- Ну, конечно, - Блек все еще усмехался. - Эй, Джипо, пошли в спальню. Мы можем класть карты на вторую кровать.
Джипо послушно встал.
- Комната в твоем распоряжении, крошка, - сказал Блек. - Как провела денек со своим олухом? Еще не втюрилась в него?
Джинни откинулась на спинку стула, глаза ее презрительно сверкнули.
- А что, разве это входит в план операции?
- В таких делах трудно знать заранее. Наверно, немало найдется девушек, которым он пришелся бы по душе. Он-то в тебя врезался.
Джинни направилась к двери.
- Из нас с тобой, детка, получилась бы неплохая парочка. Почему бы не подумать об этом всерьез?
Джинни уже отворяла дверь.
- Да провались ты, - даже не повернув головы и не взглянув на него, она вышла в темноту и закрыла за собой дверь.
Блек в нерешительности остался на месте. В глазах его промелькнула отвратительная усмешка. Ему хотелось пойти вслед за этой девчонкой и хорошенько объяснить ей, что она не смеет так с ним разговаривать. Но он понимал, что Китсон сейчас же выйдет из трейлера, а Блек еще не был готов к открытому столкновению.
Злобно передернув плечами, он пошел в спальню, где Джипо сидел на кровати, нервно сжимая и разжимая кулаки.
- Послушай, Эд, - сказал он, - отвали от девушки. У нас достаточно неприятностей и без того. К чему устраивать еще новые из-за женщины?
- Заткнись, - огрызнулся Блек. Он сел на кровать и стал сдавать карты.
Примерно в одиннадцать они услышали, что Джинни вернулась. Через несколько минут послышался шум льющейся воды в душе.
Блек загасил сигарету и сгреб с кровати карты.
- Пора на боковую, - сказал он. - Нам нужно вернуться в этот ящик до рассвета.
Джипо охотно согласился и через несколько минут уже похрапывал.
Блек лежал в темноте с открытыми глазами, прислушиваясь. Он слышал, как Джинни ходит по комнате, потом щелкнул выключатель.
В отношениях с женщинами Блек придерживался теории быстрых действий. Все эти обхаживания и ухаживания были, на его взгляд, пустой тратой времени. Он откинул простыню, тихонько выскользнул из кровати и подошел к двери. Убедившись, что Джипо спит достаточно крепко, осторожно повернул ручку, вошел в темную гостиную и прикрыл за собой дверь.
Почти сразу же вспыхнул свет, и Джинни приподнялась на кушетке. В своей светло-голубой пижаме она показалась Блеку особенно соблазнительной. Он улыбнулся ей, пересек комнату и остановился у кушетки, глядя на Джинни сверху вниз.
- Я решил составить тебе компанию, - сказал он. - Подвинься.
Джинни продолжала сидеть неподвижно. Ее зеленые глаза, казалось, были лишены всякого выражения.
- Убирайся! - сказала она негромко.
- Ну, ну, малышка, - пробормотал Блек, присаживаясь на край кушетки. - Не надо так. У меня для нас с тобой большие планы. Когда мы покончим с делом и получим монету, уедем вместе путешествовать. Я повезу тебя в Париж и в Лондон. Хочешь там побывать?
- Я тебе сказала: убирайся! - повторила девушка.
Блека разозлило, что она оставалась совершенно спокойной и, видимо, нисколько не боялась его.
- Может, мне удастся уговорить тебя, - и он положил руки ей на плечи и тут же почувствовал, как что-то твердое уперлось ему в грудь.
Он быстро взглянул вниз, и у него перехватило дыхание: в руках Джинни был револьвер 38-го калибра.
- А ну, убери руки, - в голосе ее зазвучали металлические нотки, испугавшие Блека. - Катись отсюда, иначе я пристрелю тебя.
Медленно и осторожно Блек, у которого сразу же пересохло во рту, снял руки с ее плеч и поднял над головой. Выражение глаз Джинни подтвердило чувство, что он был на волосок от смерти.
Он медленно встал и попятился к двери в спальню.
- Убирайся отсюда! - повторила она. Револьвер в ее руке был нацелен точно ему в грудь. - Если ты еще раз попробуешь сыграть в эту игру, я тебя пристрелю. Теперь отправляйся в свою комнату и не выходи оттуда до утра.
