- Добрый день, мадам. Чем могу быть вам полезен?
- Добрый день, - ответила она, смотря на меня своими голубыми наивными глазами. - Я приехала повидать Джорджа.
- Джорджа?
- Да, мистера Джорджа Харшоу. Я его жена.
- Вот как? А мы… - Я замолчал. Гулик не сказал мне, что мистер Харшоу снова женился, и я на мгновенье растерялся. Наконец я сказал: - Мистер Харшоу поехал по делам. Он обещал вернуться в полдень.
Она выглядела намного моложе его. Видимо, ей не было и тридцати. Одежда четко подчеркивала все ее округлости, а лицо казалось таким же сладострастным, как и ее фигура.
- Ну что ж, ничего не поделаешь, - улыбнулась она. - А вы, вероятно, новый продавец, мистер… э…
- Меня зовут Гарри Мэдокс.
- Да, да, правильно. Джордж мне уже говорил о вас. Но не буду вас больше задерживать.
Она нажала на акселератор, но машина почему-то не тронулась с места.
- В чем дело? - удивилась она и вопросительно взглянула на меня.
Я перегнулся через борт машины. Ножки у нее были совсем маленькие и стройные. Белые туфельки на очень высоких каблуках. Юбка немножко приподнята.
- Утопите педаль до отказа. Наверное, карбюратор барахлит.
На этот раз мотор заработал. Она одарила меня улыбкой.
- Как это вы сразу догадались, в чем дело?
- Есть кое-какая практика…
- Ну что ж, большое спасибо!
Она помахала мне на прощанье рукой и уехала.
Минут через двадцать она снова вернулась. Услышав шум машины, я вышел во двор.
- Джордж еще не появился?
- Нет.
- Как это неприятно… Вечно он обо всем забывает.
- Может быть, я смогу помочь вам?
Она заколебалась.
- Вы ведь на работе… Мне как-то неудобно просить вас об этом.
- А в чем дело?
- У меня в багажнике груды макулатуры и старой одежды. Нужно отвезти все это в один магазин и сложить там. Одной мне не справиться.
- Ну, это же пустяки! Где находится этот магазин?
- Вы сможете отлучиться на несколько минут?
- Конечно! Ведь здесь есть и другой продавец.
Я посмотрел в его сторону. Гулик и негр по-прежнему стояли около машины.
Я сел рядом с миссис Харшоу, и мы поехали.
- А что это за старье? - поинтересовался я.
- Одна из обязанностей членов нашего клуба состоит в сборе макулатуры и старой одежды. Мы складываем это все в старом магазине мистера Тейлора, и каждые два-три месяца старьевщик скупает эту макулатуру. А что касается одежды, то мы раздаем ее беднякам.
Мы проехали мимо банка и свернули на поперечную улицу. На углу находилась булочная, а немного подальше - закусочная для негров.
Машина остановилась на правой стороне улицы перед одноэтажным зданием. По обе его стороны тянулись пустыри, заросшие сорной травой. На доме висела вывеска, на которой с трудом можно было разобрать, что это магазин скобяных товаров Тейлора. На двери красовался замок.
Миссис Харшоу раскрыла сумочку и начала искать ключ. Потом вышла из машины и направилась к багажнику.
- За один раз все не унести, - сказала она.
Я заглянул в багажник. Там лежали два больших пакета макулатуры и много всякой старой одежды. Были даже одеяла.
Я ухитрился забрать почти все, взяв пакеты в руки, а одеяла под мышки.
- Вы и мне ничего не оставите, - сказала она и улыбнулась.
Мы вошли в магазин, где кроме прилавков и пыльных пустых полок ничего не было.
- Надо подняться наверх, - сказала она.
Лестница находилась в глубине помещения. Все окна были закрыты, и жара стояла невыносимая. Пот тек по моему лицу. Наконец я поднялся. Такого количества хлама я еще нигде и никогда не видел: ломаная мебель, тряпки, макулатура, старая одежда. Инспектора противопожарной охраны сразу бы хватил инфаркт, если бы он попал сюда. Достаточно поднести спичку - и все это вспыхнет ярким пламенем…
- Что вы сказали? - вдруг спросил я, неожиданно отдав себе отчет, что она обратилась ко мне.
