* * *
В студенческие годы декан юридического факультета, помимо прочих вещей, сказал однажды Хельге, что блефовать можно во многих случаях, нужно только наверняка знать, уместен ли блеф.
Слова Арчера попали Хельге прямо в сердце. Если уж блефовать тут, то с точностью и уверенностью игрока в покер, в противном случае надо покориться неизбежному.
Внутри нее как будто сжалась стальная пружина. С непроницаемым лицом она вернулась от двери и села.
- Так о чем ты еще хотел поговорить со мной? - спокойно спросила она.
Арчер с восхищением взглянул на нее.
- Я всегда говорил, Хельга, что у тебя железные нервы. Как ты перенесла этот удар!
- Так о чем ты хотел поговорить? - повторила она.
- О тебе и обо мне. - Он откинулся на спинку кресла. - Ты должна понять, Хельга, что мне не хочется выпускать из рук финансы Германа. Надеюсь, ты понимаешь, что я не продал бы акции и не подделал твою подпись, если бы не был в страшных тисках. Я потерял не только деньги Германа, но и свои собственные. У нашей фирмы очень неустойчивое положение. Мы можем еще держаться на поверхности с помощью денежных поступлений из США. Текущий счет Германа - вот единственное, что нас поддерживает.
- Об этом надо было думать раньше, - возразила Хельга.
- У меня нет выбора. Остается или тонуть, или выплывать… А я не тот человек, который сдается без борьбы.
- Это я вижу.
- Итак, мы останемся деловыми партнерами и я скажу тебе почему: мы оба подонки - я вор и мошенник, а ты - шлюха. Если Герман выведет нас на чистую воду, ты потеряешь 60 миллионов, а я сяду в тюрьму. Поэтому нам придется работать рука об руку.
- Чем же ты хочешь заставить меня? Арчер достал из портфеля конверт.
- Вот этим.
Хельга взяла его и открыла. Внутри лежала еще влажная фотография. Хельга стала рассматривать ее, сохраняя невозмутимый вид, хотя у нее было такое чувство, как будто ее окатили ушатом холодной воды.
На снимке была изображена она на кровати, обнаженная, расстегивающая молнию на брюках Ларри, тогда как он, казалось, стягивал пиджак. Несмотря на самоконтроль, Хельга знала, что она сейчас бледна, как мел. Она сунула фотографию в конверт и положила на стол.
- Воровство, мошенничество, а теперь уже и шантаж, - сказала она. - Наконец-то я узнала тебя.
Он усмехнулся.
- Все это я уже сам себе сказал, Хельга, - заметил он. - Но теперь не время для стыда. Я не хочу пойти ко дну, а это единственное средство выплыть. Кроме того, ты тоже не святая.
- Как ты сделал этот снимок?
- Тебя это действительно интересует? - Он уселся поглубже в кресло. - Это было хорошо спланированная операция с применением различных технических фокусов. Неделю назад я посетил твою виллу (если ты помнишь, у меня есть ключ от нее) и укрепил в оконной нише фотоаппарат, объектив которого был направлен на кровать. Электрик, которого я с собой привел, соединил спуск аппарата и "блитца" с выключателем около твоей кровати. Ларри оставалось только нажать кнопку и привести механизм в действие.
Хельга глубоко вздохнула, чтобы справиться с охватившим ее гневом.
- А Ларри?
- Занятный тип, правда? - Арчер затянулся сигарой, глядя в потолок. - Я заранее предвидел, что мне будет нелегко с тобой поладить. Когда дело не выгорело и деньги пропали, я понял, что нужно изобрести какой-нибудь способ заставить тебя не выдать меня Герману. У каждого человека есть свои слабости, на которых можно сыграть. Я достаточно долго был знаком с тобой, чтобы знать твою главную слабость. - Он посмотрел на Хельгу. - Уже несколько лет ты замужем за калекой и Импотентом. Твоя награда за это - наследство в 60 миллионов долларов, если ты останешься с Германом. Но я понимал, что ты не живешь, как монахиня. Поэтому я решил приготовить для тебя приманку. Я знал, когда ты собираешься в Гамбург, чтобы купить машину, и за два дня до твоего приезда вылетел туда для подготовки ловушки. Мне был нужен юноша с красивой мужественной внешностью и достаточно неразборчивый в средствах - так я нашел Ларри. На Ранербанне можно найти за соответствующие деньги человека для любой грязной работы. После короткой паузы Арчер продолжал.
