– А может быть, вам принести "Дювеля"? – насмешливо улыбнувшись, спросил Версавел.
Ван-Ин задумчиво смотрел в окно. Главный погрузчик и грузовик с прицепом прибыли почти одновременно. Шесть рабочих ждали указаний, что делать дальше. Прораб с завистью заглядывал в окно бара, но Рональд не обращал на него никакого внимания.
– По словам лейтенанта Грамменса, террористы не имели намерения уничтожить памятник полностью. Вот почему они установили взрывчатку между пьедесталом и подножием памятника.
– Значит, действовали профессионалы, – в задумчивости проговорил Версавел.
– Или же, наоборот, действовал полный дилетант, который понятия не имеет о мощности взрывчатых веществ, – возразил Лео.
– А сколько взрывчатки было установлено?
– Понятия не имею, – ответил Лео.
– Если бы там не стояла машина, то памятник раскололся бы на мелкие кусочки, а не на три части, – заметил Ван-Ин. – Впрочем, совершенно не важно, на сколько частей преступники собирались его расколоть. Итог все равно один: величайший памятник Брюгге уничтожен.
– А что говорят очевидцы?
– Ничего. Люди, что живут рядом с площадью Гезелле, слышали взрыв. Наши сотрудники опросили жителей в радиусе полумили. Но больших результатов это не принесло. Никто ничего не видел. Все только слышали взрыв.
– Да, чудеса случаются редко, – вздохнул Ван-Ин.
– Террористы выбрали самое удобное время для взрыва, – отметил Версавел. – Взрыв произошел в три часа утра. В это время Брюгге пустынен, словно вершина Эвереста.
– Bruges la morte, – патетически воскликнул Лео. – Недавно был убит немецкий турист. А сегодня ночью какой-то сумасшедший взорвал памятник Гезелле. А вы говорите, что в эти часы Брюгге вымирает. Похоже, напротив, в последнее время в нашем городе по ночам кипит бурная жизнь.
– А как у комиссара Круса продвигается расследование убийства Фиддла? – внезапно спросил Ван-Ин.
– Думаю, ты знаешь об этом лучше меня, – усмехнулся Лео.
Ван-Ин и Версавел в замешательстве уставились на Лео.
– Неужели сегодня ночью Ханнелоре ничего тебе об этом не рассказала? – с самым невинным видом спросил Лео.
– И ты туда же, Лео! – обиженно воскликнул комиссар. – Уж от кого, от кого, а от тебя я этого не ожидал.
– Но вчера она сама мне позвонила, – запротестовал Ванмаэль. – Она хотела встретиться с тобой, и я подумал…
Версавел опустил глаза и молча пил свой кофе. Плечи его тряслись от с трудом сдерживаемого смеха. Ван-Ин побагровел от гнева, а Лео в замешательстве переводил взгляд с одного на другого.
– Что происходит? – спросил наконец Ванмаэль. – Объяснит мне кто-нибудь или нет?
– Ничего особенного, – с невозмутимым видом отреагировал Ван-Ин. – Просто сержант Версавел только что выбросил билет на "Чиппендейлов" так, чтобы этого никто не заметил.
– Прости, Питер, но я тебя не понимаю, – смущенно потупившись, проговорил Версавел.
– Прекрасно ты все понимаешь, – махнув рукой, возразил Ван-Ин. – Но, когда полиция нравов обвинит тебя в аморальном поведении, ты запоешь совсем другую песню.
– Даже если и так, комиссар… Тебе тоже не поздоровится. Ведь связь между сотрудницей суда и полицейским – дело не слишком привлекательное.
– Я просто спросил, рассказала ли тебе Ханнелоре о том, как у Круса продвигается расследование, – тряхнув головой, проговорил Лео. – Только и всего. Я не имел в виду ничего дурного.
– Нет, Лео, она ничего не успела мне рассказать. У нас с ней были дела поинтереснее.
Ванмаэль нахмурился и принялся помешивать ложкой кофейную гущу.
– Тимперман обещал, что к завтрашнему дню он предоставит нам результаты вскрытия тела Фиддла, – смущенно проговорил он. – Я думал, что Ханнелоре сказала тебе об этом.
– Вчера мы почти не говорили о работе, – признался Ван-Ин.
