Хуже всего - Кармайн так до сих пор и не побеседовал с большинством свидетелей преступлений, и уже не побеседует, если только не заберет у Эйба Голдберга расследование убийства на званом ужине Танбаллов. А этого делать нельзя. Нельзя при обычных обстоятельствах, но два данных дела неразрывно связаны орудием убийства - неизвестным нейротоксином доктора Милли Хантер. К счастью, Кармайн может встретиться со всеми вовлеченными в смерть Джона Холла благодаря подобной смерти Томаса Тарлетона Тинкермана; со всеми, кроме Уды, с которой он безумно хотел пообщаться. В чем бы ни была замешана Давина, прислуга приложила к этому руку. А значит, если Давина и есть отравитель, то преступление совершено не без участия Уды.
Следующим на допрос ждали доктора Джима Хантера, завтра в девять утра в кабинете Кармайна. Дети из Восточного Холломена раньше называли Джима Гориллой - плоский нос, широкие ноздри и, конечно же, черная - черная кожа. Какими жестокими бывают дети! В 1950‑м, еще до волн эмиграции чернокожих с юга, для детей Восточного Холломена Джим Хантер был все равно что пришелец с Марса. Холломен начал становиться "черным" в пятидесятых годах, когда такие промышленные магнаты, как Парсонсы и "Корнукопия", осознали преимущества новой рабочей силы: трудолюбивой и благодарной за стабильный заработок, пусть даже меньший, чем у белых. Население Ямы всегда было чернокожим, но не пользовалось большой популярностью. Штаты Джорджия и Калифорния оставались их домом, но там не нашлось работы - юг не был индустриальным даже в 1969‑м.
Кармайн отклонился от темы. Вернуться к Джиму Кейту Хантеру, чрезвычайно многообещающему афроамериканцу, которого надо спасти ради того чернокожего мальчика, важного для Холломена в 1950‑м и оказавшего значительное влияние на семью Патси. Какая ирония, что капризы судьбы вернули Джима назад, где он по - прежнему стал вести жизнь бедного чернокожего. Только его книга должна была вытащить его из долговой ямы и одарить счетом в банке, обещающим симпатичный дом, оплату дневной школы Дормер для его детей и свободу для Милли. В свои тридцать три они наконец пришли к той точке, когда вероятный успех сулит обеспеченность. И все - таки не при Тинкермане!
Теперь Тинкерман мертв, а новый глава издательства является большим поклонником Джима Хантера.
Самой большой загадкой оставалось то, как во все это вписывается смерть Джона Холла, если оба убийства были совершены ради одной цели. А разве может быть иначе? Что такого знал Джон Холл или какую угрозу мог представлять?
Чертовы выходные! Настоящие допросы невозможно начать раньше завтрашнего дня, а это дает убийце время замести следы.
Что - то сильно стукнуло Кармайна по ноге. Вздрогнув, он посмотрел вниз на некрасивую собачью морду, тщетно пытающуюся улыбнуться. Фрэнки устал ждать, когда столь любимые шаги пересекут входную дверь, и вышел посмотреть, почему хозяин не идет.
- Привет, парень. - Кармайн присел на корточки и потеребил шелковистое ухо. - Снаружи холодно, собака ты ненормальная.
Фрэнки заворчал.
- Хорошо, я уже иду! Пошли, негодник.
Они вместе пошли вверх по дорожке, Фрэнки бежал в полушаге позади, охраняя Кармайна со спины.
Дездемона нашлась на кухне. Кармайн скользнул в помещение, сел и стал наблюдать за ней, в то время как пес занял свое обычное место у ее ног, периодически вовремя убираясь с пути Дездемоны.
- Пахнет восхитительно. Что это? - спросил Кармайн.
- Говяжья вырезка в соусе, картошка, отваренная в говяжьем бульоне, и зеленые бобы, - ответила она с улыбкой. - Новое дело подразумевает твое отсутствие на домашнем воскресном обеде, а треска могла насытить тебя максимум часа на два. Полагаясь на твой перекус в "Мальволио", я решила, что тебе необходимо особое угощение. - Дездемона добавила в соус кусок несоленого масла и высыпала туда же из блюдца только что порезанный эстрагон. - Пока оно плавится, мы с тобой можем отдохнуть. Потом мне надо будет помешать.