Блек перевел дыхание: он втянул в себя воздух сильно и глубоко.
- Ладно, детка, - выдавил он, - поберегись. Я тебя пришучу, можешь не сомневаться!
- Давай, давай отсюда, ты, дешевка, - повторила Джинни.
Блек вошел в спальню и закрыл за собой дверь. Его трясло от ярости. "Если она воображает, - думал он, - что после этого ей достанется полная доля, она ошибается". Он ее прищучит. Он ей покажет, как угрожать ему оружием. Ей и этому типу Китсону. Он прижмет хорошенько их обоих.
Когда они достанут деньги из сейфа, он прострелит этому Китсону башку, а что до нее, там видно будет. Блек вдруг злобно усмехнулся в темноте. Семьсот пятьдесят тысяч долларов намного лучше, чем двести пятьдесят тысяч. Он долго лежал, прикидывая, что станет делать с деньгами. Может быть, внезапно пришло ему в голову, стоит избавиться и от Джипо - убрать их всех, и точка. Миллион лучше, чем семьсот пятьдесят тысяч. И правда - весь мир в кармане. С миллионом-то наличными!..
Глава девятая
1
В последующие два дня все шло заведенным порядком: на рассвете Блек и Джипо уходили в трейлер, а Китсон возвращался в домик.
Поспав несколько часов, Китсон отправлялся с Джинни куда-нибудь на лоно природы, и там они проводили день: брали лодку и катались по озеру, купались или просто гуляли.
Блек сидел на полу трейлера и просматривал газеты, Джипо трудился над дверцей сейфа.
Сообщения газет обнадеживали: и полиция, и воинские патрули, по-видимому, были в совершенной растерянности. Хотя поиски продолжались, в заявлениях, которые полиция передавала для печати, чувствовалось неверие в возможность успеха. В конце концов власти пришли к мысли, что, очевидно, броневик увезли в другой машине. Иначе невозможно было объяснить его бесследное исчезновение. Предполагалось, что его вывезли за границы штата. Поиски проводились теперь в радиусе пятисот миль, а сумма вознаграждения возросла до пяти тысяч долларов.
Двести солдат и полицейских прочесывали Фокс-Вуд, вертолеты продолжали патрулировать дороги.
Военные власти, в отличие от полиции, официально объявили, что рано или поздно бронемашина будет обнаружена. Чудес не бывает: она не может исчезнуть бесследно.
Полиции и воинским патрулям приходилось туго, но и Блеку с Джипо было не легче. Два дня работы не дали никаких результатов. Целый день сидел Джипо в горячем, как духовка, трейлере на высоком табурете, поворачивая диск циферблата, обливаясь потом, шепча проклятия и снова вслушиваясь, но вторая цифра ни за что не становилась на место.
Блек целый день ничего не делал, только наблюдал за Джи-по и читал газеты. Нервы его были натянуты, как струна. Его к тому же доводила до бешенства мысль, что, пока он сидит здесь в невыносимой жаре и мучается в ожидании, Джинни и Китсон наслаждаются прогулками и купаньем.
Хотя Китсон и олух неотесанный, думал Блек, за столько времени он наверняка сумел произвести впечатление на девушку. Любой мужчина, с которым женщина проведет полных три дня, не может не заинтересовать ее. Если бы он - Блек - заполучил Джинни хоть на двенадцать часов, она бы, он был уверен, не устояла перед ним. Поэтому горькие мысли о том, что Китсон и Джинни все время вдвоем, вызывали у Блека раздражение, злость и ревность.
Примерно к шести часам вечера на третий день, когда вечернее солнце, опустившись за горы, окрасило воду в озере в цвет апельсинового сока, Джипо сорвался.
Три дня он бился с этим замком здесь, в почти невыносимых условиях, а теперь почувствовал, что у него ничего не получится.
Вторая цифра упорно не желала становиться на место. Он поворачивал диск буквально на волосок и так проходил целый круг, и все напрасно. Это означало, что все же диск поворачивается быстрее, чем нужно, что его руки, которыми он так гордился, недостаточно чувствительны, чтобы уловить нужное положение диска.