– Говорят, что этот Фиддл был большой шишкой, – сообщил Лео, пытаясь перевести разговор на другую, не столь щекотливую тему. – Комиссар Крус выяснил, что он работал в компании "Киндерман". Вы, наверное, слышали об этой компании. Это самое крупное турагентство в Европе.
– Мы и сами это знаем, – сказал Ван-Ин.
Ванмаэль прекратил размешивать гущу и выбросил ее в мусорное ведро, стоявшее возле столика.
– Кроме того, мы узнали, что компания "Киндерман" контролировала туристический сектор по всей Европе, – сказал Лео.
– Слава богу, что я не имею привычки путешествовать с этими рейнскими обезьянами, – проворчал Ван-Ин.
– Прошлым летом, когда я ездил в отпуск в Лансароте, до меня дошли слухи, что компания "Киндерман" приобрела остров Фуэртевентура, – продолжил Версавел.
– Вполне может быть, – холодно проговорил Ван-Ин. – С этих немцев и не такое станется. Пятьдесят лет назад они вообще заключили сделку с дьяволом. И все это ради того, чтобы мечта их жизни стала реальностью.
– Кажется, мы отвлеклись, – отчаялся Лео и помахал рукой, словно папа римский, который старается успокоить разбушевавшуюся толпу.
Лео прекрасно знал о том, что Ван-Ин ненавидит немцев. И если он сядет на своего любимого конька, то не сойдет с этой темы до вечера.
– Убийство Фиддла вызвало в Германии настоящий переполох. Об этом говорят по всем немецким каналам.
– Крейтенс наверняка наложит в штаны, – усмехнулся Лео. – Хотя, может быть, его и обрадует, что это дело получило такую огласку. Он любит быть в центре внимания.
Лео замолчал, о чем-то задумавшись. А Ван-Ин вдруг представил, как эти болваны бездарно расследуют убийство Фиддла, и его охватил гнев. Неожиданно в его голове промелькнула картинка, но так быстро, что он не успел уловить ее суть. Он попытался сосредоточиться на этом видении, но вдруг раздался страшный скрежет металла. Все трое синхронно вздрогнули. Ван-Ин забыл о своем видении. Так люди забывают мимолетные утренние сны.
Ван-Ин выглянул в окно. Сверхмощный подъемный кран поднял самый большой из обломков памятника. Это был бюст великого поэта. Расплющенная "мазда" всхлипнула, словно несущийся на всех парах поезд, когда эвакуатор отбуксировал ее останки.
Ван-Ин про себя пересчитал рабочих. Их было десять человек. "Наверное, их прислали сюда местные власти, – подумал он. – Иначе их не было бы так много". С обреченным видом шестеро из них последовали за грузовиком с обломками памятника. Остальные четверо сели в прицеп "десятитонки".
– Когда я смогу получить твой отчет, Лео? – спросил Ван-Ин, наблюдая, как отъезжает грузовик, а за ним следует прочая техника.
– Отчет о взрыве?
– Что ты сказал? – Ван-Ин все еще витал в облаках.
– Ты хочешь получить отчет о взрыве или результаты моих исследований?
– Каких исследований? – озадаченно глядя на Лео, спросил Ван-Ин.
– Насчет взрывного устройства конечно же, – со вздохом ответил Лео.
– Ну да, конечно. Я идиот, – виновато потупившись, сказал Ван-Ин. – Да, я хочу получить отчет о взрывном устройстве.
– Все зависит от бригады саперов, – объяснил Лео. – Лейтенант Грамменс сообщил, что экспертиза взрывчатых веществ может занять пару дней.
– Думаю, экспертиза займет больше пары дней, – ядовито произнес Ван-Ин. – Не забывай, что мы имеем дело с профессиональными военнослужащими. А они обычно обещают больше, чем в действительности могут сделать.
– Нет, экспертиза займет всего два дня. Я в этом совершенно уверен, – убежденно констатировал судмедэксперт.
– Ну хорошо, ловлю тебя на слове, – усмехнулся Ван-Ин. – Если же она продлится дольше, то…
– То я должен буду тебе ящик "Дювеля", – предложил Лео.
– Два ящика "Дювеля", – совершенно спокойно поправил его Ван-Ин.
