* * *
Ровно в 16 часов дверь в кабинет директора приоткрылась, и показалась голова секретаря.
– Звонят из администрации...
– Меня нет! – резко ответил Мысливец.
– А кто? – поинтересовался коммерческий.
– Не назвался.
– Тогда и меня нет. Те любят называться.
Секретарь захлопнула дверь.
– Весь оставшийся день трезвонить теперь будут...
Михаил Максимович, владелец и руководитель томского ЦУМа, которого все до единого сотрудники за глаза звали МММ, брезгливо скривил тонкогубый рот.
– Что хотят-то? Неужели все надеются получить видеопроекторы по бросовым ценам?
– Так они всегда и все на халяву хотят. Полагают, что я им "Тошибу" отдам дешевле, чем Круглов свою отверточную сборку из китайских комплектующих. Ага...
Андрей Кликфельд посопел крючковатым носом.
– А может, сдадим десяток железок за бесценок? На остальные накрутим – своего не упустим. Зато волки сыты будут.
МММ умело скрутил замысловатую фигу.
– Все ты, Андрюша, смотришь, под кого бы лечь. Я им даже ржавой сковородки не выделю. Потом ведь всю руку по плечо откусят. Бандюки бабло вымогали, так хоть в дела не лезли. А этим лучший товар задарма подай...
Коммерческий на это кивнул головой в окно.
– Вот, Миша, мы и получили котлован под окнами...
Директор нахмурился и задумался.
Вернувшись с обеда, он успел уже закончить малую диспетчерскую склада и подсобных помещений магазина, подписал несколько выгодных договоров на закупку бытовой техники для кухонь, проанализировал работу районных филиалов универмага за вчерашний день. По всему выходило, что за последние полтора месяца оборот вырос процента на четыре, и положительная динамика сохранялась.
Если не снижать темпы – к концу года можно будет подумать об открытии новых торговых залов на третьем этаже, который пока весь был занят складскими помещениями и подсобками. Под склад место найдется в соседнем с универмагом пакгаузе, который хотели снести еще при строительстве современного здания центрального городского магазина, да по счастливой российской безалаберности попросту позабыли. А посуду, бытовую химию, фурнитуру и прочую мелочь, ютящуюся по углам нижних этажей, прекрасно можно разместить в северном крыле, освобождая площади для дорогих товаров, спрос на которые неуклонно растет...
Хотя все-таки основные деньги всегда делались на повседневных мелочах. И вот тут-то ребята из мэрии и встревают со своими делишками. Мало им рынка. Для собственных карманных торговых фирмочек громоздят и громоздят теперь киоски по всему Томску. Вот и напротив универмага разворотили проспект. Вроде бы благое дело делают и для населения, и даже для ЦУМа: мощный остановочный комплекс у огромного магазина – и все виды городского транспорта, и парковка для частников. Все бы хорошо, но в павильонах планируется разместить торговые точки, не подотчетные Мысливцу. А это прямой перехват клиентов, приезжающих в универмаг. Надо ехать ругаться в комитет по делам торговли. Надо...
– А этим займусь я, Андрей. Прорвемся. Ты бы пока с "Тайгером" вопрос уточнил: условия, возможности. Не внушает мне этот "Сокол" доверия...
– Ладно, Миш, сделаю...
Пробило шесть – время, когда в универмаге скапливалось максимальное количество людей.
Многие, идя с работы, забегали за покупками по дороге домой. Большинство, конечно, ежевечерне покупали лишь хлеб да молоко, но и в промтоварах бывала повседневная нужда. Кому-то нужно сменить перегоревшую лампочку, у кого-то закончилась жидкость для мытья посуды, кому-то пленка понадобилась для фотоаппарата. Не говоря уже о том, что мебель, ковры, бытовую технику многие, несмотря на обилие специализированных магазинов, по-прежнему по многолетней привычке покупали в центральном универмаге. Впрочем, постоянным клиентам магазин давно выдал дисконтные карты, гарантию на дорогие товары ЦУМ дает на полгода большую, чем остальные магазины, – то есть клиента тут берегут и лелеют, и люди рады навестить гостеприимный торговый центр, особенно если по пути.