- Дети в кроватях?
- Как обычно. Алекс спит, Джулиан смотрит мультики.
- Я сейчас вернусь.
Алекс, похоже, действительно спал, никак не реагируя на шум, издаваемый небольшим телевизором - еще одним введением Прунеллы; та жила с ними, чтобы помочь Дездемоне оправиться от послеродовой депрессии. Телевизор стал откровенным средством воздействия по методу кнута и пряника, но это работало, и Джулиан утратил черты адвоката, больше теперь напоминая мелкого обманщика, что также не приводило отца в восторг. Джулиан оторвался от Багза Банни и протянул руки к отцу.
- Привет, папочка.
- Привет, - ответил Кармайн, целуя его. - Форт Дельмонико в безопасности?
- Надежен как скала, - процитировал мать Джулиан.
- Прости, что не сходили сегодня на прогулку - много работы.
- Об этом я уже знаю! - Взгляд Джулиана снова вернулся к экрану. - Ты их поймал, папочка?
- Нет. Трудный случай.
- Спокойной ночи, - рассеянно проронил Джулиан.
Отец поцеловал обоих сыновей и вышел из комнаты.
Бокал с аперитивом уже поджидал его возле кресла, в которое Кармайн со вздохом сел, когда к нему подошла Дездемона.
- Мясо я скоро поставлю, но решила, что прежде тебе потребуется выпить пару бокалов.
- Ты, как всегда, догадлива, моя любимая леди. Откуда ты только знаешь?
- Эмилия. Они с Марией хлопочут над Милли. Я получала ежечасные отчеты то от одной, то от другой.
Кармайн с благодарностью осушил бокал и едва успел поставить его на стол, как ладонь наткнулась на оранжевый мех.
- О боже, Уинстон, оставь меня в покое!
- Дело в твоих руках, Кармайн. Они так здорово гладят. Вини их в привязанности Уинстона. Он у нас - ручной кот.
- При его - то размерах он настоящая угроза.
Дездемона с улыбкой выпила свой джин с тоником.
- Я слышу, как он урчит - вот это мотор!
Она поднялась и ушла на кухню, но вскоре вернулась.
- Мясо поставлено, скоро будем есть. И ты насладишься процессом как должно - без спешки.
- Я так понимаю, массаж спины помог?
- Просто волшебно. Говорю тебе, Кармайн, все дело в твоих руках. Пара чудесных трудяг. Разве я не права, Уинстон?
Понедельник, 6 января 1969 года
Чтобы компенсировать столь раннее время сбора - семь утра, генеральная конференция проводилась в кабинете комиссара Сильвестри. Кофе был таким же хорошим, как и у Луиджи, а датские булочки и булочки с изюмом - изумительно свежими.
- Патрику пришлось полностью отстраниться от дела, - сказал Сильвестри. Одет он был, как обычно, в черный свитер с высоким горлом и черные брюки. - Я поговорил с Дуго Твайтесом, и мы пришли к единому мнению, что тебе, Кармайн, не стоит отказываться от участия в расследовании. Милли тебе не дочь, а кузиной она приходится едва ли не половине полицейских Холломена. Гус Феннелл возьмет на себя работу патологоанатома, а Пол Бачмен будет проводить судмедэкспертизы. Патрик же займется судебной экспертизой по остальным делам. Я бы предпочел, чтобы о расследовании ему никто ничего не рассказывал, ясно? Пол и Гус уже знают, я лично переговорил с ними.
- Сэр, Патси никогда не распускал язык, - напомнил Кармайн.