- Не могу! - вдруг простонал он, бессильно прислонившись к дверце сейфа. - У меня не получается, Эд. Ничего не выйдет. Хоть двадцать лет буду крутить эту штуку, все равно зря! Если я не выйду отсюда, я просто рехнусь.
Встревоженный истерикой Джипо, Блек вскочил с пола и с пистолетом в руке обошел броневик.
- Заткнись! - рявкнул он, тыча пистолетом в ребра Джипо. - Ты, черт тебя побери, откроешь, или я тебя прикончу!
Джипо расплакался от бессилия, сотрясаясь всем своим тучным телом.
- Давай, - задыхаясь, проговорил он, - убей меня. Мне все равно. Лучше мне умереть, чем маяться с этим чертовым дерьмом. Давай, стреляй в меня. Я больше не могу!
Блек наотмашь ударил Джипо по лицу рукояткой пистолета. Тот отшатнулся, кровь из рассеченной щеки струйкой потекла за воротник. Джипо, как мешок, сполз на пол и, закрыв глаза, привалился к стенке броневика.
- Давай, прикончи меня! - закричал он визгливо, как истеричная женщина. - Убей меня! Я больше не могу! С меня хватит!
- Возьми себя в руки, падаль, - орал Блек, испуганный бледностью Джипо: если толстяк станет неуправляем, весь план полетит к чертям.
- Говорю тебе, я не могу открыть дверцу, - простонал Джипо.
В эту минуту кто-то легонько постучал в дверь трейлера. Блек застыл на месте, сердце у него упало. Он видел, как Джинни и Китсон уехали в "бьюике" за покупками в город. Значит, никто из них стучать не мог.
Джипо застонал, Блек схватил его за шиворот и встряхнул, яростно шепча: "Заткнись! За дверью кто-то есть".
Джипо сжался и замолчал. Они ждали, прислушиваясь.
Стук повторился. Блек сделал Джипо знак оставаться на месте и, держа в руке пистолет, крадучись подошел к занавешенному окну. Прижавшись к стене, он выглянул наружу.
У трейлера стоял мальчик лет десяти. Нахмурив лоб, он стучал в обшивку борта, внимательно разглядывая трейлер. В руках мальчик держал игрушечный пистолет, нацеленный на подъемную дверь.
Блек наблюдал, верхняя его губа поползла вверх, обнажая зубы. Мальчик, одетый в джинсы и в клетчатую - красную с белым - рубашку, босой, в сдвинутой назад соломенной шляпе, с любопытством смотрел на дверь трейлера. Он был явно озадачен. Потом, словно приняв решение, мальчик пошел вдоль прицепа. Блек продолжал следить из-за занавески. Кажется, малец собрался подтянуться и заглянуть в окно. Джипо увидел на лице Блека страх и решимость пойти на все, даже на убийство. Толстяк подошел к Блеку. У него перехватило дыхание, когда он увидел мальчика. Негнущимися пальцами Джипо схватил Блека за кисть руки.
- Нет, - прошипел он. - Не трогай ребенка. Ты что, спятил?
Блек выдернул руку. Он немного успокоился: у мальчика не хватило сил подтянуться до окна.
Спрыгнув на землю, явно огорченный и обескураженный, он снова стал рассматривать трейлер. Потом, постояв еще немного, круто повернулся и поспешил прочь по тропинке, огибавшей озеро.
- Как ты думаешь, он что-нибудь слышал?! - взволнованно спросил Блек.
- Не знаю… - ответил Джипо. - Кажется, мы говорили довольно громко… Но броневик как будто не упоминали…
- Скажем прямо, напугал он меня, - Блек вытер пот с лица ладонью. - Ну ладно, Джипо, садись и малость передохни. Может, мне попробовать взяться за этот треклятый замок?
- Тебе? - Джипо скривился в презрительной гримасе. - Нет. Ты можешь сбросить и первую цифру, которую я нашел, у тебя в пальцах нет чутья. Лучше не трогай.
Блек протянул руку, схватил Джипо за рубашку на груди и сильно встряхнул его.
- Ну и как же мы его откроем, черт побери? Я не могу, ты не хочешь, что же нам делать? - голос его стал сиплым от ярости.