Я повернулся. На верхней губе миссис Харшоу блестели капельки пота.
- Я сказала, что вы сами, наверное, не сознаете, насколько вы сильны. Почему вы не бросите пакеты?
Я освободился от своей ноши. Она продолжала смотреть на меня, но ничего больше не говорила.
- Ну как? Это все? - спросил я.
- Да. Большое спасибо.
- Не за что.
И тем не менее мы не уходили, а стояли в душном помещении под раскаленной на солнце крышей.
- Вы знакомы с жизнью таких маленьких городков, как наш? - спросила она.
- Да… В таком вот городке я провел свое детство.
- Тогда вы знаете, как здесь живется… Фу, какая духота!
Я сделал ей знак, чтобы она спускалась по лестнице.
- А мне-то всегда казалось, что я люблю жару. Она не дает мне возможности полнеть.
- Вы хотите похудеть?
- А вы считаете, что я не нуждаюсь в этом?
- По-моему, у вас отличная фигура.
- Спасибо.
- Но это действительно так.
- Я поблагодарила вас за услугу… За эти пакеты, которые должен был отвезти сюда Джордж.
"Она напоминает мне, что она замужем, - подумал я. - Но для меня ведь это не препятствие".
Спустившись вниз, она сказала:
- Взгляните, какая здесь грязь!
И протянула мне руку. Она спускалась по лестнице, держась за перила, и, естественно, испачкала руку.
Я вынул носовой платок.
- Позвольте мне…
- Ну, в этом нет необходимости. Тут есть умывальник. Подождите меня минутку.
Она прошла в комнатку, расположенную в глубине магазина, а я почему-то опять вспомнил о том, что этот дом буквально создан для того, чтобы вспыхнуть как порох.
Тогда я еще даже не знал, что именно толкнуло меня на это, но, не мешкая, я провел руками по перилам и, когда она вышла из комнатки, где находился умывальник, показал ей на свои руки и тоже попросил ее подождать минутку.
В маленькой комнатке было лишь одно окно, которое закрывалось на обычную задвижку. Прежде чем вымыть руки, я осторожно отодвинул эту задвижку, чтобы в случае надобности окно можно было открыть снаружи.
4
А почему бы и нет? В наше время нужно самому брать все, что тебе хочется, а не ждать, пока тебе это преподнесут.
Я сидел на краю кровати совсем нагой и слышал, как в соседней комнате кто-то читал библию. Было очень душно.
Работая продавцом, карьеры не сделаешь и не разбогатеешь. Тем более что за последний год я сменил пять мест работы - с двух ушел сам, с трех выгнали меня. А в этом маленьком банке наверняка найдется тысчонок десять-пятнадцать. Имея такие деньги, можно подыскать себе девушку по душе и отправиться куда-нибудь в Южную Америку или на Антильские острова. Кроме этого, не следует забывать и драку в Хаустауне, в результате которой у одного докера оказалась сломанной челюсть. Последнее время вся моя жизнь проходила в побоищах и драках - главным образом из-за женщин…
Да, но как же мне поступить? Ограбить здешний банк, конечно, довольно просто. Но в игру может вмешаться случай, и тогда все пропало. Даже работа у Харшоу. Правда, у любителя есть известное преимущество перед профессионалом: на него нет досье в полиции…
Час шел за часом, а я так и не пришел к окончательному решению.
В субботу Харшоу почти не покидал своего кабинета. А потом вышел и заявил, что отправляется на три дня на рыбную ловлю.
- Вернусь в понедельник вечером, - сказал он Гулику. - Если возникнет какой-нибудь сложный вопрос, обратитесь к мисс Гарнет.
Мы не продали в субботу ни одной машины. Я бесцельно блуждал по автопарку и задавал себе вопрос, чем занимается Глория, когда у нее нет работы. В тот момент, когда мы уже собирались закрывать контору, зазвонил телефон.
- Мистер Мэдокс?