- Знаю, но мы не хотим, чтобы какой - нибудь жадный до популярности адвокат обнаружил хотя бы намек на подобное. - На его привлекательном лице не дрогнула ни черточка. - Не забывайте, что адвокатская работа сейчас на подъеме. От нас требуется быть кристально чистыми, а того полицейского, который сорвет выстроенное обвинение, ожидает шестимесячная отставка за свой счет. Составлено в трех экземплярах, подписано и скреплено печатью, прямо как предписывает капитан Васкес. Это понятно?
Все в кабинете мрачно кивнули. Донни Костелло, для которого такая конференция была в новинку, сидел бледный и напуганный. Назначение в детективы стало его триумфом, но у всего имеется обратная сторона.
Довольный увиденным, Сильвестри перестал осматривать присутствующих.
- Кармайн, как ты собираешься действовать? - спросил он.
- Для начала, сэр, нам необходимо отслеживать активность в обоих гетто: в Яме и на Аргайл - авеню. Ник работал там под прикрытием в течение четырех месяцев, и я не хочу его отзывать.
Ник выглядел немного потрепанным, но сказанное вызывало в нем скорее гордость, чем расстройство. Единственный детектив афроамериканец, и таковым ему суждено было оставаться еще несколько лет, так как и детективом стать было не просто. Фернандо брал на службу чернокожих полицейских, и способности они показывали очень неплохие, но с детективами все сводилось ко времени обучения.
Поэтому Ник Джефферсон в одиночестве отстаивал честь афроамериканцев. В свои тридцать четыре он был отцом двоих детей, а в прошлом году его семья пережила страшное потрясение, когда у жены открылось мозговое кровотечение, от последствий которого она до сих пор еще не оправилась. Они жили в долине недалеко от Хамптон - стрит и дома Танбаллов и частично оплачивали обучение своих детей в дневной школе Домер, планируя обучать их там и впредь. Теперешняя работа Ника была в некоторой степени опасна, так как он существовал в двух личностях: как умный чернокожий детектив и как чернокожий мятежник средних лет, связанный с Мохаммедом - эль - Нэсром и "черной бригадой". Если поставить две эти сущности рядом, то даже близкий человек не смог бы сказать, что обе принадлежат Нику Джефферсону.
- Нам предстоит непростая весна в плане расовых беспорядков, - сказал Кармайн, - и я смогу управиться без Ника, если он пожелает.
- Я предпочту остаться, Кармайн, - уверенно ответил Ник.
- Спасибо, я ценю это. Эйб, Лиам и Тони сосредоточатся на убийстве у Танбаллов. Поисками яда займется Базз, не особо известный нашим участникам событий, включая супругов Хантер. - Он замолчал и неожиданно властно произнес: - Внимание, всем мужчинам, занимающимся данным делом! Не оставайтесь наедине с Давиной Танбалл, которая потом обвинит вас в изнасиловании, а ее прислуга, Уда, все подтвердит. - Все снова кивнули. - Делия, ты занимаешься планами столов в Здании Плюща и всеми теми зацепками, что они дадут. С этим все тоже очень непросто. Например, почему Нейт Уинтроп оказался за главным столом, а судью Твайтеса усадили рядом с его заклятым врагом? Можешь допрашивать любых женщин, вызывающих у тебя подозрение, потому что ты видишь женский пол иначе.
Сегодня на Делии был яркий сиреневый джемпер из ангоры, твидовый пиджак и желто - красная юбка, но совершенно удивительным выглядело колье, которое походило на выкрашенные и нанизанные на нить шпульки от швейной машинки. Все украдкой бросали на нее взгляд - каким - то образом разнеслось, что она сцепилась с Давиной из - за одежды, и ни у кого не хватало смелости смотреть открыто, а уж тем более никто в здравом уме не мог бы присвоить ее одежде эпитет иной чем великолепная. Да нет же, сегодня просто божественная.
- Конечно, Кармайн, - с жаром ответила она.