Работать оставалось еще два часа, но ровно в шесть начальник дежурной смены охранной фирмы "Сокол" ежедневно начинал обход универмага на закрытие верхнего этажа. Северное его крыло было в основном складским. По обе стороны узкого коридора – двери с висячими замками, на стенах через равные промежутки тускло светят лампы дежурного освещения.
Отставной офицер Налимов привычным движением откидывал замки – проверял целостность контролек – и сопел носом. В коридор из-за массивных дверей галантерейно-парфюмерного склада просачивался плотный дух Франции. У двери стоял сдвинутый к стене фанерный ящик. Дежурный похлопал по нему ладонью.
Да уж, мелькнула шальная мысль, стенка у ящичка – тьфу: пальцем ткни – и можно карман подставлять...
Без четверти семь от подъезда крупнейшего в городе компьютерного центра "Савпак", что на перекрестке Гагарина и Фрунзе, отъехали три черных джипа с тонированными стеклами. Вырулив на проспект Ленина, они, помигивая синими маячками на крышах и распугивая окружающих громко хрюкающими сигналами, преодолели почти треть города за каких-нибудь пять минут, и эффектно, поднимая пыль с асфальта, затормозили прямо у волнистого ярко-желтого козырька над входом в современное трехэтажное бело-голубое здание центрального томского универмага...
Сержант вневедомственной охраны Перепелкин нес службу при главной кассе. В семь вечера он сопровождал старшего кассира во время обхода на снятие денег. Обычно кассира сопровождал конвой из двух милиционеров – впереди и сзади. В шесть кассу еще снимали полным конвоем. А потом у напарника разболелся зуб, он помчался на прием к стоматологу, и Перепелкину пришлось привлечь к конвоированию начальника смены охранной фирмы, обеспечивающей порядок в универмаге.
Когда-то весь универмаг был под контролем милиции и криминальных структур. Милиция охраняла, бандиты собирали деньги. Но потом что-то разладилось, и не так давно купивший ЦУМ Мысливец оставил милиционеров только на кассовых операциях, а охрану в залах поручил "Соколу".
Криминал пока не реагировал – похоже, выжидал.
Перепелкину недавно стукнуло полста, но он любому молодому охраннику мог еще фору дать по части упасть-отжаться. Да и опасаться нечего было: маршрут нахоженный – из зала в зал, от кассы к кассе. Вокруг полно людей. Процедура скоротечна и отработана до автоматизма: кассир на кассе складывает выручку в мешочек, прикладывает реестр и отдает старшему. Та расписывается, мешочек забирает и следует к другой кассе.
Еще никогда Перепелкин за все годы службы не слышал, чтобы нападение совершили на дежурный конвой. Не те деньги, чтобы из-за них затевать разбой в центре битком набитого магазина.
Чревато.
Поэтому сержант, поглядывая на нервничающего "сокола", оставался спокойным и только спросил:
– Ну, что там, наверху?
– Норма, – Налимов, проведший обход, был лаконичен. – Все закрыто. Все ушли. Остались только МММ и главбух.
– Деньги считают? – усмехнулся милиционер.
– Мы – тут, они – там, – туманно ответил охранник, думая о чем-то своем.
– Ладно, идем. – И сержант легонько подтолкнул Налимова в сторону следующей кассы. Кассир, успев подхватить очередной мешочек, тронулся за охраной. Перепелкин замкнул конвой.
Оставалась последняя касса.