Я сразу узнал ее голос.
Значит, она не уехала вместе с ним?!
- Да, у телефона Мэдокс.
- Это миссис Харшоу. Может быть, вы сочтете меня немного надоедливой, но мне хотелось бы попросить вас еще кое о чем.
- Я к вашим услугам, мадам.
- Мистер Харшоу уехал на рыбную ловлю. Он обещал мне прислать из парка одну из машин, поскольку уехал на нашей, и, разумеется, забыл об этом. Вот мне и хотелось бы, чтобы вы пригнали мне машину после закрытия конторы.
- С удовольствием сделаю это. А куда мне ее пригнать?
- Поезжайте по Майн-стрит до банка, а там сверните направо. Вы проедете мимо заправочной станции и выедете за город. Проехав дубовую аллею, вы увидите два дома. Наш - справа.
- Хорошо. Я все понял. А какую машину вам пригнать?
- Он обещал мне "бьюик".
- Хорошо, миссис Харшоу. Я скоро буду у вас.
Контору мы заперли около шести часов. Я сказал Гулику, что должен пригнать "бьюик" миссис Харшоу, поэтому моя машина останется в парке.
Дом я нашел без всякого труда. Он стоял немного в глубине, в живописном и мало заметном с дороги месте, а перед ним раскинулась небольшая лужайка. Я подвел машину к входу с колоннами и остановился.
- Хэлло! - услышал я голос миссис Харшоу.
Я оглянулся, но не увидел ее, пока она не вышла на порог. На ней было легкое летнее платье, какое обычно носят девочки-подростки, с короткими рукавами и с бантиками. В руке она держала стакан, в котором плескались кубики льда. На ногах - легкие сандалии и ярко-красный педикюр.
- Добрый вечер! - сказал я. - Ключи я оставил в машине.
- Благодарю вас, мистер Мэдокс. Вы очень любезны.
- Пустяки…
- Может быть, выпьете что-нибудь?
- Не откажусь.
Я прошел вслед за ней в дом. Шторы в гостиной были опущены. Над камином шумел большой вентилятор.
- Виски с содовой?
- Отлично!
- Сдвиньте эти журналы в сторону и садитесь.
Она повернулась, видимо, собираясь выйти из комнаты, потом остановилась и сказала:
- Я сама вам все приготовлю. Служанка уехала на уик-энд к своим родным.
Несмотря на вентилятор, в комнате было душно. Я отодвинул журналы мод и сел.
Она вернулась с двумя стаканами, села в кресло напротив и вытянула ноги.
- Ну как, жизнь в нашем городе вас не очень удручает?
- Я еще не пришел к какому-то определенному выводу. Наверное, по субботам здесь повеселее.
- Не обольщайтесь. Просто в кино демонстрируют два вестерна вместо одного.
- Очень жаль. Тогда здесь действительно скучно.
- Вступайте в женский клуб. Там можно посплетничать, и вы не заметите, как пролетит время.
- Я не уверен, что меня туда примут, - ответил я с улыбкой.
- Если вы каждого члена этого клуба навестите отдельно, то тогда наверняка не примут.
Я подошел к окну и посмотрел в щель между шторами на дом напротив.
- А кто из них живет там?
- Миссис Гросс. Семь пар глаз и столько же ушей.
Она подошла ко мне.
- Вы без труда нашли дорогу?
- Я мог бы прийти сюда и с закрытыми глазами.
- Вы в этом уверены? - глухо спросила она, и я заметил, что дыхание у нее участилось.
- Конечно! Неужели вы еще не поняли, что нас непреодолимо тянет друг к другу и то, что должно случиться, обязательно случится? - Сказав это, я крепко обнял ее и своими губами нашел ее губы. Они были мягкими и влажными, словно созданными для того, чтобы их целовали. Я почувствовал, что она вся дрожит. Но в следующую минуту она оттолкнула меня и отвернулась.
- Будет лучше, если вы уйдете.
- Вы уверены в этом?
- Да, уверена. Вы же сами сказали, что вам знакома жизнь в маленьких городках.
- Ну и что из этого?
