К удивлению Милли, Давина тотчас села обратно в кресло.
- Что случилось? - повторила она.
- У Джона какой - то приступ. "Скорая"!
Он бросился к телефону, набрал номер и пробормотал, что доктор Алан Маркофф сказал вызвать реанимационную бригаду, немедленно… и… да, адрес…
Тут вернулась Муза; Уда шла рядом и несла довольно тяжелую кожаную сумку черного цвета. Макс тотчас выхватил ее.
- Оставайтесь здесь, все вместе, - велел он.
Огромные вычурные часы, врезанные прямо в стену, отмеряли минуту за минутой; женщины безмолвно сидели, замерев на месте.
"Скорая" приехала очень быстро. Уда впустила двоих нагруженных аппаратурой фельдшеров, отвела их в кабинет и вернулась обратно, чтобы занять свое место подле Давины, которая выглядела поникшей и напуганной.
Тут появился Джим и направился прямиком к Милли.
- Джон умер, - обрывисто произнес он, - и доктор Маркофф счел его смерть весьма подозрительной.
Его глаза смотрели открыто и строго.
- Я подумал о пропавшем тетродотоксине.
Кровь отхлынула от лица - Милли побледнела.
- Господи, нет! Ради бога, как он мог попасть сюда?
- Не знаю, Милли, но если ты можешь помочь, то действуй. Позвони отцу и расскажи о случившемся. Судя по симптомам, Джон мог получить инъекцию. Если патологоанатом сработает достаточно быстро, то есть шанс обнаружить тетродотоксин хотя бы на последней стадии рассасывания. У нас есть свежий забор крови Джона, и полицейский на мотоцикле сможет быстро доставить ее в город. Тогда у твоего отца появится шанс на успех. Позвони Патрику, пожалуйста.
Она подчинилась, оттеснив Макса от телефона.
- Пап, пока полицейский не приехал за пробой крови, я зарисую схему строения молекулы тетрод о-токсина, - говорила Милли отцу минутой позже. - Думаю, Джим совершенно зря подозревает подобное, но если он все - таки прав? Вдруг тот, кто украл тетродотоксин, продал его как неопределяемый яд? Поэтому тебе необходимо провести анализ крови Джона в кратчайшие сроки - больше шансов обнаружить его на последней стадии растворения. Сначала проведи газовую хромотографию, затем - масс-спектрометрический анализ. Послушай Джима, пожалуйста, пап! Знаешь, здесь вряд ли тетродотоксин, ведь эти люди со мной никак не связаны.
- Я пришлю Гуса Феннелла. Мне придется отказаться от участия в расследовании, Милли, - сказал отец в ответ. - И, полагаю, Кармайну тоже. Возможно, передадим дело Эйбу Голдбергу. Вот черт!
- Держи меня в курсе. - Милли повесила трубку.
Макс Танбалл и Ал Маркофф о чем - то спорили.
- Ты все неправильно воспринимаешь, Ал! Мать Джона умерла в таком же возрасте, а Джон - ее точная копия. Это наследственное! - утверждал Макс.
- Чушь! - смело отвечал ему доктор. - Можешь обманывать всех остальных, Макс, но я не стану подтверждать, что Джон умер естественной смертью. Между первыми симптомами и самой смертью прошло совсем мало времени. Жаль, я был слишком занят, чтобы засечь время.
- Я засек, - вмешался Джим Хантер. - С момента, как он сказал "жарко", и до смерти прошло одиннадцать минут. Вы абсолютно правы, Ал, это очень подозрительно. Джон был здоровым парнем.
Тут Давина широко распахнула глаза, издала пронзительный крик и упала на пол. Уда тотчас села на колени и склонилась над ней.
- Я отведу мисс Вину в кровать, - заявила она. - Мистер Макс, позвоните ее доктору. Ей нужно сделать инъекцию.
- Нельзя, - ответила Муза Маркофф. - Полицейские захотят поговорить с ней, Уда, она должна быть вменяемой.
- Здесь не "железный занавес"! - буквально зарычала Уда. - Завтра вечером на мисс Давине большая нагрузка, она - быть готова!