Лео Ванмаэль не стал протестовать. Ведь на прошлой неделе он выиграл пари. На этот раз он мог бы позволить Ван-Ину одержать победу. Но Лео прекрасно понимал, что и в этот раз удача на его стороне. Грамменс был ответственным человеком и всегда выполнял обещания. И на девяносто процентов военнослужащие справятся с отчетом о взрывчатых веществах за пару дней.
– Идет, – согласился Лео.
– Прекрасно, – просиял Ван-Ин.
События последних десяти часов: встреча с Ханнелоре, ужин в ресторане, волшебная ночь, взрыв памятника и пари с Лео – помогли комиссару отвлечься от грустных мыслей о его доме, который вот-вот будет выставлен на аукцион.
– Нет, Рональд, мы больше не будем ничего пить, – обратился Ван-Ин к управляющему, который собирался принести им еще кофе. – Гвидо, ты сможешь собрать записи, полученные при опросе жителей окрестностей площади Гезелле? Тогда первый этап нашего расследования будет завершен.
Версавел выбросил гущу в ведро и стер с усов несуществующие остатки кофе.
Вся наша жизнь – война, тяжелый бой.
И каждый день, хороший иль плохой,
Дает нам силы заново бороться,
Смириться с горем, скорбью нам придется,
Ценить любви счастливые мгновения,
Со злом бороться с самого рождения, -
процитировал Гвидо.
– Хватит, сержант. Сейчас не время для поэзии, – оборвал его Ван-Ин. – Мне кажется, нам пора приступить к работе. Встретимся в полдень, и ты расскажешь мне о том, что тебе удалось сделать.
– Как скажешь, комиссар. – Версавел подозвал Рональда, который опять куда-то исчез.
Рональд окинул всю троицу недоуменным взглядом. Он не ожидал, что эти господа покинут бар так быстро. "Вот поэтому-то я едва свожу концы с концами", – с грустью подумал он.
Как всегда, за Ван-Ина заплатил Версавел. Лео это не удивило. Он хорошо знал эту парочку.
Десять минут Ван-Ин с озабоченным видом мерил шагами площадь Гезелле. Казалось, тем самым он хочет показать зевакам, что полиция напряженно работает над делом. За десять минут он промерз до костей. Холод доставлял ему странное наслаждение.
Больше всего на свете Ван-Ин ненавидел бюрократию. Да, благодаря бюрократам он имел свой кусок хлеба и крышу над головой. Но его утомлял однообразный механический труд, которым он вынужден был заниматься изо дня в день. Нынешняя система правосудия напоминала Ван-Ину гигантскую мельницу, перемалывающую своими жерновами все и вся. Система правосудия казалась Ван-Ину такой же бессмысленной, как вымышленный мир, созданный Францем Кафкой. Если бы Ван-Ину предложили быть винтиком этой системы и иметь возможность заработать на кусок хлеба или же голодать и при этом жить яркой, насыщенной жизнью, комиссар, вне всякого сомнения, выбрал бы второе.
Комиссар улыбнулся. "Всех мужчин среднего возраста рано или поздно начинает мучить вопрос о смысле жизни. И я не исключение", – подумал он. Ханнелоре подарила Ван-Ину божественную ночь. Он не мог этого отрицать. Но приподнятое настроение, в котором Ван-Ин пребывал все утро, улетучилось, уступив место обычной тоске и неудовлетворенности. Его жизнь была серой и никчемной. Чтобы как-то поднять себе настроение, Ван-Ин вспомнил блестящее расследование, которое он провел семь месяцев назад. Тогда начальство поздравило его с успешным завершением дела. Но теперь и этот успех показался Ван-Ину таким же незначительным, как и вся его жизнь. Правда, он оказался умнее своего начальства. И начальство его даже не догадывалось об этом. Эта была единственная мысль, которая в эту минуту утешала Ван-Ина.
Ван-Ин бродил вдоль канала Дивер и смотрел на ряд аккуратно подстриженных деревьев. Снег скрипел под ногами комиссара. Этот звук казался ему успокаивающим и приятным.
Ван-Ин машинально направился в сторону "Итальянской виллы". И только спустя какое-то время вспомнил, что открывается она в семь часов вечера. Он поморщился от сознания собственной рассеянности.