- Вы думаете, что старая ведьма напротив не видела, как вы приехали? Она наверняка стоит у окна и ждет, когда вы уйдете.
Я попытался вновь привлечь ее к себе, но она увернулась.
- Уходите, Гарри.
Она была права. Нет смысла самому создавать себе неприятности.
- Что ж, пусть будет по-вашему. Но я вернусь.
Она ничего не ответила.
Я вернулся в автопарк и забрал свою машину. Приехав домой, принял душ, надел габардиновые брюки, пуловер и отправился на Майн-стрит. На город опускались сумерки. В свете фар кружились мотыльки. Вскоре я подъехал к банку и остановил машину на противоположной стороне. Я старался не думать о Долорес Харшоу. Плевать мне на нее. Опасно связываться с ней в этом городке. Она права…
Я взглянул в сторону банка. Угловое здание, две двери - одна на одну улицу, другая - на другую. А где же по отношению к банку находится магазин Тейлора? Ага, на параллельной улице, в трех-четырех кварталах отсюда.
Эти мысли так меня взволновали, что я забыл об ужине. Наконец я решил, что все-таки следует что-нибудь перекусить и пошел вниз по улице. В первой же закусочной я неожиданно увидел через окно Глорию Гарнет, которая листала какой-то журнал. Я вошел.
- Добрый вечер! - сказал я.
- О, мистер Мэдокс! Добрый вечер!
Она не улыбнулась мне, но в ее обращении не было ничего неприязненного.
- Вы не возражаете, если я угощу вас лимонадом?
- Что ж, с удовольствием выпью.
Мы быстро осушили две бутылки.
- Я хочу попросить у вас прощения за тот день. Я действительно вел себя по-хамски.
- Я уже забыла об этом.
- И больше не сердитесь на меня?
- Сейчас уже нет.
- Это прекрасно! Вы не скажете мне, как здесь проводят субботние вечера?
- Никак. Кроме кинотеатра здесь нет никаких развлечений. Иногда, правда, устраивают вечер танцев.
- В таком случае, может быть, поедем искупаемся?
- Это очень заманчиво, но сегодня не могу. Мне нужно подежурить у ребенка.
- У вас что, еще какая-нибудь работа?
- Нет, это ребенок моей сестры. А она сегодня собралась пойти в кино со своим мужем.
- Тогда разрешите мне вас проводить?
- Спасибо.
Видимо, девушка эта была из порядочной семьи. Да, но как же тогда Суттон? Я не мог забыть его циничного взгляда, когда он смотрел на нее.
По дороге я расспрашивал ее о жизни. Она прожила в этой местности почти все время. Исключение составляли только два года, проведенные в колледже. Ее родители жили в Калифорнии, а она устроилась здесь с сестрой и ее мужем. Я намеками попытался выяснить, есть ли у нее парень, который за ней ухаживает, но она ловко уклонилась от этих вопросов. Обручального кольца на пальце не было.
Глория жила в одном из переулков в маленьком беленьком домике. Забор перед домом тоже был выкрашен белой краской.
- Может быть, зайдете на минутку? - предложила она.
- С удовольствием, - согласился я.
В доме света не было, вся семья сидела на ступеньках веранды, освещенная лунным светом. Увидев, что Глория приехала не одна, кто-то зажег свет. Сестра была похожа на Глорию, только немного старше. Ее мужа звали Робинсон. Меня представили им обоим.
- Мистер Мэдокс, наш новый продавец.
Их ребенку было два-три года. И ее тоже звали Глорией. Меня это немного удивило.
- Да, ей дали мое имя…
Сестра с мужем вскоре ушли в кино, а Глория пошла укладывать девочку спать, пригласив меня пройти в дом.
Когда она вышла из детской, я рассматривал акварели, висевшие на стенах.
- Талантливо сделано, - заметил я. - Это вы рисовали?
- Да. Откровенно говоря, я не считаю, что это выполнено талантливо, но я очень люблю рисовать.
- А мне они очень нравятся.
- Спасибо.
Мы вышли на улицу и сели на ступеньки дома. Я предложил Глории сигарету.
