Низкорослый, толстый, старый. При этом стопроцентный бюргер из Уэстчестера, так что я уже не удивлялся, как это ему удалось заморочить Моне голову. Некоторые честные люди выглядят, как преступники, а некоторые преступники смотрятся, как честные люди. Л. К. Б. относился к последним.
Решительный, честный подбородок, тонкогубый, честный рот, водянисто-синие честные глаза, седые волосы. Такая седина могла быть только у достойного человека.
Я наблюдал за этим седовласым честным стариканом и думал, как же нам его убить.
- Еще кофе, сэр?
Я вскинул глаза на официанта. Уходить мне еще не хотелось, но и кофе больше в глотку не лез.
- Пока не надо.
- Как скажете, сэр. Может, желаете что-нибудь съесть? Я принесу меню.
- Мартини, - сдался я. - Очень сухой, с ломтиком лимона.
Он поклонился и отбыл. Вскоре вновь возник у столика, со стаканом мартини на подносе. В нем плавали две оливки вместо одной, и официант, в отличие от многих его коллег, не забыл про ломтик лимона. Может, не хотел, чтобы я дулся на него.
Я остался за столиком и смог еще раз, уже с более близкого расстояния, взглянуть на Л. Кейта Брассара.
Не знаю, как он попал на веранду. Однако, повернувшись, я увидел, что он сидит в трех столиках от меня, а официант, почтительно согнувшись, выслушивает заказ.
Я жевал первую оливку, когда за столик к Л. К. Б. присел мужчина. Он был невысок ростом, худощав, хорошо одет. С длинными черными волосами и полоской усов. Тот самый, с кем я столкнулся накануне вечером, возвращаясь в "Шелбурн". Тогда мне показалось, что мы с ним где-то встречались. Теперь я его вспомнил.
И чуть не подавился оливкой.
Его звали Реджи Коул. Работал он, как и половина Нью-Джерси, на Макса Треджера. Треджер, милый такой старичок, контролировал практически все, что происходило в штате Нью-Джерси по другую сторону закона. Треджера я знал только понаслышке. А вот с Реджи Коулом однажды оказался на одной вечеринке, несколько лет тому назад. Тогда Реджи был мелкой сошкой, но со временем Макс Треджер приблизил его к себе, и теперь, если верить слухам, он сидел по правую руку от него.
А за столик он сел по правую руку от Л. Кейта Брассара, лицом ко мне. Меня это встревожило. Да, знакомство у нас было шапочное и давнее, но я его узнал. С тем же успехом он мог узнать и меня. Но он был полностью поглощен разговором с Брассаром. Очень мне хотелось знать его содержание. Тема сомнений не вызывала: Брассар вез такое количество героина, что его надолго хватило бы всему штату Нью-Джерси. Героин таинственно исчез. Так что поговорить было о чем.
Вторую оливку я проглотил целиком. Положил купюру под пустой стакан, чтобы не унесло ветром, и уже начал подниматься, когда маленькие глазки Коула уперлись в меня. В них мелькнуло недоумение, думаю, точно так же прошлым вечером оно мелькнуло и в моих глазах. Он понимал, что уже видел меня, но не помнил, где и когда.
Подумав, он бы, наверное, вспомнил. Но я надеялся, что разговор с Брассаром слишком серьезен, чтобы отвлекаться по пустякам.
Я изо всех сил старался идти, а не бежать. Очень надеялся, что они не смотрят мне вслед. Рубашка от пота прилипла к спине, а ведь день выдался не слишком жарким.
Дальнейшее промедление с отъездом потеряло всякий смысл. Я получил даже больше, чем хотел: не только посмотрел на Брассара, но и узнал, с кем он водит компанию. Ситуация во многом прояснилась. Брассар привез в Атлантик-Сити героин. Он не был простым курьером, героин принадлежал ему, он его купил и подготовил для перепродажи. Никто не собирался обвинять его в том, что он решил надуть компаньонов и нажиться за их счет. Финансовые потери понес только он.