- Ты что, не понимаешь? Нам его не открыть. Я бился над этим замком три дня. Ни на минуту не отрываясь, я бился над ним. И что вышло? Одна цифра встала на место. И все! В этой комбинации никак не меньше шести цифр. Мне надо подобрать еще пять. Ладно, может, за неделю я найду еще одну. А может, и нет. Ну, скажем, найду. Останется еще четыре. А я к тому времени уже совсем свихнусь. В этом пекле невозможно работать. Невозможно! Я выхожу из игры. Больше я ничего не могу сделать. С меня хватит. Нет таких денег, чтобы заплатить за это. Понимаешь, нет!
- Замолчи сейчас же, - пробормотал Блек. - Не заводи свою волынку сначала.
Но и он почувствовал беспокойство. В словах Джипо был здравый смысл. Мысль о том, что придется париться в этом трейлере еще две или три недели, пугала и его.
- А вырезать дверь ты не можешь?
- Здесь? Это невозможно! Пламя будет видно сквозь занавески. А потом, подумай сам, какая здесь образуется температура. Трейлер просто загорится!
- А что, если нам угнать трейлер в горы! Фрэнк говорил, что такая необходимость может возникнуть, и, очевидно, так и придется сделать. Там мы сможем держать дверь открытой, когда ты будешь работать. Это тебя устроит?
Джипо вынул платок и приложил к кровоточащей ссадине на щеке.
- С меня хватит. Я хочу домой. Эту заразу открыть невозможно. Понимаешь? Невозможно!
- Поговорим с остальными, - увещевал Блек каким-то скрипучим голосом. - Ну будь же мужчиной! За этой дверью миллион чистоганом. Целый миллион. Ты только подумай.
- А мне плевать, будь там хоть двадцать миллионов, - ответил Джипо, голос его прерывался. - С меня хватит. Я же сказал. Ты что, не понимаешь английского языка?
- Успокойся, слышишь! Поговорим с остальными.
Джинни и Китсон возвращались с покупками из городка, находившегося милях в тридцати от кемпинга, не подозревая, что у Джипо сдали нервы.
Они решили не покупать больше продукты в магазинчике в самом кемпинге: это становилось опасным. Хозяин, конечно, заметит, сколько продуктов они берут, и догадается, что для двоих этого слишком много. Теперь они ежедневно ездили в городок.
Последние два дня Джинни и Китсон все время были вместе и наедине.
Джинни все еще не решила, останется ли она с Китсоном, если они получат деньги. Она знала, что Китсон влюблен в нее, и сама все больше привязывалась к нему. Джинни чувствовала себя с ним спокойно и в безопасности - иначе, чем с Блеком; это был совсем другой человек.
Они ехали по шоссе в направлении кемпинга, и девушка исподтишка разглядывала обращенное к ней в профиль лицо. "Он очень привлекателен, несмотря на перебитый нос", - подумала она. И ей вдруг захотелось довериться ему.
- Алекс…
Китсон взглянул на нее и снова перевел глаза на дорогу: когда Джинни сидела рядом, он вел машину очень внимательно и осторожно.
- Тебя волнует что-нибудь?
- Да, по правде говоря, - она поправила рассыпавшиеся по плечам медно-рыжие волосы. - Ты как-то спрашивал меня, откуда я знаю о броневике и днях зарплаты. Тебе это еще интересно?
Китсон удивился.
- Мне, конечно, хотелось знать, но, в общем-то, не мое это дело, - ответил он. - Почему ты вдруг об этом вспомнила?
- Ты очень хорошо ко мне относишься. Большинство мужчин на твоем месте стали бы приставать ко мне. Я тебе благодарна. И еще я хочу, чтобы ты знал: я не из гангстерской шайки.
Китсон покачал головой.
- Я никогда так и не думал.
- А Морган думал. Он считал, что я выкрала план ограбления у шайки, с которой работала, и пришла к нему, чтобы получить долю побольше. Он этого никогда не говорил, но я знаю: он так думал.
Китсон поежился, ощущая неловкость. Он точно знал, что Морган думал именно так.
- Что ж, все возможно. Я-то так никогда не считал…
- Я знала о выплатных днях и о бронемашине, потому что мой отец работал вахтером на этом исследовательском полигоне, - негромко сказала Джинни.
