- У этой кровати на ножках есть маленькие рычажки. Если на них нажать, то она откидывается и убирается в стенку. Да, об удивительных ты думаешь вещах.
- Потом я услышал звук двигателя и попытался догадаться, что это работает. Насос, компрессор холодильника или…
- Ты становишься скучным. Неужели ты не думал, о чем я тебя просила?
- Возможно, думал. Но недолго. Удивлялся, почему ты выбрала меня.
- О, если бы мы наверняка знали, почему нам нравится тот человек, а не другой, было бы слишком неинтересно. А у нас с тобой это началось четыре года назад. Да-да, именно тогда я и полюбила тебя.
Сэр Генри Брент-Арчер, у которого в то время вымогали крупную сумму денег, вышел на меня по совету одного из своих друзей. Я отправился на Виргинские острова и прожил в его похожем на дворец доме целых три недели. Там я научился ловить миног, вырывать у них острые зубы и делать украшения. Именно в тот период красивая супруга сэра Генри и завладела моим сердцем. Она, кстати, это быстро поняла.
- Но я делал все, чтобы подавить нахлынувшее на меня чувство.
- Что, дорогой, так я была тебе противна?
- Не ты - ситуация, в которой оказался. Мне нравился сэр Генри. Кроме того, занимаясь решением его проблемы, я был его гостем, а в чужом доме нормы поведения надо соблюдать. Их не печатают на машинке и не приклеивают к двери комнаты, в которой останавливается гость. Они и так всем известны: не дразни собак, не приставай к прислуге, не злоупотребляй ездой на лошадях, не читай дневник хозяина, не кради у него серебряной посуды, не пользуйся его зубной щеткой и не спи с хозяйкой. Поэтому, поселившись у вас, я, естественно, взял на себя определенные обязательства.
- Поверишь или нет, но за весь период замужества я впервые обратила внимание на другого мужчину.
- Охотно верю.
- Я была очень благодарна сэру Генри. Он появился в моей жизни в самый трудный для меня момент. Родители погрязли в долгах, а я с его помощью спасла их. Я быстро согласилась стать его женой. Он мне всегда нравился, а вот полюбила я его, только когда похоронила. В ту странную ночь я лежала в постели и слышала, как бешено колотится сердце. Я поднялась с кровати, подушилась любимыми духами, набросила на себя коротенький кружевной халатик. Затем, крадучись, словно грабитель, прошла по коридору и, войдя в твою комнату, юркнула к тебе под одеяло. И тут неожиданно чьи-то руки подняли меня и отнесли к двери. Поставили там на ноги и, шлепнув, как младенца, по голой попке, вытолкали обратно в коридор. Я не знала, смеяться мне или рыдать. Поэтому сделала и то, и другое.
- Джилли, тогда ты не понимала, что делаешь.
- Нет, дорогой, я все прекрасно понимала. Выбор сделан. Тебе остается только немного расслабиться. А почему бы и нет? Разве я все это время давила на тебя? Нет, ты должен сам решить, что делать. У меня от тебя никаких секретов нет. Я имею в швейцарском банке счет на восемьсот тысяч фунтов стерлингов. Мой годовой доход на ваши доллары составляет порядка ста пятидесяти тысяч, а налоги с них взимают мизерные. У меня на берегу залива чудесный дом с пляжем, яхты, машины и лошади. Я уже немолода, но постоянно слежу за собой. У меня хорошая наследственность, поэтому я буду выглядеть как сейчас еще много лет. Правда, в одно прекрасное утро я проснусь морщинистой старой ведьмой, но это наступит не скоро. Единственное, о чем я тебя прошу, дорогой, - стань в моем доме постоянным гостем. Люби меня. У нас с тобой много общего. Мы смеемся над одним и тем же, нам нравятся одни и те же вещи. В прошлый раз, да и сейчас, я убедилась, что у нас… полная сексуальная совместимость. Дорогой, ну пожалуйста, соглашайся! Мы будем путешествовать, когда ты пожелаешь, поедем туда, куда ты скажешь. Мы будем общаться только с теми людьми, которые тебе приятны. Ну пожалуйста!
