Глава 8
Минутой позже они освободили Штейна от пут и подняли его. С пурпурно-красным лицом и с распухшими запястьями он сидел, как оглушенный, на кровати и пробовал шевелить полумертвыми руками.
- Расскажите, Боб, что здесь произошло, - торопил его Сократ.
- Что произошло? - повторил машинально Штейн, - Прошлой ночью несколько парней проникли в мою спальню и, повалив на кровать, связали меня. Я боролся, как черт, но ничего не мог сделать, перевес был на их стороне.
- Сколько их было?
- Трое или четверо. Точно не знаю, все происходило в темноте. Что произошло потом, после того, как они связали меня, я не знаю, но предполагаю, что они внезапно исчезли.
- Вы кого-нибудь из них узнали?
- Я же сказал, что в комнате было темно.
- А когда это произошло?
Он со стоном растирал распухшие запястья.
- К черту их всех… Если бы я только мог дотянуться к револьверу… Когда? Это, вероятно, было около полуночи, может быть, немного позже. Я уже крепко спал.
Прошло немного времени, он смог подняться и, небрежно одевшись, спуститься вниз, в столовую, где Сократ рассказал ему об ужасной судьбе Менделя. Спрятав лицо в ладонях, Штейн безмолвно выслушал его.
- Ужасно, - пробормотал он наконец, - страшно.
- Знаете ли вы, что у Джона были враги? - спросил Сократ.
- Мы оба их имели, нам обоим угрожали.
- В письменном виде?
Штейн кивнул.
- Но, как вам известно, Сократ, так уж заведено. Только на прошлой неделе мне была прислана почтовая открытка, которую я, к сожалению, не сохранил, об ожидающей меня неприятности. Мне кажется, что и Джон получил нечто подобное, хотя он ничего об этом не сказал. Только его поведение в последнее время навело меня на эту мысль.
Немного позже инспектор укатил на своем автомобильчике. Сократ не счел далее возможным скрывать свое мнение.
- Почему вы делаете из всего этого тайну, Боб? Не только Джон, но и вы испытывали перед чем-то смертельный страх.
- Откуда вам это известно?
- По тем мерам предосторожности, которыми вы оба пользовались. Джон Мендель окружил свое жилище ловушками и сигнализацией. Ваши окна тоже имеют специальные устройства, которые при внезапном нападении должны дать соответствующие сигналы.
Лицо Боба Штейна расплылось в виноватой улыбке.
- Вы все тот же, старый Сократ. Ничего-то от вас не ускользнет… Да, я хотел оградить себя от возможных нежелательных посещений.
- От кого?
- От великого незнакомца. - Его иронический тон дал понять Сократу, что Штейн не был расположен распространяться на эту тему.
- Вы отдаете себе отчет в том, что ваш "великий незнакомец" убил Менделя? - резко спросил Сократ.
Штейн немного помолчал, потом проговорил:
- Я хочу его найти сам.
- Это означает, что вы отказываетесь от моей помощи?
- Я этого не хотел сказать, только я хочу применять свой собственный метод.
- Вы знакомы с Джефри?
- С Джефри? - Боб с живостью посмотрел на Сократа. - Владельцем белой виллы? Нет, я знаю только, что он дружит с Молли Темальтон, вероятно, потому, что оба занимаются неумного ботаникой. Во всяком случае молодая девушка питает к нему больше симпатии, чем питала к Джону, который всегда обращался с ней грубо.
- Вы очень любите Молли, не так ли?
- Конечно. Хотя это выглядит, вероятно, забавно, что сорокачетырехлетний мужчина интересуется двадцатидвухлетней девушкой.
- И вы одобряете ее дружбу с Джефри?
- А почему бы и нет? Вы имеете что-нибудь против него?
- Ничего, за исключением того, что Молли была прошлой ночью у него и после этого исчезла.
- Исчезла? - Штейн в возбуждении даже привстал. - Этого не может быть!
