– …Меня там, разумеется, не было, я гостила у сестры моего мужа Бетти в Бирмингеме, и вдруг на пороге появляется полицейский, сетуя на то, как тяжело им было меня найти. К тому моменту, разумеется, уже все сгорело. Когда я вернулась в Уортинг, то увидела лишь груду пепла и трубу камина, торчавшую посредине. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы выяснить, что произошло… Наконец они сказали, что в доме что-то загорелось, но они не знают, какова причина загорания, потому что дома никого не было…
Она взяла джин, улыбнулась, не адресуя никому своей улыбки, и продолжала:
– Так вот, я была как сумасшедшая. Еще бы – так все потерять! И я спросила, почему они не воспользовались морской водой, ведь море рядом с домом. Они же, ясное дело, ответили, что не могли ничего спасти, так как не было настоящей воды. А пожарный, которому я пожаловалась, объяснил, что они не пользуются морской водой, потому что, во-первых, она разъедает оборудование, а во-вторых, помпы засасывают морские водоросли и ракушки, и вообще тогда был отлив…
Я едва сдержался, чтобы не рассмеяться, но она все-таки почувствовала это.
– Конечно, дорогой, вам смешно, ведь вы не потеряли всего, что собирали Бог знает сколько времени.
– Мне очень жаль, миссис Метьюз. Ваша беда не кажется мне смешной. Просто…
– Я понимаю, дорогой. С вашей точки зрения, действительно это смешно – кругом вода, и нечем залить огонь. Но, поверьте мне, я тогда была просто вне себя.
– Кажется, я сделаю маленькую ставку на Тритопса, – задумчиво сказала тетушка Сал.
Мейзи Метьюз с недоумением посмотрела на нее, а Билли, уже наслушавшийся о пожаре, хлопнул меня по плечу и протянул: "Та-ак", – что было сигналом посмотреть заезд.
"Он уже получил свое", – подумал я и тоже вышел, чтобы посмотреть на скачки с верхней трибуны, где шанс столкнуться со знакомыми был минимальным.
Тритопс упал и пришел последним, сильно хромая. Не посчастливилось его владельцу, жокею и тетушке Сал. Я спустился вниз к смотровому кругу, чтобы взглянуть на чемпиона, которого готовили к забегу, но мне и в голову не пришло рисовать его. Рынок был забит его изображениями до отказа.
Послеобеденное время, как всегда, прошло быстро. Я немного выиграл, немного проиграл, но деньгами нельзя измерить всю зрелищность скачек. Во время последнего заезда я заметил, что на трибуну поднимается Мейзи Метьюз. Ярко-красное пальто, холеное и надменное лицо – тут нельзя было ошибиться. Она остановилась ступенькой ниже, глядя на меня. Воплощенная самоуверенность, хотя и с капелькой сомнения.
– Случайно не вы, – начала она, – тот молодой человек, с которым меня недавно, познакомили в баре?
– Да, миссис Метьюз.
– Я не была уверена. – Ее сомнения развеялись. – Здесь вы выглядите старше.
– Разница в освещении, – согласился я.
Она тоже выглядела теперь старше лет на десять. "А ведь ей далеко за пятьдесят, – подумал я. – Свет в баре всегда обманчив".
– Мне сказали, что вы художник. – В том, как она об этом говорила, ощущалось неодобрение.
Я что-то пробормотал, наблюдая, как скакуны мчатся к финишу.
– Наверное, художники не много зарабатывают, дорогой? – продолжала она.
Я усмехнулся. Мне нравилась ее прямота.
– Все зависит от того, кто ты. Пикассо, например, не жаловался на бедность.
– Сколько вы с меня возьмете, если я закажу вам картину?
– Какую картину?
– Я понимаю, дорогой, что это звучит странно и с моей стороны это самое настоящее сумасшествие, но я решила запечатлеть страшную картину пожарища с одиноко торчащей трубой камина и с полусгоревшей изгородью на фоне моря… Сперва я намеревалась нанять местного фотографа, который снимает свадьбы, чтобы сделать цветное фото, потому что, когда все расчистят и отстроят, никто и не поверит, как все было страшно. Такую картину я хочу повесить в новом доме, чтобы все видели.
