Наконец и я забылся тяжелым сном. Нет, это был не тяжелый сон. Это был сладкий сон. Ко мне пришла Людмила. В сумочке бутылка коньяка, длинная тарелка с металлическим колпаком, а под легким плащом черный бюстгальтер, черные кружевные трусики с пажами, которые поддерживали кружевные чулки, соблазнительно открывавшие круглые бедра. Как меня целовала Людмила, так меня не целовала ни одна женщина… Все я описывать не буду, но теперь я точно знаю, что такое погружение в нирвану.
Толкнув меня на кровать, она сняла мою одежду и села на мой живот. Весь ее вид говорил: не я тебе встретилась, а ты мне попался. Ее длинные пальцы с ярко-накрашенными красными ногтями медленно скользили по моей груди, приближаясь к горлу. Вдруг в левой руке Людмилы что-то сверкнуло. Кинжал. Бра над моей кроватью светило неярко, но свет электрической лампочки преломлялся в кинжале ярко-красными, зелеными, ярко-желтыми проблесками. Людмила облизала кинжал своими пухленькими губками и прикоснулась кинжалом к моей груди. Меня как обожгло от этого прикосновения. Холод металла пронизал мое тело, я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Людмила вела свой кинжал к моему сердцу, улыбаясь загадочной улыбкой, предвещающей бурную страсть и погружение в нирвану. Внезапно кинжал остановился, встал вертикально и под сильной рукой Людмилы вонзился мне в грудь.
Я проснулся в холодном поту. Было шесть часов утра. Пошел на кухню. Жадно выпил стакан воды. Сел на табурет. Страшно хотелось курить, но сигарет не было. Сердце билось учащенно. Что это было: сон или бред? Но как все реально. А, может, я просто схожу с ума?
Я снова лег в постель и буквально через минуту другую провалился в крепкий и быстрый сон.
В воскресенье я проснулся позже обычного. Иногда нужно заняться и собой, своей жизнью, своей квартирой, в которой давно не было женской руки.
Быстро собрал всю грязную одежду, замочил в стиральной машине, бросил в нее патентованный ультразвуковой аппарат, который за пару часов приведет мою одежду в такое состояние, что достаточно одного полоскания, чтобы рубашка была достаточно чистой.
В моем холодильнике наморозилась такая "рубашка", что пришлось вспоминать разные где-то прочитанные советы, чтобы побыстрее разморозить морозилку. Морозилка наморозила мороза. Где-то слышал, что простой вентилятор достаточно быстро размораживает наледь. Достал вентилятор, включил и стал смотреть, как же будет протекать процесс размораживания.
Вентилятор действительно ускорил процесс таяния льда, но не настолько быстро, как это хотелось. Взяв маленький ножик, я стал отковыривать кусочки рыхлого льда, который у поверхности морозильной камеры был отполированным словно зеркало. Лед отламывался пластинами, приятно холодя руки. Одну пластину я сломал, и острый кусок льда поранил указательный палец на левой руке. Ранка не очень большая, но, вероятно, поврежден маленький сосудик, потому что кровь закапала крупными каплями. Я приложил к пальцу кусок льда и продолжил очистку холодильника. Минут через пятнадцать я закончил с холодильником и пошел на кухню, чтобы разобраться с чашками, которые имеют обыкновение скапливаться около мойки.
Когда я начал мыть посуду, то почувствовал пощипывание на указательном пальце левой руки. Порез был виден, но крови не было, а ведь прошло совсем немного времени. Я порезался льдом, приложил лед и остановил кровотечение. И вдруг все, что я видел в течение последних суток, сложилось в осознанную картину.
Я был уверен в том, что N был убит ледяным кинжалом. Когда режущий предмет находится в теле, то кровь не идет. Тем более ледяной кинжал.
В случае проникающего ранения запрещается до приезда врача извлекать попавший в тело предмет, чтобы не вызвать кровотечение, которое трудно, а иногда и невозможно остановить. Лед остановил потоки крови, заморозил кровеносные сосуды, заставив быстрее свернуться кровь, а затем и растаял, промыв рану.
