороны ни возьми. И врагов наживать мне ни к чему. Только поздно вы хватились - пошла книга в продажу. Уже и деньги ему начали перечислять. Ожидал я, что разговор у нас так повернется, захватил с собой.
Что же это он, гад, издевается? Подумать - такая невзрачная стряпня, а сколько из-за нее рухнет: милиция не может не обратить внимания на подробности раскрытых здесь дел, и в первую очередь на "Днепроэколог"! О, аннотация: "В прошлом сотрудник внутренних войск… богатое героическими событиями прошлое… издано при содействии кооператива "Просветитель"… значительная часть средств перечисляется на благотворительные цели…". Дался ему этот фонд борьбы со СПИДом! Неуверенно чувствует себя после рыбалок с девицами? А тираж-то каков! И это при нашем дефиците бумаги!
- Успел, значит, сука! Ну, теперь жди гостей. Это тебе не простую аферу обломать. Тут все задокументировано, и надо понять только общую схему, чтобы все раскрыла первая же проверка. А все экологические паспорта - близнецы. Чистая липа. Дурак, польстился - думал, отмою деньги, совсем легализуюсь. Стоило лезть в председатели этого "Днепроэколога", махать перед интеллигентскими носами стволом, чтобы в конце концов самому сесть, а писака Курочкин подгреб с этого еще пару сот тысяч! Не пойдет! Так и передай хозяину. И Андрей, и Филя - оба в земле. Там и ему деньги не пригодятся.
- Как я посмотрю, так и тебе мочить его - проку не много. Думаю, договориться можно. Валерий - человек умный. И покладистый. Если приходится платить по счетам - платит. Подожди день-два, приедет, все решим…
Буду ждать. Нет вариантов. Черт, макулатура эта все глаза мозолит. Полистать, что ли? О, здесь и портрет - сразу и не заметил. А здорово этот Курочкин на мусора смахивает! Все на лице - вылитый подполковник. Можно и в аннотацию не заглядывать… Ох, надо было все-таки пустить за парнем кого: глядишь, и вывел бы на писателя. Нет, не годится. Договорились играть в открытую. Засечет "хвост", все и обломается. Да и не будет Азиз темнить: ученый, понимает, чем в такой ситуации грозят финты. Может, предупредить мой кагал в кооперативе? Нет, не стоит, пожалуй, намочат штаны с перепугу, иди знай, куда они в панике могут кинуться… Несладко им на тюрьме придется… И все-таки за домом писателя надо приглядеть: неровен час, явится раньше. Придется самому, незачем лишних людей в дело мешать. Так. Ботинки. Пиджак. "Вальтер" на месте. Ствол всегда греет. Рядом заявление - дескать, случайно нашел на улице оружие, несу сдавать в отделение милиции. Дату не забыть поставить. Выдумка не новая, но от 222-й статьи прикроет. Лицо-то писателя я запомнил, портрет отчетливый… Размяк, да. Отвык от черной работы. А что делать? Такое закрутится - комитетчиков подключат. Там ребята крутые. Ни самому туда неохота, ни подельников сдавать…
…Надо выпить. Кафе знакомое. Немного, для куражу, изредка стоит отвязаться на людях, нервы же не выдерживают. Хотя дома безопаснее, да и качество напитков гарантировано. Здесь, правда, не разбавляют. Народ ходит солидный, чаевых хватает. Все равно шнырям веры нет. Дешевый народец. Ни два, ни полтора, ни работяги, ни воры… Шелуха. Баб еще можно понять - самое их дело. Но когда вот такой боров, вихляя бедрами, несет поднос - мутит. И все же есть в этом что-то - спокойно, расслабившись посидеть на террасе, здесь тебя все знают, но больше понаслышке, так что вокруг тебя этакий ореол тайны, власти, силы… Рядом девчушка, хоть и из здешних, но еще свежая, яркая. Возится с тобой, обхаживает, и все это искренне - чувствует, в каком ты ранге, какие деньги за тобой стоят… Деньги… Не сегодня-завтра все может слететь. Да и девчушка годится мне в дочки, а то и внучки. Может, и нравится ей седой ежик, задубевшая на тундровом ветру кожа. Может, и нет. Говорит, что должна говорить, работа… Скучно мне. Я уже и в постели скучаю, вот разве еще коньяк… Что-то пустовато сегодня. Рано. Сбежится народ - поговорим кое с кем. Не все еще пропало. Жаль, Нугзару пришлось уйти в подполье. Парень толковый. И умеет быть благодарным. Это теперь редкость. Ну, дай срок, из этой-то истории я его вытащу. Тоже мне - "червонцы", большие дела. Хотя съезжать парню придется - цыгане обижаются, что "хвост" привел. А дело неплохо было поставлено. Ладно. Главное - все целы… Где же народ? Ведь третий час. Заспались, жулики. Ох, ты, а "вставило" после двух рюмок - как никогда. Усталость. Надо собраться. Не хватает, чтобы начали болтать: спиваться начал… А это еще что за клоун в коже? Рокеры сюда не забредают, жулики мотоциклом брезгуют. Что-то в лице знакомое, не упомню. Что-то восточное - волосы из-под шлема иссиня-черные, прямые, скулы жесткие. Нет, не здешний. Чуть смахивает на Азиза, тот тоже хипует. Наши молодые стригутся коротко, словно заранее "к хозяину" готовятся… Улыбается. Черт, ну до чего знакомое лицо! Что надо, приятель?.. Ох, не успеть! Проморгал, старый козел… "Вальтер"… Нет, не успеть. Так вот ты зачем! Держит, держит меня ствол "Макарова", и рука - как из бронзы - не шелохнется. Не фраер. Профессионал. Надо пробовать, не подыхать же здесь! Надо… Вспышка!..
