- Ах, вот ты о чём! А чего ты такой испуганный, в первый раз на труп выехал? Не грузи меня своими страхами, словно не в милиции работаешь, а конфетами торгуешь в магазине! - оборвал его Семён, - Ты мне лучше скажи, ты в курсе захвата этого здания?
- В курсе, не в курсе, какое это имеет значение? - продолжал юлить Павел, - Туда не надо соваться, это я говорю тебе точно!
- Ну а чего ты тогда пришёл, если ничего сказать не можешь? Мне нужен не ты, а представитель от московской фирмы.
- Ты не понимаешь, - снова взволнованно говорил Павел, - меня к тебе прислали потому, что ты меня хоть немного знаешь, предположительно доверяешь! Может, послушаешься. С тобой никто говорить не будет. Кто ты такой? Ты просто прыщик! Понимаешь? Они тебя раздавят и всё. Выдавят!
Семёну не нравился разговор. Ещё не было случая в его практике, чтобы он не смог решить правую ситуацию. А здесь, судя по всему было всё ясно - рейдерский захват. Он решил больше с Пашей не общаться:
- Мне от тебя ничего не надо. Я создаю материал и направляю его в следственное управление для возбуждения уголовного дела. Так что - пока!
Паша сник. Это было заметно, как наклонилась его шляпа, своими полями полностью закрыв лицо и шею.
- Понимаешь, - начал он снова, но уже гораздо грустнее, - обратного пути может не быть!
- Мне и не надо обратно. Я просто отошлю материал - выполню свои обязанности. А дальше пусть решают наверху!
- То есть, ты категорически собираешь материал?
- Да! - уверенно ответил Семён.
- Как бы тебе объяснить? - замялся Павел, - Понимаешь, я теперь твоя лакмусовая бумажка.
- Какая бумажка? - не понял Семён улыбаясь.
- Лакмусовая! Меня к тебе прикрепили, и я теперь полностью завишу от твоего поведения. Если я не смогу тебя убедить, значит, я не справился с поставленной задачей.
- А ты что, в этой фирме на службе состоишь? Деньги получаешь? - возмутился Семён.
- Да не то, чтобы состою. Просто помогают в некоторых моментах. Квартиру через администрацию помогли получить. Лэндкрузер по дешёвке купить.
- А…, на подкормке, - насмешливо произнёс Семён.
- Ну, хорошо, давай сделаем так, я позвоню в Москву и постараюсь договориться о встрече.
- Звони! - удивлённо согласился Семён.
Павел вышел из кабинета. Вернулся минут через двадцать немного бледный.
- Сказали, что через пару дней приедут к тебе на встречу!
- А я то, как узнаю? - недоумённо спросил Семён, удивившись неожиданному ходу событий.
- Сказали, узнаешь - ответил он с ехидцей и сожалением. После чего ушёл.
Глава 13. Толковый парень
На следующий день Семёна вызвал начальник управления и сказал, что завтра в городе будет большое начальство из Москвы во главе с бывшим руководителем нашего ГУВД, который, уйдя в отставку, переехал в столицу и теперь занимает большую должность то ли в партии, то ли в правительстве. Надо обеспечить его безопасность по нашему направлению. Каждый отдел выделяет по три сотрудника. С утра - инструктаж. Там расскажут всё остальное.
Как-то странно, - подумал Семён, - обычно о таких мероприятиях узнают за месяц, а то и более. Готовятся заранее. А тут вот - раз и давай работай.
На инструктаже пояснили, что приезжающая делегация открывает новый таможенный терминал. Несмотря, что он уже полгода работает - официального открытия ещё не было.
Семён с ужасом услышал, что это именно тот терминал, по которому к нему обратились бизнесмены. Он ещё надеялся на случайное совпадение. Но его не произошло. Всё дальнейшее происходило, словно во сне.
Как только представители из Москвы прибыли, их было человек пять, Семёна пригласили к старшему. Он принимал в кабинете начальника терминала.