– Но…
– Итак, сколько будет стоить картина? Потому что, как вы заметили, у меня не все пропало. Но если сумма выразится в сотнях, то я просто приглашу фотографа.
– Конечно, – серьезно согласился я. – А что, если я сначала приду посмотреть на то, что осталось от дома, и тогда мы будем договариваться о цене?
Она не усмотрела в моем предложении ничего необычного.
– Ладно, дорогой. Только не стоит откладывать, потому что, как только там побывают страховые агенты, я сразу же возьмусь за расчистку.
– Так когда?
– Ну, дорогой, коль скоро вы уже на полпути, то, может, прямо сегодня?
На том мы и порешили. Миссис Мейзи сказала, что могла бы взять меня в свой "ягуар", если у меня нет машины, а домой я смогу добраться поездом из Уортинга.
Я согласился. Если бы я знал, куда приведет меня эта поездка! Но решающий шаг часто делают опрометчиво.
По дороге миссис Мейзи почти не умолкая рассказывала мне про своего покойного мужа, который очень о ней заботился.
– Вообще-то я тоже о нем заботилась, потому что была медсестрой, дорогой. Мы познакомились, когда я ухаживала за его первой женой, у нее был рак. А потом я осталась присматривать за ним, он попросил меня, и я согласилась. Конечно, он был намного старше меня, и он умер больше десяти лет назад. Он очень заботился обо мне, очень…
Она нежно взглянула на огромный опал. Наверняка многие мужья хотели бы, чтобы о них так вспоминали.
– А когда он умер, оставив мне целое состояние, сам Бог велел мне воспользоваться им. Я и дальше вела дела так, как мы делали, когда жили вместе, то есть участвовала в распродажах и аукционах в солидных домах, старалась покупать только хорошие вещи, иногда удавалось купить довольно дешево, и, конечно, было здорово, если вещи принадлежали какому-нибудь известному человеку, какой-нибудь знаменитости… – Она рывком переключила скорость и обогнала маленький фургончик. – А теперь все вещи сгорели дотла, и вся память об Арчи и о местах, где мы были вместе, улетучилась, и, признаюсь вам, дорогой, я просто схожу с ума…
– В самом деле, ужасно для вас.
– Конечно, дорогой, ужасно.
У меня вдруг мелькнула мысль, что уже второй раз за последние две недели я выступаю в роли утешителя.
Мы остановились. Среди небольших особнячков ее дом, вероятно, был самым роскошным. Но сейчас от него остались только обгоревшие стены, определявшие его конфигурацию, черная куча головешек и массивная кирпичная труба посредине. "Ирония судьбы, – мелькнула мысль, – что источник огня пережил сам огонь". Руины были явно "картиногеничны", если можно так выразиться.
– Вот мы и приехали, дорогой. Ну, что вы думаете по этому поводу?
– Очень жарко здесь было!
– Но на пожарах всегда жарко, дорогой. И разумеется, в дереве здесь не было недостатка. В свое время на приморские домики шло только дерево.
Еще находясь в ее светло-голубом "ягуаре", я ощутил запах гари.
– И давно? – спросил я.
– В конце недели, дорогой. В воскресенье.
Пока мы молча осматривали пожарище, из-за трубы появился мужчина. Он шагал медленно, сосредоточенно глядя себе под ноги и время от времени нагибаясь, чтобы порыться в пепелище.
Мейзи, несмотря на комплекцию, оказалась достаточно проворна.
– Эй! – крикнула она, выскакивая из машины. – Что вы тут делаете?
Мужчина изумленно выпрямился. "Ему где-то под сорок", – прикинул я. В дождевике и шляпе, с вислыми усами. Он вежливо приподнял шляпу:
– Страховой агент, мадам!
– Я думала, вы приедете в понедельник.