И если кто выглядел в этой истории некрасиво, так это Макс Треджер. С точки зрения Брассара, украсть его чемоданы мог только тот, кто знал, что в них лежит. В криминальном мире Треджер всегда имел репутацию честного партнера, однако речь шла об очень большой сумме, поэтому у Брассара не могло не возникнуть подозрений. Я надеялся, что его возмущение выведет кого-нибудь из себя, и он получит пулю в голову, избавив меня от лишних хлопот.
Я рвался из города, но предстояло решить еще одну очень важную задачу: избавиться от чемоданов. Из номера я позвонил на железнодорожный вокзал и узнал, что поезд на Филадельфию отправляется в половине восьмого утра. Второй поезд следовал тем же маршрутом во второй половине дня, но я полагал, что уезжать надо утром. Во-первых, все спят, во-вторых, ни у кого не возникнет подозрений, даже если я выпишусь из отеля в четыре или пять утра. Чем меньше людей увидят меня с этими чемоданами, тем мне будет спокойнее. Чем меньше шансы столкнуться нос к носу с Брассаром, тем лучше.
Я позвонил портье и попросил разбудить меня в шесть утра, чем сильно их озадачил. Потом позвонил в бюро обслуживания, заказал еще бутылку "Джека Дэниелса" и провел остаток дня и вечер в легком алкогольном тумане.
Утром оделся и спустился вниз. За стойкой стоял другой портье, но такой же услужливый, как и первый. Никаких проблем у меня не возникло. Он вручил мне "дипломат", а я одарил его улыбкой. Коридорный понес мои чемоданы к ожидавшему у подъезда такси, а я вышел через боковую дверь.
На железнодорожном вокзале я купил билет до Филадельфии. Сам занес свои вещи в вагон. "Дипломат" пришлось зажать под мышкой. Кондуктор проверил мой билет, я занял свое место, и вскоре поезд, набирая ход, покатился по рельсам. Наконец он прибыл на Северный вокзал, и я вышел из вагона. Спустился по лестнице, миновал тоннель и поднялся на другую платформу. Нужный мне поезд подъехал через четыре минуты. Я вошел в вагон, поставил чемоданы на багажную полку, сел и облегченно выдохнул. Подошел кондуктор, и я взял билет до Бостона. Возможно, я и перестраховывался, но исходил из принципа, что береженого Бог бережет. Этот раунд я выиграл вчистую.
Оставался сущий пустяк - убить Брассара и не навлечь подозрения на себя.
Глава 5
Я поселился в отеле "Коллингвуд", назвавшись Говардом Шоу. Мой номер, чистенький и уютный, обходился мне в тридцать два доллара в сутки. Отель располагался практически в центре Манхэттена, но здесь, в сравнении с отелями Таймс-сквер, у меня было куда меньше шансов столкнуться с каким-нибудь знакомцем.
В пятницу я попытался отыскать телефон и адрес конторы Брассара. Мне это удалось. Располагалась она в доме 117 по Чамберс-стрит. Имелся и телефон: 964 6363. Я вышел из отеля, в аптечном магазине на углу нашел телефон-автомат. Набрал номер, опустил трубку на рычаг после восьмого гудка. Прогулялся до Шестой Авеню, откуда поезд подземки доставил меня на Чамберс-стрит. Поиски дома 117 много времени не заняли.
Именно в таком доме и мог держать контору торговец героином. Кирпич, когда-то красный, выцвел. Стекла покрывал толстый слой грязи и пыли. Фирмы, арендующие помещения, писали свои названия на окнах. Девять этажей клетушек, девятиэтажный оплот свободного предпринимательства. С одной стороны, он мог бы позволить себе более солидный офис. С другой, я сомневался в том, что он вообще в нем бывал.
Его фамилия значилась в списке арендаторов, вывешенном в холле. На лифте я поднялся на пятый этаж. Вышел из кабины, нашел дверь с надписью "Л. К. Брассар". Матовое стекло не позволяло заглянуть вовнутрь, а дверь была плотно закрыта. Спросил себя, а сколько дают в Нью-Йорке за взлом.
Лезвие моего перочинного ножа справилось с замком менее чем за двадцать секунд. Я переступил порог и закрыл дверь за собой.