После нее старший кассир направится к дальнему концу зала, где за бронированной стенкой с узенькой прорезью сидела оператор – представитель Госбанка. Она пересчитает деньги, сложит их в закрепленную за универмагом сменную сумку и запломбирует. Это нужно успеть сделать до приезда инкассаторов. Последнюю выручку спустя еще час в кассу принесут сами кассиры. И эта небольшая сумма останется в универмаге до завтрашнего дня. Но до завтрашнего дня дела Перепелкину нет никакого. Завтра тут уже Петров дежурить будет...
– Отойдите, гражданка! Закрывается касса! В соседнюю пройдите!... – Налимов всем телом пытался отодвинуть обширную даму, но его тела хватало лишь на то, чтобы заполнить ложбинку меж необъятных грудей. Дама сдаваться не собиралась.
– Я тута уже три часа парюсь! А меня от кассы к кассе гоняют. Безобразие! Позовите администратора! Вызовите милицию!
– Тут уже милиция! – гаркнул Перепелкин, отодвигая кассира и делая шаг в сторону скандалистки. – Сейчас протокол оформлю и в отделение заберу, будете буянить. Сказано вам...
В эту секунду что-то теплое и липкое залило его лицо, по ушам ударил страшный грохот, и сержант на мгновение выпал из этого мира. Умер. И воскрес. Сначала вернулись безусловные рефлексы: он протер глаза и взглянул на руку. Рука была в красной липкой слизи.
Протертые глаза обрели возможность видеть, но лучше бы они не открывались...
Потому что милиционер увидел, как "сокол" Налимов с развороченным черепом стал падать навзничь, а на него повалилась тяжеленная туша вздорной покупательницы, которой так и не удалось добиться справедливости в этом мире. Из рук покупательницы выпала авоська, раскрывшись, она ударилась о пол, и всякие женские мелочи – помада, тушь для ресниц, косметический карандаш, – обретя свободу, покатились под прилавки, стенды и выставочные тумбы...
Под Налимовым быстро образовалась лужа, что было вполне естественно. Но лужа эта благоухала ароматом пятой "Шанели", и густой парижский запах придавал пороховой вони и приторному запашку крови особый шарм...
Вслед за обонянием вернулась способность слышать.
Автоматные очереди уже не казались такими громкими, потому что их заглушали вопли ужаса, издаваемые толпой. Но даже в этом гаме Перепелкин расслышал резкие, четкие приказы одного из нападавших, который как будто всю жизнь только тем и занимался, что командовал террористами:
– Февраль, слушай сюда! Берешь двоих братков – и на третий этаж. Погром по складам учинишь. Что горит – поджечь. Кабинет директора вскрыть и обшмонать. Заберете все магнитные диски. Из компа винчестер тоже забрать. Знаешь, что это? Босой! Давай-ка с васюганскими гони толпу в дальние залы, пока не очухались. Пару гранат кинь: десяток-другой жмуриков нам не повредит! Куда? Куда лапы тянешь, крыса? Тебе что сказано было делать?
Способность соображать здраво к дежурному милиционеру так и не вернулась. Заметив, что один из бандитов склоняется над упавшей кассиршей и тянется к мешку с деньгами, сержант, вместо того чтобы рухнуть рядом и притвориться мертвым, инстинктивно сунул пятерню в кобуру за верным "макаром".
Поднимая руку с пистолетом, он столкнулся глазами с вожаком нападавших и увидел черное отверстие в столе, направленном прямо ему в лоб. Потом его кто-то сильно толкнул, и он стал падать. Но падал отчего-то не назад, а прямо в эту бездонную дырочку, которая растягивалась, расширялась и засасывала в свою черноту пятидесятилетнего милиционера, снова теряющего слух, зрение, обоняние, но уже навсегда.
Мысливец в сердцах отбросил трубку телефона, в которой вместо привычных гудков аж звенела тишина. И схватился за мобильник.