- Вахтером? - Китсон бросил на нее быстрый взгляд. - Ну, тогда ты, конечно, могла быть в курсе дела.
- Я не хочу выгораживать себя, - продолжала Джинни. - Мать моя была дрянная женщина, и, наверно, во мне тоже много плохого. Она бросила отца, когда мне было десять лет. Мать постоянно твердила: главное - деньги, без них никогда ничего не добьешься. Отец был хорошим человеком, но зарабатывал мало. Ко мне относился очень хорошо, только все равно я всегда думала о деньгах. Когда я выросла, эти мысли стали еще навязчивее. Они изводили меня. У меня никогда не было хороших платьев. Редко удавалось сходить в кино. Все свободное время я простаивала у витрин роскошных магазинов и завидовала людям, которые могут купить то, что там выставлено. А мне так хотелось все это иметь! Отец иногда говорил о деньгах, которые привозят на полигон, и я думала: вот бы заполучить. Потом появилась новая машина - броневик. Отец считал просто безумием, что компания перестала страховать зарплату. Он говорил, что броневик очень просто угнать, что его можно спрятать в трейлере. Так что это была идея отца. Только не подумай, что он для себя, даже в мыслях, действительно допускал такую возможность. Он был совсем другой человек. Но я-то стала все чаще задумываться, как бы угнать броневик. У меня это просто превратилось в навязчивую идею.
Китсон внимательно слушал. Солнце, как раскаленный огненный шар, скатилось за горы.
- Отец был тяжело болен, - продолжала Джинни, обхватив сцепленными пальцами колено. - Ему оставалось два года до пенсии, и он старался дотянуть их, но в конце концов ему пришлось уйти. Сначала ему дали отпуск за свой счет, но, когда он не вернулся в положенное время, фирма его уволила. Пенсия погорела. Я ходила к начальнику и пыталась уговорить его, но он и слушать не стал. Смотрел на меня, как на нищенку. И вот, когда отец умер, я решила, что расквитаюсь с ними. Убью сразу двух зайцев: сведу с фирмой счеты и разбогатею. План был мною уже продуман до мельчайших подробностей, оставалось только найти помощников. Однажды вечером в кафе я случайно услышала разговор каких-то мужчин о Моргане. Из их слов я поняла, что как раз Морган мне и нужен. И я пошла к нему. Вот и вся история. План придумал мой отец, но он не собирался осуществлять его.
- Мне очень жаль твоего отца, - сказал Китсон.
- Да, ему не повезло, - ее руки сжались в кулаки. - Я очень жалею, Алекс, что затеяла всю эту историю. Знаю, что я дрянная, упрямая, жадная к деньгам. Все я про себя знаю, но никогда не думала, что дело обернется таким образом. Оказывается, бахвалиться, что убьешь человека, просто. Видишь такие вещи в кино, и кажется, будто нет тут ничего особенного. А когда в жизни…
- Послушай, Джинни, - сказал Китсон настойчиво, - почему бы нам с тобой не бросить это дело? Мы можем уехать в Мексику. Если мы скроемся немедленно, у нас останется возможность выпутаться из этой истории. Давай уедем.
Джинни секунду поколебалась, потом покачала головой.
- Нет, сейчас я не уеду. Мы могли бросить дело до того, как убили охранника и водителя. И до смерти Моргана. Теперь, Алекс, я пойду до конца. Но ты уезжай, я хочу, чтобы ты развязался с этой историей. А я уж должна идти до конца. Есть еще надежда, что мы добудем деньги. Мне теперь терять нечего. Но ты выходи из игры, Алекс. Ты не должен был браться за это дело с самого начала, - она посмотрела на него: - Почему ты согласился? Ты ведь не хотел. Я видела. Почему ты согласился?
Китсон пожал плечами.
- Из-за тебя, - сказал он. - Ты вошла в мою жизнь сразу же, как только я тебя увидел.
- Мне очень жаль, Алекс, в самом деле жаль.
- Послушай… Если мы добудем деньги, почему бы нам не быть вместе? - Китсон не сводил напряженного взгляда с дороги. - Я люблю тебя, Джинни, ты первая девушка, которая так много для меня значит.