– Оль, есть сигареты? – старая песня. Ладно. Включаю диктофон, и мы с Артуром устраиваемся на корточках в подъезде. И вдруг он выдает:
– А знаешь, чё поругались Ирка с Дымычем то? Я следаку не говорил, мало ли. По дороге в такси, почему Дымыч высадился у пивнухи? Короче, Ирка ему изменяла с кем-то, и Дымыч узнал. Ей в такси SMS пришло, он выхватил у неё телефон и прочитал, а там вообще порнография, мол, как нам вчера было хорошо, завтра повторим. А Дымыч жениться на ней собирался. Он психанул и все, бухать поехал.
От Артурова жаргона меня коробит. Такой писаный красавец, а изъясняется, как бомж из подворотни. Насколько сильно Дымыч психанул? В любимом мною фильме "Убить Билла", собственно Билл разнервничался так сильно, что выстрелил беременной Беатрикс в голову.
– А откуда ты это знаешь?
– Так мы с ним в ту ночь в "Пиплзе" встретились, он напился как свинья и жаловался.
У, как все запущено. Такое впечатление, что я единственная из всего офиса после корпоратива, как примерная жена, купила курицу и пошла с ней домой. Остальной народ гудел и развлекался, как мог. Кроме меня, домой прибыл вовремя разве что шизофреник Коля. Утешительно. На чем и расстаемся, причем Артур стреляет у меня еще пару сигарет.
Глава № 9
Суббота – Светлана
Сегодня я планировала встретиться еще и со Светочкой, исключительно потому, что живем мы рядом. У нас даже дворы общие, я смогу болтать с ней и наблюдать, как гуляют муж и Петька. Сын сосредоточенно наполнял песком формочки, муж сидел на лавочке с книжкой по радиоэлектронике. Картина маслом, можно продолжать расследовать убийство.
Вообще муж у меня – золотой. Похож на собаку породы спаниель – все время чем-то занят. Может дистиллировать воду. В основном же он что-то паяет. Как-то на спор с пьяным другом они ночью смастерили устройство, которое сутки мяукало. Кроме умелых рук, у моего мужа доброе сердце (только этим я могу объяснить наличие трех кошек в нашей маленькой квартире), и веселый нрав. Мой любимый не пьет ничего, крепче пива. Он принимает меня вместе со всеми моими недостатками, вплоть до того, что с юмором относится к моей привычке грызть ногти. Понятно, что это невроз. Приятно, что муж находит и здесь позитивные моменты. Например, отсутствие расходов на маникюр.
Удивительно, что в такой погожий майский выходной Светочка оказалась дома. Собственно, ее и на встречу со мной строгие родители выпускать не хотели, сошлись на том, что она спустится, и мы посидим на лавочке у подъезда. Света была настроена весьма воинственно:
– Привет. У меня 15 минут.
– А что так? На работу то ходить будешь?
– Меня папа в офис будет привозить и забирать.
По-видимому, подействовало пиво, которое я выпила с Рустамом и его женой у фонтана. Ничем иным я не могу объяснить того, что у меня сорвалось с языка:
– А убийцу-то нашли. У меня подруга работает следователем, она позвонила приятелю. Это охранник нашего здания, помнишь, который в будке со шлагбаумом сидит? Он маньяк оказался. Все, можно расслабиться, никто из наших не виноват. Его отпечатки пальцев на бутылке остались.