"Да, - подумала Милли, вспоминая о завтрашнем банкете. - Давина из кожи вылезет, чтобы быть к нему во всеоружии. И не важно, что может понадобиться полицейским, - личный врач вырубит Давину до полудня".
- Ого! - сказала Милли Джиму. - Мать честная!
Он усмехнулся и погладил ее по щеке.
- Все верно. - Джим проводил глазами прислугу, поддерживающую свою госпожу, пока они поднимались по лестнице. - Чтобы добраться до Давины, нужно сначала миновать Уду. Я не знаю многого, но в этом я уверен.
Лейтенант Эйб Голдберг прибыл через несколько минут после того, как полицейский на мотоцикле увез пробы крови для судмедэксперта; с ним приехали доктор Гус Феннелл - представитель отдела медицинской экспертизы - и два детектива из его команды: сержант Лиам Коннор и Тони Черутти.
- Что ты обо всём этом думаешь, Милли? - спросил Эйб. Выражение его честного и открытого лица сейчас было довольно мрачным. Историю нелегкого брака Милли Хантер знали все, и девушку любили.
- Симптомы Джона выглядят очень подозрительно, и скоротечность наступления смерти позволяет предположить скорее инъекцию, чем употребление внутрь. Если бы он проглотил яд с пищей, особенно с таким количеством еды, которое он употребил, то последовали бы сильнейшая рвота и понос. И смерть не наступила бы так быстро. Скажите тем, кто будет проводить аутопсию, поискать на теле следы укола и еще сообщите Полу, что доза может быть не больше половины миллиграмма. Рост Джона не превышал шести футов, да и вес у него небольшой.
Милли говорила вполголоса, радуясь, что Давины больше рядом нет. Надо же, нервный припадок!
- Сейчас не время и не место, доктор Хантер, но я хотел бы все - таки уточнить: вы знали, что у вашей жены в лаборатории находился тетродотоксин? - вежливо спросил Эйб у Джима.
- Да, она упоминала.
- Вы знали, насколько он опасен?
- Если честно, нет. Я не нейрохимик и не принял бы его за яд, даже если бы случайно наткнулся; по крайней мере, пока не изучил бы молекулярную структуру. Исследования всегда многое проясняют. Но только сегодня вечером, видя смерть Джона Танбалла, я понял, насколько этот яд смертоносен, даже в совсем малых дозах. Я имею в виду, что он убийствен даже в той крошечной дозе, которую ты можешь сам случайно принять!
- Кто счел смерть подозрительной, доктор Джим?
- Ал Маркофф. Он просто сказал, что это работа для следователя и надо вызвать полицию. Он был очень убедителен.
- Вы сочли смерть подозрительной?
Джим на некоторое время задумался, но вскоре помотал головой.
- Нет. Я скорее подумал бы на сердечный приступ или эмболию легочной артерии. Я, конечно, немного разбираюсь в медицине, но все же не практикующий врач. В целом его смерть показалась бы мне вполне обычной, если бы не возраст Джона. К тому же у Милли на днях украли тетродотоксин, а он безусловно смертелен, лейтенант.
- Вы знали о краже, доктор?
- Конечно, знал. Мы с Милли все друг другу рассказываем. Но я и не думал связать это с Джоном, потому что не знал симптомов отравления. Я думал, они схожи с обычными: тошнота, рвота, конвульсии. Ничего подобного с Джоном не происходило. Единственный яд, вызывающий симптомы как у Джона, - это газ, но больше никто не выказал подобных признаков отравления, поэтому газ отпадает. Тетродотоксин тоже не газ. Он может быть в жидком виде или в порошке. - Джим издал неловкий смешок. - Теперь вы видите, лейтенант, что мы с Милли действительно все обсуждаем.
Эйб прищурил свои большие серые глаза; так вот она какая - темнокожая половинка широко известного союза! Где бы ты ни встретил Джима Хантера, при любых обстоятельствах его глаза будут светиться невероятным интеллектом, природной добротой и взвешенным подходом. Кармайну он нравился, и теперь Эйб Голдберг понимал почему.
- Можем мы с женой побыть где - нибудь в сторонке, в тишине, лейтенант? - спросил Джим.