- Ларри сам заговорил со мной на улице. Он просил у меня денег взаймы. У него удивительно располагающая манера говорить, ты согласна? Я быстро оценил возможности Ларри и предложил ему работу. Он должен влюбить в себя красивую женщину и получить за это тысячу долларов. Я не раздумывая предложил ему это. Ведь он меня не знал и если бы отказался, то мы расстались бы, вот и все. Но он, конечно, не отказался.
Арчер нагнулся и стряхнул пепел с сигары.
- Я не знал, остановишься ли ты на ночь в Гамбурге, но мне было известно, что ты собираешься в Бонн и я знал, в каком отеле ты обычно там останавливаешься. Я нанял машину и отвез Ларри в Бонн. Чем дольше я с ним общался, тем больше убеждался, что ты должна прореагировать на него, но этого мне было мало. Мне нужна была стопроцентная гарантия успеха. Поэтому я придумал эту небольшую ситуацию с паспортом. Ларри так или иначе был нужен новый паспорт: он дезертировал из армии и впутался в какие-то дела с полицией. Для того, чтобы обеспечить себе окончательную уверенность, я вмонтировал в твою машину небольшое подслушивающее устройство - размером не больше ногтя, но с поразительной дальностью действия. Ну, и когда ты приехала в "Кенигсхоф", я показал Ларри тебя…
Когда он доложил мне, что познакомился с тобой и ты предложила ему поехать в Швейцарию, я понял, что ты проглотила приманку.
На следующий день я выехал незадолго перед тобой, опережая твой "мерседес" примерно на 200 километров, и стал следить с помощью подслушивающего устройства за всеми вашими разговорами. Перед Базелем я оторвался от вас, поехал к Фридлендеру и договорился с ним. Ему ничего не стоило устроить так, чтобы его помощник сфотографировал тебя с ним. У меня есть снимок, на котором ты передаешь ему три тысячи франков. Конечно, это мелочь, но Германа, возможно заинтересовало бы, почему ты отвалила за паспорт такую сумму, если Ларри не был твоим любовником.
Передохнув, Арчер продолжал:
- Но самые большие надежды, конечно, я возлагал на то, что ты пригласишь Ларри на свою виллу. И когда я по дороге в Лугано услышал, как ты предложила ему это, - понял, что выиграл. - Он засмеялся. - У меня чуть не лопнули барабанные перепонки от восторженного вопля Ларри. Мы обсуждали с ним заранее такую возможность и я обещал ему, если это произойдет, надбавку в 500 долларов. Хельга погасила сигарету и зажгла новую. Она хорошо помнила восторженные крики Ларри:
- К вам домой? Этого я не ожидал! Черт возьми, вот это здорово!
Тогда этот взрыв эмоций ее озадачил, - теперь она знала объяснение.
- Конечно, еще оставалась возможность, - продолжал Арчер, - что ты его примешь в одной из нижних комнат. Но я знал твой стиль - если где-то поблизости есть кровать, то ты предпочтешь ее.
Итак, теперь у меня есть фотография, и я думаю, что наше партнерство скреплено.
- Ты прекрасно устроил все, чтобы спасти свою шкуру, - заметила Хельга.
- Я ведь сказал тебе, что не хочу пойти на дно. Ну как, ты все еще собираешься рассказать Герману обо всем?
- А что ты предлагаешь мне взамен?
- Ах, ты имеешь в виду негатив. Его ты не получишь. Но не беспокойся, он находится в надежном месте.
- Где?
Арчер усмехнулся.
- В конверте, запечатанном сургучом, в моем банке. С надписью: "Вскрыть в случае моей смерти". Ты опасная женщина, Хельга. Конечно, я не думаю, что ты захочешь убить меня, но на всякий случай я себя обезопасил. У меня чуть не случился инфаркт, когда ты выстрелила в дверь.
Их взгляды встретились.