Из Светочки будто выпустили воздух. Я, конечно, ожидала эффекта, но не такого. Она закрыла лицо руками. Потом попросила сигарету. Наверняка в окна сейчас смотрят родители во главе с бабулей. Света, почти не затягиваясь, начала пускать дым прямо в родные окна и говорить так быстро, что я еле успела включить диктофон:
– Знаете, Ольга Андреевна, я своей семьей всегда гордилась. Папа у меня строгий, но зарабатывает много, мы с мамой ни в чем себе не отказываем. И они друг друга всегда любили, у нас каждый семейный праздник какие-то сюрпризы, подарки. Так вот было…да. Папа во мне души всегда не чаял, купал меня сам, пока мне двенадцать лет не исполнилось…
Я чуть было не брякнула – а что ж не до шестнадцати лет купал? Надоело? Но сдержалась и дала Светочке продолжить "Оду семье":
– Ну а теперь что – я устроилась на работу, дома меня нет, с Иркой подружились, стали вместе встречаться – она с парнем, я со своим…это пока она с нашим Дмитрием Федоровичем не дружила еще. В гости ходить друг к другу. Чаще она ко мне, она уж совсем непонятно где живет, там частный дом и собака во дворе, я туда боялась ездить к ней. Папа был очень рад, что у меня новые друзья, что я работаю, и мне нравится.
А потом я узнала, что Ира папина любовница. Она поэтому и защищала меня – вину заглаживала.
– Что? Ира была любовницей твоего папы? Нормально. И давно? Как ты узнала?
– Он встречались полгода. А поняла просто. Папа пришел вечером поздно, мама не спала, ждала его. Он сказал, что был на деловой встрече в саунах "Каприз", в бильярд с мужиками играли, даже руку показал, синим мелом измазанную. Хотя в бане можно мел смыть? Утром Ирка пришла на работу с точно таким же синим мелом между большим и указательным пальцем, он въедается, что ли. И сказала, что была с подружками в сауне "Каприз". Я позвонила туда и выяснила, что в "Капризе" есть только один номер с бильярдом, джакузи и кроватью. Вряд ли папа шары погонять с Ирой туда ездил.
– Может быть, папа обманул твою маму?
– Ольга Андреевна, я еще не взрослая, но не дура совсем. Съездила туда с фотографией Иры и папы, в тот же вечер, дала пятьсот рублей банщику и он сказал, что это они.
За пять сотен я тебе тоже всех узнаю, думаю я себе, но вслух не говорю.
Так, а с Дымычем Ира сколько встречалась? То же где-то полгода, свечку я над ними не держала. Ну и шустрая.
– Я думала, это папа Иру убил.
– Зачем?
– Может, она его шантажировала? Что маме расскажет. Все папино имущество на маму и меня записано. Мама сказала, что еще один папин поход налево, и она отравится! Папа способен на многое.
Мужчина, который лично купает свою дочь до двенадцати лет, действительно, способен на многое, тут я даже спорить не берусь. Но состоятельный человек, скорее всего, откупится, а не начнет махать пустыми бутылками с вином. Восемнадцатилетней Светочке это в голову не приходило, ей по молодости лет всюду чудились шекспировские страсти. Благородный папа, отстаивая границы семьи от покушающейся на них любовницы, имел все основания убить несчастную Ирку. И Светочка имела. Наверняка по ее юношескому максимализму это казалось наилучшим выходом из положения. Света высокая, Ира была маленькой и толстой. А что, запросто. Ключи у Светы есть. Но так убедительно сыграть в курилке слезы? А почему бы и не прослезиться на радостях? Стоп, хватит фантазий.
Прощаюсь с обрадованной моим известием Светой и иду домой. Пора выполнять материнские обязанности. Мне еще завтра троих опрашивать. Из того, что я услышала сегодня, понятно следующее:
1) Рустам Иванович настолько поглощен беременной женой, что убивать ему некогда и незачем. Разве что я чего-то не знаю.
2) Артур вполне мог постараться закрыть Ирке рот, чтобы сохранить должность и возможность красть дальше. Но я не представляю женоподобного красавца Артура в роли безжалостного душителя.
3) Светка могла пристукнуть Ирку, одержимая благородной миссией, что спасает свою семью. Мало ли что в голове у подростков. Я в шестнадцать лет собралась замуж на конюха на Алтае. Мужчина был прекрасен – жил в избушке, пас коней и еще у него были вши. Я их привезла с Алтая в родной Новосибирск (вшей, а не коней). Конюх еще долго звонил мне, обещая прислать шкуру волка. Тоже, наверняка, вшивую.