– Так уж случилось, что я оказался в ваших краях. Я решил, что не следует откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня.
– Я тоже так думаю, – сказала Мейзи. – И надеюсь, вы не будете тянуть с выплатой, хотя я предпочла бы получить свои ценности вместо любой суммы, денег у меня и так хватает.
Мужчина, разумеется, еще не был знаком с ее манерой высказывать свои мысли.
– Э-э-э… О, да-да… Я понимаю!
– Вы выяснили, с чего все началось? – продолжала она наседать.
– Нет, мадам.
– А вообще нашли что-нибудь?
– Нет, мадам.
– А когда я смогу начать расчистку?
– В любое время, мадам.
Он осторожно двигался к нам, выбирая дорогу среди почерневших обломков. Тяжелый взгляд и массивный подбородок делали его похожим на следователя.
– Как ваша фамилия? – спросила Мейзи.
– Грин, мадам. – Он помолчал и добавил: – Через "и" долгое, мадам.
– Ну ладно, мистер Грин через "и" долгое, – сказала Мейзи доброжелательно. – Я очень просила бы вас засвидетельствовать мне все, как положено, на бумаге.
Он вежливо склонил голову.
– Как только доложу своему начальству.
Мейзи согласилась. Грин приподнял шляпу, попрощался и направился к белому "форду", стоявшему у обочины. Мейзи просияла.
– Теперь все в порядке, – сказала она, удовлетворенно наблюдая за ним. – Итак, сколько вы хотите за картину?
– Две сотни плюс расходы в местной гостинице за две ночевки.
– Чересчур, дорогой. Одна сотня и две ночевки, и то при условии, что картина мне понравится, в противном случае я вообще ничего не плачу.
– Что наработаешь, то и получишь?
Ее ярко накрашенный рот растянулся в усмешке. – Вы меня правильно поняли, дорогой.
Мы сошлись на полутораста, если картина ей понравится, и на пятидесяти фунтах, если нет.
Работу нужно было начинать в понедельник, если не помешает дождь.
Глава 4
Понедельник выдался солнечный и по-летнему теплый. До Уортинга я доехал поездом, а оттуда продолжил путь на такси и, вызвав большой интерес у соседей, поставил мольберт на том месте, где раньше были центральные ворота. Пожарные сняли их с петель и положили на газон. На одной стороне виднелась фамильная табличка с надписью: "Островок сокровищ".
Бедный Арчи… Бедная Мейзи…
Я наложил на полотно нейтральный грунт кофейного цвета из чистой умбры, разведенной скипидаром и льняным маслом, и по еще влажной основе стал прорисовывать более темными красками контуры пожарища на фоне изгороди, моря, покрытого галькой берега и неба. На этой стадии еще можно было исправлять ошибки в композиции, выбирая правильные пропорции и перспективу.
Закончив первую часть работы, я оставил картину, чтобы она просохла, а сам тем временем прогуливался по саду, рассматривая с разных точек сгоревший дом и почерневшие остатки живой изгороди, служившей границей между травой лужайки и галькой побережья. В утренних лучах солнца поблескивало море и проплывали небольшие облака, отбрасывая редкие пятна темно-серой тени. Вдалеке пенились белые барашки – море отступило, оставив на песке сеть морщин и складок.
Прохладный бриз холодил уши. Я вернулся к своему занятию и увидел двух мужчин, одетых в пальто, которые вылезли из большого фургона и были явно заинтересованы остатками усадьбы "Островок сокровищ". Они остановились у мольберта, оценивая мое творение, и я направился к ним.
Один из них – плотный, коренастый мужчина лет пятидесяти. Другой – худощавый молодой человек лет двадцати. У обоих уверенный в себе, деловитый вид. Когда я приблизился, старший настороженно посмотрел на меня.
– У вас есть разрешение находиться здесь?
В голосе его не чувствовалось неприязни, да и с чего бы она взялась?
– Владелица захотела, чтобы я нарисовал остатки ее старого дома.
– Понятно, – едва шевельнул он губами.