- Ах значит это был ты? То-то я слышала какой-то шум.
- Да. Пока ты искала Ларри, я забрал фотоаппарат.
- Итак, негатив хранится в твоем банке, - размышляла вслух Хельга. - Что сделает директор с ним, если найдет после твоей смерти? Он просто выбросит его.
- Ошибаешься. Открыв конверт, он найдет в нем второе запечатанное письмо с надписью: "Вручить Герману Рольфу". Я не доверяю тебе, Хельга, как я уже сказал, ты опасная женщина.
- А это ты находишь безопасным? Ты живешь в свое удовольствие, ты потолстел и обрюзг. У людей твоей комплекции не сегодня-завтра может быть удар. Кроме того, ты летаешь на личном самолете и можешь разбиться или попасть в автомобильную катастрофу. Что же тогда будет с негативом и со мной?
- Мне очень жаль, Хельга, но тебе не остается ничего, кроме как молиться за мое здоровье и безопасность. - Арчер посмотрел на часы. - Сейчас уже поздно, а завтра у меня трудный день. Не будешь ли ты теперь добра подписать эти страницы?
- Когда ты уезжаешь?
- Завтра днем. А что?
- Мне хотелось бы еще раз все спокойно обдумать, - сказала Хельга, вставая. - Завтра в три часа я дам тебе ответ.
Арчер вскочил и с него впервые соскочило все его обаяние.
- Обдумать? Что это значит? У тебя не остается другого выбора. Сейчас же подпиши документы! Хельга зло усмехнулась.
- Хотя ты держишь меня в руках, Джек, и я держу тебя в руках. У меня поставлено на карту 60 миллионов, а у тебя - десять лет заключения в швейцарской тюрьме. А ты знаешь, что это не курорт.
- Не угрожай мне. Я хорошо знаю, что значат для тебя деньги. - Глаза Арчера опасно сверкнули. - Ну, подписывай Хельга покачала головой.
- Я должна решить, стоят ли деньги того, чтобы связаться с вором и шантажистом. Пока еще я в этом не убеждена. Взамен шестидесяти миллионов я получу свою свободу, зато ты сядешь за решетку. А это тебе вряд ли понравится. - Она взяла папку с документами. - Итак, завтра в три. Позвони мне на виллу.
С этими словами она вышла из комнаты.
Очутившись в своем номере, Хельга подошла к окну и задернула занавески. Она с удивлением отметила, какой спокойной она была. Нужно преодолеть шок и подумать над тем, какие шаги следует предпринять.
Отойдя от окна, она надела бледно-голубую пижаму, легла в постель, зажгла лампу на столе и закурила сигарету. В постели и с сигаретой ей обычно думалось лучше всего.
Прежде всего она спросила себя, насколько важно для нее оставаться женой одного из богатейших людей в мире. Для сравнения она припомнила свою прежнюю жизнь в качестве личной помощницы своего отца, а позже - Арчера. Она зарабатывала вполне достаточное количество денег, имела сколько угодно радости, свободы и секса.
Но с другой стороны, она жила в небольшой квартирке, у нее не было машины, и она не могла позволить себе покупать те туалеты, которые хотелось. Во время отпуска она останавливалась в дешевых отелях и завидовала богачам, жившим в роскошных номерах. До замужества она не знала, что такое кататься на лыжах или нестись в моторной лодке по голубой воде или сидеть в "мерседесе".
Хельга подумала и о том лестном приеме, который ей всегда оказывали в отелях и самолетах, как жене Германа Рольфа.
Так что она пришла к решению сохранить свое положение, даже если для этого придется связаться с Арчером.
Но стоит ли это делать? Может быть ей удастся найти другой выход?
Она вспомнила замечание Арчера о том, что, возможно, захочет его убить.
Она покачала головой.
Нет, это ей не подходит. Об этом не может быть и речи.
Тогда что же?