Семён зашёл в большой чистый кабинет наполненный запахом стоящих на столе цветов, и увидел знакомое лицо, которое он неоднократно видел на портрете в галерее больших начальников. В своё время тот был направлен в милицию из ФСБ для усиления, а потом снят и переведён в Москву, на какую-то очень ответственную должность.
- Здравия желаю, товарищ генерал! - отчеканил Семён.
- Да я уже не генерал, хотя в прочем это значения не имеет, - ответил он по-деловому, - значит это ты такой прыткий, что пришлось организовывать выезд целой комиссии из-за тебя? И как же эти придурки на тебя вышли?
Семён сразу понял, о чём речь. Что-то безнадёжное обрушилось у него внутри. Словно те неприятности, которые сквозили в опаске бизнесменов, в недоговорённости Лялина и безнадёжности Паши, скапливаясь, вися где-то вверху, вдруг обрушились зараз. Похоронив под собой весь смысл работы, а вместе с ней желание сделать карьеру, да и милицейскую клятву, которую он когда-то давал.
- Работаем, товарищ генерал, - с безразличной обреченностью сказал Семён.
- Вижу, ты парень толковый, - тем же командным голосом продолжал генерал, - чего тебе в ментовке майором делать? Здесь и работа чище, и зарплата больше. Получишь полковника. Премиальные ежемесячные. Видел по соседству кабинет начальника собственной безопасности? Считай, что он твой. Твоему руководству я позвоню, чтобы срочно оформили перевод.
- Да я вроде как не собирался, - залепетал Семён, - не думал об этом.
- Теперь думать некогда сынок, думать надо было раньше! - усмехнулся бывший генерал и добавил, - Идите.
Семён направился к двери. Он был в замешательстве. Никак не мог взять в толк произошедшее. Почему за него уже всё решили? Не спросив. Это вызывало моральное отторжение, хотя само предложение было заманчивым.
Открыв дверь, чтобы выйти, Семён услышал окрик генерала:
- Товарищ майор!
Семён обернулся.
- Будет одна просьба, - впервые генерал улыбнулся, - так мелочь - документики оригинальные у ребят возьми и Паше передай. А то он очень волнуется за них. Теперь можете идти.
Семён вышел за дверь и направился к себе. Теперь он соединил всю информацию воедино. Получилось не весело. Это же надо, кто ко мне на стрелку прилетел, - думал он, - и документы сразу передай. Где я их возьму? Обожду!
На следующий день после обеда Семёна нашли бизнесмены. Попросили встречи и вскоре подъехали к управлению. Они были расстроены. С собой несли портфель.
- За нами со вчерашнего дня ездят автомашины, того и норовят сбить. Вы не могли бы на время забрать себе оригиналы документов, - беспокоились они, - Макс сказал, что Вам можно верить!
Семён остолбенел. Он подумал, что тактика москвичей даёт хорошие результаты, но соглашаться с ними не собирался. Он взял портфель с документами и отнёс в кабинет, закрыл в сейф. С материалом решил подождать. Полгода прошло без перемен - пусть ещё неделя пройдёт. Подожду, пока всё утихнет.
Но не утихло. Через день, когда Семён вышел из управления, направляясь домой, к нему подъехала старенькая десятка жигулей. Из неё вылез Павел. Он был какой-то помятый, с взъерошенными волосами, похожий на Незнайку в чёрном сомбреро.
- Что, плохо спал? - в шутку спросил его Семён.
- Не то слово, - грустно отозвался тот, - видишь, с утра машину поменял. Поднимаю российский автопром. Джип пришлось вернуть. Сказали: это начало!
- Это что, всё тот же вопрос? - настороженно спросил Семён.
- Тот же, родимый! - грустно сообщил Павел, - Они не остановятся. Лучше отдай документы.
- Ты всё знаешь?
- Я же сказал, что я - твоя лакмусовая бумажка. Но после меня будешь ты!
Озноб пробежал по коже под одеждой Семёна:
- Что значит "буду я"?
- Вот смотри, что со мной произойдёт! - поучительно произнёс Павел, - то же и с тобой будет!
- Они же сотрудники! - возмутился Ефимов, - Он бывший начальник ГУВД, генерал!