Сократ сообщил ему о поисках Молли, об открытом сейфе, о находке ее туфель и о закутанной фигуре, кравшейся по лужайке.
- Сейф не имеет значения. Вы, конечно, не считаете, что Молли ограбила своего отчима? - хриплым голосом проговорил Штейн. - Насколько мне известно, в сейфе лежали некоторые драгоценности, принадлежащие ее матери, с которыми, по всей вероятности, она не могла расстаться. Она довольно часто грозила Менделю, что в один прекрасный день уйдет. Что такого, если она сначала навестила Джефри, своего друга? Если небу было бы угодно, она могла бы… - Он замолчал.
- Прийти к вам? - закончил за него фразу Сократ.
- Да, я именно эта имел в виду.
- Я должен еще раз осмотреть вашу спальню. - Сократ уклонился от темы. - Не могу понять, почему банда, которая убила Джона Менделя, ограничилась только тем, что связала вас.
- Вероятно, меня ожидало бы то же самое, что и Менделя, если бы что-то не встревожило этих парней. Но и этого хватит с меня… Идите наверх и посмотрите, может быть, вы что-нибудь и обнаружите.
Сократ заканчивал тщательное обследование комнаты, когда к нему присоединился Боб Штейн.
- Ну, нашли что-нибудь?
- Нет.
- А если бы нашли, вы сказали бы? - засмеялся Штейн и угодил этим предположением прямо в точку. Потому что Сократ умолчал о крошечном волоске пакли, который нашел на подушке, и теперь он, тщательно завернутый в бумагу, лежал у него в кармане.
Часом позже Сократ сидел за сильным микроскопом в комнате убитого.
- Что ты там так тщательно рассматриваешь? - спросил Лексингтон.
Вместо ответа брат протянул ему рассматриваемое. Это, казалось, был волосок или нечто подобное, зажатое между двумя маленькими пластинками.
- Волосок? - протянул Лексингтон. В его голосе явно слышалось разочарование. - И больше ничего?
- Пока больше ничего. Я обнаружил его на подушке Штейна.
- Оставлен одним из нападавших?
- Оставлен человеком, который так красиво перевязал Штейна. По-моему, Лекс, это одно из интереснейших дел в моей жизни. Я уже телеграфировал шефу Скотленд-Ярда, чтобы он передал руководство этим делом мне. Предчувствую, что скоро здесь начнет копать какой-нибудь паренек из детективов новой школы.
Однако он оказался неправ. С очередной почтой для него было получено полномочие из Лондона, передающее ему это дело.
- Заметь себе, между прочим, - сказал Сократ брату, когда они сидели за обедом в гостинице в Хиндексе, - что Штейн ничего об этом, как ты его называешь, волоске не знает и ничего не должен знать, потому что он припишет ему такое же значение, как и я. Это его может очень расстроить.
- Разве он относится к людям, которые в опасный момент теряют самообладание?
- Об этом ничего нельзя сказать заранее, - уклонился от прямого ответа брат.
Тем временем полиция доставила убитого в морг в Газлмере, и все в окрестности кишело любопытными, которые деятельно уничтожали всякие улики, оставленные преступником после себя. Происходило также наступление маленького батальона репортеров, и, чтобы отделаться от них, Сократ решил обедать вне дома Менделя. С тайным удовольствием посматривал он на брата, который рассеянно и мрачно давился едой.
- Лекс, тебе, может быть, никогда больше не представится такой интересный случай. Разве тебя не прельщает, что ты сможешь участвовать в расследовании такого интересного дела?
- Я думаю о другом.
- Успокойся, милый, она, наверное, в безопасности. И если не ошибаюсь, в Лондоне. Я хочу тебе сказать то, что возвратит блеск твоим глазам и надежду сердцу.
Лексингтон умоляюще посмотрел на него.
- Не томи, Сок. Это загадочное исчезновение Молли угнетает меня. Что ты хотел сказать?
- Я хотел сказать, что ты уже сегодня вечером увидишь Молли Темальтон, - прозвучал неожиданный ответ.