Но, несмотря ни на что, Ван-Ин ускорил шаг. Главная площадь города сияла безупречной чистотой. Личная парковка мэра и его служащих была полна машин. Ван-Ин сразу же узнал безвкусный БМВ Декорта и новенькую "хонду" мэра Моенса. Белый, засыпанный снегом город еще сильнее оттенял зловещее свинцово-серое небо. Казалось, на город надвигается токсическое облако. Собиралась буря, но для Ван-Ина это не имело никакого значения. В его мозгу рисовались соблазнительные фигуры проституток из "Итальянской виллы". На площади не было ни одного туриста. Она была совершенно пустынна. Ван-Ину стало жутко. Пустынная Бург-сквер – это такой же абсурд, как поп-концерт без громкой музыки.
Как и следовало ожидать, "Итальянская вилла" была закрыта. Но Ван-Ин знал, что официанты и бармены уже явились на свое рабочее место. Однако стучать в дверь не имело никакого смысла. Ван-Ин разыскал ближайший таксофон и набрал номер "Итальянской виллы". Он не мог дозвониться целых две минуты.
– Алло, вы позвонили в "Итальянскую виллу", я вас слушаю, – раздался в трубке задушенный голос.
Ван-Ин готов был прыгать от радости.
– Привет, Жак, – сказал он.
Ван-Ин хорошо знал обслуживающий персонал бара, и потому сразу же понял, что трубку взял долговязый официант по имени Жак.
Жак родился и вырос в Лимбурге. И, хотя он уже пятнадцать лет жил в Западной Фландрии, он так и не смог избавиться от лимбургского акцента.
– Это комиссар Ван-Ин. Скажи, Жак, Вероника сейчас в баре?
На том конце провода воцарилось напряженное молчание. Если бы его собеседником был не Ван-Ин, а кто-то другой, Жак оторвал бы наглецу голову.
– Нет, ее еще нет, – быстро взяв себя в руки, проговорил Жак. – Носится где-то по магазинам.
– Значит, она в Брюгге?
Жак ненадолго задумался. Если честно, он понятия не имел о том, где сейчас находится Вероника.
– Думаю, да, – сказал он наконец.
– Значит, она скоро вернется, – радостно проговорил неугомонный комиссар.
– Возможно. Вероника сегодня вечером должна выйти на работу, – подтвердил Жак в надежде, что Ван-Ина удовлетворит это известие и он от него отстанет.
– Кстати, Жак, а ты почему пришел в бар так рано? Ведь вы открываетесь только в семь.
Официант явно был озадачен. "От этого копа не так-то просто отделаться", – подумал он.
– Сегодня вечером у нас будет эротическое состязание на караоке. Техники устанавливают звуковую систему, – со вздохом проговорил Жак.
– Значит, сегодня вечером к вам бар набежит толпа сексуально озабоченных самцов, – рассмеялся Ван-Ин.
– Если бы не эротическое шоу, наша Вероника не вышла бы на работу. Ведь ни на что другое она не способна, – невозмутимо отреагировал официант.
Ван-Ину не понравилось собственническое выражение Жака "наша Вероника". Очень не понравилось. Они оба долго молчали, с обеих сторон чувствовалось напряжение.
– Вы не возражаете, если я к вам загляну? – спросил он наконец.
– Шоу начинается в восемь вечера, комиссар. Мы будем рады, если вы придете.
– Нет, вы меня не поняли. Я хотел зайти к вам в бар прямо сейчас, – настойчиво проговорил Ван-Ин. – Сегодня вечером я буду занят. И подумал, что раз Вероника будет участвовать в шоу, то может появиться в баре раньше, и я смогу с ней увидеться.
– Но наш бар сейчас закрыт, комиссар. Я все понимаю, но и вы войдите в мое положение.
– Перестаньте, Жак. Вы ведете себя так, словно я прошу у вас невозможного. А я просто хочу, чтобы вы оказали мне дружескую услугу. Только и всего. Патрик не будет против. Он мой должник.
Официант задумался. Его одолевали сомнения.
– О господи! – Ван-Ина начал утомлять этот разговор. – Я предлагаю компромисс. Вы приготовите для меня что-нибудь покрепче и оставите дверь открытой, а я минуты через две тихонько проскользну внутрь.