В конце концов ей пришло в голову, что наилучшим выходом из положения была бы смерть ее мужа. В его возрасте (семьдесят с лишним лет) это могло произойти в любой день и тогда Арчер ничего не смог бы поделать с ней. Тогда она держала бы его в руках, как он держит ее. Она представила себе, как в таком случае она протомила бы Арчера завтра до трех часов дня, а потом пригласила бы к себе на виллу. "Мне нужно с тобой поговорить", - сказала бы она. Арчер пришел бы. Она поиграла бы с ним в кошки-мышки, выслушала его угрозы, а потом расхохоталась бы ему в лицо.
Все устроилось бы великолепно, если бы только Герман сегодня распростился с этим светом!
Потушив сигарету, Хельга посмотрела на потолок. Жаль только, что с ним никогда это не произойдет. Врач сказал недавно, что у Германа сердце юноши.
Жаль!
Хельга попыталась вернуться к реальности. Она была в трудном положении и должна из него выбраться. Но в любом случае она заставит эту толстую скотину попотеть до трех часов завтрашнего дня и только тогда подпишет документы.
Она вынуждена принять требование Арчера, но это не помешает ей призвать все проклятия на его голову. Только пусть он не умирает.
Хельга взяла три таблетки снотворного, проглотила их, не запив, поворочалась еще немного в постели и потушила свет.
На следующее утро в 10 часов Хельга позвонила вниз к портье.
- Мистер Арчер еще в отеле?
- Нет, мадам, он вышел 30 минут назад.
Она ожидала такого ответа и хотела только убедиться, что Арчер уже ушел. Ей не хотелось наткнуться на него в холле и увидеть его торжествующую физиономию.
Хельга надела норковую шубку, окинула себя взглядом в зеркало, взяла под руку папку с ценными бумагами и вышла из номера.
На вилле находились другие документы, и Хельга хотела свериться с ними, чтобы установить точную сумму потерь. Арчер назвал три миллиона, но она хотел убедиться.
Швейцар открыл дверцу "мерседеса", она поблагодарила его и села за руль.
Еще один день, - думала она, маневрируя в уличном движении, и она поедет на аэродром в Агню, чтобы встретить самолет с Германом. Кроме всего прочего нужно не забыть вынуть своевременно продукты из морозильника, чтобы Хинкл смог приготовить еду. Пожалуй, телячье желе со спагетти.
В Кассарите Хельга остановилась у магазина и купила лук, немного очищенных помидор и томатной пасты. Спагетти были дома. Кроме того она купила дюжину яиц и литр молока. Сложила покупки в сетку и вернулась к машине. В Кастаньоле она зашла на почту и взяла накопившуюся корреспонденцию. Девушка-служащая встретила ее приветливой улыбкой.
- Вы надолго останетесь у нас, мадам?
- Да конца месяца. Прошу вас, пусть доставляют почту на виллу.
После этого Хельга повернула "мерседес" на горную дорогу, ведущую к вилле. Было скользко и машину заносило.
Наконец, Хельга добралась до дома, поставила "мерседес" в гараж, рядом с "фольксвагеном" Хинкла, взяла с собой покупки, почту, папку с документами и прошла по подземному коридору в дом.
При этом она вспомнила, что оставила незапертой дверь. Рассердившись на свою забывчивость, вернулась, заперла ее и потом поднялась в большой холл. Она положила почту на столик, а покупки отнесла в кухню. Бросив взгляд на часы, увидела, что было без четверти одиннадцать. Прежде всего, чего-нибудь выпить, - подумала она, - а потом можно заняться всем остальным… Но, прежде всего, выпить.
Она быстро прошла в гостиную и остановилась на пороге, окаменев. Перед большим панорамным окном, сжимая в руке шапку, стоял Ларри.
Глава 5
Несколько секунд Хельга молча смотрела на высокого белокурого юношу. Слышался только мерный шум котельной и биение ее сердце.
Когда она пришла, наконец, в себя от шока, кровь ударила ей в голову и лицо исказилось от гнева.
- Как вы смели придти сюда! - крикнула она. - Убирайтесь вон!
Ларри потер рукой рот.
- Простите, мэм, но мне нужно с вами поговорить. Хельга подбежала к двери и распахнула ее…
- Вон! Или я вызову полицию!
Сказав это, она поняла, что слишком далеко зашла. Ей совершенно не нужно было вмешательство швейцарской полиции, и ее голова снова начала ясно работать. Что здесь нужно Ларри? Может быть, он хотел шантажировать ее? Это было рискованно для него, дезертира.