– А вас что привело сюда? – в свою очередь поинтересовался я.
– Страховые агенты. – Он выгнул брови, словно удивившись, что кто-то может его спрашивать.
– Из той же фирмы, что и мистер Грин?
– Кто?
– Грин. Через "и" долгое.
– Я не знаю такого, – заявил он. – Нас пригласила миссис Метьюз, чтобы мы определили размер ущерба, ее дом был застрахован… – Он удрученно смотрел по сторонам, словно ожидая, что Мейзи появится из пепла, как птица Феникс.
– Так у вас нет Грина?
– Ни через "и" долгое, ни через короткое.
У меня появилось нечто вроде доброго чувства к ним обоим. На мой взгляд, юмором можно достичь гораздо больше, чем обычным закручиванием гаек.
– Ладно… Но миссис Метьюз уже не ждет вашего визита, потому что вышеназванный мистер Грин отрекомендовался страховым агентом и сказал ей, что она в любое время может вызвать бригаду для расчистки руин.
Он весь напрягся, как натянутая струна.
– Вы говорите серьезно?
– Я был здесь вместе с миссис Метьюз и точно передаю его слова.
– Он показал вам удостоверение?
– Нет, не показывал… – Я сделал паузу. – Но, между прочим, и вы тоже.
Он полез во внутренний карман и со скоростью фокусника вытащил визитную карточку движением, доведенным до автоматизма.
– А можно свою собственность застраховать сразу в двух компаниях? – спросил я просто так, разглядывая визитку:
"СТРАХОВАНИЕ ЖИЗНИ И ИМУЩЕСТВА
Дж. Легланд. Зональный инженер".
– Мошенничество, – покачал он головой.
– Хотя, конечно, мистер Грин может не иметь ничего общего со страховой компанией.
– Наиболее вероятно, – согласился он.
Я положил визитку в карман брюк. Свитер фирмы "Арран" не предназначался для деловых встреч.
Он пристально посмотрел на меня, но говорить не торопился. Чем-то он был похож на моего отца – среднего возраста, с опытом, знает свое дело, хотя и не хватает звезд с неба.
– Гарри, – обратился он к своему молодому помощнику, – разыщи телефон и позвони в "Бич-отель". Скажи миссис Метьюз, что мы здесь.
– Хорошо.
Пока Гарри выполнял поручение, Дж. Легланд стал осматривать руины, и, поскольку он не возражал, я к нему присоединился.
– Что вы ищете? – спросил я его. Он бросил на меня быстрый взгляд.
– Доказательства поджога. Или доказательства того, что вещи, занесенные в перечень, действительно сгорели.
– Я не ждал, что вы будете откровенны.
– Иногда я себе это позволяю.
– Кстати, – усмехнулся я, – миссис Метьюз производит впечатление искреннего человека.
– Не имел чести быть с ней знаком.
"Себе на уме", – подумал я и спросил: – А пожарные разве не ищут следы поджога?
– Конечно, как и полиция. Мы всегда консультируемся с ними.
– И что они говорят?
– Полагаю, вас это не касается.
– Даже для деревянного дома, – сказал я, – он очень основательно сгорел.
– Вы специалист? – спросил он с иронией.
– В свое время я разжег немало костров Гая Фокса. Лучше всего горят, если пропитать парафином.
– Я нагляделся на костры еще до того, как вы появились на свет, – заявил он. – Шли бы вы себе и рисовали…
– Полотно еще не просохло.
– Тогда просто помолчите.
Я не обиделся и остался возле него.
Он подбирал несгоревшие предметы, рассматривал их и осторожно клал на прежние места. Было видно, что найденные им находки не вызывали у него особых эмоций.
– Разрешите обратиться? – спросил я.
– Ну?
– Мистер Грин делал то же самое, что и вы. Но только не здесь, а за трубой.
Дж. Легланд выпрямился, бросив на землю какой-то черный комок.
– Он взял что-нибудь?
– За то короткое время, что мы наблюдали за ним, он ничего не взял. Но кто знает, сколько он пробыл там до нас.