Кабинет не производил впечатления. В углу стоял один из немногих оставшихся в Америке столов со сдвижной крышкой. На нем - чернильница и с полдюжины кожаных папок. Я просмотрел все, но ничего нового не почерпнул, то есть зря потерял время. В ящиках стола обнаружились какие-то счета, чеки, банковские поручения. Похоже, Брассар занимался и законным бизнесом, который использовал для прикрытия операций с наркотиками. Как я выяснил, он импортировал всякую японскую ерунду: зажигалки, игрушки, бижутерию и тому подобное. Здравое решение, подумал я. Героин поступал в Японию из Китая, Гонконга или Макао, а оттуда заодно с игрушками переправлялся в США.
Я уселся в кожаное кресло, барабанил пальцами по столу и думал, а каким ветром меня занесло в контору Брассара? Что я мог здесь найти? Я лишь хотел убить Брассара и увести его жену. Так что же я здесь делал?
По пути в отель я купил несколько пар брюк и нижнее белье. Выбрал костюм и пиджак спортивного покроя и попросил доставить их в "Коллингвуд". Покупки обошлись мне в сотню с небольшим, так что денег у меня оставалось все меньше.
Суббота пришла и ушла, не принеся ничего нового.
В воскресенье, во второй половине дня, я пошел на Пенн-Стейшн и поискал Брассаров в телефонном справочнике Уэстчестера. Жили они на Розкоммон-драйв. Номер я запомнил наизусть и вечером позвонил.
Послышался гудок, потом мужской голос.
- Алле?
- Джерри дома?
- Боюсь, вы не туда попали.
- Разве это не телефон Джерри Хиллмана?
- Нет, - ответил мужчина. - Извините.
Я повесил трубку и вышел из будки. Они дома. Я понимал, что надо связаться с Моной, но не знал, как. Вдруг телефон прослушивается? Через некоторое время я снова позвонил. На этот раз трубку взяла Мона.
- Джерри Хиллман дома?
- Он тут не живет. Должно быть, вы не туда попали. - Она узнала мой голос. Тут сомнений быть не могло.
- Я набрал 155 2504.
- Нет-нет, это другой телефон, вас неправильно соединили.
В будке я просидел пятнадцать минут, одной рукой держа трубку у уха, а другой нажимая на рычаг. Как только раздался гудок, я отпустил рычаг и сказал: "Привет".
- Джо! - воскликнула она. - Привет, Джо!
- Как дела?
- Нормально. Насколько возможно. Я скучаю по тебе, Джо.
- И я тут схожу с ума. Не терпится тебя увидеть. Я боялся, что ты не запомнишь номер. Откуда ты звонишь?
- Из аптечного магазина. Я… я ждала твоего звонка. Первый раз к телефону подходил Кейт и сказал, что ошиблись номером. Но я знала, что это ты.
Я глубоко вздохнул.
- Нам надо увидеться. Сможешь завтра приехать на Манхэттен?
- Думаю, что да. Он собирается на работу. Я поеду с ним и скажу, что мне надо кое-что купить. Я буду на Манхэттене от девяти до десяти. Тебя это устроит?
- Более чем.
- Где ты остановился?
- В отеле. "Коллингвуд".
- Мне прийти туда?
- Пожалуй, нет. На Тридцать четвертой, между Шестой и Седьмой авеню есть кафе-автомат. Встретимся там.
- Тридцать четвертая между Шестой и Седьмой. Найду. Я люблю тебя, Джо.
В трубке раздались гудки отбоя, а я еще долго стоял, сжимая ее в руке. Меня била дрожь.
Глава 6
В кафе-автомат я пришел ровно в девять. Девушка, сидевшая за кассовым аппаратом, поменяла мне долларовую бумажку на пригоршню пятицентовиков, и я начал обход автоматов. Вскоре на моем подносе стояли стакан апельсинового сока, большая миска овсянки и чашка черного кофе. Компанию им составляла пара рогаликов. Потом я нашел столик, с которого открывался прекрасный вид на входную дверь, и принялся за завтрак.
