- Мне нравится, как вы улыбаетесь. Одними глазами. А они у вас такие добрые. Мэри говорила мне, что вы красивый. Высокий, загорелый и очень мужественного вида. Но вы еще мощнее, чем я себе представляла. Так вот, о Мэри. Застав мужа с любовницей, она была потрясена. Дружба дружбой, но, когда испытываешь сильное эмоциональное потрясение, бежать к друзьям за советом совсем не хочется. С Рождества и до конца декабря Мэри большую часть времени провела у меня. Я давала ей возможность выговориться. Она размышляла вслух. То одно принимала решение, то другое. А я слушала ее и только поддакивала. Наконец она сказала мне: "Если я боялась расстаться с первым мужем, то от второго уйду сама". А какой ей был смысл оставаться с Гарри? Боязнь второго развода? Ну не повезло и со вторым мужем. Что тут такого? Развод - потрясение как для мужчины, так и для женщины. Но это же не смертельно. В общем, как Мэри задумала, так и сделала. Она хотела успокоиться, а потом подать на развод. Я несколько раз спрашивала, не передумает ли она, но Мэри твердо отвечала "нет". Я не удержалась и рассказала ей одну неприятную историю, связанную с Гарри. Как-то поздно вечером мы вчетвером возвращались с вечеринки, понятное дело навеселе, и мы с мужем пригласили Броллов зайти на чашку чаю. В ту ночь ожидался звездопад. О том, что он предстоит, сообщали газеты. Я очень хотела посмотреть на падающие звезды. Мы выключили на террасе свет и расстелили рядом с бассейном надувные матрасы. Лежа на них, было удобно наблюдать за ночным небом. Дэвид ушел на кухню готовить напитки. Мэри, передумав пить то, что первоначально заказала, пошла на кухню предупредить об этом Дэвида. Гарри лежал на матрасе рядом со мной. Неожиданно он повернулся на бок, придавил меня огромным животом, затем прижался толстыми губами к моим и сунул пухлую лапищу мне под юбку. Я на секунду оцепенела, а потом, собрав все свои силы, сбросила его с себя. Гарри перекатился и, как был в одежде, свалился в бассейн. Когда Дэвид и Мэри вернулись, Гарри сказал им, что случайно оступился и, не удержавшись на ногах, упал в воду. Услышав эту историю, Мэри отругала меня за то, что я так долго молчала. Дэвиду про этот случай я тоже не говорила - боялась, что он убьет Бролла. А Мэри я рассказала только потому, что она окончательно решила оставить Бролла. Материально она от него не зависела, ей было на что жить. В банке "Сазерн нэшнл бэнк энд траст" у нее имелся счет на приличную сумму. Процентов, которые она получала с этого вклада, ей вполне хватало. Думаю, что их было более чем достаточно. Мэри говорила, что она Гарри никогда больше не увидит и не услышит, а чтобы он ее не нашел, она оформила свой банковский счет на имя доверителя. Как-то удивительно теплым для начала января днем мы листали с ней проспекты небольшого турагентства. Мэри хотела поехать куда-нибудь на острова. Мы посовещались и решили, что ей больше всего подойдет Гренада. Находится она довольно далеко, почти как Тринидад - на южной оконечности гряды Малых Антильских островов. Забронировав через турагентство номер в роскошном отеле "Спайс Айленд", Мэри собрала вещи и улетела. Оттуда она и прислала мне открытки. Четыре или пять. Точно не помню. И все с шутливым текстом. И знаете, сколько они ко мне шли? Целых восемь дней! Так что Мэри и в самом деле оказалась у черта на куличках!
- Гарри сказал, что она ушла из дома пятого января. Он вернулся с работы, а ее уже не было.
- Да, Мэри так неожиданно улетела. Вообще-то она собиралась сделать это в четверг или даже в пятницу. Я, как назло, почти все эти дни отсутствовала, а она наверняка хотела со мной попрощаться. Возможно, Мэри уехала в Майами, пожила в гостинице или мотеле, дождалась своего рейса и улетела.
- Интересно, а как же она решила вопрос с машиной?
- Думаю, оставила в международном аэропорту Майами.
- Но там же платная парковка. Хранение машины обошлось бы ей в кругленькую сумму.