– Милиция? Дежурный! Говорит Мысливец. Да, центральный универмаг. На нас совершено нападение. Бандиты или террористы... Да не шучу я! Высылайте опергруппу, свяжитесь с ФСБ... С ООН? Это не розыгрыш, мудак! Не хулиганство... Я за все, блядь, отвечу, дубина стоеросовая! Куда уехала опергруппа? Насрать на кражу! Сюда ее, скорее! Люди гибнут!...
Трубка с цифровой фотокамерой нового поколения со всего маху врезалась в стену кабинета и, жалобно тренькнув, с глухим стуком упала на толстый ковер.
Михаил Максимович выглянул в окно. На проспекте зажглись фонари, высветив на противоположной стороне, за котлованом, группки любопытствующих, привлеченных взрывами и выстрелами.
Странный у нас народ, подумалось вдруг директору, – знают ведь, что может достать шальной пулей, а все равно глазеют...
Окна домов напротив побагровели.
В них стали отражаться языки разгоравшегося на третьем этаже универмага пожара. В отдалении завыли сирены пожарных машин. Да и милицейские квакалки послышались. Все же стоеросовая дубина додумалась кого-то вызвать...
В массивную дверь кабинета застучали приклады.
Запоры были надежны, а саму дверь МММ подпер тяжеленным столом, на который наставил еще и тумбочек всяческих, стульев, взгромоздил компьютерное кресло.
Сухо протрещала, будто рвался гигантский парус, автоматная очередь – из двери полетели щепы. Мысливец бросился на пол, прижимаясь к стене, в которой и была дверь. Отчего он не ушел с Кликфельдом? Дернул черт актуализировать базу данных. На три минуты ведь опоздал всего!...
– Давай гранатой ее!
– Погоди, звонят... Да! Хорошо! Я понял... Уходим.
– Как? А компьютер? Ты чё, Февраль, да нам Спец глаз на жопу натянет, в натуре! Матку вывернет!
– Забей. Он сам звонил и приказал уходить. Менты на подходе...
Полежав минуту, хозяин ЦУМа неуклюже поднялся.
Кажется, все обошлось. Главное, жив. А магазин вытянем... Нужно теперь раскидать баррикаду и поскорей выбираться с этажа, охватываемого огнем. И побыстрее...
Часть вторая
НАС НЕ ДОГОНЯТ!
Глава седьмая
ЦЕЗАРЬ, ГДЕ ТВОЙ БРУТ?
– Довели Россию!
– А что такое?
– Сволочи!
– Да что случилось?
– Да цены-то!
– А-а-а... ничего, потерпим.
– Потерпим. Проститутку снять уже восемьсот стоит.
– Как восемьсот?! У меня оклад пятьсот. Как же теперь?!
– Красавец, почем рубашка?
– Восемьсот.
– Да подавись ты, урод!
В воскресенье на рынке было не протолкнуться.
Кто-то приехал за овощами и фруктами, которые тут качественнее, чем в овощных магазинах, и дешевле, чем в элитных супермаркетах. Кто-то – за турецкими и китайскими шмотками, которые с виду почти не отличаются от модельных вещей из модных европейских домов, стоящих баснословных денег. А качество... а кого у нас особенно интересует качество? Носить можно – вот и хорошо.
– А брюки у вас какого размера?
– Ну что вы спрашиваете, мужчина, как раз на вас!...
Молодежь толпилась у киосков с аудиодисками и кассетами. К одному из закрытых на прием товара уже выстраивалась очередь за новинками. Внутри суетились:
– Hу, чего нового привез?
– Так, смотри, запоминай, раскладывай... В эту стопку: новый клубный сборник, новый дримдэнс, сборник гоа-транса, новые "Продиджи"...
– А это что за стопка?
– Это? А это музыка...
К другому, из которого несется громкий рок, подбегает всклокоченный подросток:
– А что это только что играло?
– Это была самая популярная группа среди моих соседей – "Рамштайн".
– А почему среди соседей?
– А они ее каждый день слушают. Правда, через стенку...
Кто-то идет сюда за парным мясом. Выехать на шашлыки в уик-энд – святое.