Жак услышал сухой щелчок на другом конце провода и понял, что Ван-Ин повесил трубку. Он стоял у телефона и в недоумении слушал протяжные гудки.
– Марио! – крикнул он в недра заведения. – Сделай виски с лимоном для комиссара Ван-Ина.
Марио отложил отвертку и покорно направился к стойке.
Через две минуты в бар, тяжело дыша, влетел комиссар Ван-Ин. Жак натянуто улыбнулся ему и поспешно закрыл за ним дверь.
– Может быть, она появится здесь только через несколько часов, – предупредил Жак.
– Ничего, я подожду, – ответил Ван-Ин и опустился на табурет у стойки.
Жак молча стоял рядом с ним. Худой и долговязый официант чем-то напоминал комиссару слизняка.
Ван-Ин оглянулся. Кроме тощего марокканца и официантов, в баре никого не было. Техников, о которых говорил Жак, тоже нигде не было видно.
– Вы же знаете, что я терпеть не могу эту гадость, – возмутился Ван-Ин, осушив свой стакан.
– Но вы же сами просили меня приготовить вам чего-нибудь покрепче, комиссар, – бесстрастно ответил официант.
– Да, но я думал, что вы приготовите мне "J&B" с колой, как обычно, а не эту дрянь. Позовите, пожалуйста, Марио.
Жак с удивлением взглянул на комиссара. Откуда он знает, что Марио тоже сейчас в баре? Но не стал возражать.
– Марио! – крикнул он.
Тщедушный марокканец, сидевший за соседним столиком, повернул голову и с удивлением посмотрел на Жака.
Жак прошел на другой конец зала и опять позвал:
– Марио!
Но безуспешно. Марио нигде не было видно.
– Эй, Марио! – в нетерпении крикнул Ван-Ин.
Хлопнула дверь, ведущая в подвал, и в зал вошел Марио. В руках он нес тяжелый ящик с колой.
– А вы всегда в работе, – с легкой усмешкой сказал Ван-Ин.
Марио вытер со лба пот. Ему удалось поспать всего четыре часа, и чувствовал он себя неважно.
– Нужно же как-то зарабатывать себе на жизнь, комиссар, – огрызнулся он.
– Вы правы. Но где же вы пропадали? Я чуть голос себе не сорвал, когда пробовал до вас докричаться.
Жак явно был чем-то расстроен, но Марио не обратил на хмурость своего коллеги никакого внимания.
– Значит, вы хотите выпить виски с колой, комиссар? – спросил у Ван-Ина Марио.
– Да, приготовьте мне виски с колой, пожалуйста, – попросил Ван-Ин.
Марио прекрасно знал вкусы комиссара и не понимал, почему Ван-Ин решил заказать виски с лимоном. Ему и в голову не приходило, что тот ничего подобного не заказывал, Жак просто проявил инициативу.
– Ну а теперь, надеюсь, все в порядке? – обратился Марио к комиссару, когда он сделал глоток из своего стакана.
– Да, все просто отлично, – кивнул Ван-Ин, и это было правдой. Виски с колой было на удивление вкусным. – Сегодня утром мы раскрыли убийство этого немца, – как бы между прочим сообщил он. – Преступник уже за решеткой.
– Поздравляю! И почему говорят, что полицейские ничего не делают?! – со смехом воскликнул Марио.
Жак вдруг страшно побледнел и стал делать бармену какие-то знаки. Но Марио, казалось, ничего не замечал.
– Отличные новости! Я очень рад за вас, – справившись с собой, произнес наконец Жак.
– Спасибо вам, парни, – просиял от радости Ван-Ин.
– Патрик тоже очень обрадуется, когда узнает, – вздохнул с облегчением Марио.
На Жака было жалко смотреть, казалось, его вот-вот хватит удар.
– Что касается вас, парни, то вы с самого начала были вне подозрений, – поспешил Ван-Ин заверить Марио и Жака. – На немца напали, когда он вышел из отеля, в котором остановился.
– Слава богу, что это произошло с ним не тогда, когда он возвращался в отель из нашего бара, – заметил Марио. Он меланхолично ставил бутылки с колой в холодильник.