- Запомните, - вещал он, грозно потрясая резиновым крокодильчиком, подаренном когда-то студентами, - мелочей у нас не бывает. Большинство дел раскрывается именно на них. Парадокс, но именно опытный рецидивист, попавшись при совершении группового преступления, начинает изобличать подельников, стараясь сделать это первым. Соучастники никогда не смогут договориться о мелочах, а лишь в общих чертах придумывают версии. Например, что-нибудь вроде: "Мы сегодня случайно встретились и просто шли по улице"… Задавайте уточняющие вопросы: Где, когда, кто стоял слева, а кто справа, какое вино продавалось в соседнем магазине? - Неправда сразу же выплывет наружу… Но вы должны насторожиться и если, скажем, потерпевший уверяет, что от горя у него все валилось из рук, а сам он идеально выбрит и дома образцовый порядок. В театре фальшь можно не заметить, но в жизни вы просто обязаны это сделать…
Нина по указанию Даутова сразу же упорхнула в кухню, чтобы разобрать продукты, охранолакей был выставлен из квартиры, чтобы не смущать хозяйку, а сам Даутов вместе со Светланой прошел в одну комнат, чтобы помочь организовать стол.
Пока Света бестолково суетилась, стараясь поменять скатерть и достать из буфета рюмки, Даутов, после нескольких дежурных фраз с сожалением заметил, что она слишком удручена гибелью мужа, забывает про то, что женщина прежде всего должна быть именно женщиной и хозяйкой. Он говорил, что понимает горе вдовы, но негоже ей убивать себя. Конечно, смерть Лишкова принесла всем много огорчений. Вот, например, сам Анатолий Семенович не успел забрать у него некоторые документы и даже не представляет, как теперь быть.
- Кстати, Светлана Игоревна, вы еще не смотрели бумаги мужа? - Может я вам смогу чем-нибудь помочь?
Светлана, давно ожидавшая подобного вопроса, ответила, что, конечно, ничего она не разбирала ("Не могу. Это так тяжело, но я постараюсь справиться, Впрочем, я все равно в них ничего не пойму и если бы вы, правда, мне помогли. Вон, посмотрите, весь кабинет завален. Даже среди книг какие-то торчат…").
Даутов, казалось, не обратил внимания на последнее замечание, но задумчиво подошел к книжному шкафу.
- Вы располагайтесь, а я пойду, помогу Нине, - предложила хозяйка, - а то она в нашем беспорядке ничего не найдет. А пока, может, вы посмотрите архив мужа, если, конечно, вам это не трудно…
И Светлана указала гостю на пару пухлых папок с какой-то никчемной документацией Фонда госсобственности, пылящихся на журнальном столике. Даутов не возражал.
На кухне женщины задержались. Нина, с которой Светлана раньше несколько раз встречалась на презентациях и вечеринках, рассказала, что собирается ехать во Францию на ближайшие полгода. Там, дескать, отчим решил устроить ей что-то вроде курсов повышения квалификации. Хотя, какое еще повышение нужно для девушки, свободно знающей два языка, персональный компьютер и обладающей к тому же безукоризненной внешностью?
- Только папа, - Нина понизила голос, - обязательно хочет приставить ко мне каких-нибудь мордоворотов, от одного вида которых меня и так тошнит. Посмотри, что за чудовище притащило продукты? - Такой взглянет - с роз лепестки осыплются, с ним же в обществе показаться стыдно. Я еще понимаю, если б это был Шварценеггер. Тогда хоть похвастаться можно перед сопливыми подружками. А тут отморозки какие-то. С мозгами не в ладах - одно мясо.
Света сочувственно кивнула, а Нина продолжала щебетать, что отцовская охрана будет мешать спокойно отдыхать, да еще начнет регулярно "стучать" домой о ее веселых французских похождениях.
- Ну, не все охранники отмороженные, - вступилась за них хозяйка, - например, мой первый муж - вполне нормальный парень. Прибабахи, правда, есть, потому и развелись. Впрочем, у кого их не существует? А Алексей (ты его, наверное, не знаешь) начальником службы безопасности банка работал и в то же время Мольера в подлиннике читал…
Нина встрепенулась и начала расспрашивать приятельницу подробнее о ее бывшем муже: что за человек, чем увлекается, что делает сейчас. "Ты смотри, не влюбись, - фыркнула Света, - а фотографию, если хочешь - покажу".
- Покажи, - согласилась Нина. Только жениха мне папочка, кажется, нашел. Ой, совсем забыла! Он же должен скоро подойти. Ты уж прости, пожалуйста, мою бесцеремонность.
Светлане было все равно. К тому же лишний человек мог помочь скрасить вечер, поэтому она не возражала.