- Ты знаешь, где она? - спросил Лексингтон. - Ты хочешь ее арестовать?
- Убежать от отчима не является преступлением. Терять свои туфли на болоте тоже не преступление. За это не наказывают и не арестовывают. Насколько мне известно, никто до сих пор не обвинил мисс Темальтон в убийстве отчима. И если кто-нибудь на это отважится…
- То я сверну ему шею, - гневно прервал его Лексингтон.
- Так далеко я бы не зашел. - Сократ затрясся от внутреннего смеха. - Зато такое подозрение меня в высшей степени развеселило бы.
- Сок, ты настоящий черт. В первый раз являюсь свидетелем того, как ты расследуешь преступление, и это доставляет тебе, кажется, большое удовольствие.
- Потому что у меня молодое сердце, мой милый, и если бы я думал еще о женитьбе… Девушка обладает характером, очень красива, самое красивое лицо, какое я видел за многие годы.
Кровь прихлынула к щекам Лексингтона.
- Не будь смешон. - Его голос был немного натянутым. - Я знаю Темальтон только двадцать четыре часа. Конечно, она очаровательная девушка…
- Знаю, знаю, - остановил его брат. - Однако если ее красота и очарование действуют так на старого человека, как я, то какое же действие они должны оказывать на двадцатилетнего? - Его рука ласково легла на плечо Лексингтона. - Прими благословение, мой мальчик.
Боб Штейн, ожидавший их внутри дома внизу, удивился, что кто-то в такой безрадостный день может так весело смеяться.
- Я был у трех дубов, - сообщил он, когда братья покинули гостиницу, - и пришел к заключению, что ему так же, как и мне, заткнули рот кляпом, связали и затем вынесли из дома.
- Но почему они его положили на сук? - спросил Сократ.
Штейн заморгал ресницами.
- Я перебрал в уме известных мне преступников, но не вспомнил никого со склонностью к таким причудам.
- Полагаете, он был застрелен прежде, чем его подняли на сук?
- Без сомнения, - не колеблясь, ответил Штейн.
- В таком случае наши мнения расходятся.
- О… - От удивления Штейн ничего не мог вымолвить.
- Выстрел, который убил Менделя, - начал свои объяснения Сократ, - был произведен снизу вверх. Если вы взбирались на дерево, то должны были заметить, что пуля срезала несколько маленьких веточек.
Лексингтон был потрясен этим заявлением не меньше Штейна, и на минуту воцарилось молчание.
- Кроме того, заметьте, Боб, - сказал Сократ, когда они шли вдоль улицы, - шеф поручил расследование этого дела мне.
- Смотри-ка! Как правило, они ведь не любят пользоваться услугами любителей.
- Ну, едва ли меня можно назвать любителем, - немного недовольно возразил Сократ.
Но Боб Штейн, казалось, пропустил мимо ушей замечание Сократа. Он перевел разговор с убийства Менделя на Молли Темальтон.
- Жаль, что она сразу убежала в тот момент. Это невольно возбудит против нее подозрение, и, как только репортеры почуют это, немедленно может последовать статья за статьей. Я уже вижу в газетах жирные заголовки: "Дочь убитого исчезла бесследно". - И затем, внезапно меняя тему разговора, он сообщил с вялой улыбкой: - Я говорил с Джефри, Сок.
- Судя по вашему невеселому виду, полагаю, что он принял вас не очень милостиво.
- Конечно. Ему инспектор Маллет уже надоел своими расспросами. Естественно, мисс Темальтон была у него сегодня ночью, но он не хочет в этом признаваться. Вообще-то, весьма странный человек. Мне следовало бы с ним познакомиться раньше.
- А вы с ним никогда раньше не разговаривали?
- Нет, - ответил Штейн, качая головой. - Он мне совершенно незнаком. У него какое-то странное выражение глаз; я никогда не забываю человеческих глаз. Однако все размышления пока не приводят меня к какому-либо выводу.