– Значит, нет. – Он подумал немного. – Не показалось ли вам, что он был обычным зевакой, разглядывающим пожар из любопытства?
– Пожалуй, он не походил на праздного зеваку.
– Чего же он хотел? – насупился Легланд. Этот вопрос повис в воздухе.
Приехал Гарри, а через пять минут подкатила Мейзи. В своем "ягуаре" и в красном пальто. И очень недовольная.
– Ну, и что вы себе думаете? – спросила она, воинственно надвигаясь на Легланда. Глаза ее метали молнии. – Вы уже знаете, почему возник пожар? Мне кажется, что вы стараетесь выкрутиться и не заплатить мне страховку. А ведь ваш сотрудник еще в субботу сказал, что все в порядке и я могу начать расчистку участка и подготовку к строительству нового дома. Даже если тут был поджог, вы все равно обязаны мне заплатить, потому что страховка предусматривает и поджог…
Легланд несколько раз порывался что-то вставить и наконец улучил момент:
– А разве не сказал вам наш мистер Робинсон, что мужчина, которого вы видели в субботу, был не из наших?
"Наш мистер Робинсон", то есть Гарри, энергично кивнул головой.
– Он… мистер Грин… ясно заявил, что он ваш представитель, – настаивала Мейзи.
– Ладно. Как он выглядел?
– Льстивый, – не колеблясь, сказала она. – Не такой молодой, как Чарльз, – широким жестом она показала на меня, – и не такой старый, как вы. – Она передернула плечами. – Он был очень похож на страхового агента, вот.
Легланд мужественно проглотил намек.
– Рост около пяти футов и десяти дюймов, загорелый, серые глаза, широковатый нос, темные вислые усы, темно-каштановые прямые волосы, зачесанные назад, у лба залысины, зеленоватая шляпа из гладкого фетра, сорочка, галстук, желтовато-коричневый дождевик, золотой перстень на мизинце правой руки, – сказал я скромно.
Он возник в моем воображении так же отчетливо, как если бы был здесь, на пожарище, и снова снимал шляпу, величая Мейзи "мадам".
– Ого! – только и сказал Легланд.
– Глаз художника, дорогой! – восторженно воскликнула Мейзи. – В жизни я не встречала ничего подобного!
Инспектор заверил нас, что в их отделе такого нет и не было, и Гарри согласился с ним.
– Ладно, – рассердилась Мейзи. – Я догадываюсь, что вы ищете следы поджога, но кому в здравом уме могла прийти в голову мысль спалить дотла свое любимое жилище, а заодно и все ценности, находящиеся в нем? Этого я не могу понять.
Конечно, Мейзи, многоопытная Мейзи на самом деле не была так наивна. Я уловил быстрый взгляд, который она бросила на меня, и понял его. Легланд ничего не заметил и лишь разводил руками, избегая объяснений. А я с трудом удерживался от улыбки.
– Как вы представляете себе картину? – обратился я к ней. – Солнечный день? Пасмурно или ненастье?
Она посмотрела на чистое небо:
– Немного драматизируйте, дорогой!
После обеда страховые агенты шаг за шагом обследовали пожарище, а я старался внести в свою картину немного готической романтики. Ровно в пять я закончил работу.
– На отдых? – саркастически спросил Легланд, наблюдая, как я укладываю чемодан.
– К вечеру в естественном освещении преобладают желтые цвета.
– Вы будете здесь завтра?
Я кивнул и в свою очередь спросил:
– А вы?
– Вполне возможно.
Я добрался на автобусе до "Бич-отеля", вымыл кисти, поразмыслил немного и около семи встретился с Мейзи внизу в баре.
– Ну что, дорогой, – спросила она, как только первая порция джина с тоником теплом разлилась по ее телу, – они нашли что-нибудь?
– Насколько я видел – ничего.
– Хорошо, дорогой.
– Не совсем, Мейзи.
– Почему?
– А что именно из ваших ценностей сгорело? Перечислите поподробнее.