Наконец, вдоволь поболтав о том - о сем и разложив по тарелкам закуски, женщины вернулись в комнату. Даутов продолжал там перебирать бумаги, но, заметив вошедших, сразу же стал напоминать радушного хозяина.
- За стол, все за стол и давайте, наконец, что-нибудь наливать!..
На прощание Даутов сказал, что в его фирму требуется опытный юрист, выразительно посмотрел на Светлану и попросил позвонить ему. Нина, уже стоя в дверях, шепнула, что сама непременно позвонит и забежит обсудить одно важное дельце. В это время пришедший позднее жених Нины - Денис стоял на лестничной площадке, переминаясь с ноги на ногу, и смотрел на хозяйку глазами бездомной собаки, увидавшей витрину с колбасой.
После ухода гостей жизнь уже не казалась Светлане такой мрачной. Она всерьез начала задумываться, не открыть ли собственную адвокатскую контору, взять на обслуживание несколько фирм, подобных даутовской, а там, глядишь, клиентура солидная наберется… Размышляя таким образом, вдова начала убирать со стола и ненароком взглянула на книжный шкаф. Между рядами книг сиротливо торчал злополучный конверт. Машинально вытащив его, Светлана увидела, что конверт вскрыт. Документы исчезли.
* * *
Нина позвонила уже на следующий день и напросилась в гости. В этот раз она приехала одна. Светлана догадывалась, что визит нанесен неспроста. И уже через несколько минут встречи догадка подтвердилась. Нина решительно заявила, что ей удалось упросить отчима, чтобы обязанности телохранителя выполнял не кто-нибудь, а Алексей Нертов. Поэтому Света ну просто обязана как-нибудь уговорить бывшего мужа согласиться встретиться с Даутовым и обсудить все детали работы.
- Ты только как-нибудь намекни Своему, что я не люблю стукачей, - инструктировала гостья приятельницу, - но пусть он папе вида не подает и вообще - поменьше строит из себя - отчим это не любит.
Светлана вынуждена была пообещать, что постарается все сделать как надо и тут же отзвонилась Алексею, сообщив, что сейчас приедет.
Главное - быстрота и натиск, - решили приятельницы, - а то подумает-подумает Алексей и не согласится. Что тогда делать бедной девушке на теплом Лазурном берегу? - Через окно убегать на свидания от своих охранников, что ли?
Светана, правда, была уверена, что от Нертова Нине удрать не удастся, но это ее не очень волновало.
- Во-первых, - думала она, - пока Алексей присматривает за этой девицей, Даутов ни за что меня не уволит с работы. Во-вторых, если генеральный директор "Транскросса" не до конца поверил, я не знакома с находившимися в конверте документами, то работа Алексея и меня на фирму будут лучшей гарантией лояльности. К тому же, если, вдруг, документы понадобятся кому-то еще - одно упоминание имени Даутова охладит самых отмороженных искателей приключений.
Будучи женщиной неглупой Светлана прекрасно понимала, что не может слабый человек руководить такой махиной, как "Транскросс" с ее многомиллионным дневным оборотом, что за спиной Даутова стоят достаточно крепкие как легальные, так и "неформальные" структуры. А лучшее место, где можно спрятаться от тигра - логово самого зверя.
С этими мыслями Света и приехала к Алексею, хотя не стала сообщать ему подробности визита Даутова и "грузить" по поводу исчезнувших документов.
* * *
Арчи, попивая вечером с товарищем джин с тоником, тоже не стал беспокоить его всякими "мелочями". В частности, он не рассказал, что именно Даутов назвал фамилию Нертова, как одного из возможных кандидатов на пост охранника падчерицы. Впрочем, если говорить честно, сыщик тогда просто упустил это из виду, так как больше был озабочен вопросом, как бы поближе познакомиться с симпатичной секретаршей, подававшей чай в офисе солидного клиента.
А клиент, фирму которого обслуживало агентство Николая, все шизофренически жаловался на возможные происки недоброжелателей, требовал устроить чуть ли не поголовное наблюдение за всеми акционерами, сетовал на появление неких темных сил, старающихся втихаря скупить ценные бумаги фирмы и нес прочую ахинею, напоминая выжившего из ума дядюшку Скруджа, у которого вместо глаз крутились два здоровенных бакса.
Арчи с удовольствием бы послал шизоидного клиента куда подальше, но тот "нал", который Даутов регулярно вручал сыщику в качестве оплаты за работу и премиальных, обязывал Николая доброжелательно улыбаться и изображать усердное внимание. Иванов не видел ничего опасного для Даутова не только в его ближайшем окружении, но и в дальних связях. А предложение помочь найти телохранителя для падчерицы, собирающейся ехать в теплую Францию, сыщик посчитал окончательным подтверждением мании преследования.