- Макги, женщина решила немного шикануть и пожить в свое удовольствие. Да станет она считать деньги, когда вырвалась на свободу!
- Гарри хочет, чтобы Мэри подписала для него какие-то бумаги. Вы не знаете какие?
- Понятия не имею.
- Кстати, хороший кофе.
- Да ладно вам! С чего он может быть хорошим, если у него вкус резины?
Проводив меня к выходу, миссис Дресснер прислонилась к двери спиной и вопросительно на меня посмотрела. Ее голова была чуточку выше моего локтя.
- Макги, вы меня удивили. Вы же потратили столько времени и сил, чтобы обзавестись визитными карточками, чеками.
- А мне это большого труда не стоило. Карточки и бланки чеков лежат у меня в шкафчике. Дело в том, что иногда мне приходиться заниматься поисками людей, и эта бутафория частенько меня выручает.
- А зачем вы занимаетесь поисками людей?
- По просьбе друзей и знакомых.
- И вам это нравится?
- Даже не знаю, как вам ответить.
Миссис Дресснер тяжело вздохнула:
- Думаю, вы сможете помочь Мэри. Между прочим, она тоже не знала, на что вы живете.
- Я работаю консультантом.
- Да-да, конечно же консультантом.
На подходе к машине я обернулся. Маленькая женщина, сложив на груди руки, стояла на ступеньках низкого крыльца и смотрела на меня. Улыбнувшись, она помахала мне рукой.
Глава 7
В пятницу в три часа дня я уже был на пляже. В начале четвертого ко мне присоединился Мейер. Расстелив на песке полотенце, он сел на него и, едва ли не заглушая шум волн, тяжело вздохнул.
Неподалеку от нас у самой кромки воды девять юных стройных девушек играли в игру собственного изобретения. Четыре из них находились на берегу, а остальные - в воде. Одна из играющих держала в руках биту - выброшенную морем деревяшку - и маленький желтый мячик. Если при ударе битой мяч перелетал через головы соперниц, а те не успевали… Короче говоря, играющие носились взад-вперед, пронзительно визжали и громко смеялись.
- Стая веселых птичек? - кивнув в сторону девушек, произнес Мейер.
- А может, кисок?
- Неплохо. Хм… А если умопомрачительных кисок?
- Еще лучше. Ты, Мейер, выиграл. Впрочем, ты всегда выигрываешь.
Мейер медленно почесал облезшую грудь и улыбнулся.
- Мы оба выиграли, - произнес он. - Оттого, что пришли сюда. В таком месте напряжение и усталость, накопленные за день, буквально улетучиваются. Мейер здесь отдыхает и душой и телом. А юные леди играют и резвятся. Пока. Пройдет время, и большинству из них станет не до веселья.
- Повзрослеют и станут серьезными? - спросил я. - А зачем?
- Как - зачем? Это от человека не зависит. Удивительно. Эти девушки войдут в новую жизнь веселыми и молодыми, а через год на их лица ляжет печать усталости.
Одна из стоявших на берегу девушек, проследив траекторию полета мяча, резко махнула рукой и бросилась в воду.
- Потрясающая фигурка, - не сводя с нее глаз, тихо произнес Мейер.
- Ты, Мейер, пошлый старик.
- Сам ты, Макги, пошлый. Да я до такого ребенка в жизни не дотронусь. А сказал я это без всякой задней мысли. Но ведь правда хорошенькая?
- Не то слово.
- Имени не знаю, а вот фамилия ее Кинкейд. Знаешь, как ее все называют? Хлебницей. Это потому, что у нее невероятный аппетит. Учится в колледже в Йеле и специализируется на экономике. Светлая голова. Отец ее в штате Коннектикут выращивает табак. Сюда она приехала на пятилетием "порше" с двумя подружками. Собирается этим летом поработать на экскурсионном теплоходе. Продавщицей в бутике. Дома держит собаку по кличке Ровер. Сейчас эта кличка самая распространенная. Рассказывает, что у нее был роман, но он неожиданно закончился, и теперь она уже никого не полюбит. Раньше увлекалась теннисом, но сейчас предпочитает…
- Все, Мейер, замолкни. Хватит болтать.