- Донни, - продолжил Кармайн, теперь, почти так же, как комиссар, напоминая Чеширского Кота, - вот твое боевое крещение: допрос Парсонсов - всех пятерых плюс пять жен. Они остановились в отеле "Кливленд" и не очень довольны тем, что их попросили не покидать город. У тебя с ними назначена встреча на два часа, так что за утреннее и обеденное время разузнай о них побольше. Мои записи по делу Призрака будут тебе в помощь - я положил их на твой стол и отметил маркером нужные страницы. Как поймешь, что от них больше добиваться нечего, отпускай их в Нью - Йорк. Также я хочу, чтобы ты встретился с двумя членами Джентльменского Патруля, побывавшими на банкете: Дейвом Фейдманом и Грегом Пендлетоном. - Кармайн взглянул на Джона Сильвестри. - Вот и все на данный момент, сэр. Я ничего не забыл?
- Если и так, то я не заметил. - Комиссар потер руки. - Теперь можем позавтракать.
…Базз думал, как странно себя чувствовать помощником Кармайна. Они направлялись в наиболее светлую комнату для допросов, однако в ней так же, как и в остальных, пахло потом и страхом.
Доктор Джим Хантер уже сидел на месте допрашиваемого, склонив голову над толстой книгой, страницы которой переворачивал столь же быстро, как кассир сортирует банкноты. Если он действительно читал, значит, ухитрялся охватывать текст одним взглядом. Когда двое детективов вошли, он встал.
- Доктор Хантер, - начал Кармайн, протягивая ему руку. - Это сержант Базз Дженовезе.
- Очень приятно, - ответил Хантер, усаживаясь и закрывая книгу.
- Так как я предпочитаю записать наш разговор на пленку, возможно, вы захотите, чтобы здесь присутствовал ваш адвокат? - спросил Кармайн.
Брови Джима изогнулись, выражая удивление.
- Я арестован?
- Нет.
- Тогда зачем зазывать в эту уже и так переполненную комнату четвертого человека? Запись разговора в равной степени защитит меня и поможет вам в расследовании, - заметил Джим Хантер. - Давайте приступим.
Кармайн включил запись.
- Понедельник, шестое января тысяча девятьсот шестьдесят девятого года, время: девять часов две минуты. Присутствуют доктор Джеймс Кейт Хантер, капитан Кармайн Дельмонико и сержант Марчелло Базз Дженовезе. - Он наклонился вперед и положил руки на стол. - Доктор Хантер, расскажите, пожалуйста, что вы знали о тетродотоксине доктора Миллисенты Хантер. Повторите каждое слово, произнесенное вами на эту тему, каким бы незначительным оно ни казалось.
Для нас подобное представляется сбором фактов, доктор, а уровень вашего профессионализма свидетельствует о том, что вы понимаете всю значимость этого процесса. Если мы хотим докопаться до сути дела, то должны знать абсолютно все. Пожалуйста, имейте это в виду.
"Глаза, - думал Базз, - именно они поражают на лице, не похожем вообще ни капельки на морду гориллы. Удивительно, почему его так называли в детстве? У него нет ни огромных ноздрей, ни плоской переносицы, а глаза гориллы совершенно черные и нечеловеческие. Его же глаза - человечнее не бывает, да еще их цвет! В этой излишне ярко освещенной комнате они сверкают своим темно - зеленым цветом. Такие знающие, словно он наперед представлял, что будет происходить на допросе".
Доктор тоже положил свои руки на стол, розовые ладони создавали яркий контраст с остальной кожей.