Она вошла, когда я уже выпил половину второй чашки кофе. Я посмотрел на нее, и голова у меня пошла кругом. В простеньком серовато-синем летнем платье с вертикальным рядом пуговичек на груди, такая красивая! Я с нетерпением ждал, что она бросится к моему столику, обнимет меня и поцелует. Но она так холодно глянула в мою сторону, что у меня внутри все похолодело. Затем чуть улыбнулась и проследовала мимо. Разменяла четвертак на пятаки, взяла чашку кофе и пончик в глазури. С подносом в руках огляделась, выискивая свободное место. Наконец, подошла к моему столику, села напротив и прошептала:
- Меня это очень увлекает.
Я затушил сигарету.
- Добралась без проблем?
- Естественно. Приехала с Кейтом на электричке. Сказала ему, что мне надо пройтись по магазинам. Кстати, надо действительно заглянуть хоть в один, купить пару туфель или что-нибудь еще.
- С деньгами и жизнь в радость. - Но я сразу же пожалел о том, что произнес эти слова.
- Джо…
- Что?
- Я вот подумала… может, не стоит нам убивать его?
- Не так громко!
- Никто меня не слушает. Мне кажется, есть другой путь. Если все получится, нам не придется убивать его.
- Дала слабину?
- Да нет.
- Тогда в чем дело?
- Может, испугалась. Как я понимаю, в Нью-Йорке убийц сажают на электрический стул. Я… я не хочу умереть на электрическом стуле.
- Сначала тебя должны приговорить к смертной казни.
Ее глаза сверкнули.
- У тебя такой голос, словно ты ненавидишь Кейта. Похоже, главное для тебя - его смерть, и ты не хочешь даже думать о том, что есть другой способ избавиться от него.
- А по твоему голосу чувствуется, что ты пытаешься дать задний ход. Может, ты этого и хочешь? Может, нам следует обо всем забыть? Ты пойдешь своим путем, я - своим. Купишь себе новые туфли. И что-нибудь меховое. А…
- Ты все неправильно понял, - перебила меня Мона. - Я не пытаюсь дать задний ход. Тебе-то легко так говорить. Ты с ним не живешь. Тебе не надо…
- Ближе к делу.
Она отпила из чашки, затем глубоко вдохнула.
- Героин. Он еще у тебя?
Я кивнул.
- Мы можем им воспользоваться.
- Продать его и убежать? - Я уже собрался объяснить ей, почему из этого ничего не выйдет, но она меня опередила.
- Спрятать его в автомобиле или где-нибудь в доме. Потом позвонить в полицию. Анонимно. Они проведут обыск, найдут героин и арестуют Кейта.
В голове у меня звякнул колокольчик тревоги, но я его проигнорировал.
- Только и всего? Подложить героин, позвонить копам, и твой муж отправится в тюрьму?
- Почему нет?
- Потому что не получится. Допустим, мы так и поступим. Полиция отреагирует на наш звонок и найдет героин. Спросят Кейта, как он туда попал, а тот ответит, что не имеет ни малейшего понятия. Они его арестуют и посадят в камеру. По обвинению в хранении наркотиков с целью последующей перепродажи. Но через десять минут стараниями адвоката его выпустят под залог. Десять месяцев спустя состоится суд. Он заявит, что ни в чем не виновен. Адвокат доложит суду, что его клиент - респектабельный бизнесмен, никоим образом не связанный с криминальным миром, которого подставили зловредные конкуренты. И присяжные, и судья ему поверят. Кейта оправдают.
- Но ведь наркотик найдут!
- И что? Вероятность того, что присяжные признают его виновным, ничтожно мала. А если и признают, то адвокат подаст апелляцию. И выиграет повторный процесс. Но дело-то в другом. Все это время, а речь идет не о днях, а о месяцах, он будет на свободе. Ждать нам придется слишком долго. И кто даст гарантию, что за эти месяцы он не сообразит, кто навел на него полицию. Тогда он наймет опытного киллера, который всадит пулю в твою очаровательную головку. Вот почему мы должны его убить.
- Я этого не хочу, - выдохнула Мона.
- Ты можешь предложить альтернативный вариант?
- Я думала… но ты прав. Ничего другого не остается. Мы должны… его убить. Но как?
- Помолчи, - оборвал я ее. - Мне надо подумать. - Я уперся локтем в стол, пальцами обхватил лоб. Закрыл глаза и действительно попытался что-то придумать. Ничего не получилось. Брассар, деньги, Мона, героин… Все смешалось, не желая выстраиваться в единый план.