- Ты видел, как она махнула рукой? Мне кажется, тому, кто сидит за нами.
- Что?
- Никогда не видел такого очаровательного ребенка. А то, что я тебе о ней рассказал, я узнал от других девочек.
- Ты что, поддал?
- Нет. Но если ты не против…
Неожиданно девушки прекратили игру, бросили биту и трусцой побежали по пляжу.
- Тревис, у меня сегодня не совсем удачный день, - доложился Мейер. - Кое-что узнал, но так, ничего существенного. Деннису Уотербери лет тридцать пять. С хорошими манерами, практичный, напористый, быстрый, безжалостный и поразительно честный. Если даст слово, то непременно сдержит его.
- Слушай. Знаешь, что мне удалось…
- Подожди. Дай-ка я сначала закончу. Так вот, сто акций Бролла стоят по десять долларов за штуку, а его деньги и деньги остальных учредителей пошли на покупку земли, подготовку строительной площадки, прокладку дорог, начало строительства, подвод воды, ее очистку и так далее. Таким образом, Бролл с людьми вроде Уотербери и ему подобными может держаться на равных. Тем не менее он очень боится испортить с ними отношения. Как-никак, вложив в это дело миллион, он получает два с половиной. Великолепная перспектива, а риск - небольшой.
- Так вот, о Мэри. Я…
- Кстати. Какие бумаги она должна подписать для Гарри, я так и не выяснил. Но мне стало известно, что только не те, которые имеют отношение к акциям Бролла. Дело в том, что ни в одном документе, касающемся их, имя Мэри не упоминается. Все они выписаны на его имя.
- А я могу сообщить тебе, что Мэри жива и здорова. Сейчас она в Гренаде.
- В Испании?
- Нет. На острове.
- Дорогой мой, этот остров испанцы произносят как Гренай-да. А Гренадой он стал благодаря англичанам. Они произносят его название на свой манер. Впрочем, и другие географические названия тоже.
- Ты там был?
- Нет.
- Но ты хоть об этом острове что-нибудь знаешь?
- Нет. Только его правильное название.
- Давай поплаваем.
В пятидесяти ярдах от кромки воды Мейер догнал меня и спросил:
- Если Гарри не смог выяснить, где Мэри, то как это удалось сделать тебе?
- Вышел на того, кому это доподлинно известно. В турагентство я не обращался, а переговорил с соседкой, которая жутко ненавидит Гарри. Поначалу она решила, что меня к ней подослал он. Но мне все же удалось ее переубедить. Кофе она готовит, прямо скажу, отвратительный.
- А Гарри к ней тоже обращался?
- Да. Почти две недели назад. Плакал. Правда, к ней он нагрянул без пистолета, но вел себя грубо. По ее словам, чуть душу из нее не вытряс.
Мейер кивнул и, сделав несколько мощных гребков руками, отплыл от меня. Каждый раз, видя его плавающим в море, я вспоминаю тюленей.
Когда я вылез из воды и подошел к сидевшему на полотенце Мейеру, то сразу по его лицу понял, что он раздражен. Редкое для Мейера состояние.
- Чем-то обеспокоен? - поинтересовался я.
- Тревис, нелогичные поступки людей и их непонятные всплески эмоций меня просто бесят. Жена ушла более трех месяцев тому назад!.. Неужели он не мог выйти на ее след по банковскому счету или кредитным карточкам?
Я объяснил Мейеру, что у Мэри в банке счет на доверителя, на что он объявил, что у него в банке "Сазерн нэшнл" работает знакомый, но встретиться с ним можно не раньше понедельника.
- Думаю, не стоит, - сказал я. - Достаточно того, что мы уже знаем. Мэри на Гренаде, и Гарри Бролл ее ни за что не разыщет.
Проходя по пешеходному мостику, я посмотрел на заходящее солнце. Оно медленно опускалось за горизонт, окрашивая западную часть неба в желто-оранжевый цвет.
- Это не так уж и важно, - произнес Мейер.
- Что?