- Для начала вы должны понять, что мы с женой работаем совершенно в разных областях, - начал он низким и абсолютно спокойным голосом. - После стольких лет совместной жизни не обмениваемся всеми деталями работы, как делали в прежние времена, но всегда знаем о делах друг друга. Милли - я буду называть свою жену так - занимается биохимической составляющей нарушений в нервной системе. Под этим я подразумеваю такую локализацию нарушений, при которой воздействию подвергается не только часть тела или отдельный орган, но и глобальное нарушение, заканчивающееся остановкой работы всей нервной системы. Это не афишируется, и она могла вам не говорить, но грант на исследования исходит от правительственной организации, которая интересуется работой нервно - паралитического газа, как те, что использовались во время Первой мировой войны, и токсинами, которые можно, к примеру, добавить в городскую систему водоснабжения. Если хотите узнать больше, я помочь уже не могу - здесь все зависит от уровня вашего допуска к секретной информации. - Он на миг перевел дыхание. - Тетродотоксин был скорее активатором, чем конечным продуктом исследований Милли; можно сказать, инструментом. Его слишком трудно добыть в большом количестве для использования в качестве оружия. Впервые я услышал о нем, когда Милли попросила меня прийти и посмотреть на ее рыбок. У нее был огромный аквариум с иглобрюхами, и я понял, почему она хотела мне их показать. Они восхитительны, похожи на маленьких морских щеночков. Я понятия не имел об их ядовитости, пока она не рассказала мне о тетродотоксине, который намеревалась извлечь самостоятельно, так как это вещество очень трудно добыть и оно очень дорогое. Милли - великолепный лаборант, и ее уровень подготовки позволяет извлечь токсин. В тот день я был на пороге открытия в своих собственных исследованиях, и потому все то, о чем она тогда говорила, было от меня так же далеко, как Меркурий от Плутона. Я вернулся к своей работе и думать забыл о тетродотоксине Милли.
- Несмотря на то что вы знали о правительственной организации? - с недоверием спросил Кармайн. - Ученые всегда стояли в первых рядах тех, кто выступает против подобных задач, поставленных правительственными организациями. Я же наблюдаю, как вы хвалите источник исследований вашей жены.
Глаза Джима полыхнули.
- Вы делаете серьезные выводы на пустом месте, капитан, если таким образом трактуете мои слова. Но вы, по - видимому, забыли, что это касается Милли. Я никогда бы не сделал ничего, что усложнило бы ее работу, а упомянутая организация, в конце концов, разбирается с направленными на нас действиями врагов. Я знаю, Вьетнам - это раковая опухоль, и я не верю, что Никсон вытащит оттуда наших ребят, но исследования Милли не имеют никакого отношения к Вьетнаму или к человеку, сидящему в Белом доме - я голосовал за Хьюберта Хамфри! - Хантер откинулся назад, скрестил руки на груди и посмотрел так, словно готов был бросить вызов половине полицейских Холломена.
Кармайн молчал добрых пять минут, чтобы дать Джиму время успокоиться.
- Когда вы услышали о тетродотоксине в следующий раз? - спросил он наконец.
- Когда Милли пришла домой и сказала, что у нее украли шестьсот миллиграммов яда. В прошлый четверг. Она была настолько расстроена, что ходила к отцу за советом, и отсюда я понял, насколько серьезно она относится к этой краже. Тогда она меня спросила, не говорил ли я кому - нибудь о токсине, и я ответил "нет", потому что действительно никому ничего не говорил.
- Вы знали, где он хранился? Как она его упаковала? - спросил Базз.
- Честно, нет. Я даже не знал, был он водорастворимый или уже в растворе. На самом деле я предполагал раствор, но ошибался. Милли рассказала, как поместила его в вакууме по ампулам и поставила в холодильник. Обычно подобными вещами не озадачиваешься, имея дело с порошком, вот тогда я и понял, насколько его воздействие опасно, и восхитился скрупулезностью Милли.
- Она говорила вам, как яд воздействует на жертву? - поинтересовался Кармайн.
- Нет. Я только пытался ее приободрить. Должен признать, моя голова тогда была занята другим - какие неприятности мне сулит доктор Тинкерман. Я ужасно беспокоился.
- Теперь уже нет, - заметил Базз.
Хантер с упреком взглянул на него.
- О, бросьте, ребята. Что я еще мог? Вся эта работа по написанию книги, потом шанс получить дополнительный доход - все летело в тартарары из - за предубеждений и возможностей единственного человека. Беспокоился? Конечно, я беспокоился! Как и любой бы на моем месте!
- У вас имеются могущественные союзники в Чаббе, доктор, - напомнил Кармайн. - Вместо того чтобы беспокоиться, почему вы не попытались с их помощью воздействовать на Тинкермана?
Джим Хантер скривился от отчаяния.