- То-то и страшно! - ответил Павел, - он всех и всё знает.
- Давай напишем заявление куда-нибудь, в УСБ, в ФСБ! - предложил Стас, но сёкся, понимая, что сказал глупость.
- По поводу чего? - не понял Павел.
- Ну что у тебя машину отобрали! - возмутился Семён.
- Да они же не отбирали! - удивился Павел такой наивности.
- А как же? - не понял Семён.
- Подъехали ребята на этой десятке и предложили поменяться на время. Я и поменялся.
- Не угрожали? И что они сказали?
- Сказали, что когда всем плохо, мне тоже должно быть несладко.
- Да! Философы - усмехнулся Ефимов.
- Семён, передай им документы, - неожиданно взмолился Павел, - а то ведь мне придётся и квартирой поменяться, ещё не знаю на что.
В его глазах появился болезненный блеск, какой бывает при высокой температуре.
Семён промолчал. Он был в шоке. Ему хотелось думать, что всё это обыкновенный спектакль. Но разговор с генералом убеждал в обратном. Не говоря ничего, Ефимов поехал домой. Тревожные мысли не покидали его весь вечер.
Долго не мог уснуть. Всё ворочался с боку на бок. Казалось, что затекает то одна сторона рёбер, то другая. Подумал, что давно не проходил флюорографию. Быть может что-то с лёгкими. Общаясь в следственных изоляторах с арестованными и ранее судимыми, можно подцепить что угодно.
Как продолжение беспокойства в три часа ночи зазвенел домашний телефон. Семён взял трубку.
Незнакомый мужской голос вежливо произнёс:
- Семён Борисович, извините за столь поздний звонок. Это директор фирмы. Вы хотели со мной увидеться по поводу таможенного терминала. Я только из командировки и прямо мимо Вас проезжал. Вдруг, думаю, не спите. Так могли бы обсудить неясности. Я прямо у Вас под окном. Сижу в машине…
Семён не стал дальше слушать эту галиматью. Он буркнул в трубку, что спит и бросил её на рычаг.
Подонки! - подумал он, - специально позвонили на домашний, чтобы я знал, что под колпаком.
Жена проснулась и села на кровати. В углу на двухъярусной кровати зашевелились дети.
Семён подошёл к окну. Напротив, около забора с включенными габаритами стоял огромный чёрный джип. Как только Семён слегка отодвинул занавеску, джип включил дальний свет и осветил всю квартиру. Его яркий голубой ксеноновый луч пронзил Семёна. Словно поражающая ракета раздробила его броню бесстрашия и принципиальности, создаваемую годами милицейской службы.
Ефимов внезапно подумал, что его собственного геройства никогда не хватит, чтобы защитить жену и детей. Они всегда оставались защищены только его сердцем, мыслями и словами. Но это не препятствие для пуль и осколков.
Он вспомнил, как случайно присутствовал при расстреле из гранатомета офиса. Это было жутко.
Семён отпрянул от окна.
- Что случилось? - зевая спросонья, спросила жена.
- Да так, ничего. Какие-то придурки с дальним светом катаются.
- А звонил кто? - не унималась она.
Её что-то насторожило.
- Ошиблись номером, - сказал Семен, ложась в постель.
Теперь он точно знал, что завтра отдаст документы Паше. Волнение ушло. Он спокойно уснул и чуть не проспал на работу.
Через неделю Семён был переведён начальником собственной безопасности на таможенный терминал. Документы он бизнесменам вернул, как только они попросили. Но это были цветные ксерокопии, совершенно не отличимые от оригинала.
- Подмены они не заметят, - радостно сообщил Паша, подъехавший на своём джипе, - а в арбитраж подать не смогут. Да и вряд ли у них теперь возникнет такое желание, когда даже ты им не помог.
Эта последняя фраза тогда стеганула Семёна нагайкой по лицу, сведя судорогой подкожные нервы, полоснув по сердцу, оставила незаживающие шрамы на всю жизнь. Получалось, что он был последней надеждой на справедливость. А теперь её нет, и вместе с ней он тоже исчез.