- Джилли, ты потрясающая женщина…
- Но? Черт возьми, ты все равно против! Но почему? Сам-то хоть знаешь?
Да, я знал, но объяснять ей это мне совсем не хотелось. На Западе таких пар в клубах яхтсменов и теннисных клубах можно увидеть огромное количество. Мужчина, немного или гораздо моложе своей овдовевшей подруги, либо состоял с ней в браке, либо путешествовал на правах любовника. Как правило, загоревший и неплохой спортсмен, он одевался по-молодежному и был интересным собеседником. Он много пил, но, оставаясь в отличной физической форме, прекрасно справлялся со своими обязанностями. Если его дама открывала сумочку и, нахмурясь, заглядывала в нее, он тут же протягивал ей свою пачку сигарет, которые всегда оказывались ее любимыми. Если же женщина все же успевала достать сигареты, молодой человек, даже если он и находился в двадцати футах от нее, через секунду подскакивал к ней и элегантно подставлял под сигарету пламя зажигалки. Затем, отыскав пепельницу, ставил ее рядом с локтем дамы. Стоило ей после заката солнца лишь легонько подернуть плечиком, как он мгновенно срывался с места и бежал на яхту или в гостиницу за меховой накидкой. Мужчина знал, как правильно наложить на ее тело крем для загара, какие платья у нее на застежках-"молниях" и как аккуратно их застегнуть. Знал он также, до какого уровня нужно заполнить ванну и какой температуры должна быть вода, чтобы его подруга осталась довольной. Он мог сделать ей массаж, сварить ароматный кофе, не хуже опытного секретаря принять сообщение по телефону, аккуратно вести ее финансовые дела и вовремя напомнить ей, что пора принять лекарство. На все его действия она реагировала примерно так: "Спасибо, мой дорогой. Как это мило с твоей стороны. Любимый, ты такой заботливый".
Такая сладкая жизнь может продолжаться бесконечно долго. Однако время - удивительная штука. Оно похоже на порывистый ветер, который способен ворваться в дом и захлопать в нем всеми дверями. Жизнь такому мужчине в сладость, пока женщина довольна им, но она превращается в сущий ад, когда женщина разгневана.
- Просто я привык к тому, как живу сейчас, - ответил я.
- К своему образу жизни? - переспросила Джилли и, протянув руку, нежно провела кончиками пальцев по глубокому шраму на моем бедре.
Затем, склонившись надо мной, она коснулась того места, куда когда-то вошла пуля, прижалась ко мне и поцеловала меня в висок. Там, под прядью выгоревших под солнцем волос, у меня скрывался второй шрам.
- Тревис, а в чем заключается твой образ жизни? - произнесла Джилли. - В постоянных попытках перехитрить хитрецов и, улыбаясь, нести им всякий вздор? Ты же постоянно играешь со смертью. Дорогой, сколько же можно так рисковать и полагаться только на удачу? А ты не думаешь, что фортуна может повернуться к тебе спиной?
- Но я парень ловкий.
- Не совсем. Возможно, что ты уже и не так быстр, как прежде. Милый, ты слишком давно этим занимаешься, и реакция у тебя уже не та. Сколько лет тебе приходится возвращать людям то, чего терять они не должны? Пойми, настанет день, когда на тебя выйдет какой-нибудь мрачный коротышка, выхватит из кармана пистолет и спокойно застрелит тебя.
- Ты что, ведьма? Можешь предсказывать будущее?
Джилли, упав на меня, вцепилась мне в шею.
- О нет, дорогой, я не ведьма! - воскликнула она. - Тебе столько лет приходилось ходить по лезвию ножа, а теперь с этим надо кончать. Я хочу, чтобы оставшиеся годы своей жизни ты посвятил мне. Или тебе это очень противно?
- Нет, Джилли. Нет, дорогая. Просто я…
- Ну хотя бы месяц. Я даже согласна на неделю. Всего на одну коротенькую недельку. Или…
- Что значит "или"?
Джилли легонько прикусила мочку моего левого уха, а потом, отпустив ее, сказала:
- Учти, у меня великолепные зубы и очень сильные челюсти. Дорогой, если опять скажешь "нет", я лишу тебя уха.