Стекшая с тела вода высохла на простыни до того времени, как мы приехали. А то, что осталось внутри организма, то этого едва хватило на анализ, чтобы определить чью-то группу крови и резус фактор. Третья группа и положительный резус-фактор.
Логика твердила мне, что возможным убийцей может быть Людмила. Она и ее работники делают сложные ледяные фигурки и подают гостям на зернистой и паюсной икре. И красиво, и оригинально, и икра постоянно холодная. Могла Людмила убить? Могла. Как же должен ее обидеть N, если она решилась на этот шаг?
Мой начальник, когда я доложил ему свои соображения, посмотрел на меня, как на немножечко больного, которому надо подлечиться у специалистов по психическим заболеваниям. Но основательность его натуры не позволила сразу отмести этот фантастический прожект. Он вызвал судмедэксперта и изложил ему мою гипотезу.
Наш судмедэксперт только ладошкой себе по лбу хлопнул.
- Черт подери, - вскричал он, - да как же я сразу не мог догадаться. Действительно, только лед так мог законсервировать рану, и лед отличное колющее оружие. Ледяной дубиной убить можно, и плита льда может действовать не хуже бетонной плиты. Товарищ начальник, я просто поражен вашей проницательностью. Нет, ну надо же, так догадаться и дойти до истины, которую просмотрели асы уголовного розыска.
Судмедэксперт все сыпал словами, не давая нам вставить слова, а потом побежал для внесения корректив в документы. Мы посидели молча, понимая неловкость ситуации, вызванной приоритетом открытия, и продолжили обсуждать план дальнейших мероприятий. Основное - взять у Людмилы пробу слюны, которая даст нам подтверждение группы крови. А там и до признательных показаний недалеко, и "висяка" на отделе не будет. Но как ловко придумала роковая красотка!
Первой на допрос прибыла Наталья. В ее поведении ничего не изменилось. Можно было подумать, что смерть жениха не сильно ее волнует. Так же, как например, что-то случается с каким-то сотрудником в организации. Все повздыхали, посочувствовали, но никто не бросил заниматься работой, и жизнь снова потекла своим чередом. Как в цепи муравьев: умершую особь выкидывают в сторону, а муравьи идут своим путем.
Наталья спокойно ответила на все вопросы, рассказала о последнем разговоре, ссоре с женихом, скандале с Людмилой. Более невозмутимого человека я не встречал. Либо это очень сильная натура, либо N не занимал в ее жизни много места.
- Вы надели темный парик для того, чтобы в убийстве была обвинена Людмила? - спросил я. Мой вопрос оказался неожиданным.
Наталья заплакала и сказала, что парик надела только для того, чтобы проверить своего жениха, нет ли у него другой женщины, так оно и оказалось. А убивать это ничтожество не имело смысла - оно само себя убило.
Я подал ей стакан воды, занося сказанное в протокол. Пока я записывал, Наталья немного успокоилась, прочитала, какие ее слова занесены в протокол и расписалась на каждом листе, подтверждая правильности документа.
- Мне можно идти? - спросила она.
Я кивнул, подписал пропуск и она ушла.
Оставшись один, я внимательно посмотрел на стакан, из которого она пила. На краю стакана остался слегка видимый след губной помады.
- Раз мы проверяем всех, то и будем проверять всех, - подумал я и поставил стакан в тумбочку письменного стола.
Интересно получилось с Людмилой. Не знаю, что на меня нашло, но после объяснения свидетелю (или подозреваемому?) всех процессуальных вопросов я сразу спросил, в каком парике Людмила пришла на последнее свидание с N? У меня был такой вид, что будто я знаю столько много, что от меня не надо ничего скрывать, потому что это только будет усугублять ее вину.