Майор Стронин
- …Не успел…
- Как вы сказали, Иван Иванович? - растерялся на мгновение Сидоров. - Ну, ясно, преступник ушел. В этом заведении публика специфическая. Ни тебе номера мотоцикла, ни примет, а уж о мерах по задержанию я и не говорю.
- Да уж, лейтенант. Всем бы твою сознательность. Давно бы на пенсии гуляли. Так что нет худа без добра. Какие там меры, когда за соседним столиком из "Макарова" садят? Кстати, гильзы тебе ничего не напоминают?
- Это вы о тех, что возле Грибанова? Ну, экспертиза свое скажет. Эх, не успели допросить Юхансона! Кто-кто, а уж он знал наверняка все, чем дышал "химгородок". Ссориться ему с нами не резон…
- Боюсь тебя огорчить, но юхансоны как правило на контакт не идут. У "авторитетов" всегда блестящие характеристики, перевыполнение норм и прочные связи с местным начальством. Так что угрозы возврата в зону они не боятся. Тут другое. Нет практически такого "авторитета", который не стучит. Тем и держатся на свободе. Постоянно чувствовать за спиной розыск - ощущение не из завидных.
- Короче, все, что удалось наскрести от свидетелей в кафе, - стрелял неопределенного возраста и сложения длинноволосый брюнет. На фотографию Валиева реагируют вяло: все в момент убийства "случайно отвернулись".
- Боятся. Местечко такое. Тем более наш "рокер" охотно стреляет. Нечего сказать, посидел Юхансон с девочкой. Она, кстати, прекрасно известна в отделе по борьбе с проституцией. Две пули в область сердца, еще одна под черепной свод, каждая - смертельная. Свой "вальтер" покойный не успел и в руках подержать. Длинные волосы убийцы - наверняка парик. А номер мотоцикла - липовый или краденый. Искать его - дохлое дело.
- Есть мотоцикл, товарищ майор! - Сидоров сиял. - Даже номера настоящие. Его уже месяца три, как угнали. И вдруг сегодня - стоит на прежнем месте, у кинотеатра "Украина". В отличном состоянии, правда грязный. Ключи, прочий инструмент целы.
- Владельцу, похоже, повезло. Чего нельзя сказать о Юхансоне. Кстати, существенно, что убийца действовал в одиночку. Стрелял безупречно, мотоцикл водит виртуозно, в подстраховке не нуждается - а значит, здесь и опыт, и хладнокровие. Прямо тебе профессиональный террорист. Или наоборот - телохранитель высокого класса. Рост, волосы… Гильзы, кстати, оказались идентичными…
- Вы имеете в виду Валиева?
- Да уж не Сидорова. Тебе бы я свое тело не доверил.
- Обижаете, Иван Иванович. Я как-никак отличник, в прошлом комсорг курса. И все же - пистолет в убийствах Грибанова и Юхансона один и тот же, а по первому делу у Валиева железное алиби - пятьсот пятьдесят километров от места происшествия.
- Единственным подтверждением которого являются некие гитарные переборы, докучавшие соседям в гостинице. Видеть его никто не видел. Одним словом, ты едешь в Киев. Надо смотреть и проверять все на месте. Дорога не дальняя - ночь в поезде. Тот же Валиев мог пропутешествовать туда и обратно накануне и после даты события. За неимением прямых улик будем копить косвенные. Некто Григорий Хоруженко по кличке Худой, нечто вроде телохранителя Юхансона, коллега его по "химии", показал, что утром в день убийства имел место разговор с Валиевым, причем велся он на повышенных тонах. Речь шла о чем-то весьма важном. Насколько Хоруженко удалось услышать, конкретные суммы не назывались, но из-за мелочей Юхансон не стал бы так нервничать, делать ошибки. К телохранителю он не обращался, но и соглашения спорщики вроде бы не достигли. Неужели все случившееся - последний аргумент?