- То, что происходит с другими. Макги, взгляни на автомобили. Посмотри на людей, которые в них сидят. Посмотри на тех, кто плавает на яхтах или загорает на пляже. Все они, включая толстых детей, старух, похожих на ящериц, и красивых длинноволосых блондинок, движутся к своему концу. Причем с одинаковой скоростью. И мы с тобой, Макги, тоже. Шаг за шагом приближаемся к могиле. Все, кого мы нынче знаем и видим, постепенно перемрут, как жители Древнего Рима. Только неизвестно, когда именно.
- Боже, Мейер, да ты философ! Придется угостить тебя ужином.
- Только не сегодня - настрой не тот. Лучше я открою какие-нибудь консервы, немного прогуляюсь и пораньше лягу спать. Зачем мне своим хмурым видом портить настроение другим?
Мейер повернулся и, устало шагая, направился к своей яхте. Я понял, что он впал в глубокую депрессию. Такое с ним случалось. Правда, нечасто. Странно, подумал я, с чего это он так резко переменился?
Была пятница, вечер. Вернувшись на яхту, я приготовил себе виски со льдом, выпил одним махом до дна и, приняв душ, переоделся. Затем налил себе еще и сел в кресло. К этому времени уже окончательно стемнело. Ветер на море усилился. Мой "Флеш", недовольно поскрипывая, ударялся кранцами о бетонный причал. Неожиданно меня охватило беспокойство. Мне захотелось побыть на людях. Пока я решал, куда пойти, пришла Джиллиан.
Она держалась скованно, и вид у нее был совсем несчастный. Войдя в каюту, она виновато посмотрела на меня. Губы ее дрожали, а в глазах застыло по слезинке. Она сказала, что в компании Таунсендов ей стало жутко скучно. Что она напрасно к ним пошла, но поняла это только сейчас. Что подобных глупостей совершать больше не будет и просит ее простить, что ей очень стыдно и так далее и тому подобное.
Услышав, что я ее простил, Джилли тут же просияла, слезы мгновенно просохли, настроение стало праздничным. Зная, что прощение непременно последует, она принесла с собой в сумочке расческу, зубную щетку и другие предметы личной гигиены.
На следующее утро полил непривычный для второго месяца весны дождь.
- Как твоя подруга? - неожиданно спросила Джиллиан.
- Какая подруга? - не поняв, переспросил я.
- Которая замужем, конечно.
- A-а. С ней все в порядке. Сейчас она скрывается от своего мужа. Улетела на Гренаду.
Джилли приподняла голову:
- Правда? Этот остров был первым, куда мы с Генри поплыли после свадьбы. Гренада - одно из самых лучших мест для яхтсменов. А залив, на берегу которого стоит Сент-Джорджес, просто чудо. Дорогой, там воздух напоен запахом экзотических пряностей и дорогих французских духов. Удивительно эротический остров. Там всегда так тепло и уютно. Летом жаркое солнце. Весь он покрыт зелеными холмами, а побережье - сплошные пляжи. Ты знаешь, что остров Гренада находится почти на экваторе?
- Нет, я этого не знал.
- Может быть, и мы туда как-нибудь сплаваем?
- Можно.
- Не слышу в твоем голосе энтузиазма.
- Извини.
- Ты что, негодник, опять надумал спать?
- С тобой разве заснешь.
- Прости, что я к тебе пристаю. Просто не могу удержаться. Милый, если ты уже успокоился по поводу своей подруги, то давай сплаваем на "Джилли" ко мне домой. В понедельник снарядим яхту, а во вторник отчалим.
- Что? А, во вторник. Ну что ж, я не против.
- Ты совсем меня не слушаешь.
- Слушаю, но я очень легко отвлекаюсь.
- Ты еще кое-что делаешь легко.
- Что ты имеешь в виду?
- Дорогой мой, если будем заниматься любовью с той периодичностью, что и раньше, то наши имена занесут в Книгу рекордов Гиннесса. Смешно? Но что поделаешь, если я в дождь становлюсь жутко похотливой.
Помолчав пару секунд, Джилли прыснула.
- Над чем это ты? - спросил я.
- О, я подумала, а не отправиться ли нам на Гренаду в сезон муссонных дождей.
- О-хо-хо!
- Знаешь, когда мне очень хорошо, я всегда смеюсь. Даже безо всякой причины.