Покраснев, Людмила сказала, что после скандала с этой Натальей она назло надела светлый парик, благо он лежал на работе: к посетителям нельзя все время выходить в одной и той же одежде и с одной и той же прической.
- Когда я пришла, - сказала Людмила, - N открыл дверь и сразу с порога начал сердито говорить: "Я тебе повторяю еще раз, что между мной и Людмилой нет ничего общего". Увидев меня, он начал объяснять, что он так говорил только для того, чтобы успокоить Наталью, которая приходила буквально передо мной. Взяв меня за руку, он увлек меня к себе в квартиру. Поцелуи, которыми меня он осыпал, были противны. Я ходила перед ним цыпочках, делала всякие анализы, чтобы доказать, что я здоровая, могу рожать детей, а он придрался к тому, что у меня первая группа крови и отрицательный резус-фактор. То ли начитался где-то чего, то ли с кем-то консультировался, но он сказал, что со мной опасно связывать жизнь. У него резус-фактор положительный, у меня - отрицательный, а у детей может возникнуть конфликт резус-факторов, что вполне возможно, если у одного из родителей первая группа крови, самая худшая из всех кровей. Мне он практически дал отворот поворот в плане создания семьи и хотел иметь меня в качестве любовницы. С женой он будет создавать потомство, а со мной трахаться для удовольствия. А я что, кукла бессловесная, ведь я живой человек, и тоже хочу счастья.
Людмила плакала крупными слезами, и мне было ее жалко. Как было и задумано по плану, я дал ей стакан воды, который потом отложил в сторону для проведения экспертизы.
Выполнив все процессуальные формальности, я отпустил и Людмилу. Будем ждать результатов экспертизы.
Экспертиза запутала все: у Людмилы первая группа крови и отрицательный резус-фактор, у Натальи положительный резус-фактор и вторая группа крови. Круг замкнулся. Убийца выскользнул из поставленных для него капканов.
Мне пришлось еще раз встретиться с девушками, чтобы выяснить, не было ли у N еще какой-нибудь женщины. Нет, больше ни о ком из его знакомых представительниц прекрасного пола они не знали. Может быть, Нина Николаевна мне поможет?
На следующий день я договорился с ней о встрече. Когда я пришел, в комнате был уже накрыт чайный столик и налит чай. Улыбнувшись, Нина Николаевна сказала, что чай уже налила, так как надеялась на пунктуальность офицера, который не позволит чаю остыть.
Я сел на диванчик, а Нина Николаевна на старинный стул венской работы с другой стороны столика. Я взял чашку из тонкого фарфора с нежными цветами с позолотой и отхлебнул глоток чая. Я сделал большой глоток и неимоверной горячий чай ожег всю ротовую полость. От неожиданности я закашлялся и выронил чашку, которая ударилась о блюдце и разбилась, расплескав чай по столику. Я схватил молочник и отхлебнул большой глоток молока, который немного охладил мой рот. Нина Николаевна улыбнулась и сказала:
- Ради бога, извините, я не предупредила вас о том, что нагреваю чашки перед тем, как налить в них чай. Это делается для того, чтобы чай более долгое время был горячим.
Когда Нина Николаевна вытирала полотенцем столик, я увидел на ее руке прилипший осколочек фарфора, отлетевший от чашки.
- Разрешите помочь, - сказал я и попробовал взять с руки этот кусочек.
Осколок не прилип, а воткнулся в руку. Взяв его рукой, я резким движением выдернул его. На руке сразу появилась маленькая капелька крови, вырастающая в большую рубиновую каплю, которая вот-вот прольется на скатерть. Я выхватил свой носовой платок и прижал к капле.
- Не волнуйтесь, сейчас все пройдет, - успокоил я Нину Николаевну. Через минуту-другую кровь перестала вытекать из маленькой ранки.
И Нина Николаевна не смогла прояснить вопрос, была ли у N еще какая-нибудь связь, которая могла стать зацепкой в деле раскрытия преступления.