– Я всю жизнь вкалывал у мартена, а вы обвешиваете меня с помощью облегченных гирь! – возмущается заезжий металлург из Новокузнецка.
– Да если бы не наши гири, – парирует продавец, – то ваш мартен уже давно бы остановился из-за отсутствия металлолома!
У прилавка с бытовыми мелочами остановилась покупательница:
– Мне бы "Пемос-лимон".
– Пожалуйста. Еще есть стиральный порошок с лимоном. Возьмете?
– Да.
– А вот мыло с лимоном.
– Давайте.
– Лимонная зубная паста?
– Беру.
– Что-нибудь еще?
– Прокладки...
– К сожалению, лимонных нет!
За несколько последних недель покупателей на базаре заметно прибавилось. Во-первых, окончательно установилась теплая погода, и процесс покупки под открытым небом перестал быть каторгой, а некоторым даже стал доставлять удовольствие. Вовторых, рынок стал дружелюбнее.
Никто не понимал, с чем это связано, но "лица кавказской национальности" перестали вызывать былое раздражение, сами промеж собой шутили и смеялись и к покупателям стали не в пример дружелюбнее. Стали меньше обвешивать, охотнее уступать. Покупатели ответили рублем. Деньгами, которые все охотнее несли на рынок. Люди теперь шли сюда поторговаться, пошутить, попробовать продукты питания на вкус, договориться о скидке. Все это нравилось и клиентам, и продавцам.
Наконец, исчезли куда-то личности, внушавшие раньше посетителям не только неприязнь, но и страх. Бритоголовые здоровяки с наколками в кожаных куртках и широких спортивных штанах, толпившиеся некогда едва ли не у каждого прилавка, с недавней поры как сквозь землю провалились. И несмотря на то что народу в полтора раза больше стало, казалось, что на рынке теперь даже просторнее.
Так было до нынешнего воскресенья...
"Сильный взрыв у входа на центральный продуктово-вещевой рынок произошел сегодня в 11.30 утра. Безоболочечное взрывное устройство мощностью до 400 грамм в тротиловом эквиваленте было заложено в урну одного из киосков. От взрыва на месте погибли три человека, а в больницах города к восемнадцати часам скончались еще семь человек, в том числе двое детей. Всего пострадало свыше пятидесяти человек.
Спустя шесть минут на рынке раздался второй взрыв. Как сообщает пресс-служба ГУВД области, взрывное устройство было заложено между двумя продовольственными палатками – на крыше в сливном стоке. Погибли продавщицы этих палаток. Еще один пострадавший, турок, приехавший в Россию на заработки, скончался к этому времени в больнице от полученных ран.
Сейчас в центральной клинической городской больнице остаются двое пострадавших в результате второго взрыва с тяжелыми проникающими ранениями, им были сделаны операции. Еще два человека, получившие незначительные травмы, были выпущены из клиники после того, как им была оказана медицинская помощь.
На месте происшествия весь день работало руководство города, спасатели, сотрудники правоохранительных органов. Городская прокуратура Томска по факту взрыва возбудила уголовное дело.
Следствие склоняется к коммерческой или бытовой версиям взрывов на рынке. Об этом корреспонденту "Вечернего Томска" сообщил компетентный источник в правоохранительных органах.
По подозрению в причастности к взрывам задержаны пять человек. Об этом в Москве сообщил журналистам чиновник из министерства внутренних дел РФ Владислав Бухайло. По словам министра, в настоящее время задержанные проверяются "на причастность к совершенному преступлению".
Министр также добавил, что происшедшее "нельзя отнести к террору в том плане, как мы его понимаем". По одной из предварительных версий, причиной трагедии могла послужить конфликтная ситуация, возникшая на сибирском рынке неделю назад, в минувшее воскресенье, между представителями одной из кавказских диаспор и турками. Не исключается и схватка городских криминальных структур за передел собственности"...