Необычно холодный атмосферный фронт принес с собой проливные дожди, которые закончились лишь в субботу вечером. Джиллиан вернулась к себе на яхту. Она сказала, что до нашего отплытия, намеченного на вторник, ей предстоит переделать кучу дел, и пообещала прийти в воскресенье после полудня. Она также предложила мне захватить с собой в дорогу кое-что из одежды и, если желаю, свои "игрушки".
Когда Джилли ушла, я заперся на ключ, постоял под горячим душем и лег спать. Проснулся я в десять часов вечера и, мучимый жаждой, выпил целый галлон воды. Потом съел фунт сыра и снова завалился на кровать.
В начале четвертого утра я открыл глаза. Сон как рукой сняло. Мне показалось, что по трапу кто-то идет. Спустя некоторое время я понял, что шаги, которые мне почудились, пришли из моего сна. Я попытался вспомнить, что же мне привиделось, но так и не смог. Однако кошмарное ощущение у меня от него осталось. Я был настолько встревожен, что уснуть больше не смог. Сердце колотилось, ноги дрожали. Я почистил зубы, натянул джинсы и старый серый свитер, обулся в спортивные тапочки и поднялся на палубу.
Стояла тихая ночь. Ни ветерка. Туман, окутавший побережье, был настолько густым, что вокруг палубных фонарей, горевших на соседних яхтах, дрожал ореол, а огни на более удаленных судах светили матово-белым светом. Слушая шелест волн, лениво набегавших на песчаный пляж, я смотрел на едва заметные силуэты яхт у причала и думал о Мейере. Вернее, о том, что он мне сказал. Неожиданно откуда-то издалека до меня донесся визг тормозов, затем глухой удар и звон стекла. Какой-то болван не справился с управлением, решил я. Хорошо еще, если он в машине один.
Через несколько минут я услышал вой сирен. Вскоре он прекратился - полицейские и карета "Скорой помощи" приехали на место трагедии.
Перестань думать о грустном, Макги, сказал я себе. Лучше подумай о том, о чем думать тебе совсем не хочется: о беззаботной жизни с богатой и красивой вдовушкой.
Взобравшись на прогулочную палубу, я сел перед штурвалом, согнув ноги, уперся пятками в приборную доску и задумался.
Тот старый кубинец слишком упростил вопрос, когда сказал, что высоконравственный поступок лишь тот, после которого ощущаешь радость. Значит, совершив аморальный поступок, должно чувствовать себя скверно. А какие чувства надо испытывать, если поступок ни высоконравственным, ни аморальным назвать нельзя?
Я и Джилли идеально подходим друг другу. Мы оба умеем сдерживать себя, поэтому серьезные ссоры нам не грозят. Меня к ней влечет, а она знает, как это мое влечение усилить. Мне нравится ее тело, его аромат, а также ее темперамент, увлечения и пристрастия. Мы карабкаемся на одну и ту же вершину, а сорвавшись с нее, будем катиться очень и очень долго. Затем, поднявшись на ноги, мы будем громко смеяться над нашей неудачей. Джилли любит заниматься сексом и считает меня великолепным любовником. Мне с ней совсем нескучно. Тогда что же меня так беспокоит?
Всего лишь одна малость. Когда я смотрю на себя в зеркало, то вижу в нем потрепанного жизнью человека. У него усталые глаза, набрякшие веки, а на губах - глупая ухмылка. Нос его кажется мне раздувшимся, а кожа на теле и лице - шероховатой, как наждак. Меня не покидает чувство, что я похож на видавшую виды торговку, предлагающую поношенные вещи.
Я выдохся. Это заметил и Мейер. О том же свидетельствует страх, глубоко засевший в моих кишках. Да, я притомился и стал бояться. Бояться, что кто-то придет ко мне с пистолетом, а я, потеряв веру в свои силы, не смогу защитить себя.
Опустив ноги на пол, я достал из кармана ключ и вставил его в приборную доску. Заводить двигатель я не собирался - просто хотел проверить, сколько осталось в баке топлива и не разрядился ли аккумулятор. Наклонив голову, я прочитал показания приборов.
Кто узнает, что ты, Макги, когда-либо существовал? Кто всплакнет на твоей могиле?