Возвращаясь к себе в отдел, я мысленно прокручивал возможные версии преступления и у меня постоянно маячил в глазах какой-то четвертый субъект, который все знает, все видел, но совершенно не хочет связываться с правоохранительными органами и ему все равно, убьют еще кого-то, лишь бы его не трогали.
Подойдя к дверям кабинета, я достал ключи от кабинета и вместе с ключами из кармана высунулся скомканный носовой платок со следами крови. Не открыв двери, я пошел в криминалистическую лабораторию и заполнил требование на проведение экспертизы по делу.
Утром я был ошеломлен результатами анализов: третья группа крови, резус-фактор отрицательный. Я еще и еще раз читал запись на небольшом листке бумаги, где было написано, что кто-то, там-то и во столько-то времени при помощи таких-то препаратов исследовал образец, доставленный тем-то, и что в результате исследования было установлено, что образец является кровью, группа третья, резус-фактор отрицательный.
Неужели Нина Николаевна? Быть этого не может. Собрали все документы и к судье за получением санкции на арест. Все формальности были закончены очень быстро.
Не доезжая квартала до дома Натальи Николаевны, я оставил машину с сопровождением. Позвонил в дверь. Открыла Нина Николаевна, как будто ждала меня. Не говоря ни слова, пропустила меня в квартиру. Я сел на знакомый диванчик и Нина Николаевна присела рядом.
Я не стал подбирать какие-то предлоги, создавая психологическую ситуацию, чтобы задать основной вопрос. Спросил просто и прямо:
- Нина Николаевна, как и за что вы убили N?
Ответ был заранее продуман или эта женщина могла сразу и четко формулировать любую проблему:
- Женщину трудно понять. Женщина может любить самоотверженно, отдавая себя любимому полностью и без остатка. Но женщина не терпит измены и оскорблений. Я влюбилась в N, как девочка. Исполняла все его прихоти и вдруг я узнаю, что у него еще есть две женщины. И он со мной обсуждает, кого из них ему взять в жены. Я поняла, что только я смогу избавить всех женщин от такого человека, как N.
Я видела этих Наталью и Людмилу. Каждая из них достойная девушка. И у Людмилы в баре я увидела ледяные фигурки. Тогда я поняла, что смогу уничтожить этого человека, не оставив никаких следов. Ледяной кинжал сделать не трудно. А в холодильнике он может храниться вечно.
В день убийства N позвонил мне и пригласил прийти к нему, потому что его замучили эти стервы, которые так и мечтают надеть на него хомут и увести в ЗАГС. Я поняла, что мой день пришел.
Во время любовной игры я облизала кинжал, провела им по обнаженному животу N, вызвав его улыбку, довела до груди, а потом резко воткнула в область сердца. Он не мучился и умер сразу с улыбкой.
Отпечатков пальцев на ледяном кинжале быть не могло. Растаявший кинжал следов не оставляет. Я порезала губу ледяной игрушкой, но не думала, что попаду под подозрение. Как видите, и я читаю детективные романы. Но что-то я не учла. Понадеялась на то, что мой ум не превзойдет никто. Никакая мисс Марпл. Ошиблась.
Мне не нужно времени на сборы. Я все поняла, когда вы вытерли своим платком кровь на моей руке. И с этого времени жду вашего прихода. Пойдемте.
Нина Николаевна в прихожей надела изящную соломенную шляпку с розовой ленточкой и открыла дверь квартиры. Аккуратно заперев дверь, она пошла вслед за мной вниз по лестнице.
Мы выходили из дома как два давно знакомых человека. Нина Николаевна взяла меня под руку, и мы пошли к дожидавшейся нас машине.
Бабье лето
Говорю сразу, о бабах базара не будет. Тема запретная. Почему? Да так, не хочу я об этом ничего говорить, и точка.