Они дошли до перекрестка, где Штейн с ними попрощался.
- Молодая девушка занимает его больше, чем печальный конец Джона Менделя, - сказал Сократ, когда они с братом шли к дому убитого.
- Неслыханно, - сказал Лексингтон, - чтобы такой человек хотел жениться на молодой девушке, как мисс Темальтон.
- Между прочим, ты спокойно можешь называть ее Молли, - успокоил его брат.
- Не находишь ли ты, что это пошло, Сок? Такой старый человек…
- Для женитьбы никто не старый, мой дорогой. А может быть, тебе следует напомнить, что я на два года старше Штейна?
- Ты! Но ведь ты совсем другое дело. Ты вечно молод, Сок. А в сравнении с этим Бобом… Разве не находишь его желание чудовищным?
Его брат тихо рассмеялся.
- Не настолько, как ты его находишь. Впрочем, она кажется, не очень-то расположена к этой свадьбе, а?
- Откуда я могу знать, - попробовал уклониться Лексингтон, но потом признался: - Ну, правда, мы кое-что об этом говорили…
- Лекс, - серьезно предостерег его Сократ, когда они поднимались по лестнице, - выбрось из головы мысль, что сватовство Боба является для Молли оскорблением. Если ты серьезно думаешь следовать моей профессии, то приучай себя освобождаться от предрассудков.
В доме их ожидала толпа жадных до новостей репортеров из различных газет. Сократ сообщил им только основные факты, обойдя молчанием некоторые детали. Это была привычка, которой обладает и должен обладать каждый детектив.
- Почему же ты не поделился с ними подозрениями относительно Джефри? - спросил Лексингтон после того, как журналисты удалились.
- Я считаю, что это неумно. И не только потому, что Джефри представляет материал, который я хочу разработать сам, но и потому, что расследование относительно Джефри определенно вызовет расспросы о Молли. А как раз этого-то я хочу избежать. Я слышал, что первые выпуски лондонских газет уже печатают эту новость, что меня немало радует.
- А почему это тебя так радует?
- Этот вопрос ты задай мне сегодня вечером.
После обеда Сократ занялся изучением всех бумаг Менделя. От этой работы его оторвал брат, передав телеграмму.
- Должен ли посыльный ждать ответ?
Сократ развернул телеграмму, медленно прочел сообщение, которое занимало две страницы и, закончив чтение, кивнул.
- Я так и думал. Послушай, Лекс, что мне докладывает регистрационный отдел Скотленд-Ярда.
"Получил ваш запрос. Приложенный оттиск большого пальца принадлежит Теодору Кеннер Варбу, он был осужден к десяти годам каторжной тюрьмы за подлог и обман в Олд-Бэйли. Арест осуществляли суперинспектор Мендель и сержант Штейн. Часть показаний была снята. При освобождении Мендель снова арестовал его на основании обвинения в подлоге, и Варб снова был осужден на три года отбывания в каторжной тюрьме".
- Итак, вот кто такой наш Джефри, - с яростью сказал Сократ.
Глава 9
Солнце уже закатилось, и голубые тени спустились в долину, когда снова появился утомленный Штейн и повалился в кресло.
- Никаких следов. Ни в Газлмере, ни в Гольдаминго ее не видели, и ни один из железнодорожных служащих не может вспомнить, что видел ее. А как мне сообщил начальник станции, эту девушку хорошо знают на обоих вокзалах.
- Не думаю, что она уехала поездом, - сказал Сократ. - Она уехала сегодня утром около пяти часов на велосипеде.
Боб Штейн с изумлением уставился на него.
- Как же вы догадались об этом? У нее ведь вообще не было велосипеда. Джон Мендель никогда бы не дал ей на это денег.
- Тогда, может быть, его подарил кто-нибудь другой. Во всяком случае она могла уехать на велосипеде. Я доставил себе удовольствие после обеда обыскать ее шкаф и между вещей нашел сломанный велосипедный насос, который она, вероятно, хотела исправить. А велосипед могла одолжить у кого-нибудь.