Еще мог убить Иру Светочкин папа. Но это уже из области фантастики. Он бы нанял кого-нибудь, сам бы марать руки не стал. По Светочкиным рассказам, это холеный крупный сорокалетний мужчина.
Но кто убил? Явно не секретарь. Светочка не злая. Просто ее идеалы оказались разрушены. За это не убивают, об этом плачут ночами в подушку. Надо еще подумать о том, что говорила Кирина – кто-то не просто убил, а сделал меня первой подозреваемой. Остается надеяться на завтрашний день.
Маленький Петька подбегает ко мне и залазит на руки. Он пахнет солнцем и карамелью, и что – то шепчет мне на ухо. Про то, как вчера в садике отобрал у Жени лопатку. Я целую его в пряничный висок и говорю, что драться нехорошо. Потом крепко прижимаю к себе и, пока несу домой ужинать, напеваю песенку, которой научила меня бабушка:
"Несе Галю воду
Коромысло гнетсе
А за ней Иванко
Як барвинок, вьетсе
Галю, мое, Галю,
Дай воды напиться
Ты така хороша,
Дай хошь подывыться".
И так далее.
Муж бредет за нами, не отрываясь от своей книги по радиоэлектронике.
Дома три голодные кошки деликатно сидят возле пустых мисок.
Их многовато для однокомнатной квартиры. Правильно говорят – люди заводят себе собак, а кошки заводят себе людей. Все три зверя сами нашли меня. Угольно черную Ночку я подобрала на улице. Двигаться она не могла и плакала при каждой попытке переместить ее. Левая передняя нога оказалась не просто сломанной, а раздробленной, как будто кто-то взял котенка и перетер ему лапку дверью. Операция не помогла, ножку пришлось отнять. Но Ночка освоилась, окрепла, заматерела, занимает должность вожака банды и ловит мух единственной передней ногой лучше, чем все остальные – двумя лапами.
Серую Ботю подарил мне младший брат. Существо очень красивое и капризное (кошка, а не брат). Я ее люблю и холю, как ценный приз.
Белый Пират. Я часто повторяю, что он мне послан за грехи в прошлой жизни. Пират пришел к нам в подъезд и поселился под нашей дверью. То, что через месяц должен был родиться Петька, не убедило Пирата оставить попытки жить с нами. Нервы у кота оказались крепче моих, и через три недели осады я его впустила. К сожалению, вместе с ним вошло еще некоторое количество глистов, блох и стригущий лишай. Им заболели две имеющиеся в квартире кошки, я с мужем, и, впоследствии – новорожденный. Некоторое количество родственников и друзей нашей семьи, пришедшие поздравить мужа с Днем Рождения. Их дети.
Я столько сил и нервов потратила на лечение всего этого хозяйства, что скорее перегрызу лично горло виновному, чем дам разрушить мой мир.
Глава № 10
Утро воскресенья
Утро у меня всегда начинается с чашки кофе и сигареты. Прелесть именно воскресного утра в том, что я могу выпить чашку настоящего, сваренного в турке. Да еще с ложечкой коньячку. Растворимый – удел будней. Кроме того, я могу выкурить первую утреннюю сигарету, не торопясь и не поглядывая на часы – успевает ли Петька позавтракать в садике, или его придется кормить дома.
Но утро воскресения начинается еще раньше – с веселой возни с мужем под одеялами, с Петьки, который пробирается к нам в кровать и устраивается удобнее под боком у того, кто раньше проснулся, чтобы посмотреть утренний мультфильм.
Пока я не стала мамой мальчика, я считала себя самой умной. С легкостью давала советы подругам по воспитанию их детей.
Когда Петьке исполнилось полтора года, я осознала себя законченной неврастеничкой и сотрудником МЧС одновременно. Потому что спасала жизнь своему буйному отпрыску пятнадцать раз в час. Мой малыш, вероятно, считал, что его зовут "Петька, перестань!".