Началось всё так, как начинается в детских сказках - "Наступила ночь, взошла луна, а в стране дураков закипела работа". Короче. Неделя прошла без каких-либо осложнений и в пятницу я, Колька и Валерка решили поехать на рыбалку. Когда учились в школе милиции, то на рыбалку ездили часто, благо река совсем рядом и на уху всегда наловить можно. На рыбалке самое главное не рыба, а природа, друзья, и рыбацкое дело не хитрое - наливай да пей.
Снасти для рыбалки были приготовлены уже давно. Рюкзачок и чехол с удочками стоят в прихожей. Переодеться в полуспортивную одежду и завернуть увесистый пакет из холодильника, дело нескольких минут. Я уже подходил к двери, когда раздался звонок в дверь. Ох, уж этот Валерка, торопыга, каких свет не видывал. Сейчас будет торопить, говорить, что все уже заждались в машине и тому подобное, что говорят люди для повышения своей значимости. Хотя Валерке свою значимость поднимать и не надо. Оперативник от Бога. А раз так, то человек умный, независимый, и за это начальством не особо ценимый: может сказать то, что не каждый об этом и подумает.
На пороге, конечно, стоял Валерка с его извечными словами: долго ты еще будешь собираться, сколько прикажете нам тебя ждать, люди в машине, брось это барахло, оно нам сегодня не понадобится.
Не особенно понимая, в чем собственно дело, но имея не вполне хорошие предчувствия, я вслед за Валеркой вышел на улицу и понял: так оно и есть, рыбалка отменяется, машина служебная, а в курс дела меня введут по дороге.
В машине нас было трое, вся оперативная группа по расследованию особо важных преступлений. Люди, якобы близкие к органам и все знающие, фамильярно говорят - "важняки", и в кино показывают нас такими важными, интеллектуально надутыми, министрообласканными, и женщины нам на шею так и вешаются. Вот здесь - стоп, уже было сказано, чтобы о бабах ни слова. Значит - ни слова.
На самом деле всё не так. Когда тебя дерут как сидорову козу за состояние борьбы с преступностью в общегосударственном масштабе и говорят, что вы не можете раскрыть какое-то паршивенькое заказное убийство, то не каждый человек сможет сохранить уверенность в себе, способность вычислить, найти доказательства, а потом и доказать их. Да, да, доказать найденные доказательства, чтобы эти доказательства не уплыли в руки преступников, и чтобы к моменту задержания преступника эти доказательства не испарились, как обрывки бумаги, выброшенные в унитаз. Даже не так. То, что выбросят в унитаз, мы найдем, для этого надо немного представлять себе систему канализации, вызвать сантехника, открыть люк и сидеть по колено в говне, ожидая, пока мимо тебя не будет проплывать нужная бумажка или хотя бы её обрывок.
И вот только после этого тебе дадут санкцию прокурора и выделят ребят из отряда милиции особого назначения, ОМОНа, чтобы при необходимости выломать дверь и набить рожу тем, на кого нам руку поднимать категорически запрещено.
Это так, мелочи. А все началось с убийства в квартире депутата. Уточнять, какого депутата, не будем. Мы не журналисты, нам сенсации не нужны. Сейчас мы оборотни в погонах и нам верить вообще нельзя, как погрязшим в связях с преступным миром. Иногда хочется выматериться, бросить на стол ключи, удостоверение и сказать: если вы все такие чистые, то идите и боритесь с преступностью сами. Говорильщиков много, а в грязи никому не хочется возиться.
Дежурная следственная группа уже прибыла к месту происшествия, судмедэксперт там. Огнестрельное ранение в грудь. Женщина 27 лет в квартире депутата N. Смерть наступила практически мгновенно. Информация поступила от анонимного источника из телефона-автомата, расположенного в этом районе. Дверь в квартиру была открыта. Из квартиры ничего не пропало. По докладу дежурной следственной группы руководство сделало вывод о политическом характере убийства: приехали убивать депутата, но натолкнулись на его жену, которую ликвидировали как ненужного свидетеля. В принципе, всё логично. Женщина-то причем?