- У кого? - коротко спросил Штейн.
- Может быть, у своего друга Джефри. Я сегодня утром изучал дорогу у белой виллы в поисках следов от велосипедных колес, но, к сожалению, их было там очень много. Впрочем, - он рассмеялся, - ее поездки на велосипеде не являются тайной. Инспектор Маллет тоже часто видел ее на велосипеде, так что я склонен предполагать, что ее отчим и вы - единственные персоны, которые этого не подозревали.
Штейн нагнул голову, казалось, что он усиленно изучал узоры на ковре.
- Выходит, что она доверяла этому Джефри, - проговорил он наконец.
- Вы все еще не вспомнили, кого может вам напоминать Джефри?
Штейн поднял голову.
- Вы не помните некоего Варба? Теодора Кеннер Варба?
- Великий Боже! - воскликнул, вскочив, Штейн. - Теперь он снова стоит у меня перед глазами. Конечно, это Варб, человек, которого так ненавидел Мендель… Никогда я не видел нашего друга таким бессердечным и жестоким, как в то время, когда он собирал доказательства виновности этого Варба, и особенно при его повторном аресте. Джон тогда уже вышел в отставку, проделал все расследование за свой счет и был вне себя, когда узнал, что Варб был осужден только на три года. Так, значит, Джефри - это Варб. - Глаза Штейна сузились. - Интересно знать, почему он поселился с нами по соседству?
- Почему его так ненавидел Мендель? - спросил Сократ.
- Точно не знаю. Я всегда предполагал и предполагаю, что за этим кроется какая-то женщина. Варб, без сомнения, был блестящим аферистом и, конечно, выступал под чужим именем. Однако все наши попытки узнать что-либо о его жизни терпели неудачи. Я задавал себе иногда вопрос - не столкнулся ли Мендель в своих расследованиях с кем-нибудь из семьи Варба? Как же это было… - Ах, да, я теперь вспомнил, что Мендель мне сам рассказал. У Варба была очень красивая жена, которая ничего не подозревала о преступных делах своего мужа. Спустя три года после того, как Мендель послал Варба на каторжные работы, он поразил нас своей неожиданной женитьбой на одной вдове, которая принесла ему в приданое дочку. Миссис Мендель была очень красивой женщиной. Вы с ней не встречались, Сок?
Сократ отрицательно покачал головой и как-то странно посмотрел на Штейна.
- А если Мендель, - Штейн невольно понизил голос, - женился на жене Джефри?.. Вероятно, это совсем не фантастично, потому что она ничего не знала о его делах и судьбе. Мендель, который не терпел никаких препятствий для осуществления своих желаний, мог ее убедить, что пропавший без вести муж давно умер, так что она в конце концов согласилась на брак с ним.
- Однако каким образом у нее оказалась фамилия Темальтон?
- Это могла быть одна из многих фамилий, под которыми выступал Варб.
- Итак, предположим, что наши рассуждения правильны, - резюмировал Сократ. - В таком случае Молли Темальтон не кто иная, как дочь Варба. И все вместе взятое дает достаточный повод для убийства Джона Менделя.
Штейн, взволнованно бегавший взад и вперед по комнате, схватил шляпу.
- Я пойду немного прогуляюсь, чтобы привести в порядок свои мысли. Вы меня, пожалуйста, известите, как только узнаете что-нибудь о Молли, ладно?
Когда он ушел, в комнате установилось мрачное и тягостное молчание.
- Сок, - почти робко начал Лексингтон, - ты просил, чтобы сегодня вечером я повторил свой вопрос, почему тебя так обрадовало, что вечерние газеты уже опубликовали сообщение об убийстве.
В холле послышался какой-то шум, затем в комнату ворвался сияющий Тиммс.
- Вернулась, мисс Темальтон вернулась!
- Вот в чем заключалась причина, - сказал Сократ, но брат его уже был за дверью и стоял перед бледной молодой девушкой.