- Да, это ты можешь.
- Ты же обожаешь блефовать. Попробуй это сделать со мной.
- Нет уж, спасибо. Хорошо, на неделю согласен.
Джилли с облегчением вздохнула и, сняв руки с моего горла, воскликнула:
- Вот и чудесно! Время на переезды, естественно, в зачет не идет. Итак, мы можем выехать… послезавтра.
- Не знаю.
- Что значит "не знаю"?
- Я только что вспомнил, что у одной моей давнишней приятельницы могут возникнуть проблемы. Если такое произойдет, то за помощью она обязательно обратится ко мне.
Джилли отползла от меня и села.
- У приятельницы? - сдвинув брови, переспросила она.
- Не морщи лоб. От этого появляются морщины.
- Так это, значит, она?
- Да, она. Уважаемая замужняя дама.
- Если она такая уважаемая, то как она может быть твоей подругой?
- Мы общались с ней еще до того, как она вышла замуж.
- И наверняка были любовниками.
- Фи, дорогая. Это слишком громко сказано.
Я перехватил кулак Джилли в пяти дюймах от своего глаза.
- Подлец, - произнесла она.
- Хорошо. У нас с ней была любовь, от которой мы буквально сходили с ума.
Джилли загадочно посмотрела на меня.
- Ты абсолютно прав, дорогой, - сказала она. - Это не мое дело. А какая она? Я имею в виду ее внешние данные.
- Вообще-то она очень похожа на тебя, Джилли. Высокая стройная брюнетка. На ее кожу отлично ложится загар. У нее длинные красивые ноги, тонкая талия. Сейчас ей должно быть лет этак… двадцать восемь или двадцать девять. Шила у нее в одном месте, как у тебя, правда нет. Она спокойный, сдержанный человек. Любит готовить, заниматься уборкой, стирать и гладить. Может спать по десять-одиннадцать часов в сутки.
- Ты чертовски здорово запомнил все, что с ней связано. Не так ли?
Я улыбнулся. Личико Джиллиан в обрамлении копны растрепанных волос было серьезным. Розовый свет ночника освещал ее гибкое загорелое тело.
- Ты что, смеешься надо мной, мерзкий поганец?
- Ну что вы, леди Джиллиан.
- Я совсем не леди Джиллиан. Не называй меня так. Если же ты смеешься не надо мной, то причины для твоей гадкой улыбочки я не вижу.
- Успокойся, дорогая.
Джилли попыталась обиженно поджать губы, но у нее это не получилось, и она с хохотом упала на меня:
- Тревис, я долго на тебя сердиться не могу. Хоть ты и обещал мне неделю, но за эту свою подружку-брюнетку ты еще поплатишься.
- Каким же образом?
- На пути в Сан-Китц мы непременно попадем в шторм.
- Но я морской болезнью не страдаю.
- И я тоже, любовь моя. А если бы хоть один из нас ею страдал, то мой замысел сорвался бы.
- А что ты задумала?
- Дорогой мой, во время шторма на этой кровати удержаться невозможно. Нас на ней во время качки будет постоянно подбрасывать. Как на строптивой лошади. Вот тогда я и посмотрю, сможешь ли ты удовлетворить меня в такой ситуации или нет. Я заставлю тебя так потрудиться, что ты навечно забудешь о подруге давних дней. Как ее зовут?
- Миссис Бролл. Мэри Бролл. Мэри Диллон-Бролл.
- Значит, ты уверен, что, если у нее возникнут неприятности, она к тебе обязательно придет. А не слишком ли ты самонадеян?
- Возможно.
- Но какие у нее могут быть проблемы?
- Да с мужем. Он ей изменял. Узнав об этом, она собрала вещи и ушла из дома. Произошло это в январе.
- Боже, почему же тогда она сразу к тебе не прискакала?
- Видишь ли, год назад она уже приходила ко мне. Очень возможно, что она больше не решится просить меня о помощи.
- Она тебя все еще любит?
- Не думаю. Понимаешь, Мэри - такой человек, который способен вступить в связь только с тем мужчиной, которого действительно любит.