- Как все-таки ты собираешься его убить? - Ты - не мы. Но тогда я не обратил внимания на этот нюанс.
- Я ничего тебе не скажу, Мона.
- Не скажешь?
Я покачал головой.
- Не доверяешь мне?
Я не мог не рассмеяться.
- Если бы я тебе не доверял, не имело смысла и начинать. Разумеется, я тебе доверяю.
- Тогда расскажи.
- Не могу.
- Почему?
Частично потому, что еще сам не знал, как я это сделаю. Но об этом я говорить ей не собирался. Тем более, что свое нежелание посвящать ее в подробности моего плана я мог объяснить другой причиной.
- Полиция будет допрашивать тебя. Делать они это умеют. Конечно, твой социальный статус и деньги не позволят им слепить тебя ярким светом и лупить резиновыми дубинками. Уэстчестерская полиция отнесется к тебе с должным уважением. Но он - богатый человек, а ты - молодая жена. Поэтому ты неизбежно окажешься под подозрением.
- У меня будет алиби.
- Естественно. У тебя обязательно будет алиби. Это полицейские выяснят сразу. И займутся поисками бой-френда, который и укокошил богатенького муженька. Чем меньше ты знаешь, тем легче тебе будет отвечать. Поэтому и буду рассказывать тебе как можно меньше.
- Джо… Я волнуюсь. Я старалась не думать об этом раньше, но ты прав. Они, конечно, будут допрашивать меня.
- Разумеется, будут.
- Я могу сломаться.
- Не говори глупостей.
- Может…
- Не волнуйся, Мона. Сильно они на тебя давить не будут. Ты же ничего не знаешь. Скажешь им то же самое, что говорила мне при нашей первой встрече. Ты не знаешь, как зарабатывает Кейт на жизнь. Врагов у него не было. Ты не знаешь, почему кому-то приспичило его убить. Ты и представить себе не можешь, в чем причина. Он был твоим мужем, ты его любила. С рыданиями и заламыванием рук не переусердствуй, держись естественно. Возможно, ты действительно пожалеешь его. Это же нормальная человеческая реакция. Выкажи ее, но не более того.
Она кивнула.
- И сохраняй хладнокровие. Это очень важно.
- Когда?
Я посмотрел на нее.
- Когда это случится?
- Я не знаю.
- Ты не знаешь или не хочешь мне говорить?
Я пожал плечами.
- И то, и другое. Скорее всего, на этой неделе, в один из дней, когда он ходит на работу.
- В его конторе?
- Может - там, а может, и нет. Не выходи из дома, пока он не уйдет на работу. Понятно?
Она кивнула.
- В доме есть служанка?
- Две. А что?
- Рассуждаю вслух. Будь у них на виду, когда он уходит на работу. И не волнуйся. Это очень важно. Он уходит на работу, обычное дело, поводов для волнения тут и быть не может. - Я раздавил окурок, как клопа, и глубоко задумался. Мозг заработал, как часы. Разрозненные мысли начали выстраиваться в затылок друг другу. Я превратился в машину, отчего все стало гораздо проще. Машина, которую звали "Джо Марлин", думала. - Очень важно не терять бдительности и потом. Если все пройдет гладко, они не будут прижимать тебя к стенке. Но и не забудут про тебя. Преступление перейдет в разряд нераскрытых, но дело они не закроют. Я не могу переселиться к тебе в тот день, когда его зароют в землю. Это опасно.
Она вновь задрожала.
- Репортеры будут досаждать тебе вопросами. Какое-то время ты посидишь дома, а потом пойдешь к риэлтеру. Скажешь, что больше не хочешь жить в Чешир-Пойнт. Тебе, мол, тут некомфортно. Пока хочешь поездить по белу свету, а потом подумать о новом доме.
- У нас такой хороший дом…
- Слушай и не перебивай. Ты попросишь риэлтера продать дом вместе с обстановкой. Не заламывай высокую цену. Денег тебе и так хватит. Скажешь ему, что полностью полагаешься на его мнение. Пусть запросит за дом сколько считает нужным. При этом с продажей его не торопи. Потом пойди в туристическое агентство и забронируй билет до Майами.
- Майами?