- Конечно, доктор. Только пока не покидайте дом.
Эйб продолжил опрос гостей, краткий и по существу: только происходившее за ужином, в кабинете, по дороге в туалет и недомогание Джона. В двуличности он заподозрил только миссис Давину Танбалл, чей нервный срыв, как нашептала ему Милли, выглядел довольно фальшиво. С ними всегда было тяжело, с этими женщинами, хоть в большинстве случаев они и не имели ничего общего с преступлением. Они мутили воду просто для того, чтобы быть замеченными, чтобы с ними носились и обхаживали их. И теперь не было никакой возможности увидеть Давину или ее прислугу, Уду, сегодня же.
Записав все детали произошедшего в свой блокнот и отправив тело Джона Танбалла в морг, Эйб завершил первую часть расследования и разрешил гостям разъезжаться по домам где - то сразу после полуночи.
- На самом деле ехать нужно только нам, - сказала Милли, укутываясь от холода, когда они с Эйбом остановились на пороге. - Все остальные живут в нескольких минутах ходьбы отсюда. О боже, это Музу тошнит там в саду? Должна заметить, у нее действительно очень чувствительная печень. Вижу, ее муж к ней очень внимателен.
- Где вы живете, Милли?
- На Стейт - стрит. Не доезжая пересечения с Кейтерби.
Джим подогнал ко входу старенький "Шевроле"; Эйб открыл пассажирскую дверь, помогая Милли сесть, и смотрел, как они уезжают, а стелющийся за машиной белый выхлоп говорил о минусовой температуре. Какая холодная зима!
Вот два несчастных человека, думал Эйб о супругах Хантер. Все еще достаточно бедны, чтобы переехать со Стейт - стрит. Наверняка продолжают выплачивать за кредит на обучение. А доктор Джим - ростом с небольшую гору. Если бы он был щупленьким слабаком, то подобное соседство, состоящее преимущественно из бедных белых и неонацистов, превратило бы жизнь этой пары в ад.
Суббота, 4 января 1969 года
Дездемона взяла смокинг за плечики и встряхнула.
- Ну вот, Милли! Он теперь не только выдержит это скучное празднование сегодня вечером, но и будет вполне сносно сидеть.
Сияя от радости, Милли обняла Дездемону.
- Спасибо тебе, спасибо! - воскликнула она. - Тетя Эмилия говорила, что ты иголкой творишь чудеса, но я не хотела тебя, мамочку двух детей, беспокоить. И все же, хоть книга Джима и будет бестселлером, мы просто не можем себе позволить пошитый на заказ парадный костюм.
- Заглядывай ко мне, если ему в ближайшее время понадобится еще. Когда сможете себе позволить, спроси у Эйба Голдберга, к кому обратиться. У него в семье портных больше, чем детективов. Кармайн тоже не может подобрать себе костюм из готовых. Наши фабрики не шьют для мужчин с широкими плечами и узкой талией. - Дездемона перевернула швейную машинку, чтобы убрать ее в нишу. - Все! Пойдем на кухню. Выпьешь со мной чаю или кофе? - Она нагнулась и подхватила Алекса из манежа. - Да, мой сладкий негодник, ты был очень терпеливым, - сказала она, присаживая его себе на левое бедро.
- Ты так ловко с ним управляешься, - заметила Милли, глядя, как Дездемона заваривает чай и насыпает в миску печенье с шоколадной крошкой, при этом не отпуская Алекса.
- О, с Алексом легко. Проблемы доставляет старший, - ответила Дездемона, усаживаясь за стол с сыном на коленке. Она макнула печенье в свой чай с молоком и дала пососать Алексу. - Когда у меня был только Джулиан, я бы с ума сошла от одной лишь мысли предложить девятимесячному ребенку печенье с сахаром, а теперь? Мой девиз: позволять все, что делает их счастливыми или на время молчаливыми.
"Какой прекрасный ребенок! - Так думала Милли, с завистью глядя на Дездемону. - Как бы я хотела оказаться на ее месте! Меня уже тошнит от лабораторных экспериментов! Хочу маленького замечательного Хантера, со смуглой кожей, невероятным цветом глаз и мозгами, как у Джима или моего отца…"
- Где ты витаешь? - спросила Дездемона, щелкая пальцами.