- Какой же ты все-таки негодяй.
- Это еще почему?
- Все никак не поймешь, почему она снова не посетила такую известную "клинику доктора Макги", где каждой несчастной всегда окажут помощь. Дорогой, твоя гордость задета. Я подозреваю, что твоя Мэри нашла себе другого доктора.
- Если даже это и так, то она все равно известила бы меня о своих проблемах. Боюсь, с ней что-то случилось.
Джиллиан зевнула и потянулась.
- Как часто говорит один из ваших вонючих политиков, позвольте мне все расставить на свои места. Мой дорогой, у нас своя жизнь, и если кто-то из твоих бывших пациентов вновь к тебе заявится, то я возьму метлу и выгоню его на улицу.
- Так, может быть, все, что я теперь должен делать, ты напечатаешь на бумаге и дашь мне три копии?
- Ну ничем тебя не пронять! Боже мой, да неужели я сторожевая собака?
- Нет. Ты красивая, сексуальная, шикарно одевающаяся, снова сексуальная, удивительная, еще раз сексуальная, очень богатая вдовствующая леди.
- Вокруг которой вьются солидные мужчины, - продолжила Джиллиан. - Причем каждый из них с хорошим положением в обществе и с серьезными намерениями. Не то что ты, Макги, пошлая, ленивая развалина.
- Вот и подцепи себе одного из этих солидных.
- Нет проблем. Они так галантно ухаживают за мной. Из кожи лезут, чтобы сделать мне что-то приятное. Но за всем этим стоят мои деньги. Поэтому в их поведении много нервозности. От волнения руки у них холодные и потные. Если я нахмурюсь, их бросает в дрожь. Дорогой, неужели ты не можешь быть со мной поласковее? Ну хоть чуточку!
- Ты имеешь в виду вот так?
- Ну… Я не совсем это имела в виду… Я хотела сказать, поласковее в более широком смысле этого слова… А ты… Кажется, я тебя об этом не просила… А!.. А!.. Да, милый, конечно же об этом…
Сквозь узкие щели в потолке в каюту проникал молочно-белый утренний свет. На электронных часах высвечивалось шесть тридцать один. Буквально через секунду единица поменялась на двойку. Джиллиан теплой спиной прижималась к моему животу, и мне было необыкновенно уютно. Подбородком я касался ее темени, а моя правая рука лежала на ее талии.
С Джилли Брент-Арчер мне скучно не будет, подумал я. Может быть, мне и в самом деле махнуть с ней куда-нибудь на острова? Не слушать напыщенных речей политиков, не видеть серо-коричневого неба и моря, настолько загрязненного, что в нем смогли выжить только мелкие рыбешки. Природа медленно умирает, но все делают вид, что этого не замечают. Если в прежние годы море само выбрасывало на берег всякий мусор, то теперь оно с этой грязью уже не справляется. Тревис, хватит дышать выхлопными газами и мокнуть под кислотными дождями. У тебя же всего одна жизнь, и никто, кроме тебя, о твоем здоровье не позаботится. Так, может быть, пришло время подумать о себе? А этот лакомый кусочек, который спит, прижавшись к тебе? Женщина, о которой можно только мечтать. Возможно, тебе придется иногда исполнять ее капризы. Но ты же от этого не умрешь. Разве ты не знаешь, на что идут многие, чтобы обеспечить себе красивую жизнь? Отойдешь на время от дел, а потом снова ими займешься.
Я осторожно вытащил из-под Джиллиан затекшую руку и слез с кровати. Джиллиан во сне недовольно захныкала. Укрыв ее большой разноцветной простыней, я оделся, выключил ночник и, поднявшись на палубу, захлопнул за собой крышку входного люка.
Вернувшись к себе на яхту, я надел плавки, а чтобы не замерзнуть на прохладном утреннем воздухе, облачился в халат и отправился на общественный пляж. Проходя по пешеходному мосту, перекинутому через шоссе, я увидел поднимавшееся над морем солнце. На пляже по мокрому песку прыгали ранние птицы и что-то клевали. При накате волны они, взмахнув крыльями, поднимались в воздух, а затем снова садились. Вдоль берега легкой трусцой бежал старик. От напряжения его лицо было перекошено. Толстая девочка в коричневом платьице искала в песке ракушки.