Генерал своё слово сдержал и через два месяца Семён получил полковника. Позже - генерала, но это были другие заслуги.
Глава 14. Язычок пламени
Ткач, слегка покачиваясь, вышел из бани. Машина стояла на месте. Водитель дремал внутри, и открыл глаза, только когда распахнулась дверца.
- С лёгким паром, Сергей Евгеньевич! - виноватым тоном произнёс Власов.
- Поехали, Костя! - не отвечая на его приветствие, устало произнёс Ткач, и, сделав паузу в момент срабатывания зажигания, добавил, - к Анне.
Власов уже несколько раз возил шефа по этому адресу в новостройки. Сначала ездили просто смотреть. Позже помог перевезти туда вещи любовницы Ткача, а затем и её саму.
Жизнь приучила Власова не соваться в чужие дела, а особенно своего руководства. Поэтому он беспрекословно выполнял всё то, что ему говорили. Он неоднократно раньше встречал Аню с электрички, когда Ткач задерживался на совещаниях или по иным делам. Ему нравилась эта непосредственная девушка, воспринимающая всё так, как есть. Не слушала советов и всё делала по-своему. Похоже, что с малых лет она росла самостоятельно, и для неё не существовало авторитетов. Было смешно видеть её выходящей из электрички в широкополой нежно-розовой шляпке с боа, когда вокруг шли сгорбленные старухи и грязные бомжи. Её короткое алое пальтишко и чёрные лаковые ботфорты вырывали её из толпы, делая похожей на язычок пламени, разгорающийся в центре сгрудившегося вокруг состарившегося, высохшего хвороста.
Она шла, глядя поверх голов, не замечая окружающей её серости. Словно генерал, ведущий в атаку на вокзал, прибывшее электричкой, тёмное и неграмотное деревенское ополчение.
- Довезёшь меня и езжай домой, - сказал водителю Ткач, прервав мысли Константина, - если что, я тебе позвоню на трубку.
Дорога свернула на объездную, а затем углубилась в новостройки. Асфальт ещё проложить не успели, и машина покачивалась на буераках, словно кораблик на небольшой короткой зыби.
Лифт не работал и Ткач, в очередной раз выругав строителей, стал подниматься на десятый этаж пешком.
Знакомая металлическая дверь, глазок. На звонок в квартире послышалось движение и лёгкий стук каблучков.
- Опять не закрыла вторую дверь, - подумал Ткач, - на лестнице всё слышно!
- В глазке мелькнул свет и замок стал отпираться.
Дверь распахнулась вместе с запахом еды, парфюма и высыхающей штукатурки. В мгновенье он оказался в крепких объятьях Анюты.
- Сергей Евгеньевич, наконец-то Ваше высочество соизволило явиться, - начала она официально, крепко обнимая за шею, но, не выдержав, сорвалась, - Я так по тебе соскучилась! Всё жду и жду!
Покушаешь? Я приготовила тебе курицу.
Ткач обнял её маленькое желанное тело, прижавшееся к нему с необыкновенной силой, непонятно откуда взявшейся в этих тоненьких ручках и ножках. Она едва доходила ему до груди. Вытягиваясь на носочках, отталкиваясь от пола, она задирала голову вверх, словно хотела взлететь по Сергею, и прижать его голову к своей груди. Ткач легко приподнял Аню за талию и она тут же оторвалась от земли и обвила его своими стройными ногами. Теперь его губы были совсем рядом, и она впилась в них, словно хотела вобрать в себя его душу, ещё продолжающуюся инстинктивно сопротивляться её безумному натиску. Именно так они всегда встречались наедине. Ткач нёс её на кровать и там аккуратно падал спиной, опрокидывая Аню на себя.
Но сегодня, держа её на руках, он заметил, что дверь в их маленькую спальню закрыта, а на вешалке висит мужская куртка.