- Впрочем, почему, если клиент того хочет, не доставить удовольствие своему старому товарищу, - рассудил Арчи, - тем более, Леха и так попусту переживает из-за своего жмурика-банкира. А тут, глядишь, развеется в обществе симпатичной телки.
Вообще-то, он и сам бы с удовольствием согласился сопровождать Нину в ее путешествии, но как только намекнул об этом Даутову, тот нахмурился и заявил, что дело сапожника - точать сапоги, а художника - рисовать. Переубеждать клиента сыщик не стал.
* * *
Даутов продолжал придуриваться, как бы исподволь наблюдая за реакцией сыщика, явно считавшим себя самым умным и неотразимым.
- А секретаршу я ему, пожалуй, сосватаю, - лениво решил генеральный директор, подставляя лицо под прохладную струю кондиционированного воздуха, - пусть парень развлечется. Когда человек расслаблен - он безопасен. Ишь, как взглянул, разве что не облизывается!
Расставаться с конторой Иванова пока не стоило. Кем бы ее руководитель не считал клиента, но дело свое знал хорошо, копал грамотно и, читая отчеты наружки, Даутов довольно хмыкал, находя общие точки с информацией, которую получал из неизвестных сыщику источников…
Нертова Даутов приметил уже давно, на одном рандеву, организованном Чеглоковым. Парень был не промах - Анатолий Семенович погуляв в одиночестве по территории загородной резиденции, где проходила встреча, обратил внимание, насколько ненавязчиво, но плотно охранники Нертова "держат сектора" гостей. Да и сам начальник службы безопасности не жрал, как дорвавшийся до халявы качок, а по уму руководил своей командой. Уже тогда Даутов начал подумывать, что неплохо было бы переманить Нертова к себе, но, наведя о нем справки, понял, что это будет сложно.
Неожиданная смерть Чеглокова развязала Даутову руки. Он, один из немногих, был твердо уверен, что охранник сделал все, что мог. И только идиотское упрямство клиента, помноженное на высокий профессионализм киллера и еще большую изобретательность "сценариста" покушения, позволили довести операцию до конца. Кроме того, у Даутова были еще свои, личные виды на опального телохранителя. Поэтому лучшего сопровождающего для падчерицы он не желал. Оставалось только убедить самого Нертова согласиться. С этими мыслями Даутов набрал телефонный номер квартиры Лишкова…
* * *
Марина Войцеховская, наверное, так и не узнала бы о том, что погибший банкир Андрей Артурович Чеглоков - ее родной отец, если бы не старания его службы безопасности, умудрившейся раздобыть львовскую копию заявления матери Марины о выдаче свидетельства о рождении. После смерти банкира девушка, несмотря на просьбы своей внучатой бабушки - престарелой тетки Андрея Артуровича, уехала во Львовскую область к младшему брату Петеньке и старалась как кошмарный сон забыть все происшедшее в городе на Неве.
Но чуть ли не каждую ночь ей снился мертвый артист Македонский, протягивающий к ней перетянутые проволокой синие руки… Еще большим кошмаром во сне, как ни странно, казались встречи с Алексеем Нертовым. Он молча приходил, долго укоризненно смотрел на Марину и, бросив презрительное "дрянь", растворялся в небытии. Марина пыталась закричать, остановить Алексея, объяснить, что ни в чем не виновата, но не могла даже приподняться с подушки, потому, что неизвестно откуда появившийся Шварц хватал ее за горло грязными руками. Улыбаясь гнилыми зубами, этот оборотень требовал, чтобы она немедленно взяла винтовку и убила Нертова…
Марина в ужасе просыпалась, пытаясь стряхнуть наваждение, но сны приходили вновь и вновь. В конце концов она решилась написать Алексею и все объяснить, но тут почтальонша принесла послание из Питера, в котором тетушка Чеглокова, сетуя на одинокую старость, просила хоть ненадолго заехать погостить и заодно еще раз подумать о вступлении в права наследования.
- Ты же знаешь, Мариночка, - писала Наталья Сергеевна, - как бы мне хотелось видеть тебя рядом… Если ты откажешься приехать - все акции и деньги твоего отца отойдут государству. А он-то, сердешный, так хотел видеть тебя счастливой. Я уже договорилась с владельцами одной из фирм, компаньоном которых ты станешь, чтобы тебя встретил… Если не захочешь этим заниматься - просто навести меня перед смертью. А акции - Бог с ними - отдай в какой-нибудь детский дом, как совесть тебе подскажет…
Марине не хотелось обижать старушку, оставшуюся совершенно одну и так тепло отнесшуюся к внучатой племяннице. "Кроме того, - подумала девушка, - надо все-таки до конца объясниться с Алексеем, которому я доставила столько неприятностей". Поэтому она послала телеграмму в Петербург, что вылетает.