Войдя в море, я принялся мощно работать руками и ногами и вскоре покрыл расстояние в несколько десятков ярдов, затем немного передохнул и так же быстро поплыл назад. Вернувшись на "Флеш", я съел завтрак, состоявший из большого стакана апельсинового сока, яичницы из четырех яиц, вермонтского сыра и кружки черного кофе, и, завалившись на койку, тут же отключился.
Глава 4
Проснулся я около двенадцати часов дня и тут же вспомнил о Бролле. Вчерашняя наша встреча показалась мне дурным сном. Шесть выстрелов, которые он произвел в меня, были настолько тихими, что никто на соседних яхтах их не услышал. Дверь в каюту в тот момент была плотно прикрыта, работал кондиционер. Кроме того, ни одна из пуль не попала в стекло.
Обшарив помещение, я обнаружил след пятой пули. Затем на потолке увидел отметину от шестой - той самой, которая, к счастью, только чиркнула по каблуку ботинка.
Тогда, перевернувшись вместе с креслом, я сделал перекат вправо, опрокинул журнальный столик и тем самым заставил Бролла на мгновение растеряться. Поскольку в тот момент я оказался слева от него, ему пришлось стрелять, прижав руку с пистолетом к груди. В таком положении прицельно вести стрельбу невозможно. В результате две пули попали в пол, одна в кресло, одна в столик, одна в потолок и одна в стереоусилитель.
А что было бы, если Гарри в меня все же попал, подумал я. В лучшем случае лежал бы на больничной койке с дренажными трубками и, несмотря на обезболивающие препараты, все равно бы чувствовал боль.
Да! Ты, мистер Тревис Макги, сумел увернуться. Но особенно не обольщайся - судьба ведет счет до семи. Не забудь, что у тебя был шанс попасть тяжелой пепельницей в голову Бролла, но руки твои были мокрыми от пота, и ты промахнулся.
Возможно, Мейер был все же прав. Я всегда полагался на свое чутье и быструю реакцию. На этот раз интуиция меня подвела: у меня и мысли не было, что Гарри задумал меня убить. Выходит, я уже далеко не тот, что был раньше. Теперь, если на месте медлительного и нервного Гарри Бролла окажется более опытный стрелок, встреча с ним может стать для меня фатальной.
Потеряв уверенность в своих защитных реакциях, я, столкнувшись лицом к лицу с очередным противником, мог и дрогнуть. В таких ситуациях малейшее колебание смерти подобно.
Так что поступить в постоянные любовники к красивой и богатой женщине еще не самое страшное.
Более того, занятие самоанализом стало меня настолько угнетать, что впору было прибегнуть к помощи геритола или кортизона.
Отсоединив от простреленного усилителя провода и соединения, я, сгибаясь под его тяжестью, направился к месту парковки "мисс Агнес". Так ласково я называл свой старенький "роллс"-пикап синего цвета. Уложив усилитель на сиденье машины, я поехал в ремонтную мастерскую Эла. Эл был худощав, всегда угрюм, немногословен, но зато здорово разбирался в технике.
Он сам вытащил из машины усилитель, отнес его в заставленную аппаратурой мастерскую и, с трудом отыскав свободное место, поставил на полку. Увидев в передней панели пулевое отверстие, Эл потрогал его пальцем, а затем, открутив двенадцать филлипсовских винтов, снял переднюю панель. Заглянув в корпус усилителя, он сунул в него два пальца и извлек сильно деформированную пулю.
- Так, - задумчиво произнес Эл, - кому-то твоя музыка явно не понравилась.
- Да. Сплошная дешевая лирика. Ну что, возьмешь на неделю?
- Хорошо.
- А что предложишь взамен?
- Да вот возьми "фишера". Он проще в обращении.
Сняв с полки подержанный, но, судя по всему, в хорошем состоянии стереоусилитель фирмы "Фишер", Эл поставил его на стойку, занес в журнал серийный номер и фамилию клиента.