За кого этот юноша ее вообще принимает?
- Уйдите, - сказала она.
- Мэм, прошу вас, выслушайте меня. Мне хочется сказать, как мне жаль, что все так получилось. - Юноша мял в руках шапку. - Правда, мэм, поверьте, страшно жаль.
Хельга глубоко вздохнула и постаралась взять себя в руки.
- Вы поздновато спохватились, - с горечью сказала она. - Как вам пришло в голову после всего, что вы сделали, явиться сюда и говорить, что вам очень жаль. Сделайте одолжение, уйдите. Меня тошнит от вашего вида.
- Да, я понимаю. - Он переступил с ноги на ногу. - Мэм, мне хотелось бы помочь вам. Когда я рассказал Рону эту историю, он назвал меня подлецом и сказал, что не будет иметь со мной никакого дела, если я не исправлю то, что натворил.
Хельга встревожилась.
- Вы рассказали все Рону?
- Да, вчера вечером по телефону. Понимаете, этот толстый тип дал мне полторы тысячи долларов. Я никогда не держал в руках столько денег. Я сказал Рону, что смогу теперь купить подержанную машину. Его заинтересовало, откуда у меня деньги. Ну, так все и получилось.
"Сколько человек еще узнают о моем позоре, - подумала Хельга. - Этот юноша, старик Фридлендер, Арчи, а теперь еще и этот Рон".
Она подошла к бару, налила стакан водки и выпила залпом. На глазах у нее выступили слезы от крепкого напитка, но теперь, по крайней мере, ее не трясло. Она села в кресло, закурила сигарету и указала Ларри на соседний стул.
Он робко сел на краешек.
- Рон был буквально в ярости, мэм, - сказал он. - Он заявил, что шантаж - это самое грязное занятие на свете. Я ответил ему, что сам никого не шантажировал, а только проделал определенную работу.
Он посмотрел на Хельгу.
- Вы назвали ему мое имя? Он кивнул.
- Я рассказал ему все, - вплоть до того, как вы купили мне паспорт. Рон велел мне сейчас же уладить это дело. Вот почему я пришел сюда. Я ждал вас уже несколько часов. Я хочу вам помочь.
Хельга сделала нетерпеливый жест.
- Помочь! Что вы можете сделать? Нет, нет, уходите, я не хочу вас больше видеть!
- У этого типа есть ваша фотография, да?
- Вы сами это прекрасно знаете. Этим снимком он теперь меня и шантажирует.
- Я отниму у него этот снимок и верну его вам.
- Вы идиот. Он хранится в банке, а оттуда его не возьмешь. Наступила пауза, потом Ларри спокойно сказал:
- Может быть, нам удастся подобрать ключ к самому шантажисту?
В его голосе прозвучала угрожающая нотка, которую Хельга уже слышала однажды в доме Фридлендера.
- Что вы имеете в виду? - испуганно спросила она.
Ларри положил рядом шапку и вынул из кармана пакетик жевательной резинки. Разворачивая бумажку, он сказал:
- Стоит мне, тем или иным способом, заполучить его в руки, и я уговорю его забрать фотографию из банка и отдать вам. Хельга замахала руками.
- Вы не знаете, что говорите, Ларри. Этот снимок очень важен для него и вам ничего не удастся сделать. Ларри невозмутимо смотрел на нее.
- Возможно, я ничего не понимаю в этом деле, но я уверен, что мне удастся заставить его.
- Каким образом? Чем?
- Вот этим. - Он поднял свои огромные ручищи. - Он толстый и слабый. Это будет детская забава… В сердце Хельги прокралась надежда.
- Но негатив лежит в банке. Ларри пожал плечами.
- Значит, ему придется написать в банк и попросить вернуть его. Они тогда отдадут его?
Хельга встала и подошла к бару.
- Хотите выпить, Ларри?
- Нет, благодарю… Впрочем, если у вас есть пиво…
Она достала из холодильника бутылку пива, поставила перед Ларри стакан и сделала себе коктейль. Все это время она напряженно размышляла.