- Представляю себя на твоем месте. Хочу быть матерью.
- Это не всегда легко, - криво усмехнулась она. - Я еще до сих пор не оправилась от послеродовой депрессии.
- Но ты же в порядке, верно?
- Да, благодаря понимающему мужу.
В кухню вошел Джулиан, неся огромного рыжего кота. Дездемона протянула ему печенье.
- Спасибо, мам.
- Джулиан, ты отлично развиваешь свою мускулатуру, но как Уинстон сможет самостоятельно выполнять какие - либо действия, если ты везде его таскаешь? Поставь его на пол, пусть идет сам.
Оказавшись на полу, кот тотчас начал вылизываться.
- Видишь? Вот почему я его ношу, мам. Стоит мне его отпустить, как он сразу вылизывается.
- Чтобы избавиться от твоего запаха, Джулиан. Если он собирается вынюхивать крыс и мышей, то не должен весь насквозь пахнуть Джулианом.
- Ладно, я послежу за этим. - Джулиан устроился позади матери и уставился на Милли своими темно - желтыми глазами. - Привет!
- Привет. Я - Милли.
Краем глаза Милли заметила ужасного питбуля, который подошел к коту, и оба животных неспешно потрусили обратно к заднему входу.
- Можешь обращаться с ним ласково, - сказала Дездемона совершенно серьезно. - Самый беспокойный этап его становления позади, во всяком случае на данный момент.
- И каким же был самый беспокойный этап, Джулиан? - спросила Милли.
- Папа говорил, что я был адвокатом. - Джулиан дотянулся до кружки матери и с жадностью выпил содержимое.
- Ты разрешаешь ему пить чай? - изумилась Милли.
- Ну, распивание чая галлонами с самого детства не остановило нас, бриттов, от завоевания огромной части мира, - со смехом ответила Дездемона. - Я наливаю в чай много молока, если его пьет Джулиан, к тому же у нас хороший чай.
Она пристально посмотрела на Милли.
- Давай же! Расскажи мне о вас с Джимом.
- Вот так! - воскликнул Джулиан и, соскользнув со скамьи, слегка шлепнул Алекса по щеке, что Милли приняла за своеобразное проявление любви. - Я должен проконтролировать Рядового Фрэнки и Капрала Уинстона. Увидимся!
Мальчик ушел.
- Его речь ужасна, - заметила Дездемона. - Несмотря на все мои усилия, она полна американизмов.
- Он живет в Америке, Дездемона.
Та вздохнула.
- Типичный культ оружия. Но давай не будем говорить о моих сыновьях. Кто допрашивал тебя вчера ночью?
- Эйб. Слава богу, знакомое лицо.
- Говори об этом потише. Кармайн не хочет, чтобы в расследование пригласили кого - то со стороны из - за того, что вы родственники. - Она усмехнулась. - Какое точное слово!
- Ни за что, - отрезала Милли. - Я называла Эйба "лейтенант Голдберг" и казалась бесстрастной, как игрок в покер. Дездемона, это было ужасно! Джим находился прямо возле Джона, когда тому стало плохо.
- Кто - то был и по другую сторону от него, - успокоила ее Дездемона и налила еще чаю, не задев Алекса, по - прежнему сосущего печенье. - Думаю, следующий допрос вам с Джимом предстоит только завтра, если не в понедельник.
- Должна сказать, Эйб спокойно воспринял отсутствие Давины. Даже после предупреждения доктора, что с вопросами придется подождать до воскресенья, его лицо выражало исключительно готовность подождать.
Дездемона усмехнулась.
- Милли, ему постоянно попадаются подобные женщины. Она добилась лишь отсрочки допроса, который из - за этого будет только жестче. Хватит об этом! У тебя есть красивое платье для сегодняшнего вечера?
Милли помрачнела.
- К сожалению, нет. Кейт позволила мне перерыть весь ее громадный гардероб, но для сегодняшнего вечера необходимо длинное платье, поверх которого будет академическая мантия, поэтому я снова облачусь в свое черное студенческое. Надеюсь, вы с Кармайном придете сегодня вечером?