Разумеется, мне известно, что детям вредно повторять слово "Нельзя". Я и не говорила. Пока психолог не объяснила мне, измученной воспитанием, что слово "нельзя" не рекомендуется употреблять до четырнадцати детских месяцев. Потом это слово говорить можно и нужно, так как приходится устанавливать мальчику жесткие границы. Иначе он искалечит себя и окружающих, и разгромит всю квартиру. Мой малыш – точно.
Когда психологи разрешили мне говорить "нельзя" – мне стало легче. Потому что кроме этого слова, которое повторяла восемьсот раз в день, я не успевала сказать практически ничего. Еще любимая фраза: "Что у тебя во рту? Выплюнь сейчас же!".
Почему все время "нельзя"? Потому, что делать то, что можно, мой малыш не считал нужным. Он здраво рассуждал, что дозволенные вещи от него никуда не уйдут. А запретное надо вершить скорее, всеми силами и, желательно, украдкой. Залазить босыми ножками на горячую плиту. Прыгать с подоконников и спинки дивана. Есть содержимое кошачьих туалетов (экскременты и наполнитель). Бегать по квартире, держа папины отвертки в опасной близости от глаз.
Энергии у полуторагодовалого ребенка больше, чем у пятерых взрослых человек. По квартире Петька передвигался исключительно бегом или вприпрыжку. При этом у него во рту постоянно находились вещи, которыми можно подавиться. Ежедневная генеральная уборка в доме не спасала. Создавалось впечатление, что у Петьки существуют собственные запасы мелочей вроде пуговиц, кошачьего корма, деталей мозаики, пластилина и семечек. Фишкой Петьки было засунуть что-либо опасное себе в рот на моих глазах, а потом убегать с ехидной улыбкой. Моей задачей было догнать и отловить беглеца. Потом, под его злобные вопли, достать изо рта слюнявую, заботливо припрятанную за щечкой драгоценность. При этом Петька визжал и норовил укусить меня за пальцы.
Весь процесс можно было назвать как угодно, только не материнством и не воспитанием. Ближе всего подходило определение: "Укрощение детеныша носорога". Ничего общего с плетением косичек и украшением кукол, которыми так любят похвастаться мамы девочек. По моим ощущениям, я не то, что каждый день входила в клетку с тиграми – я в ней просыпалась. От удара мячиком по спине, от укола книги, воткнувшейся в висок. Однажды малыш даже умудрился написать мне в ухо.
Если создается впечатление, что я жалуюсь, смею напомнить, что про какие-то вещи я упомянуть и вовсе забываю. Например, все табуретки и стулья в нашей семье заперты на балконе. Потому что на них можно встать и залезть повыше. Практически до автоматизма был доведен рефлекс: "Хранить важные вещи (телефон, пульт, чашку с кофе) в руках все время, как единственный способ уберечь их от уничтожения".
К моменту, когда Петьке исполнилось один год и восемь месяцев, недоступных для него мест в квартире практически не осталось. Есть антресоль, но туда не могу дотянуться и я.
Сижу в кресле, прихлебываю свой утренний кофе, а по моей спине Петька возит огромный джип. Как прекрасно быть мамой мальчика!
Глава № 11
Воскресение – Леша
Сегодня я хочу встретиться с тремя оставшимися коллегами. По воскресениям пообщаться с Петькой приезжает свекровь, муж навещает гараж, поэтому время у меня есть. Накормив всех завтраком, навожу красоту и отбываю на Шлюз, в гости к Леше Шиллеру и его жене Прасковье. Чтоб моих внуков так никогда не звали.
Пока трясусь в маршрутке, думаю над тем, что я скажу Леше. Болят мышцы после вчерашней тренировки. Все-таки тхэквандо ITF – не самый лучший спорт для взрослой женщины. Может, плаванием заняться или йогой?
Семья Леши еще толком не проснулась, все-таки одиннадцать часов утра, воскресение. Прасковья еще спит, по дому бегает Лешкина дочь Настя в одних трусиках. Мы устраиваемся на кухне. Верный диктофон у меня в широком рукаве блузки. Неожиданно, Алексей берет инициативу в свои руки:
– Оля, ты мужу изменяла когда-нибудь?