- Вы очень привлекательная девушка, - сказал я после небольшой паузы.
- Благодарю за комплимент. Но вам не кажется, что во всем виноват лунный свет?
- Дело не в лунном свете.
Она ничего не ответила. Я бросил окурок сигареты за ограду и спросил:
- А что это у вас за непонятная история с Суттоном?
Я заметил, как она сразу вся напряглась.
- Какая история? Никакой истории тут нет.
- Что ж, не хотите отвечать - не надо. Тем более, меня это не касается.
- Прошу вас, не будем об этом. Кроме того, вы сгущаете краски…
В этот момент перед домом остановилась машина, и из нее вышел какой-то парень. Ему было лет двадцать. Звали его Эдди. Мы немного поговорили втроем о всяких пустяках: об университете, где он учится, о военной службе.
- В каких войсках вы служили, мистер Мэдокс? - спросил он меня.
- В морских частях.
Наконец он поднялся.
- Ну, мне пора.
- Посидите еще немного, мистер Мэдокс, - попросила Глория. - Вам ведь некуда спешить.
- Нет, у меня есть кое-какие дела.
Я сел в машину и со злостью нажал на газ. Доехав до реки, искупался и поехал обратно. Когда я вернулся в город, было только девять часов. Дом, где я поселился, словно вымер. Даже соседи, постоянно читавшие библию, куда-то ушли.
Я вытер пот со лба и улегся на кровать. Но злость и волнение не проходили. Да, лунный свет чертовски сильно действует на человека. Я снова вскочил и вышел на улицу. Миновав станцию обслуживания, я дошел до дубовой аллеи. Пересек лужайку перед домом и на мгновение замер в темноте. Во всех окнах было темно, только сквозь шторы в гостиной просачивался слабый свет.
Я дошел до лестницы и поднялся по ступенькам. Дверь оказалась незапертой. Вскоре я добрался и до ее спальни.
Она лежала на кровати около окна. Почти вся она находилась в тени, лунный свет падал лишь на конец кровати, играя с цепочкой, которую она носила на ноге.
- Это ты, Гарри? - томно прошептала она. - И ты нашел дорогу сюда даже в темноте?
- Что ж тут удивительного, - ответил я. - Человек - это го же животное. Зачем же мы будем отказывать себе в блаженстве?!
5
- Гарри!
- Что?
- Ты хочешь чего-нибудь выпить?
- Нет.
- Почему?
- Я уже достаточно выпил. И у меня болит голова.
- А ты мне нравишься. Пьешь ты немного, но ты мне нравишься… Знаешь что, Гарри?
- Что?
- Ты мне очень нравишься.
- Ты мне это уже говорила.
- Ну и что? Я буду повторять это столько раз, сколько мне захочется. У тебя вид свирепого бродяги, но ты очень мил… Понимаешь, что я хочу сказать?
- Нет.
Вероятно, было уже около полуночи. У меня страшно болела голова и было отвратительно во рту. "Наверное, она купается в одеколоне, - подумал я. - Им пропахла вся комната".
- Гарри!
- Ну что еще?
- Ты не считаешь, что я немножко полновата?
- Конечно, нет.
- И ты не говоришь это просто так, чтобы успокоить меня?
- Разумеется, нет.
Луна освещала ее теперь почти всю, и я видел, как колыхались ее полные груди, когда она помешивала лед в стакане. Налившиеся и даже несколько перезрелые персики. Пройдет еще немного времени, и они совсем сгниют. Да, через год-два она уже будет настоящей толстухой.
- Налей мне, пожалуйста, Гарри.
Она уже и так достаточно выпила, но я не стал ей возражать и нащупал горлышко бутылки, стоявшей у кровати. Я готов был сделать что угодно, лишь бы она замолчала. Но бутылка оказалась пустой.
- В бутылке нет больше ни капли.
- И все равно я должна выпить.
Долорес сползла с кровати и, шатаясь и напевая, пошла разыскивать себе выпивку. Тошнотворный запах одеколона, смешанный с запахом виски, еще более усилился.