Неприятное ощущение кольнуло его под ребро. Руки ослабли и Анюта медленно сползла по его телу вниз. Она заметила направление взгляда Сергея и засмеялась. Торопливо защебетала, чтобы успеть остановить наплывающую на Ткача хмурость:
- Это мой брат приехал! Помнишь, я говорила тебе про него? Мы решили, что сами сделаем здесь ремонт. Зачем тебе деньги тратить? Ты только купи нам строительные материалы. Нам всё равно нечем заняться! Поклеим обои и покрасим стены. Пусть он пока поживёт в маленькой комнате! Нашу кровать мы переставили в большую комнату! Зачем нам гостиная? Пусть будет большая спальня! А ему перенесли диван.
Огорчение Ткача остановилось. Вряд ли, - подумал он, - она рискнёт привести сюда какого-нибудь своего парня и, тем более, просить меня его оставить пожить. Хотя, кто поймёт этих женщин.
Настроение улучшилось, но та первая волна вдохновения и желания близости прошло. Ситуация усугублялась тем, что в соседней комнате находился незнакомый мужчина, который в любой момент мог выглянуть и застать Ткача врасплох.
- Сколько ему лет-то, - спросил Сергей.
- Двадцать один, на год младше меня, - заулыбалась Аня, чувствуя, что Ткач уже почти успокоился, - Ты останешься?
Он кивнул головой.
- Ура! - негромко, чтобы не разбудить брата, закричала Аня, - Сергей Евгеньевич остаётся!
Кушать Ткач не хотел. Он попросил Аню заварить чай и прошёл в гостиную. Это была комната метров тридцать, совмещённая с кухней. Два больших окна и прозрачная балконная дверь были ничем не закрыты. В их проваливающейся ночной темноте можно было видеть передвигающиеся по горизонтали огоньки. Там был фарватер.
Наверно днём красиво наблюдать за плывущими пароходами, - подумал Ткач, - к сожалению в светлое время суток он практически здесь не бывает. Этим может любоваться Аня.
Он подумал об этой маленькой доброй девочке, поселившейся с его помощью на последнем этаже высотного дома на краю земли, с окнами на воду. Словно запертая в башне царевна. О чём она думает, глядя вдаль на горизонт? Быть может, ещё надеется увидеть алые паруса? Или уже ничего не ждёт. Считает, что сказочный принц уже вытащил её из царства зла? Что он может ей дать? Ведь это он тот герой, который позволил себе нарушить существовавшую закономерность. Своими ста долларами изменил путь девушки.
Что ждало её впереди? Панель? Обслуживание водителей на трассе? Замужество с засиженным зэком или наркотики? Стоит выехать за спальный район города, и ты погружаешься в беспросветную нищету и убогость.
И только подешевевшие телевизоры, как единственное окно в мир цивилизации, вещают спившемуся бесправному населению о мировом прогрессе достижениях страны, развлечениях олигархов и беспределе чиновников. В праве ли он был перенести её в мир беззаботности? Что будет она делать с появившейся у неё свободой?
Глядя, как Анна суетиться у плиты, он не переставал чувствовать ту ответственность, которую взвалил на себя, и которая ещё больше усиливала желание быть с ней рядом каждую минуту, каждое мгновенье. Быть в ней и держать её в себе.
После секса она как обычно, словно лиана обвила вокруг него свои тонкие руки и стройные ноги. Уткнулась в его грудь лицом и блаженно засопела, погрузившись в сон. В течение ночи она несколько раз меняла свою позу, но не выпускала Ткача из объятий, словно боялась, что он убежит, не сказав "до свидания".
Ткач обнимал её сверху своими большими руками, и нежно поглаживая, когда Анна начинала ворочаться или что-нибудь бормотать. Ему казалось, что он бодрствует на протяжении всей ночи, но утром чувствовал себя выспавшимся. Наверно это происходило от душевного спокойствия.
У себя дома ему приходилось постоянно ворочаться с боку на бок от толчков Татьяны, которая спала очень чутко и терпеть не могла его негромкий храп. Стоило ему забыться, как она толкала его в плечо, требуя перевернуться на другой бок. А через некоторое время всё снова повторялось. Под утро Ткач начинал чувствовать себя шашлыком, который готовят на мангале, постоянно переворачивая, чтобы он не подгорел.