– Нет. Мне регулярно хочется его поколотить. А развестись или изменить – нет, все руки не доходят. Почему ты спрашиваешь?
– Я же знаю, зачем ты приехала. Мы пять лет в одном офисе работаем, даже когда дни рождения друг у друга не знаем, а тут ты приезжаешь в гости. Из-за Светланы, да?
Конечно, из-за Светланы. Ночей не сплю, все планирую, как бы мне к Лешке приехать, о Светлане поговорить, об этой девчонке избалованной. Почему я ее так не люблю, эту хорошенькую дочь состоятельных родителей? Потому что мне ничего в жизни даром не доставалось. Единственная шуба, пошитая из искусственной чебурашки, расползалась при моих попытках зашить на ней дырку. Я чувствовала себя, как Скарлетт, О,Хара, которая, потрясая морковкой, кричала, что никогда не будет голодать. Ей хотя бы повезло с климатом. При температуре минус тридцать градусов значительно противнее испытывать нужду в еде и теплой одежде. Еще помню джинсовую куртку на подкладке из синдепона, которую отдала мне донашивать вторая жена моего отца. Из воспоминаний о шубах и женах я вынырнула, когда Леша переспросил в третий раз:
– Андреевна, что ты хочешь? Кому мы мешаем? – вероятно, он находился сейчас в какой – то параллельной реальности, в которой присутствовали только он и Света. Жена, дочь и я там мелькали, как тени или призраки. Что ж, так первые полгода страстного романа ведут себя все увлеченные мужчины. Потом всё возвращается "на круги своя". За исключением потрепанных нервов жены. Но они никого не интересуют.
– Леша, о чем ты? Я приехала поговорить об Ире Харченко. Может, ты что-то знаешь. Я очень переживаю и волнуюсь, как бы в убийстве не обвинили кого-нибудь из нас.
– Я думал, ты про меня и Светку.
– Какую Светку? – делаю на всякий случай удивленное лицо, хотя все уже понятно. Точно, Надя, жена Рустама, упоминала о слухах относительно их романа. А сплетню разнесла Элька.
Элька, Элька, где твоя постелька. Тоже рыльце в пуху, наверняка. Тихий семьянин Лешка крутит роман со Светой. С ним все понятно, Света хороша, как утро, но он ей, зачем сдался? Ни денег, ни перспектив. Разве что как мужчина он о-го-го. Правдива, видимо, старая поговорка: "Малое дерево в сук растет".
– Нашу. – Леша перешел на шепот, тем более что Настя притащила кукол на кухню и устроилась играть с ними в "гости" у наших ног.
– Мы когда восьмое марта в офисе отмечали, тогда и замутили.
Жаль, что при детях не курят. Я с этими людьми работаю уже пять лет, а за последние сутки узнала больше, чем, если бы проработала еще четыре года. А что творится в более крупных фирмах?
– Леша, у тебя роман с нашей секретаршей Светкой? Ей же только восемнадцать исполнилось? А жена твоя знает?
– Тихо ты. Блин, я думал, ты знаешь, поэтому приехала. Да так, было пару раз в сауне в соседних гаражах.
Я смотрела на невысокого, худого Лешу, представляла рядом с ним крупную блондинку Светку, и не видела их вместе.
– В сауне?
– Да это Дымыч с Иркой подстроили. Сначала просто продолжить вечер хотелось, пошли в баню, пьяные. Еще раз встретились. А потом Ирка сказала мне, что если буду лишнего в офисе говорить, тебя, Ольга Андреевна, защищать или спорить, то жена моя живо узнает, откуда у нее трихомониаз взялся.
– Что??
Лешка перешел на свистящий шепот.
– Света меня заразила, а я Прасковью. Хорошо, что жена поверила, что могла в университетском бассейне эту заразу подцепить, куда она на аква аэробику ходит.
Очевидное – невероятное. Спорт и венерические заболевания. Прасковья, видимо, очень хотела сохранить семью, если дала себя убедить в подобной ереси. А Света какова! Вчера производила впечатление невинного ребенка. А сегодня такие подробности выясняются.