- Конечно, Милли, - с улыбкой ответила Дездемона.
- Мамочка, ты же сказала, что сегодня вечером будет царить раздражающее беспокойство, - напомнил Джулиан, маршируя, как солдат, вернувшийся с войны.
- Он превращается в попугая, - заметила его мать. - Я совершенно падаю духом после благоразумных разговоров с ним.
- Почему ты падаешь духом после благоразумных разговоров со мной, мамочка? Я знаю много больших слов.
- Ты знаешь их как попугай.
- Фу-у, чушь! - ответил Джулиан.
- О боже, я сказала это неделю назад, и он никак не забудет!
Алекс открыл рот и улыбнулся, показывая зубки.
Здание Плюща - старейшая постройка Университета Чабба, которому почти исполнилось триста лет. Это сооружение из красного кирпича, возведенное в 1725 году, прежде вмещало учебные аудитории, однако последнюю сотню лет служило исключительно для проведения важных мероприятий. До прихода на должность президента Чабба Моусона Макинтоша, более известного как ММ, обстановка там была практически спартанская: исцарапанные деревянные скамьи и длинные столы. Обладая истинным талантом по сбору денежных средств, ММ убедил семейство Уикен пожертвовать внушительную сумму на новую обстановку Здания Плюща; теперь там стояли красивые обеденные столы и обитые стулья из красного дерева.
Стены между огромными, от пола до потолка, окнами в георгианском стиле украшали бесценные фламандские гобелены, местами висели панорамные картины с пейзажами. Дубовый пол сиял, а начищенный до блеска помост выгодно выделял главный стол.
Официальным поводом для устройства этого банкета был уход на пенсию нынешнего главы Издательства Чабба и передача его полномочий преемнику. Как человек, ответственный за работу ИЧ, стал зваться деканом, для большинства покрылось тайной веков; на самом деле этот факт вел летоисчисление от 1819 года - года основания издательства - и отражал основные принципы университета. Сегодня вечером чествовали еще одну дату, связанную с ИЧ, - его 150-летие. По такому поводу на столах лежали красивые, украшенные цифрой 150 салфетки, созданные дизайнерской фирмой "Имаджинекс" и являющиеся собственно детищем Давины Танбалл, которая на этом не остановилась: в зале висело несколько праздничных растяжек в серебряных и золотых цветах, и их даже самые консервативные из ученых не сочли бы проявлением дурного вкуса.
В зале стояло четыре стола, украшенных все той же цифрой 150, сделанной из металла в неком подобии вазы. Главный стол располагался на помосте в дальнем конце зала, три остальных - ниже, друг за другом, создавая ощущение иерархии, ведь главный предполагался для самых высокопоставленных приглашенных, потом шел стол для представителей университета, затем - стол издательства и, наконец, дальше всего от помоста и ближе к выходу, - стол для высокопоставленных чиновников Холломена.
Каждый стол вмещал девять пар, а значит, в целом должно было собраться семьдесят два человека, большинство из которых и не хотели бы прийти, да не смогли отказаться. Невольная демонстрация себя перед массой народа и произношение речей составляли негативную сторону пребывания здесь, в то время как вкусная еда, сравнительно удобные стулья и возможность перекинуться парой слов со старыми друзьями - позитивную. Традиция требовала, чтобы облачены в академические мантии были все мужчины, а из женщин - только те, кто работал в Чаббе в данный момент. Капитаны полиции Кармайн Дельмонико и Фернандо Васкес считали свое здесь присутствие пустой тратой времени.
- Кто бы ни планировал рассадку гостей, он все же допустил крупную ошибку, - заметил комиссар Джон Сильвестри, помогая устроиться своей еще не утратившей следы былой красоты жене и усаживаясь рядом с ней. - Они посадили Нейта Уинтропа за главный стол, а Дуга Твайтеса внизу. Боже, они об этом пожалеют!
Кармайн, кому эта ремарка и предназначалась, улыбнулся своему начальнику.
- Им не хватает Делии, - ответил он.
- Мы можем ее одолжить, за тысячу долларов в час.
- Нет, не можем. Эм - Эм ее переманит.