- Почему бы и нет? От этой публики всего можно ожидать. Надо было сразу брать Валиева, в крайнем случае - установить такое жесткое наблюдение, чтобы…
- Избежать сюрпризов. Что ж, надо ехать к Валиеву. Тебе перед поездкой тем более следует с ним побеседовать. Он, кстати, игнорирует паспортный режим. Купил для виду за городом развалюху-флигель, сам же проживает вместе с боссом, как и положено охраннику.
За небрежно окрашенной дверью тамбура сквозь мутное стекло виднелись столь же непритязательные входные двери двух квартир. На изнурительно долгие звонки не реагировали ни в той, ни в другой.
- Молчит… А свет-то в окошке оставлен, лейтенант. Маячок, что ли? А для кого?
- Возможно, что и для нас. А ну-ка, постучу я слегка.
- Полегче. Весь дом подымешь. Старики с перепугу баррикады за дверьми начнут строить. А, что-то шевелится. Товарищ Валиев, собственной персоной. Что так крепко спите?
- Да звонок-то… Валерий Евгеньевич вам говорил. Провод отрезан.
- Непросто попасть к вам в гости. Да и вы не часто жалуете. Хотя, это еще как сказать. Юхансона вы, к примеру, выбрали время посетить непосредственно перед его убийством. И о чем же, если не секрет, вы беседовали? Можете не бояться нас утомить, важны все детали. Итак?
- А мне и рассказывать нечего. Тема беседы - житейские затруднения. А подробности вас не касаются. Желаете слушать басни - это пожалуйста.
- Напрасно вы так, Валиев. Да и ирония ваша как-то не ко времени. С нами лучше бы полюбезней.
- А я в вашей любви не нуждаюсь. Спрашивайте, что могу - отвечу. Я - человек маленький, никому не интересен. Был вчера парень, пригласил в гости "к солидному авторитету". Большой такой парень, убедительно просил. Я не отказался. Приехали, а этот - у него еще акцент смешной - давай выспрашивать о Валерии Евгеньевиче: как, что, где, с кем общается. Прислал бы своего амбала с утра, все бы у хозяина и узнавал, тот как раз на рыбалку собирался. Ну, а мне платят не за то, чтобы я болтал. Так ни до чего и не договорились. Только зря время терял. А на мне квартира.
Валиев широким жестом обвел комнату. Мертво мерцал темный квадрат экрана плоского "Шарпа". Перемигиваясь зелеными огоньками, компактный двухкассетник источал чистую негромкую музыку. Донесся едва слышный щелчок. Глухо взревел "металл", словно бомбардировщик заходил на посадку. Валиев нажал поочередно две кнопки, и музыка потекла с прежней обволакивающей мягкостью.
- Руки не доходят перезаписать. Одна сторона нравится, вторую - невозможно слушать. Не мое, старость, должно быть. Скинуть бы лет двадцать… поздно… Это уж пусть эти, нынешние. Ацетона нанюхаются - и по хатам, чистить. Технично сделать не могут, зато башку кому проломить - это запросто. Я и сам этих шакалов побаиваюсь. Работают стаей, хоть дверь не открывай.
- Ну, вы-то не производите впечатления беззащитного.
- Спасибо за комплимент, товарищ майор. Здоровье неохота терять из-за щенков. Или свободу - если ответишь как следовало бы.
- А ведь есть чем, верно? - майор ухмыльнулся. - Как другу, Азиз Султанович!
- Я что - не в себе, верный срок тянуть за хранение? У нас проще - хозяйственные принадлежности. По-простому, по-домашнему…
- Да, топорик под вешалкой стоит. Вполне убедительно. Ну, при сноровке можно и тупым орудием не хуже топора управиться.
Тему Валиев не поддержал, пожал плечами.
- Как бы там ни было, Валиев, - сказал майор, - вчера в три часа дня, вскоре после сложной беседы с вами, Юхансон получил три пули. Полагаю, вы обзавелись надежными свидетелями, которые подтвердят, что вы делали в это время? Случаем, не кофе пили в "Интуристе"?
- Послушайте, я действительно обедал, но не дома. В этой самой кухне. Мое зависимое положение вам известно. Без хозяина посторонних здесь быть не может. Да и не обязан я ничего доказывать. Бог видит, я не вру, а все остальное - ваша забота.