Марина не знала, что копия телеграммы легла на два чужих стола, находящихся в совершенно разных питерских кабинетах. Хозяин одного из них, ознакомившись с содержанием документа, удовлетворенно хмыкнул, подумав, что пока, тьфу-тьфу-тьфу, все идет по плану. Другой же столоначальник, нервно закурив, стал, судорожно соображать, что же следует предпринять, чтобы извлечь пользу из визита незваной гостьи.
Глава 2. Отче наш
Переговоры о новой службе, на удивление, прошли без "напрягов". Тепло принятый Даутовым, Алексей практически сразу же договорился с ним об основных принципах работы (главное, во всем слушаться и не мешать). Причем, Даутов сам проявил максимум заинтересованности в том, чтобы охрана работала в полную силу. Он категорически запретил оставлять падчерицу без присмотра.
- Я переживу, - говорил Анатолий Семенович, - если моя дочь даже будет целоваться с каким-нибудь бомжом. Но я должен об этом знать заблаговременно. Кроме того, я хочу быть уверен, что это действительно бомж но, при том, не заразный, без "хвоста" и не маньяк, по ошибке выпущенный из психушки. Поэтому договоримся сразу: ни на какие мольбы Нины не поддаваться, одну ее не оставлять ни на миг. У вас есть еще две недели до отъезда во Францию. Тренируйтесь, притирайтесь, объясняйтесь ей сами в любви, делайте что хотите, но не смейте оставлять девочку без присмотра! И не смотрите на меня, как на выжившего из ума старика. Я знаю, что говорю, хотя ничего более определенного вам сообщить не могу. Мне неизвестно, кто, когда, почему и будет ли вообще… Но без присмотра не оставлять. Считайте, что это первое условие вашей работы.
Алексей, в отличие от своего старого милицейского приятеля, считал, что это право клиента ставить любые условия (а не нравится - не ешь). Кроме того, он, наверное, более других осознавал: Нине может грозить беда. Только, если это произойдет, причиной будут темные дела отчима девушки. А Нина, хотя, скорее всего, не виновата ни в чем, кроме, как в родстве с Даутовым, при случае может попасть в достаточно неприятную ситуацию. Где деньги - там преступления, - был уверен Нертов, в который раз прикидывая, как лучше организовать охрану клиентки и сколько человек удастся для этого задействовать.
"Оформление" Алексея на работу закончилось быстро. Как только были оговорены основные условия, Даутов вместе с новым охранником прошли в небольшой кабинет, где Нертов увидел симпатичную девушку, что-то быстро печатавшую на клавиатуре компьютера.
- Знакомьтесь. Нина, моя дочь… А это новый начальник твоей охраны. Как мы договаривались, ты должна во всем его слушаться. Да-да, не дуйся. В общем, оставляю вас одних. Общайтесь.
Девушка похлопала длиннющими ресницами ("Неужели свои, не накладные?"), затем как избалованная третьеклашка, скорчила смешную рожицу и высунула кончик язычка.
- И, пожалуйста, будь хоть немного посерьезней, заметил Даутов, - не показывай мне язык, все равно будет по моему…
После ухода отчима девушка с ходу попыталась уличить Алексея в серости, начав заумно рассуждать что-то о западно-европейской поэзии. При этом она словно ненароком временами вставляла фразы как минимум на трех языках. Алексей сначала пытался прервать этот монолог, чтобы оговорить основы взаимодействия клиентки и бодигарда, но, наконец, не выдержал явного издевательства юной эстетки. Он пристально посмотрел ей в глаза и, когда Нина замерла, предвкушая, что сейчас услышит особую профессиональную гадость, внезапно улыбнулся и продекламировал:
- Когда срывает лист с осины
Осенней вьюги помело,
Кто не любил читать Расина,
Не говоря о Буало?..
Нина удивленно взглянула на нового телохранителя, а он, не упуская инициативу, поддакнул на очередной пассаж о прелестях французской поэзии и загнул длиннющую цитату из Андре Шенье. Разумеется, на его родном языке. Затем, не давая девушке опомниться, он перешел на Вийона и уже под аплодисменты счастливо расхохотавшейся Нины закончил свою речь мольеровским нравоучением.
- Я понимаю, что проверку можно считать законченной? - Осведомился Нертов, - Давайте, все-таки поговорим о делах. Иначе вы ставите меня в крайне неудобное положение перед вашим отцом.
- Анатолий Семенович - мой отчим, - поправила девушка, перестав смеяться. Но я его очень люблю. Когда умерла мама, мне было всего два года, и он один вырастил меня. Это сейчас он такой важный и деловой. А раньше куда только мы не ходили. Он простым инженером работал, но знает буквально все питерские музеи…
Девушка вздохнула:
- Ну, хорошо, давайте о своей охране. Только пообещайте, что когда-нибудь мне еще почитаете стихи. Ладно?..